Потрошитель. Часть 1

Я сделала два осторожных надреза в области ребер. Мысли не давали возможности сосредоточиться. Ненавижу, когда приходится делать это с детьми! Этот мальчик должен был вырасти обворожительным парнем с неотразимой улыбкой и толпой воздыхательниц. Вместо этого, ему суждено проторчать на холодном металлической столе, покрытом клеенкой, еще пару дней, а потом его тело придадут земле, засыпав рыхлой холодной землей. Я старалась не смотреть на лицо покойного. Мой взгляд пристально следовал за движением скальпеля, который с каждой секундой проникал все глубже в тело. Я не ожидала, что нахожусь в комнате совсем одна. Наткнувшись на что-то твердое, я внезапно вскрикнула:

- Фрэнк! – я отстранилась от стола и ждала судмедэксперта. – Фрэнк! – я подняла руки и обернулась на дверь сзади себя.

Из открытой двери показалась голова мужчины, на вид лет сорока, не более. Фрэнк Аллен был настоящим специалистом своего дела! Мой гуру! Я тайно обожала его на первых порах стажировки и с ума по нему сходила! Мужчина он был хоть куда! Строгие, мужественные костюмы, всегда такой опрятный, что мне невольно хотелось потрогать его накрахмаленные воротнички. Мы долго соблюдали субординацию, Фрэнк казался мне таким умным, хладнокровным, немного циничным, что придавало ему еще больший шарм. Но вскоре, как только я вышла на новый уровень, подразумевающий собой конец стажировки и выплату мне долгожданной зарплаты, Аллен позволил мне посмотреть на себя с другой стороны. Он часто стал подшучивать надо мной, ворчать и делать другие вещи, свойственные живым, неидеальным, как правило, людям.

- Сама, сама, сама…. – послышалось в дверях.

Я и так знала, что нужно «самой», но момент потерян! Чем больше я думаю об этом мальчике и смотрю на него, беспомощно подняв над ним окровавленные перчатки, тем больше окунаюсь в состояние неопределенного страха. Однажды, меня научили справляться с подобными ситуациями, ведь я не могу вечно кидать работу и бежать за помощью сотрудников. Я закрыла глаза, мысленно взяла себя в руки, мое тело напряглось, и я спокойно досчитала до десяти и, выдохнув через нос, открыла глаза. Все в порядке, но медлить не стоит. Мои руки спешно потянулись к мальчику.
Успешно доделав  работу, я стянула перчатки и уселась напротив Фрэнка. Он медленно смаковал чай, и не отрываясь от газеты обратился ко мне:

- Ну что? Врет наш садовник?

- Еще как! У мальчика ребра вывернуты уж точно не от колес автомобиля. Гематомы от рук сильного мужчины.

Фрэнк быстро поднялся и пошел проверять мою работу. Я устало побрела за ним. Отлично началась неделя! Прикоснувшись к косяку двери, я начала:

- Пожалуйста, не заставляй меня больше делать это с детьми! Я не готова.

- Я не готова? Розалин, это твоя работа! Ты не имеешь права быть не готовой!

 Поверь, мне тоже неприятно видеть разрубленные куски детского тела, но куда деваться, если не мы, то кто?

Я продолжала издали наблюдать за спокойно лежащими маленькими ручками. Если бы не торчащие из тела ребра, то можно легко представить мальчика спящим. Казалось, что его уголки губ вот-вот дернуться и лицо засияет прелестной улыбкой. Мои губы были и так искусаны, но это не останавливало меня снова над ними поиздеваться. Дурная привычка! Хорошо, что хотя бы ногти не кусаю, а то с такой работой это может оказаться опасным.

Интересно, как спится убийце? Видит ли он призраков своих жертв во снах? И видит ли он сны вообще? В голове не укладывается, что тот садовник изувечил мальчика, а потом, к примеру, как ни в чем не бывало, выпил чашечку кофе, посмотрел телевизор, подстриг газон, спокойно отправился спать. Как? Это же ребенок! Это же человек! Видит ли убийца себя вершителем судеб? Наверное, такие люди получают невероятное удовольствие, что могут, словно Господь Бог, решать увидит ли их жертва начало нового дня или нет.

