Конверты горели

- В чудеса сегодня не верят - не модно - говорил, Часовщик, поправляя съехавшую набок широкополую фиолетовую шляпу, отделанную большими зелеными пуговицами.

- Ты даешь им мало времени, да и сам редко когда достаешь из кисейного мешочка пыльцу –  мурчала кошка, непонятного черепахового окраса с длинной шерстью и большими зелеными глазами.
 
- Эх, Машенька, а разве мне кто-то давал время, или для меня кто-то  доставал кисейный мешок – щурился Часовщик. Скажи мне, разве я не счастлив?
 
- Мой дорогой, - промурчала кошка, запрыгивая мужчине на колени – У тебя есть я – она выгнулась, затем растянулась на его коленях.
 
- Вчера, помню, я отдал пыльцу девушке, которая отчаянно просила ребенка. И что ты думаешь, была ли она рада? - Нет, Машенька, она списала все на активность курса пилюль. Не просил благодарности, мне всего на всего, было интересно наблюдать за ней, когда она узнает, о чуде. Так вот, она собрала родных и друзей, оповестила всех дальних родственников, а вечером, перед сном, загадала большой дом и красную машину. А утром, приняла все как должное.
 
- Так чему ты удивляешься, это всего лишь люди, которым сколько не дай будет мало, будь то еще десятилетие к жизни больного или мешки набитые золотом.
 
Помнишь, как ты.. – но Часовщик не дал закончить, кошке, а провел по шерсти ладонью, кошка еще больше замурчала вспоминая…

Вспоминая, как когда-то давно Часовщик был обычным человеком, который отчаянно полюбил соседскую девушку. Но и тогда он был не совсем обычным, он вырезал из дерева прекрасные цветы и, покрывая их лаком, подсовывал в прорезь между балконами. Девушка собирала их, на полке рядом с кроватью, затем, она научилась делать деревянные стойки и ярко раскрашивать стебли и лепестки. Потом, в конвертах, подложенных парню также тайно через щель балкона, девушка писала просьбы в одно слово «Мак» или «Ландыш» А Часовщик, прогуливаясь по лесу, подбирал нужное дерево. Так они и  жили. Встретившись с ним в парадной девушка смущенно отворачивалась, а Часовщик краснел и хлопал дверью. Время шло, поделки перешли во всевозможные корабли и здания, животных,птиц. Пока однажды, на местном рынке, он не заметил, как в среднем ряду, та самая девушка, продавала раскрашенные поделки по две копейки за штуку.

Тогда, в порыве гнева, он бежал по городу, из глаз его лились слезы. Бежал он долго и сам того не замечая, оказался в том самом полесье где выбирал бревна. Часовщик собрал все сухие ветки и развел огромный костер, такой, что его было легко заметить на расстоянии, с того самого балкона. Гнев настолько заполонил его, что наш Часовщик сунул руки в этот костер, схватившись за угли. Потом он пролежал долго в больнице, везде ему мерещились зеленые глаза той самой девушки. Выйдя из больницы, он переехал в другой город, отучился на  медика, женился на дочери булочника и был вполне счастлив. Время пробежало быстро и,  состарившись, он приехал в свой дом в тот самый город. Открывая  детскую комнату,  в нос ему ударил запах лака. Там же и стояла последняя его поделка, в виде огромного метрового мака. Воспоминания ожили и будто стая ворон налетели на него. Часовщик открыл дверь того самого балкона, на полу покрытые пылью лежали конвертики. Сколько их было тысячу, а может и больше. Он упал на колени, в растерянности поднимал их вверх и отпуская бросал, а затем, принеся из-под кровати огромный оранжевый чемодан, стал небрежно бросать их вовнутрь.
 
И вот спустя много лет Часовщик с чемоданом стоял на той же поляне и с тем же упорством собирал старые сухие паленья, разжигая костер. В который ворохом ссыпал тысячу и тысячи конвертиков.

Конверты горели, немного неестественно, они взмывали в воздух оранжевыми птицами, и, распадаясь будто бенгальские огоньки жгли часовщику руки и лицо. Часовщик, распалялся неестественно громким смехом. Конверты горели. Он не чувствовал боли, где-то в этих искорках на миг он разглядел силуэт той самой девушки, которая изо дня в день не  переставая писала ему записки.
 
История обычного парня, который полюбил обычную девушку.
- Та ли эта любовь Машенька? - вдруг после долгого молчания будто спохватившись, прошептал  на ухо кошке Часовщик.

- Та – коротко ответила кошка. Вспоминая как..

Вспоминая, как помогала больной матери, пропуская занятия и продавая самое дорогое, что у нее было: по кусочку своего сердца –  две копейки за штуку.
- После всего что она сделала, мне бы ее увидеть – выдыхал Часовщик. Посмотреть ей в глаза.
" Что ты знаешь, о любви" – спрыгнув с колен, подумала кошка, так никогда не произнеся важного вслух.

- Знаешь, Машенька, а им сколько не дай – все мало. Дашь денег – захотят – еще больше. Нарисуешь чудо – не поверят. Все мало, может, переведемся к детям? – проговорил Часовщик, рассматривая остатки волшебной пыльцы и разбрасывая ее над городом. Пыльца неестественно блестела, будто бенгальские огоньки горела, но не жгла.
- Переведемся – вторила кошка – к детям.
- Людям, им сегодня сколько не дай - все мало -  повторял часовщик кажется уже по- десятому кругу.
- А завтра может и не быть – проговорила, обернувшись кошка, будто замыкая бесконечный круг рассуждений Часовщика.
- Та ли эта была любовь, Машенька? – снова задал вопрос Часовщик.
- Та – вторила кошка. – Это была любовь – отозвалась она.
Дождавшись ее ответа, Часовщик встряхнул пустой мешок и устраиваясь поудобнее на крыше дома заснул крепким и безмятежным сном. Машенька, описав круг, затем, другой по карнизам,  свернулась калачиком в его  ногах.

На улице стояло жаркое лето, небо было чистое и манило к себе яркой россыпью волшебных звезд – конвертиков. Ветер был теплым и будто мягкое покрывало накрыл двоих безмятежно спящих  на хорошо прогретом за день шифере.