Русская рулетка Глава xxviii

Мужское дело
Существует закон природы по которому честный человек не может быть хорошим рыбаком. В первых числах декабря неудачливые охотники за бриллиантами собрались на квартире Остапа Бендера. 
- Иногда мне хочется закончить разработку обладателя алмаза «Чёрный Орлов» атамана Серых, - признал Игнат Григорьев.
- Больше жизни! - подбодрил его великий комбинатор. - Охота только начинается... Операция входит в завершающую фазу. Шире шаг!
Бендер подробно расспросил Игната о последних новостях о Серых.
- Всё обычно, - ответил он. - Только по воскресеньям он уезжает куда-то.
- Куда?! - всполошился Остап.
- Не знаю… Провожал его до Белорусского вокзала. Одет странно.
- Он любит рыбалку, - уточнил Валера, - мне будущий тесть говорил. - Надевает старую одежду и смешивается с толпой рыбаков.
- А это шанс! - воскликнул он. - Ты сможешь поехать с ним.
- Почему я? - удивился Игнат.
- Меня он уже видел, когда я возвращал его жену, - смутился он. - А ты сможешь пообщаться с ним под водочку!.. Все знают, как зимние рыбаки уважают этот продукт. Авось что-нибудь сболтнёт про алмаз.
«Цыган» в ближайшее воскресенье пришёл к месту сбора рыбаков. Зимние поездки начинались на площади Белорусского вокзала. Площадь была плотно забита толпами рыбаков, которые брали на абордаж редкие утренние электрички. На здание вокзала сонные рабочие цепляли лозунг:
- «Всё ради человека, всё на благо человека!»
Григорьев не узнал Серых. В зимней одежде, ростом метр с кепкой, с большой плешью, с маленьким фанерным ящичком и старым разболтанным коловоротом он не походил на работника всемогущего НКВД.
- Буду стараться помогать ему! - принял Игнат план действий.
Народа в вагон набилось, как звёзд на небе. Он стоял на первой ступеньке и держался за поручни. Серых не мог подняться. Его, тронутая молью ушанка, соскользнула с лысины и упала на землю.
- Шапку, верните! - Серых нагнулся, чтобы поднять её.
Игнат, выгнул чугунную грудь и вдавил толпу. Лямка его ящика соскользнула с плеча, он полетел углом на лысину нагнувшегося человека.
- Твою мать! - охнув, рыбак распластался на земле.
Народ попался душевный, его подняли на руки и внесли в вагон. Даже посадили на деревянное сидение в левом углу, у двери. Следом за ними в битком набитую электричку втиснулась бабка, на спине у которой висел огромный грязный рюкзак. Она повернулась и зажала им в углу атамана. Народ продолжал набиваться, прижимая рюкзак к нему. 
- Осторожно, бабуля, вы мне грудную клетку раздавите! - очнулся он.
Бабка ответила злобно:
- С клетками на такси надо ездить!
Из рассечённой головы Серых сочилась кровь, и душевный народ нашёл кусок пластыря, которым крест-накрест заклеили образовавшееся отверстие, а сверху «Цыган» надел его облезлую ушанку.
- Плохое начало знакомства… - мучился он содеянным.
Подъехав к следующей станции, электричка резко затормозила, шапка слетела с головы атамана, он со всего маха приложился лбом о поручень. Раздался глухой удар, его откинуло на спинку сидения, и он отключился.
- Убился? - все с испугом смотрели на неподвижного попутчика.
Григорьев, увидев огромную шишку на лбу Серых растрогался и полез в ящик за наркозом. Налив стакан водки он вложил его в руку, в другую сунул солёный огурец. Больной молча и не морщась, принял обезболивающее.
- Жить будет… - радостно поняли рыбаки.
Серых сильно развезло, и он сидел, пытаясь держаться прямо. Все забыли про него, но электричка вновь затормозила, а он, взлетев до потолка, с тихим писком полетел вперёд и рухнул вниз на расставленные ящики. 
- И попал лицом в мой ящик! - ужаснулся Игнат.
