понедельник, 1 июля 2002

Пока отвечал на письмо брата, просматривал негустые пока материалы о мундиале 2002 года, просто отдыхал, наступил июль. Макушка лета, в годы Чемпионатов мира по футболу с обязательными воспоминаниями о «чёрном 1 июля 1982 года», наступившем после нескольких волн-горячек, связанных с закрытием нашей школы № 225 и сдачей библиотеки, которая была на моей материальной ответственности. Сейчас почти не поморщился от пресловутых минувших двух десятилетий единственной жизни, той умопомрачительно страшной прорве времени, перегруженной смыслом до полной бессмыслицы, словно вечность, подотчётная реально истекающкй здесь и сейчас минуте! Если сравнивать, то разве что с детскими ощущениями «20 лет спустя», знаменитого продолжения общеизвестных «Трёх мушкетёров», толстой растрёпанной, как старая биробиджанская еврейка, книги, после которой искались особенно редкостные тома «Виконта де Бражелон или 10 лет спустя». Между прочим, в июле отправлялся с друзьями-товарищами в летний загородный пионерлагерь на излюбленную 2-ую смену в старое Никипелово. Но до того надо было пройти медкомиссию и сдать кучу анализов. И мы по-мушкетёрски ходили в разные концы города, поддерживая или пугая друг друга, в зависимости от обстоятельств. В год Чернобыля был мой заключительный июльский выезд вместе с Олей и Юлей в далеко уже не Лермонтовскую Тамань. Забыл, кстати, как добирались паромом из Керчи. И поездка в Израиль тоже была в июле, уже в другой исторической параллели. В этой параллели в том же 1982 году начал жить сначала вместе с только что народившейся на свет Божий Лизой, которая в ближайшие полгода грозит превратить меня в настоящего реального деда!
Июль, так июль, июль как июль. Пытаюсь выспаться и поверить, что прошедший целый месяц с переизбытком футбола не был сном, что историческая реальность не даст усомниться в достоверности происходившего, поскольку были миллиарды свидетелей, человечество только о футболе и говорило, хотя в это же время происходило и то, что происходило всегда. Умирали и рождались люди, надежды, звёзды, таланты, бушевали стихии, продолжались войны, драмы, смешные и скверные анекдоты. Я и сам под всеобщий мировой шумок погулял, как встарь, а потом и от табака начал уходить: раз пошла такая пьянка, режь последний огурец! После великого испанского Чемпионата 82-го года, пика развития тотального футбола, в 86-ом вернулась эра феноменов, которая, казалось, завершилась в 70-ом блистательной победой идеальной бразильской сборной во главе с самим Пеле. Это был Чемпионат Марадоны. В 90-ых – гегемоны немцы, бразильцы, французы. Наконец, в начале нового столетия и тысячелетия, на первом Чемпионате, организованном в Азии, победу праздновали представители Нового Света, которые смогли совместить тотальность с феноменальностью! Роналдо, Ривалдо, Роналдиньо! А если не это, то только высочайшая мотивация у тех, кто прорывается на мировой уровень и не постоит за любой ценой! Потому что рынок, товарно-денежные отношения, цена жизни и смерти за дар и призвание!
Ну, а нам пока перебиваться отечественным футболом. Уже прошёл какой-то этап кубковых игр, а сегодня, завтра возобновляется чемпионат страны. По инерции захочется наблюдать футбол, хотя за качество его нельзя поручиться. Хорошо, что в будни это будет начинаться не раньше шести, семи часов вечера.
Благословенный понедельник, истоки июля, новый файл, позднее утро, жизнь и футбол продолжается после закрытия мундиаля. Возвращение, как из отпуска. Всё то же самое будет естественно выглядеть несколько по-иному.
Этот день в 1995 году прошёл давно в 151-ой тетради! Упоминал о 80-летии деда, который третий год живёт с нами. Сегодня ему 87! Будем по-тихому отмечать, отложив уже почти неотложные дела, связанные с пропиской Инны и обменом паспортов. Потому что прежде,  чем фотографироваться, Оле надо приводить в порядок причёску, так скажем. Я не против ещё один день отсидеть дома, продолжая углубляться в октябрь 1995 года в 152-ой тетради, где, к тому же, начал приближаться к середине или к экватору, как привык выражаться. Есть первая страница нового файла, пошла вторая десятидневка жизни без табака. Включаю сразу Бетховена, минуя Вивальди и Шопена, открываю тетрадь, и за дело, с Богом!

