Марк Олден - Дай Сё. Глава 8

ГЛАВА 8
   
    Лимузин с Джен Голден, Коном Кенпати и Джеффри Лэйкоком пересекал площадь Статуй, финансовый центр Гонконга. Постучав веером по окну, журналист обратил внимание Джен на серую громаду Банка Китая, чей вход охраняли каменные львы. Она глубоко затянулась сигаретой и вполуха слушала, как Лэйкок объясняет ей то, что Джен уже давно знала от отца - что Китаю принадлежали здесь дюжины банков, и двадцать процентов всех вкладов; что вложения Китая в экономику колонии составляли миллиарды долларов; что от Китая, а не от британского парламента зависело само существование Гонконга.
     - Китай может завладеть Гонконгом без единого выстрела, - говорил Лэйкок. - Достаточно одного звонка королеве. Все в колонии уже нервничают, хотя договор об аренде истекает через пятнадцать лет. В 1997 Китай получает обратно город и все двести тридцать пять бесполезных островов и островков в нагрузку. Сама мысль о том, что сюда придут коммунисты пугает нас до смерти, особенно высший свет. Эффекты уже налицо - биржу лихорадит, курсы акций падают,гонконгский доллар тоже, приток инвестиций из-за границы все слабее, а деньги переводятся из Гонконга в подозрительно большом количестве.
    Лимузин резко затормозил, отчего Джен чуть не выбросило с сидения - его подрезал миниавтобус кремового цвета. Гребаные гонконгские водители! Джен не сталкивалась ни с чем подобным ни в Париже, ни в Риме, ни в Нью-Йорке. Здесь владельцы маленьких фургончиков конкурировали с автобусами и трамваями. Чтобы поймать один такой, нужно было просто поднять руку.
    Для успокоения нервов Джен закурила новую сигарету и открыла окно, чтобы выпустить из салона дым. Они покинули особняк Хансардов двадцать минут назад и теперь возвращался на съемочную площадку в Ванкаи, квартал красных фонарей, некогда популярный среди американских солдат, которые приезжали на побывку из Вьетнама. Лэйкок все болтал о прошлом и будущем Гонконга, а Кенпати с головой ушел в чтение сценария в кожаном переплете. Время от времени он делал карандашом пометки - изящные иероглифы, столбиками выстраивающиеся на полях.
    Если он делал эти пометки для себя, у Джен не было возражений. Но если Кенпати хотел внести изменения в диалоги или расположения мест съемок, она хотела тоже быть в курсе. Кенпати, однако, хранил молчание, отгородившись от спутников сценарием. Джен подозревала, что этим он просто пытается избежать разговора о Фрэнке ДиПальме. Боже, вот это была неожиданность. Она понятия не имела, что эти двое знакомы, и тем более что они ненавидят друг друга.
    Что до Джеффри Лэйкока, он не умолкал. Джен думала о Фрэнке ДиПальме, пропуская болтовню журналиста мимо ушей. Кенпати и Фрэнк. История всей жизни Джен. Мужчина, которого она хотела, против мужчины, который был ей нужен.
    Джен знала, что ее всегда губила погоня за сиюминутным удовольствием. Она привыкла к тому, что любовь опаляла и таяла, была быстротечной; встретив Фрэнка, она испугалась, что с ним любовь может продлиться вечно, и сбежала от него. Она не хотела меняться. И не могла забыть его.
    Лимузин угодил в пробку. Джен, чтобы убить время, принялась рассматривать в окно здание Верховного суда в восточной части площади. Здание напомнило ей Фрэнка. В окружении банков и отелей из стали и стекла, этот эдвардианский особняк стоял сам по себе, дыша достоинством, своеобразной красотой и силой.
    Джеффри Лэйкок зевнул и прикрыл рот веером, напомнив ей фразу, брошенную Кенпати Фрэнку. Что-то про сон. Она взглянула на режиссера, который все еще был погружен в чтение. Джен нужны были ответы, и прямо сейчас, а не тогда, когда Кон изволил бы дать их ей.
    Она обратилась к сидящему напротив Лэйкоку:
     - Кон сейчас, похоже, в другом мире, так что, может, вы сможете мне помочь. Он сказал Фрэнку что-то вроде "вы появляетесь только, когда люди спят". Я знаю, что японцы, да и китайцы тоже, часто маскируют настоящий смысл своих слов такими вот метафорами, особенно когда речь идет о чем-то неприятном. Вы не в курсе, что Кон имел в виду?
    Глаза Лэйкока расширились.