Нос атамана, посиневший от водки, теперь стал просто фиолетовым, а из разбитых ноздрей раздувались красные воздушные пузыри.
- Вот незадача! - переживал он, благо тут показалась нужная станция.
Деревня небольшая, но дома удивляли размерами. Двухэтажные постройки, стоящие на косогоре. Жилое помещение занимало половину верхнего этажа, вторую сеновал, внизу скотный двор с коровами, свиньями.
- Удобно, ничего не скажешь… - оценили местность рыбаки.
Они зашли в крайнюю хату, единственная комната с печкой посредине. Хозяева спали на ней, в распоряжении рыбаков был пол, на который постелили соломенные матрасы для спанья.
- Ты тёплые вещи взял? - спросил кто-то.
- Да, семь бутылок… - ответил весёлый голос.
В комнате стоял длиннющий стол, за которым на двух лавках уместились рыбаки. Наскоро перекусив, все разбежались по речке. Поймали по-разному, но без рыбы никто не остался, кроме Серых.
- С бодуна и с заплывшими от ушибов глазами он вряд ли видел поклёвки... - оправдывал его «Цыган». 
К вечеру все собрались в избе за столом. Каждый достал из закромов привезённую жратву и выпивку. Печь была натоплена качественно и вскоре все разделись почти до маек. Шёл обычный шумный рыбацкий разговор.
- Существует чёткое разделение между рыбной ловлей и просто идиотским сидением на берегу! - хохотали пьяные рыбаки.
Хозяин накинул на плечи кожушок и вывел атамана в сени, где был туалет. Его устройство блистало гениальной простотой. На уровне колен была приколочена длинная отполированная штанами слега, которая позволяла свесить голую задницу над пропастью, где бродила скотина.
- Располагайся! - сказал мужик и показал как.
На уровне лопаток сидящего на слеге, была приколочена вторая слега, которая удерживала спину и не давала упасть вниз. Морозы были не слабые, поэтому снизу выросла огромная гора, которая не доходила до второго этажа всего на полметра. Над ней горела единственная тусклая лампочка Ильича.
- Ничего себе удобства… - опешил Серых.
- Почитай вся Россия так облегчается! - строго буркнул хозяин.
Вернувшись в избу, он поставил на стол двухведёрный самовар на углях и вывел трубу от него в верхнюю вытяжку печи. Спустя час Григорьев спохватился соседа по лавке. Хозяин вспомнил:
- Давеча отводил его до ветру.
Пара рыбаков вышли проверить ситуацию, но атамана нигде не было, только снизу, из тёмного скотника доносился странный чавкающий звук.
- Вон он! - кто-то догадался заглянуть вниз и в свете слабой лампочки увидел рыбака со спущенными штанами, который с упорством альпиниста пытался взобраться на Эверест из дерьма.
Хозяин решил, что выковыривать его из вонючей кучи не царское дело и кликнул старуху. Хозяйка накинула тулуп и спустилась вниз через наружный выход из избы. Она вернулась и твёрдо заявила:
- Такого обосранного мужика ни в жисть не впущу в дом.
Хозяйка отправилась по деревне искать истопленную баню, несчастный наотрез отказался спать в дерьме на сеновале. Баня нашлась и все вздохнули с облегчением, обсуждая происшествие:
- По всей видимости, от передозировки спиртного он не удержался на двух точках опоры и, сложившись пополам, соскользнул вниз.
Через час с хозяйкой вернулся Серых в немыслимой одежке,
которую ему одолжили в бане. Хозяйка несла здоровенный тюк
наскоро выстиранной одежды страдальца. 
- Ложись рядом! - великодушно предложил Игнат. 
Лучшие места оказались заняты, осталось несколько мест под длинным столом. Стол на ночь придвинули поближе к стене, и народ был вынужден ложиться ногами под стол, от окон тянуло холодом.
- Благодарствую! - ответил атаман и с опаской примостился рядом.