                ***
Октябрь, слава Богу, в основе, единственный месяц на свете
подъёма сплошного потока, итогов, истоков бессмертья.

Когда смысловые изъяны, следы спекуляций и фикций
кривляются, как обезьянки, и могут предметно годиться!

Мне нечем при этом гордится: игрою на детском рояле
не мог никогда насладиться, как, скажем, пистонов хлопками!

Реальность всегда донимает, когда не хватает культуры, –
страдая от непониманья, стремимся к абстрактной фактуре.

И что объяснять недоумкам о явном, но временно скрытом
явлении общего духа, феномене прочно забытом!

Открытом сознанье – качалке, ознобе немыслимой тайны,
поэзии высших началах – всё стало пустыми словами!

Кому непосильную ношу своих неизбывных страданий
яйцом, что кукушка подбросишь – всегда одиночество с нами.

И как созерцающий, выпал из круга своих наблюдений,
и всё, что позволили крылья, –  живым опуститься на землю!

И если мечтаешь о чём-то, то только о неком контакте:
не пойманным кем-то за что-то, – быть понятым чисто и внятно!



                ***
Как эти землистые лица свободы и мира не знают, –
кротов не стесняет землица, их зренье плодов не вкушает.
Возможно, что им незнакомо вселенское чувство пространства
и качество вечного дома в издержках привычного рабства.
Так, может быть, милые гости давно представляют хозяев,
чьи кости давно на погосте за то, что неизбранных звали.
Покажется выжженным полем негодная для человека
среда обитания после болезней тлетворного века.
Со страхом на уровне генном сообществом целым сползаешь
в геенны огонь откровенный, и там лишь права получаешь!

Есть холодное октябрьское начало жарким июльским днём. Как позже оказалось, имелись подводные течения и всякие, разные нюансы, связанные с общим семейным сбором и появлением в доме Юли. В ужасающем состоянии и настроении, которое привело Олю в полное расстройство. И дальше по принципу домино. Выдержал-то я выдержал, но потом такая дикая тоска обуяла, такая до тошноты ненависть к самому себе за то, что способен терпеть то, что человеку терпеть не полагается без никаких. Живёт же она как-то сама по себе на нормальной дистанции от нас, так и пусть привыкает, пока ещё есть силы и средства поддерживать. Но видеть её в таком состоянии больше не намерен, и постараюсь отсутствовать, если присутствие её окажется неизбежным. Сегодня была последняя капля, переполняющая сосуд. Надо ещё перенести последствия сегодняшней встречи, справиться с самыми нехорошими ощущениями, приводящими, чёрт знает, к каким предчувствиям. Откровенно не хочется и пальцем шевельнуть ради неё, отлично понимая, что всё, что бы мы ни делали, отнимая от себя, не даст ничего принципиально нового. Короче говоря, я самонадеянно не был готов к тому, что произошло, доверяя Оле, которая убеждала меня в произошедших благотворных изменениях. А, вот, как раз наоборот.
    Значит, всё-таки сработало несчастливое для меня первое число июля! Словно по словам Оливера Кана, голкипера немцев, для которого уже само назначение судьёй Коллины было знамением проигрыша бразильцам, так как при судействе этого артиста он уже терпел незабываемые исторические поражения. Ну, а если снова серьёзно, то Юле уже вполне достаточно лет, чтобы искать самой решение своих жизненных проблем. Требовать же от нас сверх того, что мы можем ей дать, мягко говоря – шантаж, происходящий от инфантильных попыток властвовать капризом, используя свои слабости как силу. Кроме того, снова имел возможность видеть, как теряет голову Оля, как на бессознательном уровне хочет и меня привлечь хоть к какой-то ответственности за происходящее теперь и здесь. Хочет часть своих страданий, как часть моей безусловной вины воспринимать и в качестве слабого утешения. Всё! Сказали, и надолго забыли, поскольку смысл и без того уже крепко усвоен.
Пришлось отдыхать, смотреть доморощенный футбол на фоне заключительных матчей лучших мировых команд. Без эмоций и комментариев. Постигать информацию, которую воспринимать давно не могу, о массе нововведений, революционных уголовно-процессуальных кодексов и уложений об административных наказаниях на фоне опять- таки неизменной вялотекущей лихоманки жизни нашей с катастрофами и войнами, убийствами, переделом собственности. Начинай перечислять пункты и факты, никакого времени, запаса терпения – интереса и внимания не хватит!