     - Смерть, моя дорогая, - произнес он, нервно обмахиваясь веером. - Сон в данном случае - аллюзия смерти. Вы, конечно, наслышаны о репутации мистера ДиПальмы. Везде, где бы он ни появился, люди умирают.
    Джен была готова дать Кону пинка за его неуместные слова, но сейчас она не могла позволить себе ссориться с ним.
    Лэйкок нахмурился.
     - Если память не изменяет, их было трое. Да, за время службы в полиции Фрэнк потерял троих напарников. Да и сам он отправил нескольких человек на тот свет - я говорю о преступниках, конечно. Некоторые считают его этаким альбатросом, предвестником смерти.
     - Он убивал только, чтобы спасти свою жизнь, или чью-то еще. - сказала она. - Любой полицейский был бы рад работать в команде с Фрэнком.
     - Я никого не обвиняю и не оправдываю, лишь пересказываю факты. Вы ведь слышали о смерти его жены и дочери?
     - Их взял в заложницы и убил наркоторговец. Вы обвиняете в этом Фрэнка?
     - Ни в коем случае. Я всего лишь отвечаю на ваш вопрос. Люди вокруг мистера ДиПальмы имеют тенденцию уходить в край вечной охоты, как говорится в книгах об индейцах. Нью-йоркские латиноамериканцы прозвали его "Muerte", смертью. Еще одно прозвище нашего Фрэнка, как я слышал - "Мистер Проводник". В смысле - проводник на тот свет. Могу я поинтересоваться, как вы познакомились?
     - Мы встретились в офисах телесети. Я отвечала за съемки сериалов в Нью Йорке, а Фрэнка как раз наняли как репортера.
     - Он достиг большого успеха, как я понял.
     - Еще какого. Всех удивил. Ни у кого из журналистов не было таких источников информации, как у него. И камеры он не боится. Съемочная группа любила работать с Фрэнком. Они знали, насколько он хорош и какие интересные вещи откапывает, и готовы были ради него сквозь стены проходить.
    Лимузин снов тронулся, оставляя позади себя одетых в белое англичан, играющих в крокет в парке на площади. Кенпати был все еще погружен в чтение.
     - Некоторые из расследований Фрэнка попали в газеты, - сказал Лэйкок. - Даже у здесь у нас перепечатывали пару таких историй. Например, одно забавное дело о смерти чернокожей малышки. Девочку застрелили, когда она лежала в коляске. Фрэнк выяснил, что убийцей был местный торговец наркотиками. Оказывается, у него был шкаф, от пола до потолка забитый деньгами, и до них добрались крысы. Если память не изменяет, они съели больше двухсот тысяч долларов. Наркоторговец пришел в ярость, схватил пистолет и стал палить в крыс. Девочку убила шальная пуля. Фрэнку понадобились всего несколько часов, чтобы вычислить убийцу.
     - Фрэнк знает всех. Никогда не видела журналиста с такими связями, как у него.
     - Совершенно с вами согласен. И он не стесняется этими связями пользоваться.
     - Это еще что значит?
     - Пожалуйста, не обижайтесь. Я всего лишь имел в виду тот случай, когда он освещал убийство трех судей в Палермо, что на Сицилии.
     - Фрэнк рисковал жизнью. - сказала Джен. - Он мог погибнуть.
     - О да. Ведь в деле оказалась замешана сицилийская и американская мафия. Трое судей погибли во время процесса над сицилийскими торговцами героином, а наш Фрэнк вышел на наемного убийцу. Оказалось, что тот жил на Манхеттене.
     - Фрэнк сам работал в отделе по борьбе с наркотиками, помните? Один его знакомый, которому Фрэнк когда-то помог, дал ему наводку. Дальше Фрэнк работал сам. С риском на жизни.
     - Да, и помнится мне, что он был достаточно сметлив, чтобы поделиться славой с неким довольно важным американским сенатором. Благодаря этой истории сенатора переизбрали. Очень благоразумно со стороны Фрэнсиса... Так вы говорите, у него не было опыта работы журналистом?
     - Никакого. Его родители были сицилийскими иммигрантами и держали овощную лавку в Квинсе. Фрэнк развозил товар в грузовике своего отца и помогал тому отбиваться от рэкетиров. Проучился пару лет в колледже, но понял, что это не для него. Он вступил в армию, его зачислили в военную полицию и отправили в Германию. А по возвращении Фрэнк стал копом.
    Лэйкок хихикнул, прикрывшись веером.
     - Да, образование, видно, у него не ахти какое.
     - Мистер, армия может дать такое образование, что вам и не снилось. Мой отец был офицером, и я научилась от него очень многому.
     - Прошу прощения. Я не хотел вас обидеть. Я всего лишь...
