Крылатая девочка

Ей опять снились города - сияющие внизу, как россыпь новогодних огней на ночном полотне, в иссиня-чёрной пурге; огромные города, кажущиеся золотыми жилами с высоты, которой редко птичьи крылья касались.
А она просыпалась и хотела обратно, сталкивала с полки будильник. Мама в дверь не стучится: значит, опять устала.. Поэтому Эхо встаёт, имя у неё - будто мать - художник, а отец - путешественник; одёргивает короткую майку, из которой давно выросла. Неслышно, ветром по дощатому полу, заходит в кухню и убирает разбитые тарелки, моет посуду, рисует на зеркале облака в китайском стиле, похожие на барашков. Укрывает маму пледом и уходит с чёрной сумкой через плечо - в училище.
Там всё время война, поэтому школ, как в детстве, нет; все пойдёт на фронт после трёх лет подготовки.

-Мам, я буду лётчиком.
-Они всё время разбиваются.
-Буду!
-Тогда учись хорошо. И из школы придётся уйти в пятом, чтобы поступать в лётное училище - там ведь другая программа.. Ты потеряешь три года детства, Эхо..
-Но зато не буду бегать по холмам с винтовкой.
-Какие винтовки?! Давно их нет, всё ты сказкам веришь..

И Эхо зубрит физические формулы, в алгебре разбирается лучше всех, бегает стрелой, и каждый день смотрит, как третьегодки поднимают в воздух самолёты. "Скоро и я так!"
А ночью ей снится небо - и она спит до заката, ни о чём не задумываясь, просто потому, что у неё там есть свои крылья. Потому что там она - как птица, и небо совсем близко. Эхо зависает в ночи всё чаще, и ноги у неё болят всё сильнее, а мама неслышно отворяет дверь, поправляет ещё тёплое одеяло и плачет тихо-тихо.

-Эта девчонка - на каком она курсе? - явно делает успехи в симуляторе.
-Она такая тощая, выглядит лет на тринадцать, странно что её вообще до лётной практики допустили.
-Да сейчас любого желающего за штурвал сажают - всё равно разбиваться же!

Эхо чувствует небо, как другие чувствуют солнечный свет на своём лице, капли дождя, и снежный ветер ерошит ей волосы, щёки леденеют, но она поднимается на носочки, задевает рукой облако..  Кажется, сейчас улетит. И вдруг на неё сваливается, накрывает с головой, тёплая куртка из болоньи, пахнущая лесом и домашним теплом - огонь в камине, разноцветные подушки и кашемировый плед. Эхо выглядывает из-под краешка куртки, путается в рукавах; и видит парня, который сам, как Лес, таинственный и серебристый, а глаза у него - чёрные. Эхо смотрит на него, не дыша, ведь никого так близко не видела, и стоит он на самом краю, как она:  если ветер засмеётся им в спины, - они упадут вниз, в пропасть, с самой высокой башне в мире, держась за руки..
-Ты чего здесь забыла? В летнем платье то.. – спрашивает странный парень в белоснежно-белой рубашке.
-Небо, - отвечает Эхо без улыбки.
-Понятно.
Потом он уходит, и только тут она вспоминает, что видела его раньше, что его имя - Кай, снежный мальчик, у которого сердце - кусочек зеркала, а глаза - чёрные, как ночь. А Эхо стоит посреди мира в его тёплой-претёплой куртке.

