Alkona - 049

"Алькона" психологический триллер с сексуальным уклоном...
"Меж оргией разврата и святым актом любви, существует незримая грань. Где Бог почти вплотную с Сатаной. Где Сатана так рьяно ловит души..."

Римма подумала какое-то время, посматривая в сторону Альки, -
– «Ну может я и бегала в кусты пару раз, чтоб попробовать что это такое. Все девчонки тогда бегали. И мальчишки, да, обманывали нас. Но словно за этим обманом что-то крылось иное? Но, не дотянуться было до этого. Вот и я и думала, что надо как-то мальчишку понять, чтоб дойти до этого...».
Алька вздохнул, -
– «Римма. Не надо оправдываться передо мной. Я ж тебя ни в чём не уличаю таком. В стихах ясно сказано – все ваши романы, тогда – были как аборт. Т.е. бесплодными от самого начала. Вас обнадёживали. В стихах; надежда, – яд, бередит душу. Разве это не правда? Вас и ловили на эту надежду, как рыбку на крючок. Потому и в кусты таскали. Ради чего Мали и весь этот фронт затеяла. Что замок обман, что романы те, одно и тоже. Что тут понимать? А ты говоришь что ты простая и понятная? Если мы продолжим эту тему то и вообще тут рассоримся».
Римма взяла Альку за руку, -
– «Не сердись на меня. Я просто сама запуталась. Я хочу быть открытой, как Мали. Я хочу чтоб ты мне помог в этом. Потому что ты не обманщик. Ты признаешь то, что есть на деле. Я же не привидение, а девчонка!».
Алька потрепал ей волосы, -
– «Не так надо говорить. Скажи что ты – хорошая девчонка. Внуши это себе и убеди в этом меня. Только не выдумкой, а на деле. Только и всего. И ты станешь такой как Мали и я тебя вынужден буду признать, что ты хорошая девчонка», и Римма вдруг прижалась лицом к его плечу и сказала, - «Я хорошая девчонка».
Алька сидел и думал своё и трепал утешающе её по волосам и она успокоилась и осмелела и подняв голову поцеловала его в щёку. Но она словно боялась или стеснялась чего-то и Алька погладив её по щекам, поцеловал в губы, поглаживая ей дружески плечико. Римма стала дышать немного глубоко и поводить томно плечами, как бы ласкаясь к нему. Затем она снова спрятала лицо и стала прижиматься слегка к нему грудью и он запросто разгладил её грудь и поиграл с соском. И потом обнял покрепче поглаживая по спине и волосам. Она дышала всё глубже и страстнее и слегка потиралась грудью о его грудь. И потом прикрыв глаза снова подставила свои губы и теперь Алька поцеловал её немного затяжным поцелуем, как бы давая уверенность ей что она хорошая. Когда поцелуй кончился, она немного откинула голову назад и задышала страстно с полуоткрытыми губами и с затуманенным негой взором и из её глаз непроизвольно потекли слёзы и она стыдливо спрятала лицо на его шее. «Ох нянчиться с этими девчонками надо!», - досадливо, но без сожаления, подумал Алька и стал просто крепче поглаживать её по спине и покачивать, успокаивая. Он понял что эти слёзы, расплата за замок и за обман от мальчишек. Она переборола слёзы и подняла слегка заплаканное лицо, -
– «Ты мне веришь Алька!? Я хорошая девчонка!».
– «Очень даже хорошая! Главное себя не обманывай, а верь. И всё будет в порядке!», - тихо сказал Алька и для убедительности поцеловал в солоноватые от слёз губы и в ходе поцелуя, она стала распаляться и раскрываться, обняв его нежно вокруг плеч и плотнее потираясь грудями о его грудь и сама уже старалась крепче ответить на его поцелуй. Когда Алька почувствовал что она начинает терять голову, он просто положил её на покрывало и сидел рядом разглаживая ладошками её тело, и она слегка извивалась страстно под его ладошками, но лезть на рожон не решалась.
– «Это так всегда. Страсть глупа, она приходит и захватывает тебя с головою, словно окунает в свой омут. Омут – тут не лучшее сравнение как в стихах, но и не плохое понятие, а хорошее. У тебя хорошая светлая шелковистая кожа, даже немного роскошная. И как эти те, кто штаны нося, не могли оценить такой роскошности. Бездари. На принцессу ты пока не потянешь, а вот на сказочную фею, очень даже. Видишь у тебя тело даже светится слегка, этот свет идёт изнутри тебя, как твои чувства, желания и страсти. Только не спеши и не горячись, а то сгоришь в этом огне. Расслабься, и представь, что ты лежишь на мягком облаке. Не лежишь нет, это неправильное слово. Ты паришь, как фея. Тебе крыльев не надо. Это получится наигранно...», - Алька задумчиво наговаривал и поглаживал и бёдра и животик и ножки и она непроизвольно под ражем его слов, немного раздвинула ножки и он разгладил подушечки её ляжек и дошёл ладошкой до стыдливого оттенка коленок, а потом так же поднимаясь по телу дошёл до её грудей и поиграл с сосками. Потом погладил шею и её лицо и она нежно потиралась о его ладошку. Его слова кружили ей голову и она держалась, терпела, чтоб не кинуться на него в безумной страсти поцелуев.