вторник, 2 июля 2002 
Ночью пришло письмо от Софы и Яши, которые просто задержали с ответом, так как Миша и Поля со вторым фильмом о Николь и очередной дозой впечатлений и ощущений побывали у них только 28-го числа. Яша, между тем, извинившись, прицепился к «Слову»! Вынужден был найти в библейской энциклопедии исчерпывающее разъяснение по этому пункту. Менее крутым источникам, чем, скажем, Тора, он верить не намерен. И если мне интересно о его политических занятиях… он бы мог просветить…. Вот это уже совсем не тот вариант, на котором нужно было акцентировать внимание. Вывернусь по обыкновению тем, что предложу свободно изъясняться не по нужде, но непринуждённо, по желанию и интересу, главное, чтобы время было для общения. Лёг засветло, но встал поздно без всяких переживаний. Вчера снова убедился, как трудно писать без табака, правда, сел на стол на балконе, шибко обиженный отношением ко мне Оли, раздосадованной поведением Юли. Зато, как приятно щёлкать за компьютером, особенно с утра на свежую голову, не думая о почерке. Тишина и внутренняя речь всё те же, как фасады воспоминаний, образный ряд, стиль и всё такое.
И июль уже течёт, не успел присесть за стол, и полдень. Хорошо, что дома при наличии ветра жарко никогда не бывает. Остаётся достать 152-ую и продолжить своё, обойдёмся без эпитетов, дело.

                ***
Уже октябрь, но март всё вспоминаю, по планке солнца, временной тщете,
от ощущений, хуже не бывает, несёт к добру, что греет нынче здесь.
Наивная безвинность дополнений, безгрешный обязательный разврат
лекарства вроде или утешений, «слаб человек», но быть довольным рад!

Жизнь истекает капельным моментом, истории важнее результат,
расклад имён, побед и поражений, свидетельский литературный ряд.
Тебе важнее выбор средств прогресса. Чтоб целевую прорву обуздать,
каким таким отсталым интересом желанное пространство воскрешать?!



                ***
Всяким летом песни не допеты, а запас иллюзий не иссяк.
Хорошо ли, плохо быть поэтом? – я не знаю жизни не в стихах!
Как не знаю времени без слова, тишины без лепета листвы
и теченья водного потока, – мира без любви и красоты!

Осень зреет плодоносным светом, в высшем смысле путеводный знак
не качает фонарём под ветром, нагоняя тенью тайный страх.
Снова в просветлённые просторы сладко разряжается душа,
мигом разрешаются все споры, право «чудо, как ты хороша»!

Ну, а воздух не с ледком, так дымом вряд ли с первым воздухом сравним,
самым несравненно невредимым, потому воистину родным!
Одного уж этого довольно, чтоб нехваткой подлинных широт
обеспечить благородной болью тех, кто больше песен не поёт….



                ***
Изрешетила перспективу и прокатила, как всегда,
по русским песенным мотивам традиционно красота.
Шуршанье, свежесть, ветер сильный, кружит и падает листва,
печёт волшебное светило и вовсе не нужны слова.

Как хочется воскликнуть: вот я! – неповторимо повторить,
уже за первым поворотом ворота новые открыть!
Миражи, радужные дымки в витражных отсветах стекла,
и что впервые ни увидишь, увековечит глаз-алмаз!

Мелькают души-невидимки, воспоминаний облака,
а станешь призраком любимых, – тогда светиться будешь сам!
Расширен мир до ощущений из необузданных начал
до музыкальных звуков речи, о чём я даже не мечтал!

И до чего же это нужно всё, что не нужно никому
из тех, кто общим страхом дружным живёт во сне и наяву.
Неужто даже верой мощной из стаи или косяка
не вырваться неправомочно, блаженствуя, закрыв глаза?!

