Приключения Одиссея. Часть 1. Гл. 7

Иосиф с Мариной под руку вышли на пешеходную улицу Суворова. Марина что-то рассказывала, демонстрируя свои знания города, а Марчук решил устроить мысленный конкурс красавиц. Не обращая особо внимания на щебетание подруги, он считал, сколько девушек, девчонок или молодых женщин выглядят сегодня эффектнее, чем его спутница. Херсон – город невест, это всем известно, однако…

Пройдя целый квартал, Марчук не увидел ни одной и близко стоящей с «его» девушкой.
- …так что, сколько?
- Что, Мариночка? – Он уже заподозрил Марину в чтении мыслей.
- Ты же не девушка возраст свой скрывать. Я тебя второй раз спрашиваю, сколько тебе лет, а ты, видно, их на пальцах считаешь.
- Прости, я задумался и не слышал. А думал я как раз о тебе, о том, что ты самая красивая на этой улице сегодня.
- Будет врать. Думаешь, не заметила, как ты только что головой крутил?

- И не думаю скрывать. Крутил. Сравнивал. Ты здесь эффектнее всех, кого я видел, и мне это льстит.  Я вот хочу тебя спросить, только ответь мне, пожалуйста, правдиво. Договорились?
- Нет, конечно. Смотря, что ты спросишь. Интимные вопросы у тебя нет никакого права задавать.
- Почему ты решила, что вопрос интимный? Я просто хотел узнать, любишь ли ты мороженое.

- Слушай, ты не в разведке работаешь? Имя скрываешь, возраст не говоришь, о семейном положении ни слова. Может, у тебя и дети есть? А обо мне уже успел все выяснить. Вас там этому учат, так ведь?
- Марин, ты сдурела. Моя жизненная биография укладывается на половине страницы из школьной тетрадки. Просто она не интересная, хвастаться нечем. К двадцати шести годам не достиг ничего абсолютно. Даже не уверен, что выбрал профессию по душе. Но особых талантов у меня никаких, так что буду трудиться. Обещали мне золотые горы и однокомнатный кооператив, а работаю уже четыре года и все никак не найду к ним даже дорожки.

- А в армии ты служил?
- Служил, а куда бы я делся. Только я в спортроте служил, в Минске. Так что армии хлебнул только в учебке. А потом уже только в баскетбол играл.
- То-то меня к тебе потянуло.
- Тоже играла?
- Год назад еще – за институт. А потом практика, диплом, не до того. Но играла с пятого класса.

- А почему ты в механики пошел?
- А куда надо было? Механик – всюду механик. Я так рассуждал. Не всю же жизнь плавать. А штурман – это профессия чисто морская. Где ему на берегу приткнуться? В лоцмана всех не возьмут. А в училище пошел… Не знаю, долго думал, посоветовали ребята. В море можно заработать. Что инженер – сто двадцать  рублей оклад? Про них вон анекдоты складывают. И мир можно посмотреть. Не на рыбаках, конечно, но тут другое. Потом расскажу.
- А почему ты не женат?
- Интересный вопрос. Я тебе еще позавчера сказал, что не встретил пока той, с которой бы хотел прожить всю жизнь. Или не говорил?
- Да что-то такое… Если честно, я не помню, у меня  этот вечер, как в тумане.
- Приятный хоть туман?
- Приятный. Очень приятный. Так что насчет мороженого? Вон как раз хорошее кафе.
- Для меня мороженое лучшее лакомство с детства. И сейчас люблю. А ты? - они уселись за столик и раскрыли меню.

- Марин, тебе какого и сколько? Выпьешь что-нибудь?
- А ты что будешь?
- Сто пятьдесят ванильного. Или фруктового? И минералки?
- Согласна.
- Итак, девушка,  сто пятьдесят ванильного, сто пятьдесят самого вкусного фруктового, бутылку минералки. И пепельницу.
- А почему ты заказал разное мороженое?
- А чтобы ты оба попробовала, и выбрала себе повкуснее. А мне останется другое. Я всякое люблю.
- Какой ты!
- Какой?
- Ну... хороший, одним словом. Заботливый.

- Эх ты, филолог! Слов не хватает? А ну, как ты говорила? Первое впечатление обо мне из пяти слов. И не задумываясь, чтобы подкорка работала.
- Я лучше задумаюсь. Так... сильный, нежный, заботливый, умный ... неожиданный, вот!
- Надо будет запомнить, и деду дать, как базу для производственной характеристики.
- И... Одиссей! Ты когда в рейс уйдешь?
- Хотел еще три дня назад уйти, но судов не было. Так я здесь и оказался. Если на «Тархане», то не раньше, чем через месяц.

- Не жалеешь, что так случилось? С Херсоном, с «Тарханом»? Если бы не приехал в Херсон, я бы и знать тебя никогда не знала. Случай! Я рада, что так случилось.
- Я тоже. Знаешь, Маринка, я не филолог, но… ты спрашивала… Ну, одним словом, я бы хотел, чтобы ты меня ждала. Через четыре месяца рейса я вернусь на десять дней, а потом еще четыре, и все! Долго, да? Для тебя долго?
- Не знаю. У меня такого еще не было. Как-то раз у нас с мамой был такой момент близости, и я ее спросила, как она могла терпеть столько без мужчины.
- И?
- Она сказала, влюбишься, узнаешь.