– «Ты снова напряжена, но ты не иди против себя, и тогда расслабишься и полетишь, легко и свободно...», - Алька запросто импровизировал на чувствах и словах, что приходили спонтанно к нему в голову, как и раньше записывал на листах бумаги заметки, то что видел и чувствовал и понимал при этом. Он хотел что она сама ему дала понять о себе, а она пока наоборот словно сопротивлялась, отдавшись во власть глупых страстей.
И тут он скорее почувствовал, чем услышал шаги по берегу, за своей спиной.
– «О какие сцены! Может дашь мне тоже поиграться? Или надо записаться на очередь? Я не враг...», - голос был более, чем знакомый как и его гонор и интонация. Римма вся покраснела и сжалась прикрывая ладошками свои несозревшие груди. И Алька, оглядев её ещё раз, медленно и неохотно развернулся, -
– «Ты так ещё ничего и не понял Смити. И не научился тому, что надо соображать раньше, как мальчишке, чем лапать девчонку. Ты такой крутой и казалось бы более старший и опытный, так и сидишь в бобиках у Гарвиша. Мальчишкой, за чужой счёт быть не возможно. Ты привидение Смити, призрак, дым обмана. Суровый монстр в чёрной коже, вылетающий на крутом ревущем железном коне. Такая тупая и дешёвая американская сказка. Ты так и не понял, кто тут делает Альку? Нет, не крутые грозные монстры бицепсов и цепей, не эти сосунки, знатоки обсасывания тончайших косточек ума. Не кошмарные призраки воющие от психозов по теням в пыльных углах. И даже не дед Марадон...», - Алька прервав на минуту речь, повернулся к Римме, - «Бери одёжку и ступай отсюда за кусты подальше. Тут неприятные мальчишеские подробности намечаются», и он снова повернулся к Смити.
– «Куда? На месте!», - выкрикнул резко на испуг Смити для Риммы и та вздрогнула, а он расплылся в ехидной улыбке, что уловка сработала. И поглядел на Альку, -
– «И что ты мне хотел сказать? Кто там твоя грозная опека? Может Мальвина? Или эта ведьма Альдона?».
– «Смотри накаркаешь на себя беду и явится сюда Альдона! Чёрная ворона с тебя, а не пацан. Перья он тут грозно распушил. За всё платить надо. Денег-то хватит расплатиться? Твоя гроза у тебя за спиною, ; Эльвира. Знаешь такую? Но тебя к ногтю прижать и Эльвиры не надо. Ты так и не понял, что Гарвиш тебя сделал самой слабой пигалицей среди мальчишек села. Не физически конечно, нет. Пугало огородное у Гарвиша. Вождь тут рыжекожих индейцев. Что тебе о будущем думать, когда кругом опека. Все сопли тебе платочком вытирают. Герой. Не за меня, за Римму, тебе голову запросто открутить могут. Ступай лучше с Гарвишем любовью занимайся, там сейчас очереди нет», - спокойно закончил Алька не обращая внимания на рокера. Смити подбоченился, но не спешил обнажать бицепсы, -
– «Ты смотри, всё он про всё знает!? А как тебе перспектива с Риммой в роли полового гангстера со всеми подробностями на всё село? Ты щенок много что обо мне не знаешь и моих способностях. Нет, я сам, руки о такую соплю пачкать не стану. Но славушку я тебе великую обещаю и не только в селе, как и в городе. Не отмоешься...».
Алька встал и слегка размявшись штаны надел, и по ходу наведения порядка, продолжил за Смити, -
– «... и не отмажешься. От собственного сортира. Ты оказывается про город понятий даже не имеешь. Всё тебе с третьих рук подают. Что в город катался и город видел, так? В городе родиться надо, чтоб его знать. И хоть мне тебе не досуг палки в колёса ставить, просто советую, не трогай город. Вот тут тебя точно живьём в навозной яме закопают. Там знаешь как репутацией дорожат? Погоди, дождись пока Веган вернётся, и полюбуйся, что от него за тот прогон про меня останется. Не зарекайся никогда наперёд. Мне тоже нет желания соплю твою трогать. Я не за врагами сюда пожаловал. Враги вам, кровь из задницы нужны. Грозы не будет Смити, как с тобой по-тихому нянчатся, так же тихо и мирно закопают. И появится в селе новая заводь дракона, в навозной яме за скотным двором. Не грозись мне тут на понт. Я не люблю ни загадок, ни тайн, ни шарад, ни всего что непонятно. Я реалист, в том и сила моя. Что и девчонкам надо, а не ваши пусть грозные, пусть слащавые, сопли на уши. На словах все герои. Я тебе не враг Смити, а ты всё нарывается. И что тебе Римма сдалась?».
Смити прошёлся немного и встал против усевшегося Альки, ноги по-боевому расставив, -
– «Да не Римма мне нужна, а ты говнюк. Не было бы тут тебя, мы уже бы жили припеваючи. Много ты в селе разбираешься, так же как и в городе? Я не блажу тут, понял. Но чтоб тебе и этой соплячке несповадно было с кем романы крутить, и знать что село наше свою марку держит. Ты сам чмо, потому как ничего ни знать не понимать тут не хочешь. Тут не твой монастырь. Ты думаешь, там Мали фронт открыла и теперь, тут все ей кланяться станут? Она со своей кодлой, соплями своими скоро умоются, это я тебе гарантирую. Но тебя дерьмо собачье, особый приз тут ждёт и за девок наших плата, что не унесёшь! Из-за тебя ведь Магде палку сунули меж ног. И теперь и этой сучке Римме палку всунут, ибо она тут ангелом прикидывается, забыла уже что за ней водится...».