Перерыв на обед, затем письмо в Кармиэль со своими милыми тонкостями и нюансами, которое потребовало только времени и сосредоточенности. С несложной задачей справился лихо. Потом пытался смотреть футбол и отдыхать, помогая Оле решать кроссворды и постигая информацию о трагедии в небе над Германией, где столкнулись при невероятных обстоятельствах наш ТУ-154 из Башкирии и какой-то грузовой Боинг- 757 Швейцарской компании! В прошлом году примерно в это же время в небе над Иркутском взорвался такой же самолёт Дальневосточной авиакомпании со 145-тью пассажирами на борту. И вся страна отмечала это событие днём траура.
«Спартак» только завтра вступит в схватку и возобновит погоню за лидерами, ушедшими далеко вперёд. Время от времени спохватываюсь, «хочу курить, и не хочу работать», но и держусь пока вполне нормально. Единственно, до чего не дошли сегодня руки, так это до 181-ой тетради. Надо бы посмотреть на балконе, что там не дописал вчера, пока ещё минут сорок остаётся от вторых июльских суток. Но с тем же успехом это дело можно отложить до завтра. Спокойно поиграть в шахматы и шашки, ни о чём не беспокоясь, слушая великолепную музыку Гайдна.

среда, 3 июля 2002
Полновесное лето. Третий июльский день. Типа, нахожусь в хорошем, творческом, как его раньше называл, отпуске. Свободен, и могу вспоминать, всё, что достанет в пределах системы, отработанной десятилетиями. Скажем, отправление на «газиках-трёхтонках» в Никипелово от места общего сбора у Дома Пионеров, который до появления в городе типового Дома Культуры был Пантеоном областного масштаба. Девушки-вожатые. Те, что постарше и поопытнее, оставались внизу помогать детям взбираться наверх. Ну, а те, что помоложе, первыми лихо заскакивали в кузов, перекидывая по-гусарски ноги через высокий борт. Незабываемый момент! Внимание: снимаю! В воздухе сестра Юры Глухова, ровесника, соученица моей сестры по педучилищу, кажется, Майя, которая была мне крайне симпатична! Имя Майя у девочек, родившихся в первой половине сороковых и особенно в середине после Победы с большой, над фашизмом с маленькой, было весьма распространённым.  Майи всех видов и типов олицетворялись для меня, прежде всего, образом Майи Зингаренко, соседки из другого подъезда, которая была старше меня, но младше моей сестры.
          Или в «Экипаже» во Владивостоке, между сопочек за оградой жду своего назначения. Трёхэтажные нары, гиперболические ощущения реальности, как совершенно невероятного сна, всё время действия и поступки, как «наш ответ Керзону» в ответ на провокационные обстоятельства. В эти дни, став на некоторое время беспризорником, уйдя из-под родительской опеки или попросту лишившись её роковым образом, я позволял себе то, чего никогда не посмел бы раньше в родном городе, где наша семья была на виду. И снова обнаружились черты потенциального героя, борца за идеалы и бесстрашного бойца, которые проявлялись с раннего детства в уличной стихии. Особенно, в первые годы пионерлагерной жизни, когда вместе с неразлучным другом Мариком Лисовским, который был старше меня ровно на два года, попадал не по возрасту в среду старших мальчишек, в более «продвинутые» отряды. Но и там выдвигался, чуть осмотревшись, на первый план, открытый с любого места зала или трибуны стадиона. Со всеми вытекающими последствиями в гурьбе друзей перед толпой врагов!
Ночью до самого полного рассвета сидел за компьютером, просматривая богатую видиотеку, собранную на «Деоне» местными пользователями, смотрел даже интересные фотографии из Египта и Ливана, а также Кипра, прошёлся лихо по классической музыкальной эстраде с 70-ых годов прошлого века, которые сам Деон назвал «далёкими 70-ми»! И к работе приступил только после полудня. Среда, между прочим, пора звонить Виктору Сю Ли, который вряд ли оклемался, иначе позвонил бы сам. Второй вопрос о новой массажной щётке, то есть деньгах на поход в баню. Всё остальное есть, собрано и подготовлено с прошлой среды. Оля вчера дозвонилась до Инны, теперь Инны Учар, договорилась о деньгах за два месяца, а сегодня перепоручила это важное дело Юле, которая должна созвониться и встретиться с ней по этому поводу. Всего пара дней остаётся до отъезда Юли, чтобы выправить разрешение на прописку Инны. И как хорошо, что во всём этом я пока не участвую. Дождусь, когда приведёт себя в порядок Оля, потом мы сфотографируемся на документы и затем уже начнём прописывать и менять паспорта. Оказывается, что и деду надлежит поменять паспорт, иначе могут быть проблемы с выдачей бесплатных лекарств, получением пенсии. Как раньше в брежневские времена: «я тебе поверчу», так и теперь: «не отвертишься, хоть шею головой перекрутишь»!
Жара нарастает! В ближайшие пару дней от 28° до 30° без осадков, поэтому загодя пугают невероятными магнитными бурями, приближается пик обычного 11-летнего солнечного цикла. И сегодняшнее время быстро улетучивается, а я ещё не раскрывал 152-ую, где уже почти у экватора.

