Украшение для свадьбы

В не заметный домами и не звучный прозвищем город посреди долины иногда
приходил человек, видный отовсюду статью воина и взглядом простака, и
прозванный всеми там пастухом с высокогорья, и привозил тот муж с собой
повозку цветов невиданной красоты.

Те цветы были известны всем в том городе первыми о красоте такой, и о числе
многом, и о радости от таких для всех увидавших то чудо, и таких цветов
не было даже в царском саду, потому как не росли такие на сей половине
земли, а в другой половине таких цветов и в помине не было.

Садовники далеко перед тем человеком говорили между собой:
 - В той стороне среди гор нет пастбищ, кроме снежных.
А умные из тех говорили важно:
 - Трава зареклась приходить в такие каменья и держит слово, - и качали
головами, и поднимали очи к небу, призывая то в свидетели их правды.
И третьи, не бывшие с тем человеком в друзьях, говорили:
 - Наверное, тот возчик цветов большим колдуном оборачивается, если третий
год подряд приносит лишь цветы и никогда баранов.

А все прочие из многих торговцев и горожан молчали, и ничего не говорили про
того человека, однажды поглядев тому в очи и позабыв все слова, кроме тех,
какие правда им стала посылать, и приходили такие посланцы так редко,
что за год и на пальцы руки число тех не улеглось бы без принуждения силой.

И вот, изловчились спорщики о нём взобраться в горы и найти приют того
пастуха, чтобы своими очами посмотреть на его чародейство, и рассказать
внизу, и обрести славу о том подвиге.

Долго карабкались они по скалам в стороне, дороги не держась, и пришли к
хижине того человека, и увидели пустую повозку, а его самого нигде видно не
было, и ни телом, ни голосом не слышно.

Стали те пришлые разыскивать пастуха, и до вечера искали, и обошли всё
вокруг, и не увидели ни скотины, ни человека, и даже зелёных травинок
ни одной не углядели, об острые камни ударяясь и языками про то бранясь.
 
А возле хижины их поджидал тот человек, и распахивал пред ними двери, и звал
к себе, и угощал едой со своего стола.

И те люди из долины вошли, и ели хлеб, и ночевали, и перед сном беседовали с
тем пастухом, что оказался преисполненным учёностью ума про высокие
толкования о небесных устройствах предначертаний всемогущих.

Тот искусный в знаниях муж прожил много своих лет в горах, и любовался
высочайшими теми, и славил таких, и песни тем пел не привселюдно,
но уединясь, и все свои дни и ночи радел о том неустанно.
И вот, чистота небесных гор, в земной лик и имя такое оборотившись для всех
людей, но не для него, возлюбила того мудреца и назначила его в своём сердце
властителем сил, из земной себя исходящих и творящих ту самость земных сутей
во всём обыденном и необычном, незримо для дней и ночей человеческих.
И земная сила той чистоты творила явно и равно тому человеку все помыслы
того о ней, и такой вседержатель земной тверди сказал своим гостям
обыкновенно:
 - Завтра я вас провожу в долину. Я обещал украсить цветами свадьбу дочери
сапожника.

И те люди не спали всю ночь, трепеща сердцем о раскрытии ужасной тайны,
замерев дыханием и телом, слушая любой шорох и каждый писк снаружи и внутри
себя, и посреди того дома, и не услышав ничего, заснули на рассвете,
малыми детьми сотворясь сопением едва слышным о молоке.

А утром тот муж, весомый властью сердца над земельным ликом, толкал впереди
себя повозку, до верха из неё полную чудесными цветами, и за ней шли те люди
из долины, и дивились на неё, и ахали, и кляли себя за крепкий сон,
и протирали зеницы, а откуда те цветы нашлись, никто так и не узнал,
ни здесь, в горах, ни там, внизу, при городе, ну а на свадьбе у сапожника
всем гостям и не до расспросов было.
И всё.

31.03.2015г.