Wonder

Раньше так не было. Все по другому было. Я смутно помню то, что видел еще в детстве: деревья, улицы, опавшие листья, родителей, свои комнатные цветы. Наверное. Все это уже изменилось тогда. Я забыл. Как выглядит мама. Как улыбается отец. Видел только темноту. Даже зеленых узоров не было. Просто. Черное полотно.

Когда я впервые увидел его. А точнее. Перестал видеть вовсе. Мне было пять лет. Я боялся. Боялся жутко. Я думал, что умер. Но слышал родителей голоса. И перестал со временем думать о смерти. Собственной.

Мне восемнадцать лет было тогда. Я слепой был. Забавно, да? Я тринадцать лет не видел ничего. Совсем. Весь мой мир. Все существование мое мрак поглотил. Мне всегда было страшно. Я не мог к темноте привыкнуть.

Иногда я надеялся. Что во снах увижу все. Что в детстве видел. Но сны без картинок для меня были.

Я - урод. Не видящий света белого над головой своей. Я часто сидел в комнате у себя. Мама говорила. Что она маленькая. Узенькая совсем. Я там сидел. Распахнув окно. Я пел песни про цвета и цветы. Пел песни об осени. Сидя на кровати, конечно.

У меня столик был. Там рисовать я пытался. Брал карандаш. И по бумаге водил. Я никогда не видел. Хотел. Но никогда не видел рисунков этих.

Папа говорил. Что развешивал их на комнатных стенах. Я слышал. Но не видел совсем. Как его губы двигаются.

Иногда я беспомощно бился о стены. Пытаясь увидеть хоть что-то. Бездарный способ, если честно. Я не смирялся. Я видеть хотел. Проклинал свою жизнь. Часто слышал. Как мама плачет. Драл волосы на голове своей. Молил Бога. В муках молил. Ногтями впивался в стены и двери. А они такими твердыми были.

Я никогда больше не выходил на улицу. Мне страшно было. Будто выйду. А меня на части порвут собаки уличные. И люди с ними вместе. Своими словами. Страшными.
 
- Выпустите меня. Из этой комнаты выпустите. Уберите слепоту. Слепоту из глаз моих.

Я шептал это. Каждый вечер шептал. Я видеть хотел. И когда я снова касался пальцами стен своей комнаты. Мне холодно становилось. Я ничего. Не мог видеть ничего.

Я - уродство этого мира. Я - уродство своей семьи. Слепая ничтожная тварь. Бьющаяся в силках собственной патологии. За какие грехи мне больше не увидеть было мира?

Я думал, что навсегда останусь немощным незрячим уродцем. Живущим в самом тайном уголке мира. Этот уголок - приют для неудавшихся, не получившихся.

Я думал. И мне страшно было. Я во сне кричал. Все тринадцать лет. Взаперти. В оковах собственного. Одинокого...

Когда не спал. Всегда кричал внутри себя. Придумал универсальное упражнение. Для слепых. Кричи в себя. И станет легче. Потом будет улыбка. Смех. Ты просто кричи. Тихо радуйся. Тому, что сделал это.

А потом мне глаза подарили. Я тогда уже почти жить научился. Без них жить. И вдруг глаза. Забавно, правда? И что помогло мне? Надежда? Крик?

Холодный кафель. И я на ощупь шел. К спасению своему. Колени подкашивались. И, кажется, я улыбался.

Было больно. Наверное, было. Я спал тогда. И, кажется, молился про себя.

Когда я увидел слабую точку белую среди мрака. Мня окружавшего. Я зарыдал от счастья безмерного. Каждая слезинка жгла мне глаза. Которые раньше другой человек носил.

И так. Раз за разом. Я мир начинал видеть. И почти кричать перестал. Я будто по лестнице поднимался. По ступенькам. И я видел их. Впервые.

Сначала увидел я мамы своей глаза.
- Голубые.
Прошептал и погладил ее запястье. Она крепко меня обняла. И к себе прижала. Ее мальчик стал зрячим. Мне глаза подошли. Чужие, правда.

А после я взял зеркало в руки. И посмотрел. Мы тогда уже дома были.

Я был красивым. На папу похожим. Я тогда на себя смотрел. И медленно вытирал слезы со щек. Потому что второго после мамы человека видел. Я знал. Я теперь ее нарисую. Их обоих. Себя и маму.
А потом нарисую как говорит отец. И повешу на стену к своим рисункам. А они жизни полны. Той. Которой я раньше не видел.

Мир предо мной был теперь. И красив. И уродлив. Попеременно. Но из комнаты я не выбирался совсем. Я за миром смотрел сквозь прозрачные стекла. Я боялся.

Я боюсь и сейчас. Мира боюсь. Зловонного зрячего мира. Я теперь тоже зрячий. Я теперь его часть.

Мне сны видятся. Мерзкие. Страшные сны. Картинка одна. Сменяет другую. Там вижу я. Как получаю глаза. Я чувствую боль. Пульсирующую в глазницах. Чувствую. Что горячо. Будто огонь к глазам. И жгут. Жгут. И я вижу. Глазницы пустые.
Часто вижу червей. Пауков. В них. В глазницах своих. И доктор безликий сует глазные яблоки мне. И боль. Кошмарная боль.

И когда сплю. Я еще вижу женщин. Мужчин незнакомых. Стены исписанные. И много бутылок. Драки и крики. Кухни и спальни. Машины. Дороги и города. Эти сны. Я боюсь засыпать.

Я во сне кричу. Теперь снова начал. Просыпаюсь когда. Весь дрожу. И мне мысли приходят.
- Это глаза не мои.



Я просыпаюсь. Вокруг меня стены. На них бумажки с моими портретами.

- Где я?

Этот странный вопрос. Скользнул в голове. И меня за трясло.

- Почему я не помню? Что со мной не так?

Я чувствую ужас. Он из груди пробирается к мозгу. Мне вдруг кислород перекрыло. Мне дышать сложно. Так сложно дышать!

- Пожалуйста, скажите мне. Где я!

Я должен вспомнить.

Пытаюсь встать. Но словно прикован к постели. И чувствую. Пальцы бьет дрожь. Снова я пытаюсь вспомнить. Где нахожусь.

Секундная мысль.

- Я в своей комнате.

Я закрываю. Открываю глаза. Возле меня мама с отцом. А я на полу лежу. Возле стены. Повернувшийся к ней лицом. И на мгновение. Себя со стороны таким вижу. Чужими глазами. У родителей взгляд такой. Словно меня убили. Или я снова ослеп.

Меня не водят к психологу. Он мне не нужен. Совсем. Это адаптация всего лишь. Не думайте ничего. Я к ним привыкаю полгода уже.

Я смотрю в зеркало. Каждый день смотрю. Я себя в нем вижу. Прикасаюсь пальцами к отражению своему.

Боюсь себя забыть. Боюсь опять перестать видеть. Боюсь новой черноты. Боюсь на улицу выйти. Мне лучше в комнатке маленькой. И через окно смотреть на улицу. В листьях опавших. Кленовых.

Лишь бы видеть. Лишь бы не забывать. И из комнаты не выходить.


Мне глаза подарили. Чужие глаза. Я теперь вижу. Вижу, что рисую. Я неумело рисую свои сны. А потом их сжигаю. Пускаю по ветру. Эти кошмарные сны. Сны чужими глазами.