Сырдарья

Сырдарья

 


С Николаем Денисовым, на его новеньком Москвиче, мы проехали сырдарьинский мост и через пару километров свернули налево, на проселочную дорогу,  ведущую к реке. Мы ехали на рыбалку.
Сколько раз я побывал на этой реке и не сосчитать. Ездили на мотоциклах, на электричке, ну и на машинах и вот километра через полтора, по бездорожью, мы достигли берега. Ехали с поднятыми стеклами, с включенной печкой, что бы пыль ни попадала в салон,  а температура за бортом была под сорок! Сколько было внутри, можно было только догадываться. Одно утешало, приедем на место и в воду с головой. Впереди, у берега, обозначились два рыбака.
- Коля, ты посмотри, это же Ваня Кравчук!
 Второго рыбака я лично не знал, но он был с нашего завода.
- Да, точно, вот это встреча! И Коля поддал газу, что не было на него похоже.
                Мы, трое, были из одного дома с самых первых дней его заселения, даже с одного завода, правда,   Коля заселился ни в первый год. Иван рыбак еще тот, с ним я побывал на озере Тузкан, на Айдаре, на Арнасае и всегда ездили на Мазе – 500,  а сегодня такая вот встреча. Из салона мы вылетели пробками из бутылок и как всегда в таких случаях, замерзли.
                Встречаясь, по случаю, возле дома мы обычно ограничиваемся дежурными приветствиями, но вот вдали от дома встречи выглядят иначе, теплее становятся отношения. Они уже развели костер, а под треногой, над ним висел котелок с водой.
               - Что, решили чайком побаловаться или уже на уху наловили? Иван загадочно улыбнулся.
               - Да нет, сейчас забредем марлей и сварим креветок, пробовали вареных креветок?
              Я рассмеялся и долго не мог успокоиться, а они, трое, смотрели на меня и недоумевали, что же такого смешного в вареных креветках. Пришлось рассказать им, что пару дней назад я прилетел из Одессы.
              - Ребята, кто-нибудь из вас бывал на Привозе, видел, как продают живых и вареных креветок? Вареные креветки там продают в бумажных кульках, как у нас семечки и спросом они пользуются не малым, но я не смог переступить через себя, ну, ни смог я преодолеть чувство брезгливости! Иван опять загадочно улыбнулся.
 – Ну вот,  а наших креветок,  речных, поешь и похвалишь.
              Пока мы с Николаем вытаскивали из машины свое рыбацкое снаряжение, Иван с товарищем, по пояс в воде уже бродили возле берега. Конечно,  можно было догадаться, откуда у него такие гастрономические познания, он ведь по рождению из Украины. Родись бы он позже, наверное, был бы он предпринимателем. Это к чему я сейчас. Наверное, стоит рассказать.
              Дело в том, что рыбу,  пойманную,  где либо, он всегда коптил и продавал или соседям по дому или носил на завод и там сбывал. Возле дома, в палисаднике, у него стояла коптильня, возле которой он проводил три дня, копчение было холодным. Мужики так и тянулись на запах, как осы на дыню со своим портвейном, но там им не обламывалось рыбки и приходилось утираться рукавом после пропущенного стаканчика портвейна. Каждый год, по осени, он просил меня съездить на моем мотоцикле на местный рынок за сомом. На рынок приезжала грузовая машина с рыбой. Привозили обычно несколько сомов за сто килограммов каждый сом. Целого сома покупал только Ваня, а других народ покупал по частям,  их прямо в кузове разрубали. Кто-то брал половину головы, на уху, кто-то кусок по желанию. Сома мы загружали в коляску и везли к нему. Дома он разрезал его на куски,  солил,  а потом коптил. Такой у него был маленький бизнес. Иногда и мы покупали в местном магазине сазанов из рыбпрома и тоже коптили. Однажды с Сашей Федосеевым купили сазанов для копчения, но после трех суток, нас от сазанов нельзя было отличить по запаху и домой мы отнесли по три сазана, остальные разошлись на угощение нашим друзьям и товарищам.
                Глядя на наших товарищей, мы с Николаем только диву давались, как же ловко у них получалось  с ловлей креветок. Кстати креветки речные мало чем отличались от морских, такие же крупные. В этот раз щедрость Ивана не знала границ. Помимо,  искусно приготовленных  в котелке ракообразных,  он еще вытащил из рюкзака кусок соленого свиного сала и,  хотя я был категорическим противником заглядывать в стакан по утру в этот раз не устоял. Но рыбалка  была так себе, да и запомнилась она не креветками,  а более пикантными подробностями,  вытекающими из дальнейшего нашего пребывания на берегу.