Мир делится на кусочки. На реальности, на сны, но никогда не бывает цельным. Эхо видит это с высоты - золотые жилы дорог разбивают планету на необитаемые острова. Она знает, что за красоты мира придётся платить, знает, что прозрачные крылья у неё за спиной не настоящие, их никто не может увидеть, - но боль будет настоящей.
Уже днём, после симулятора, Эхо бредёт на взлётную полосу с пуховой курткой Кая под рукой, ноги предательски дрожат и почти не слушаются - и она смотрит в небо.
Парень стоит, небрежно подперев плечом крыло изящного истребителя - Ласточки, холодный свет запутался в его волосах, и Эхо не знает на кого смотреть - на сверкающую птицу или на снежного мальчика.
- Кай-Кай..
Он что-то с усмешкой объясняет механику и её не слышит совсем. Девочка берёт парня за руку и накидывает куртку ему на плечи.
-Эхо? - он оборачивается, и она видит звёзды в его глазах, украденные с неба, - Полетишь со мной?
Ласточка никогда ещё не вставала на крыло. Но понесётся она быстрее ветра..
-Кай, - дыхание у Эхо сбивается, но она уверенно тянет его ближе, - Но это ведь..
-Плевать, - он ерошит её пушистые, как лунный свет, волосы, - Ты мне нужна. И у тебя, вроде как, уже есть первый сертификат.
По скинтенне Кай запрашивает разрешение на взлёт и запрыгивает в кабине. Как зачарованная, Эхо шагает следом, натягивает лётный шлем и закрепляет на запястьях датчики. Сенсоры мгновенно реагируют на её команды, активизируя двигатель и выводя сведения на дисплей, зажигая панели, как новогодние елки.
Кай мягко тянет за штурвал: "Готова?", и Ласточка взмывает в небо.
Сердце замирает - это настоящие крылья! Настоящие! Эхо вцепляется в руку Кая, и он отвечает ей насмешливой улыбкой.
На экран поступают запросы диспетчера: максимальная скорость, манёвренность, точность калибровки. Эхо следит за вращением наномалекул в двигателе, синхронизируя Моментум с командами пилота.
-Ты так точна, что даже страшно, - смеётся парень, - Давай попробуем так..
И Ласточка ловит новый воздушный поток, уходя в вертушку.
Мир кружится вокруг них - а через секунду разлетается на осколки, окрашиваясь в красный. Эхо даже вскрикнуть не успевает - лёгкие наполняются стеклом, а выдыхает она клубы алого пара. Птица взрывается изнутри, как граната, как воздушный шарик..
..Эхо падает-падает-падает. Рвутся нити, привязывающие её к небу, но она видит солнце - так близко.. Она думает о  Кае - мальчике, глаза у которого чёрные, ночные, и представляет, что у него за спиной распускаются крылья.
Падает вниз.
Пол был усыпан перьями, будто мама здесь потрошила голубей. Эхо откинула разодранное одеяло рывком, отозвавшимся стеклянной болью во всём теле, и свалилась на пол. Всё внутри покрылось рябью ужаса - перед глазами стояла непроглядная пелена, а за ней, каждое мгновение, Истребитель разлетался на куски - но теперь она этого не видела.
-Эхо! - Кай успел поймать её прежде, чем она упала, - у тебя лицо всё в крови!
-Живой, - девочка коснулась его лица, пробежала пальцами по скулам, заново запоминая, - Прости, у меня словно больше нет ног..
Он подхватил её на руки, прижимая к себе и укачивая, как маленькую.
-Знаешь, самолёт в воздухе взорвался. Новая Ласточка. А я так мечтал на ней полетать.. Что-то с двигателем было не так. Только - представляешь? - никак не могут найти  пилота, который её в воздух поднял.
-Мы с тобой, - эхом отозвалась она.
-Что? - рассеяно переспросил он.
-Кай, я, кажется, больше не смогу ходить..

Он приходит к ней каждый день, мама даже привыкла уже. Приносит белые розы, шоколадное печенье, заваривает чай с жасмином и вереском. Садиться рядом с ней, кладёт голову на колени; её пальцы запутываются в его волосах.
-Я скоро..совсем улечу. Так, что не вернусь.
-Эхо, такого быть не может.
-Отнеси меня к морю. Я так давно не видела..
-Ты не можешь улететь и не вернуться. Ты всегда возвращалась.
-Сегодня - совсем недавно. И мне так хочется спать, - она закрывает глаза, - И так больно..
-Эхо.. пойдём завтра к морю?
-Да, пойдём.

Кай с незнакомой ему доселе нежностью опускает её на пирс, глотая слова "какая же ты лёгкая" - гораздо легче, чем была раньше, легче пушинки и дуновения ветра.
Она смотрит на море, не отпуская его руку.
-Это так страшно. Как будто бы ты умрёшь.
-Да.
-Это знать, что ты больна раком - и смотреть, как ты засыпаешь. Но ведь я не смогу уйти с тобой, быть там, где ты..
-Да.
-Но ведь я смогу прилететь к тебе, правда? Туда, на небо. Буду поднимать самолёты так высоко, как только смогу. И дотянусь до тебя..
-Да.
А вечером, укрывая Эхо одеялом, он пытался согреть её холодные, как лёд, пальцы.
-Это ты у нас украдена Снежной Королевой, а вовсе не я.
-Но у меня настоящее сердце. И знаешь, Кай, мне всё время кажется, что оно сейчас взорвётся - как Ласточка.
-Я соберу его по кусочкам, - грустно улыбается Кай, на прощанье целуя её в лоб, - Спи, Эхо. Встретимся завтра.
-Да.

Пошёл снег - самый настоящий, холодный и сладкий, как клочья сахарной ваты; и Кай принёс целую охапку белых роз - свежих, весенних, лохматых. Второпях скинул тяжёлые зимние ботинки и лётную куртку, неслышно проскользнул в комнату Эхо: чихающий дымом и теплом древний камин, стопки потрёпанных книг на полу, аромат ванили.. и пустая пастель.
Мать Эхо спала, уронив голову на сбившееся в кучу осенних листьев одеяло.
Кай улыбнулся и пошёл на кухню: обрезать розы, ставить в вазу, заваривать чай. Ему показалось, что сердце превратилось в осколок зеркала - и теперь отражает мир.
Он понял, что уже вечер, когда кружка с дымящимся чаем покрылась корочкой льда, когда закончилась "Тринадцатая сказка" - и книга со звоном выпала у него из рук.
Мать Эхо подняла на него глаза.
-Где Эхо?
Она показала пальцем в небо:
-Не вернётся.
-Почему?
-Улетела.
-Не верю.
-Я видела. Она стала прозрачной, шагнула с постели, из её спины распустились, как розы, крылья, и она улетела.
-Я хотел впервые увидеть, как она вернётся.
-Она не вернётся.
-Я чай заварил. И розы в вазу поставил.
-В ту, что самая большая?
-Да. Можно я её здесь подожду, если вы уходите? Ей будет одиноко, наверное, если она проснётся - и рядом никого.
-Да. Только.. Знаешь, Кай - если будешь ждать её.. Дождись.