     - Мистер Лэйкок, я родилась в Японии. Мой отец был там в трех командировках и я сопровождала его в двух из них. К тому времени, как мне исполнилось четырнадцать, я успела пожить в шести странах и семи штатах в Америке. После школы я училась в трех колледжах и ни в одном из них не нахваталась больше знаний, чем когда жила на армейских базах с отцом.
     - А как вы стали продюсером, если можно полюбопытствовать?
     - Можно. Мой брак не задался, поскольку муж предпочитал мне азартные игры. Кроме того, мне надоели неудачные попытки стать актрисой. Мне хотелось славы, денег, власти и свободы. Как оказалось, все это можно получить, став продюсером. Вот я им и стала.
     - А ваш муж?
     - Мы слетали в Доминиканскую республику и нас развели всего за десять минут. Правда, судья попытался пристать ко мне, ну да ладно. Теперь я понимаю, что вышла за Роя потому, что у него был загар, хорошие зубы и он умел меня рассмешить. Еще он знал всех официантов на Манхеттене и умел перетасовать колоду карт одной рукой, но больше толку от него не было никакого. Думаю, Рой не смог бы вытереть себе зад бумагой с напечатанной на ней инструкцией.
     - О, восхитительно, - хихикнул Лэйкок. - Просто восхитительно. Думаю, знакомство с Фрэнком было для вас приятной переменой обстановки.
     - Рой был так, легковесом. С Фрэнком все серьезней.
    Кенпати закрыл сценарий и положил его на сидение между собой и Джен.
     - Почему бы вам не рассказать ей, почему мистер ДиПальма не выберется из Гонконга живым, - сказал он.
    Взгляд Джен метнулся от Лэйкока к нему и обратно. Сигарета выпала из ее пальцев и она поспешно стряхнула ее с юбки. Журналист поднял сигарету и затушил ее в пепельнице.
     - Боюсь, в этом есть большая доля правды. Я удивлен, что Фрэнсис вам ничего не рассказал.
     - Он говорил, что лучше держать свое при себе. - сказала Джен. - Особо раскрываться - не в его стиле. Но я знаю, что когда-то он попал в перестрелку здесь, в Гонконге. В этом все дело?
     - К сожалению, да. Думаю, здесь имеет место типичный пример закона Лэйкока, который гласит, что в самый темный час самой темной ночи может стать еще темнее. Все началось одиннадцать лет назад на Манхеттене, когда Фрэнк вел китайского наркоторговца по имени Ники Манг. Тот еще типчик был. Абсолютный полоумный. У Ники была привычка сжигать не понравившихся ему людей заживо. Фрэнк сидел у него на хвосте, и Ники знал это. Он метался из Америки в Гонконг и обратно, избегая ареста. Однажды Фрэнк узнал, что мистер Манг возвращается в Америку через Канаду и везет с собой большую партию героина. А также и хорошенькую китайскую невесту. И случилось самое худшее. Была перестрелка в канадских лесах, в которой погибли несколько подельников Ники и его невеста.
    Лэйкок вздохнул.
     - Мягко говоря, мистер Манг был очень зол. Он сумел скрыться и пробрался в Нью-Йорк. А там он сделал то, что никто не ожидал - объявился дома у Фрэнка и взял в заложницы его жену и дочь. К тому времени, как Фрэнк добрался до Нью-Йорка, все было кончено. Ники убил миссис ДиПальму и девочку и сдался полиции.
    Бедный Фрэнсис. Он переживал адские муки и не знал, что худшее впереди. Было логично предположить, что Ники Манг, отъявленный социопат, будет посажен в тюрьму без права внесения залога...
     - Вы что, хотите сказать, что его отпустили под залог? - не поверила своим ушам Джен.
     - Закон Лэйкока, помните? Кажется, есть такая пословица - "закон, как сеть, ловит мух и позволяет ястребу улететь". Судья назначил залог в миллион долларов - астрономическую по тем временам сумму. Никто не предполагал, что Ники сможет ее внести. Но он смог. А сразу после внесения залога мистер Манг покинул негостеприимные берега Америки и залег на дно в Гонконге. Пылая благородным гневом, Фрэнк ринулся в погоню, чтобы вернуть его обратно и предать в руки правосудия.
    Лэйкок закрыл веер и продолжал:
     - И вот, Фрэнсис настигает нашего Ника, арестовывает его и везет в аэропорт. Где-то по дороге в Кай Так приятели Ники устроили Фрэнку засаду и подстрелили его. Заряд из дробовика в живот. Думая, что он убит, Ники с друзьями уселись в автомобиль и собрались было уезжать. Но Фрэнсис цеплялся за жизнь с удивительным упорством. Чудом он собрался с силами и смог достать свой пистолет. Разрядил его в негодяев. Даже не оцарапал никого, но попал в бак машины. Произошел взрыв и Ники с друзьями живописными фрагментами рассеялись по округе.