Воду для питья в те годы мы с собой не брали, довольствуясь водой из реки. Это уже по прошествии  многих лет,  в каком то журнале я вычитал, что содержание вредных веществ в Сырдарье превышало в сотни раз допустимую норму. Это потом стало известно, что воду из рисовых полей насыщенную пестицидами сбрасывали в реку, но мы об этом не знали. Мы просто зачерпывали ее из реки, варили на ней уху и кипятили чай. Еще сидя за импровизированным столом и восхищаясь креветками и салом я заметил в не большом  заливчике,  из под обрыва вытекающий ручей и про себя отметил, что это родник. Нельзя причислить ракообразных  к рыбе, а вот о рыбе говорят, что она посуху не ходит, так что,  по крайней мере,  у меня сразу же началась жажда и я пошел исследовать родник. Из  под обрыва действительно вытекал родничок и,  набрав кружку воды,  я залпом выпил её. Вода оказалась теплой, но какой либо тревоги это у меня не вызвало. Прихватив ещё кружку с собой, предложил товарищам. Они пить не стали. Но, как бывает, чем больше пьёшь, тем больше хочется и я пил. На этот раз моя рыбалка закончилась в кустах, из которых я не вышел пока все креветки не покинули меня. В перерывах между сидением в кустах я залез по тропинке,  ведущей наверх. То, что я увидел там,  меня поначалу  озадачило,  ну а потом пришло просветление. Я стоял на краю хлопкового поля, которое не так давно поливали. Поливают, я знал основательно, вода из реки, не жалко, а она через грунт вышла внизу родником, потому то и была теплой. Ну а после полива, как принято хлопчатник ещё и удобряют.
                На Сырдарье рыбалка с берега, так, баловство. Для того, что бы поймать рыбу нужно знать места,  где она стоит и желательна лодка. Два таких выезда мне и запомнились,  и в последний из выездов со мной был сын. После пересечения автомобильного моста через Сырдарью, мы сворачивали направо и ехали в сторону «Мехната», к мосту железнодорожному и дальше к берегу. Ехали мы двумя мотоциклами. Второй мотоцикл вел Миша – шлепнога, так его называли из-за его врожденной хромоты. По приезду на место накачивали резиновые лодки и выходили на воду. По календарю была последняя суббота июля, самое жаркое время года. В это время хорошо брала чехонь. После выбора места бросали два якоря, что бы лодку не крутило на течении,  а по середине опускали на дно прикорм в сетке из  под  лука. Рыбачили на короткое удилище. Чехонь обычно брала сразу после заброса, когда ещё грузило не утонуло. Чехонь рыба верховодная, но если случалось так, что она не успевала взять наживку, тут жди подлещика, что случалось крайне редко.  Сыну было годиков шесть,  и сам он не мог справиться с червем, приходилось мне помогать ему. За утро мы налавливали два ведра рыбы, довольно крупной чехони. Интересно, что в последующих выездах на это место и в это же время года, такого улова уже не было. Может рыбы стало меньше, может быть заилило дно в этом месте, не знаю. После той рыбалки моя лоджия была завешана для вяления рыбой,  из которой, как из худого крана капал рыбий жир. До чего же вкусна вяленая чехонь, да ещё пойманная своими руками! Сейчас я живу между  Чусовой и Камой, но в памяти средняя Азия с её удивительными и такими разнообразными водоёмами! В них рыба не прихотлива и не разборчива в еде и по причине длительного вегетационного периода быстро прибавляет в весе. Там она не знает, что такое опарыш, я даже умудрялся ловить её на ягоду черного паслена. Вот такая там  рыбалка!