                ***
Я удивляюсь, справлюсь как же, с тем, что намедни предстоит,               
как «должен жить, хоть умер дважды», теряя форму, лучший вид!
Октябрь! Поэзия! Напрасно взывать, как бы подмогу звать,
нет времени на жизнь как праздник или искусство, так сказать.
Как те же пункты назначенья, статьи расходов и потерь,
о смысле и предназначенье без всяких размышлений верь!
Как в первых песнях Рафаэля какой-то дикой старины,
когда от фактов не трезвели. Всё время – праздник без вины!
Автопилотом обеспечен на небывалый перелёт,
на цели в пунктах назначенья, а сам держусь в тени забот.
И если мифы мирной жизни – трофеи пирровых побед,
к какому милому режиму готовым надо быть вдвойне?!
Во избежание соблазнов богатства, славы и добра –
итог влияния и власти – дневной звездой светить пора!
Как будто «пушечного мяса» всё проворачивают фарш
те, кто трагедию до фарса легко доводит всякий раз.
Гримасы века в полной норме. Какая музыка звучит!
Урок истории научит тех, кто навечно замолчит!
Одной мертвятиной питались, возможно, даже те, кому
мы не однажды поклонялись, как никогда и никому!
Кому же надо, в слое смертном, набравшись до захлёба фраз,
дабы вздохнуть, искать поверхность,  невероятный «мир без нас»!



                ***
Но только вот не ослепить толпы, замкнувшись на инстинктах безотказных,
как лампочке простой не осветить потёмки душ воистину прекрасных!
И кто бы против что-нибудь имел! – пусть, не рисуясь, ходят в популярных,
имея человеческий предел и точек зренья разную полярность.
Обогащаясь, обирая до последней нитки нищих и убогих,
подзаряжаясь общею мечтой стремленья к совершенству, благородству!
Ещё я помню очень хорошо о смысле, отказавшемся от цели,
как будто тихо говоришь с душой, что только что от тела отлетела!
О вечной пользе поминутных шор, о красоте какой-то запредельной,
которой заурядным мастерством не овладеть и в самой малой мере.
Когда Господь не смешивает нас, как «свой же дар с яичницей», что съели.
Рабы познают высший звёздный час свободного самопорабощенья!
Как дать оголодавшим жирный кус, добра желая явно на погибель.
И снова возникающий Прокруст ведёт нас курсом к образам и типам.
В чужие двери, правда, не ломлюсь, по крайней мере, если в трезвом виде
я нахожусь, уйдя от сильных чувств, как очных ставок с фактом очевидным!

Как ни странно, сегодняшнее задание удалось выполнить до обеда, который гармонично совпал с матчем «Спартак» - «Торпедо ЗИЛ», завершающим 13-ый тур чемпионата страны. Спартаковцы отбегали время на четвёрку с минусом, но этого оказалось достаточно для победы 2:0! Причём, Бесчастных, наконец, забил красивый гол с игры как классный нападающий, после того, как забил пенальти, который заработали на пару Сычёв и Титов. Отыграли без грубых ошибок в обороне. Незыблемый раньше правый край в составе Баранова и Парфёнова блистательно отсутствовал, там работали в поте лица Тчуйсе и… Цихмейструк, которого перевели на противоположный фланг! Слева действовали Калиниченко после длительного отсутствия и Ковтун. Остальные иностранцы! Причём, Кэбе покрасил чёрные курчавые негритянские волосы в соломенный цвет и мало чем отличался от участников мундиаля. Мойзес – сам по себе бразилец по происхождению, ожил и Метревский, приехавший из бывшей Югославии, скорее всего серб. Лиза даже не помешала, потому что вписалась во время обеда и футбола, затем недолгой, но чрезвычайно важной отпиской на балконе. Снова её поманили пальчиком из газеты, и она уже в деле, что сейчас, безусловно, неплохо, так как ей всё время нужно чем-то заниматься.