     - А что гонконгская полиция? Где они были все это время?
     - "Боги побуждаемы дарами и золото вдохновляет людей больше, чем слова." Или что-то в этом роде. Эврипид*. В Гонконге можно сделать большие деньги, и при этом иногда полезно делиться с полицией. Местное полицейское управление коррумпировано насквозь. Так что, увы, нашего Фрэнка бросили на произвол судьбы. Скажу больше, я слышал, что полицейские держали приятелей Манга в курсе передвижений Фрэнсиса. А еще - что полицейским хорошо заплатили, чтобы они сидели, сложа руки... Ну вот мы и добрались до романтической части этой истории, к сожалению, довольно грустной. Приходя в себя от ран в коулунском госпитале, Фрэнсис познакомился с молодой и хорошенькой медсестрой...
     - С Катариной Хансард.
     - Тогда она еще была Катариной Шен. Ее отец Линг Шен был лидером крупной триады. Триада - это...
     - Я знаю, что это. Мой отец сталкивался с триадами во время войны. Много лет назад это были тайные общества патриотов, а сегодня - бандиты и головорезы. Занимаются рэкетом, торговлей наркотиками и всем прочим, что приносит много денег и ради чего не нужно тяжело работать.
    Лэйкок помолчал, разглядывая ее, прежде чем ответить.
     - Рубите правду-матку и не жалеете никого. В любом случае, Катарина и Фрэнк понравились друг другу, и долго ли, коротко ли, она оказалась enceinte. В интересном положении. А как вы знаете, китайцы считают себя высшей расой.
     - Как и японцы, - пробормотала Джен, искоса взглянув на Кенпати.
     - Действительно. В общем, можете представить, как разгневался Линг Шен и вся семья Катарины. Они посчитали, что она опозорила их . Линг Шен был готов убить Фрэнсиса. В то же время и американское правительство было им весьма недовольно.
     - Почему? С каких пор влюбиться означает нарушить закон?
     - Видите ли, милая девочка, на дворе стояли семидесятые. Семьдесят первый год, если быть точным. Как раз в это время ваш президент Никсон и госсекретарь Генри Киссинджер пытались повернуть Китай, как они выражались, лицом к свободному миру. Секретные встречи, зашифрованные депеши, звонки. Все было очень серьезно. Дело шло к восстановлению дипломатических отношений между США и Китаем.
     - Боже, - сказала Джен. - Кажется, я поняла. Продолжайте.
     - Представьте себе - Китай переходит на сторону Америки, чтобы присматривать за русским медведем. Знаете, сколько денег и человеческих ресурсов это сэкономило бы? Фрэнсис и Катарина, конечно, были просто фишками в этой игре. Шен, обладающий большим влиянием и здесь, и на материке, шепнул кому надо пару слов. Китай и Гонконг вместе надавили на США, и стараниями власть имущих Фрэнка вышвырнули из города. Более того, когда он вернулся в Америку, ему отказали в визе, чтобы он не смог снова въехать в Гонконг. Белый Дом, Пекин и Гонконг. У бедного Фрэнсиса не было ни единого шанса. Время шло, и у него и у Катарины появились семьи. Они переписывались все это время, но это единственное, что они могли делать.
     - И Фрэнк не виделся с сыном до сегодняшнего дня.
     - Да.
     - Мне все равно, что вы скажете, между ними было что-то гораздо большее кроме обычной переписки. Фрэнк прилетел в Гонконг зная, что может с ним случиться. Для этого должны быть причины.
     - Боюсь, что не могу помочь вам пролить свет на цель его приезда. Катарина спасла Фрэнку жизнь. Смерть его жены и ребенка была тяжелым ударом, плюс раны от дробовика. Врачи не думали, что он выживет. Он был сломлен и духовно, и физически. Затем появилась Катарина и подарила ему новый смысл в жизни.
    Джен закрыла глаза.
     - Он ничего не рассказывал об этом.
     - Это с подачи Катарины, кстати, Фрэнсис стал заниматься фехтованием. И довольно преуспел в этом. Вы сами видели, как он орудовал тростью. Он и историю японских мечей неплохо знает.
     - Гайдзин, - бросил Кенпати. - Ничего больше, ничего меньше.
     - Гайдзин - это... - начал Лэйкок.