Огромный тулуп «Цыгана» накрыл их словно мохнатое облако. Серых тихо лежал, положив олову на валенок и свесив разбухший фиолетовый нос. Народ затих и начался разноголосый храп. Хозяин со старухой забрались на печь, но свет продолжал гореть, несколько рыбаков ещё курили в сенях.
- Чайку хочется, сил нет! - признался Григорьев и встал.
Нечаянно он задел локтем самовар, который стоял на краю стола, над головой соседа и кипяток хлынул на несчастного. Раздался крик, его голова стала похожа на красную свёклу. Хозяйка понеслась за гусиным жиром:
- Он шибко помогает от всяческих ожогов…
Принеся плошку жира, она намазала им голову Серых и сверху повязала ситцевым цветастым платком, чтобы жир не скапывал на пол. Похожий на свёклу в платке, атаман тихо скулил сидя на полу.
- Сегодняшний день никак не кончится, - пробурчал хозяин и полез на печь, затащив туда бурчащую старуху.
Утром Игнат встал с чувством вины и с опаской поглядывал на соседа, у которого на голове вздулось несколько обширных волдырей. Рыбацкий азарт оказался сильнее всех невзгод и он, надев высохшую одежду, твёрдо заявил:
- Я тоже пойду рыбачить.
Атаман наловил пол ящичка некрупной плотвы и к обеду все собрались в избе, укладываясь в обратную дорогу. Чтобы не пачкать избу народ сгрудился в сенях, укладывая уловы в ящики и рюкзаки. Хозяин вынес из избы огромный двухведёрный чугун мелкой вареной картошки для свиней.
- Посторонись, рыбалка! - предупредило он.
В углу, где расположился Серых, стояло деревянное корыто, в которое была вывалена горячая картошка. «Цыган», стоя спиной к атаману, тщетно пытался рассоединить стык смерзшегося коловорота.
- Помоги, брат! - попросил помочь стоящего рядом крепкого рыбака.
Мужик взялся двумя руками за шнек, а Григорьев, засунув изгиб колена коловорота под мышку, принял позу для выдергивания стыка. После нескольких сильных рывков коловорот рассоединился, и Игнат по инерции отшатнулся назад, угодив грибком коловорота в темя, нагнувшегося Серых.
- Да сколько можно?! - он плюхнулся задом в корыто с картошкой.
Когда кипяток добрался до задницы, он издал вопль и, выскочив из корыта, принялся носиться кругами по сеням, пытаясь скинуть штаны.
- Держи его! - на втором витке «Цыган» словил его одной рукой, а второй сдернул штаны ловким натренированным движением.
Атаман повис на его руке, издавая стонущие звуки и прикрывая голый обожжённый зад. При всей трагичности ситуации рыбацкий народ заржал:
- Такого финала рыбалки уж точно никто не ожидал!
До станции никаких происшествий не случилось. Подошла пустая электричка. Серых сидел в углу, с опаской поглядывая на невольного обидчика. Григорьев, сидящий рядом, тщетно пытался влить в него немного водки, но бедолага был твёрд и от очередного наркоза отказался:
- Живым бы до дома доехать…
- У меня остался в термосе чай! - предложил ему Игнат.
Он с радостью закивал фиолетовой головой, повязанной платком и пропитанным гусиным жиром. «Цыган» достал термос и налил полную крышку от термоса горячим чаем. Атаман смело принял кружку и выпустил её, удержать голыми руками раскалённую ёмкость он не смог.
- Это же кипяток! - страдальчески простонал он.
Кружка упала на ширинку штанов страдальца, обварив жидкостью остатки былой мужской гордости. Третий раз рыбаки услышали знакомый вопль. Серых сел голым задом на ледяной пол. Придя в себя, он сказал:
- Или пристрелите, или пересадите, иначе я живым до дома не доеду.
До Москвы он сидел не шелохнувшись. На перроне Белорусского вокзала он попросил рыбаков, чтобы ему принесли ящик и коловорот, которые лежали в ногах Григорьева. От одной мысли о встрече с вредителем у него начинали дрожать коленки.
 
 
продолжение http://www.proza.ru/2015/04/08/5