Клубок мыслей. Часть 2. 2 очередь

Моего приятеля и всемирно известного Кенигсбержца, Исчерпателя философии субъективного идеализма Иммануила Канта объединяет одно, весьма незаурядное обстоятельство.
Проснувшись с первыми лучами восточной Авроры, рассеивающими ночную облачную пелену, когда бодрящий холодок освежает моросью пустынные улицы, когда чуть влажный тротуар пока отдыхает от своего неизбежного и ненавистного ежедневного массажа каблучками, шпильками, костылями, колесами, когда воздух напряжен тишиной в ожидании первого звука, прокалывающего пузырь ночной немоты и исторгающий из себя причудливый калейдоскоп земного Недобытия, они, мой приятель - сейчас, Иммануил - тогда, выскальзывают из объятий злобных кошмаров Морфея, продрав заплывшие, слипшиеся гноем глаза, зевнув напоследок, всосав воздух реальности и, одновременно, избавляясь от черного дыма Морфеальности, поднимаются из постели и выходят во вполне объективный мир, дабы сотворить в нем искру огня и зажечь, а затем и выкурить порцию табака. Натощак. Вот, собственно и всё, что их объединяет.

В коротких промежутках между сном, сексом, принятием пищи и дефекацией человечество умудряется иногда создавать не только жуткие глупости, но и бессмертные творения.

Потерявший доверие других, потерял Всё. Он разорвал все отношения с внешним миром и тем самым обратился в Ничто.