     - Я знаю, что это значит. - сказала Джен. - Чужак. Так в Японии называют иностранцев. В этом твоя ошибка, Кон. Если бы ты знал Фрэнка ДиПальму, ты знал бы и то, что ему все равно, как другие его называют и что о нем думают.
     - Шен думает о нем. В этот момент, я полагаю, все его мысли только о твоем мистере ДиПальме.
     - Тебя послушать, так ты был бы рад, если бы его убили. Мне это не нравится, Кон. Совсем, черт возьми, не нравится.
     - Мистер Кенпати не преувеличивает, - сказал Лэйкок. - Он должен убить Фрэнка чтобы сохранить лицо. В последнее время дела у Линг Шена идут не очень. Главы триады удерживают свою позицию благодаря эффективности своих действий, ничему больше. Пара ошибок тут и там роли не играют, но если таких ошибок становится слишком много, глава триады может потерять свое место. Чаще всего вместе с жизнью. По слухам, если Линг Шен допустит еще одну ошибку, его уйдут.
     - То есть если ему не удастся убить Фрэнка?
     - Вы правы, милая девочка. Не так давно Линг Шену передали своеобразное послание, чтобы напомнить, насколько пошатнулись его позиции. Одного из его помошников похитили, отрезали руки и ноги и еще живым вернули Шену.
     - Господи.
     - Я так понимаю, это часть войны между триадами. Очень интересное зрелище, эти разборки в криминальном мире. Местная форма развлечения.
     - Я что, одна беспокоюсь за него? - взорвалась Джен. - Фрэнка могут убить в любую минуту, а вы двое и пальцем не пошевелите!
     - Простите, а что мы должны делать? - спросил Лэйкок. - Лично я совсем не гожусь для рукопашной, а мистера Кенпати наняли, чтобы снимать фильм, а не работать телохранителем. Если Фрэнку нужна помощь, он обратится за ней, я уверен. Он не был обязан прилетать в Гонконг, и уж точно его никто не держит здесь силой.
     - Я его знаю, - вздохнула она. - Он улетит только тогда, когда сочтет нужным. Он мучается от чувства вины перед Катариной и исправить все может только позаботившись о Тодде. На этот раз его не удастся так легко отсюда выпроводить. Не важно, что задумал Шен, Фрэнк сделает то, зачем прилетел, и улетит он только тогда, когда закончит свои дела. Вместе с Тоддом.
    Джен достала из сумочки темные очки, надела их и уставилась в окно. Она не заметила ни холодного презрения, с которым смотрел на нее Кенпати, ни того, как он и Лэйкок переглянулись, ни хитрой улыбки журналиста, которую он спрятал за веером.
    Теперь она ненавидела Гонконг из-за опасности, которой здесь подвергался Фрэнк. В душе она знала, что сделала ошибку, уйдя от него. Но совершать ошибки, особенно когда дело касалось мужчин, было в ее стиле.
    Лэйкок был прав - она ничего не могла сделать для Фрэнка ДиПальмы, кроме как вспоминать, скольким ему обязана и надеяться, что он покинет Гонконг как можно скорее.
    Лимузин притормозил. Они были в сердце Ванкаи, на улице Локхарта с ее татуировочными салонами, забегаловками, стрип-барами, массажными кабинетами и танцевальными залами. Это было шумное, пестрое место, Таймс Сквер* со вкусом яичного рулета, центральный Лос Анжелес под кисло-сладким соусом.
    Джен не терпелось распрощаться со всеми этими неоновыми вывесками, сувенирными магазинами и особенно с надоедливыми хостесс. Кенпати настоял на съемках здесь, потому что Ванкай был излюбленным местом отдыха американских солдат во время вьетнамской войны. Он был прав, но Джен все равно ненавидела это место.
    У дешевого отеля, где, по сценарию, Том Дженнаро, солдат на побывке, провел ночь с официанткой, ждали камеры, съемочная группа и актеры. Лимузин остановился. Джен достала из сумочки косметичку, взглянув в зеркальце, поправила прическу и освежила помаду на губах. Когда шофер Кенпати открыл дверь, она, не сказав спутникам ни слова, отправилась прямиком к Стивену, администратору.
    Умный парень, этот Стивен. У него всегда была заначена коробочка с "травой". Джен нужно было что-то, что бы помогло ей не думать о Фрэнке и о том, почему ей так хочется уложить Кенпати в постель.
    Доставай свое акапулькское золото, Стивен, подумала она. Иногда реальность нуждается в настройке.
   
   
    *Эврипид - древнегреческий драматург.
    *Таймс Сквер - одна из центральных площадей Нью-Йорка.