Иосиф с Мариной под руку вышли на пешеходную улицу Суворова. Марина что-то рассказывала, демонстрируя свои знания города, а Марчук решил устроить мысленный конкурс красавиц. Не обращая особо внимания на щебетание подруги, он считал, сколько девушек, девчонок или молодых женщин выглядят сегодня эффектнее, чем его спутница. Херсон – город невест, это всем известно, однако…

Пройдя целый квартал, Марчук не увидел ни одной и близко стоящей с «его» девушкой.
- …так что, сколько?
- Что, Мариночка? – Он уже заподозрил Марину в чтении мыслей.
- Ты же не девушка возраст свой скрывать. Я тебя второй раз спрашиваю, сколько тебе лет, а ты, видно, их на пальцах считаешь.
- Прости, я задумался и не слышал. А думал я как раз о тебе, о том, что ты самая красивая на этой улице сегодня.
- Будет врать. Думаешь, не заметила, как ты только что головой крутил?

- И не думаю скрывать. Крутил. Сравнивал. Ты здесь эффектнее всех, кого я видел, и мне это льстит.  Я вот хочу тебя спросить, только ответь мне, пожалуйста, правдиво. Договорились?
- Нет, конечно. Смотря, что ты спросишь. Интимные вопросы у тебя нет никакого права задавать.
- Почему ты решила, что вопрос интимный? Я просто хотел узнать, любишь ли ты мороженое.

- Слушай, ты не в разведке работаешь? Имя скрываешь, возраст не говоришь, о семейном положении ни слова. Может, у тебя и дети есть? А обо мне уже успел все выяснить. Вас там этому учат, так ведь?
- Марин, ты сдурела. Моя жизненная биография укладывается на половине страницы из школьной тетрадки. Просто она не интересная, хвастаться нечем. К двадцати шести годам не достиг ничего абсолютно. Даже не уверен, что выбрал профессию по душе. Но особых талантов у меня никаких, так что буду трудиться. Обещали мне золотые горы и однокомнатный кооператив, а работаю уже четыре года и все никак не найду к ним даже дорожки.

- А в армии ты служил?
- Служил, а куда бы я делся. Только я в спортроте служил, в Минске. Так что армии хлебнул только в учебке. А потом уже только в баскетбол играл.
- То-то меня к тебе потянуло.
- Тоже играла?
- Год назад еще – за институт. А потом практика, диплом, не до того. Но играла с пятого класса.

- А почему ты в механики пошел?
- А куда надо было? Механик – всюду механик. Я так рассуждал. Не всю же жизнь плавать. А штурман – это профессия чисто морская. Где ему на берегу приткнуться? В лоцмана всех не возьмут. А в училище пошел… Не знаю, долго думал, посоветовали ребята. В море можно заработать. Что инженер – сто двадцать  рублей оклад? Про них вон анекдоты складывают. И мир можно посмотреть. Не на рыбаках, конечно, но тут другое. Потом расскажу.
- А почему ты не женат?
- Интересный вопрос. Я тебе еще позавчера сказал, что не встретил пока той, с которой бы хотел прожить всю жизнь. Или не говорил?
- Да что-то такое… Если честно, я не помню, у меня  этот вечер, как в тумане.
- Приятный хоть туман?
- Приятный. Очень приятный. Так что насчет мороженого? Вон как раз хорошее кафе.
- Для меня мороженое лучшее лакомство с детства. И сейчас люблю. А ты? - они уселись за столик и раскрыли меню.

- Марин, тебе какого и сколько? Выпьешь что-нибудь?
- А ты что будешь?
- Сто пятьдесят ванильного. Или фруктового? И минералки?
- Согласна.
- Итак, девушка,  сто пятьдесят ванильного, сто пятьдесят самого вкусного фруктового, бутылку минералки. И пепельницу.
- А почему ты заказал разное мороженое?
- А чтобы ты оба попробовала, и выбрала себе повкуснее. А мне останется другое. Я всякое люблю.
- Какой ты!
- Какой?
- Ну, .. хороший, одним словом. Заботливый.

- Эх ты, филолог! Слов не хватает? А ну, как ты говорила? Первое впечатление обо мне из пяти слов. И не задумываясь, чтобы подкорка работала.
- Я лучше задумаюсь. Так: сильный, нежный, заботливый, умный и … неожиданный, вот!
- Надо будет запомнить, и деду дать, как базу для производственной характеристики.
- Ио… Одиссей! Ты когда в рейс уйдешь?
- Хотел еще три дня назад уйти, но судов не было. Так я здесь и оказался. Если на «Тархане», то не раньше, чем через месяц.

- Не жалеешь, что так случилось? С Херсоном, с «Тарханом»? Если бы не приехал в Херсон, я бы и знать тебя никогда не знала. Случай! Я рада, что так случилось.
- Я тоже. Знаешь, Маринка, я не филолог, но… ты спрашивала… Ну, одним словом, я бы хотел, чтобы ты меня ждала. Через четыре месяца рейса я вернусь на десять дней, а потом еще четыре, и все! Долго, да? Для тебя долго?
- Не знаю. У меня такого еще не было. Как-то раз у нас с мамой был такой момент близости, и я ее спросила, как она могла терпеть столько без мужчины.
- И?
- Она сказала, влюбишься, узнаешь.



 * Продолжение следует - http://www.proza.ru/2015/04/08/1798