Глава вторая

 В окно автобуса видела детскую площадку. Она проехала мимо меня, совсем
опустевшая и мокрая. В просвете туч показался кусочек солнца, и лужи на
площадке заблестели под его лучами. Мне хочется попасть туда, на это
пространство детских снов. Качели медленно двигаются под порывами
ветра, и какая-то особенная тишина стоит там, в  ярком влажном свечении
с неба. Я все помню, но у меня есть минуты, чтобы прокатиться на качелях.
Признаюсь, вернула себя на площадку, качалась на мокрых качелях по кругу,
запрокинув голову назад. Все так делают - голову к небу, чтобы оно кружилось
вместе с качелями, плыло вверх и вниз в яростно свистящем воздухе. И еще
ветер в волосах, золотой ветер, пробрался в растрепавшиеся волосы и дергает
их, как мальчишка, чтобы привлечь внимание понравившейся девочки. Опять так
щекотно в животе, я могу улыбаться, громко смеяться и кричать изо всех
сил. В глазах застряло солнце. Даже очки не спасают, они упали на землю, пока
я вертелась, как сумасшедшая. Пахнет мокрой землей, и мои существа ликуют,
втягивая носом этот запах.
 Я опоздала,  его дом совсем не похож на тот, что я представляла в мыслях.
Не удобно получается, в прочем  мне нет дела до неудобств! Какой он, дом
мужчины из местной газеты? Дом, наполненный звенящим летним зноем, который
приходит с желтого поля позади. И пахнет там запыленными лучиками, спокойно
лежащими на полу. Он пропустил меня в дом, заметив:
 - Вы совсем промокли, волосы мокрые, а зонт в руке...
 - Я качалась на качелях, здесь неподалеку. Там есть детская площадка.
 - А-а... очень мило, пожалуй!
 - А вы любите качаться на качелях?
 - Не пробовал даже, может в детстве. Чаю хотите?
Мы пьем чай из красивых чашек в его кабинете. Края чашки покрыты золоченой
полоской. Он любит зеленый чай, без сахара и с молоком. Это я теперь знаю.
 - Итак, вас зовут...?
 - Касабланка.
Он улыбнулся уголками губ, покачал головой. Уже много седых волос на голове.
Нет, он не старик, или все же старый джентельмен.
 - Так звали в детстве. Мои родители из Марокко, а я родилась здесь, поэтому
Касабланка.
 - А имя у тебя есть, Касабланка?
 - Тэми Алламати.
 - Можно просто Тэми?
 - Можно.
 - Роберт Морсс, можно просто Роберт.
Почему так приятно становится от его голоса, словно он гладит им по голове.
Когда запускают пальцы в волосы и поводят там кончиками. Я словно
под его рукой, даже мурашки по спине. Щеки худые и жесткие скулы, щетина
есть на них. Почему-то казалось, что у Роберта Морсса темные глаза и круглое
доброе лицо, а все наоборот. Худое и вытянутое, с голубыми глазами, очень
яркими, как у детей в детстве, только уставшими. Ему бы прокатиться на тех
качелях...
 - Ты все рассматриваешь меня. Наверное думала, что я не такой старый и
беспомощный. Я могу все делать сам. Нет, мог раньше, а теперь тяжело как-то.
Мне нужен помощник, и ты идеально подходишь на эту роль. Считай, ты прошла
собеседование, и я принял тебя на работу. Утром в восемь ты должна приехать
и остаться до вечера.
 - А что я буду делать?
 - Ничего сложного и предосудительного, поверь. Помогать по хозяйству, может
еще какие-нибудь мелкие поручения. Согласна, Касабланка? Я хорошо плачу.
 - Были другие претенденты?
 - Нет, только ты позвонила. И к лучшему.
К лучшему... а что лучше для меня? Слушать бархатный голос Роберта Морсса
и чувствовать полет пера у себя в животе.
 - Я согласна, мистер Морсс... Роберт.
На обратном пути я шла мимо детской площадки снова. Теперь на ней играли
дети, выросшие здесь, словно грибы после дождя. Он и в правду закончился,
только капало с крыш, тихим шорохом стекающей воды. Я иду, и мои пальцы
ползут по звеньям решетки, которая огораживает площадку. Дети смеются и
качаются на качелях, запрокинув голову назад. Я слышу их крики.
В умытых лучах солнца, играющих сквозь прозрачную дымку последних дождинок.
Мне так хочется слушать еще и еще его голос, теперь я слышу стук сердца
тонкокостной лани в чаще моего леса. Ноздри с шумом вдыхают капельки влаги с
воздухом, серые мягкие, чуть подрагивают. Лань боится, и ее страх -
предчувствие неизбежного. Кажется,я знаю все об этом неизбежном. Оно прекрасно
и пугающе одновременно. Дикая кошка, пощади лань, ей хочется попасть к тому
свету среди деревьев. Решетка забора кончается, пальцы, дрожа, повисают в
воздухе, а я двигаюсь дальше, шлепая по лужам.