Порой мне кажется, что у меня раздвоение личности, причем каждая из них живет в совершенно разных мирах. В Санта-Барбаре я проживаю не так давно. Каких-то три года. Я приехала сюда специально на стажировку в бюро судебно-медицинской экспертизы. Мой родной штат Аризона воспитал меня тихой, скованной сумасшедшей, решившей связать свою жизнь не с компьютерами, не с животными, не с вилками и ложками, а с трупами. Причем, чаще всего не просто с трупами, а с изуродованными телами убитых людей или с полуразложившимися останками. Сама не знаю, что подвигло меня подать документы на обучение этой специальности. Это явно не профессия мечты, хоть и получаешь приличные деньги. Никогда не встретишь в заголовке школьного сочинения «Я хочу стать судмедэкспертом». Скажу больше, многие люди предпочитают просто молчать, когда узнают, чем я занимаюсь в рабочее время. Вот тебе и всеобщее признание. Должно быть, в судебную медицину я пришла, потому что боялась. Именно, боялась многих вещей, которые невозможно предупредить или проконтролировать. Болезни, убийства, несчастные случаи… Я настоящий параноик по этой части! Бываю чересчур осторожной и подозрительной, а по поводу болезней так совсем страшное дело! Чуть что, так мои руки уже набирают симптомы на странице поиска в Интернете. Я нахожу у себя массу мнимых заболеваний, потом сама же стараюсь вылечить их, продолжая роптать на судьбу и постоянно ощущать свою слабость перед недугом. Так что то, чем мне приходится заниматься здесь, это скорее вызов самой себе. Каждый день я ломаю себя снова и снова, заставляя заглянуть в глаза смерти. Это помогает, чувствуешь в себе непреодолимое желание жить, во что бы то ни стало и как бы оно ни было. С годами появилась ясность происходящего вокруг, открылась некоторая истина.
 
В этом холодном помещении ты ощущаешь неимоверную тягу ко всему живому! Хочется быстрее объединиться с людьми, выйти на улицу, чтобы оттолкнуть от себя все мертвое в параллельную реальность. Хорошо, что я никогда не остаюсь одна. Фрэнк всегда со мной либо в комнате рядом.

Работа судмедэкспертом считается одной из сложнейших и напряженнейших, поэтому у нас вечно сокращенный рабочий день. Когда я выхожу на улицу после трудового дня, мне кажется, что у меня за спиной вырастают крылья. Наш морг и залитые солнцем улицы Санта-Барбары отлично контрастируют между собой. В одно мгновение я становлюсь другим человеком, забывая, что пару минут назад разгадывала тайну смерти очередной модели. Когда я не на работе, я представляю собой вполне нормальную, жизнерадостную девушку. Жаль, только, что я плохо сплю по ночам. Мне часто снятся кошмары. Чувствую, что сегодня ночью я увижу того милого мальчика, который в мгновение ока превратится в нечеловеческое создание и раздвоенным языком и вспухшими глазными яблоками. Так всегда бывает, все кошмары следуют по одному и тому же сценарию.

Два года назад я была замужем. В то время было намного проще преодолевать свою отчаянную боязнь погружаться во сны. Мужчины – отличное успокоительное! Теперь же я до глубокой ночи пялюсь в телевизор, пересматривая по всем каналам ночные новости пока, мои глаза сами не начнут меня умолять сомкнуть их до самого утра. Мой бывший муж учился со мной на одном курсе. Он также как и я работал стажером в одной крупой государственной организации. Не знаю, как сложилась его жизнь после меня. Хотя честно говоря, если бы не он, я бы не за что не получила диплом и уж тем более не пришла на стажировку к Фрэнку. Мой бывший муж сильно изменился, что послужило началом нашего с ним разрыва. Он стал холодным и жестоким. Для людей нашей профессии жестокость является скорее аномальной чертой, как впрочем, и моя чрезмерная боязнь. Видимо, так, по-разному наши нервные системы пытались выдержать ежедневный шок, с которым нам приходилось сталкиваться. Я решилась поставить точку в нашем браке, когда мой Стивен заставил меня полностью изменить мое отношение к нему. Это был праздник по случаю дня рождения нашего общего знакомого. Гости изрядно напились. Все было отлично, мы смеялись, танцевали, пили снова и снова. Ближе к полуночи я и еще две девушки отправились домой, оставив парней продолжать веселье. Я была уверена, что проснувшись утром поцелую Стивена и спрошу, как прошел вечер. Но в постели его не оказалось. Я взволнованно обошла все комнаты в доме, было ясно, что Стивен не приходил. Как ошпаренная, я носилась по дому, названивая знакомым и друзьям с вечеринки, в надежде, что мой муж просто счел правильным заночевать у кого-то из них. Все тщетно.  Вскоре раздался звонок из полицейского участка. Голос Стивена дрожал и сам он звучал весьма растерянно. Оказалось, что ранним утром мой муж хладнокровно изрезал бармена, который отказывался продолжать наливать спиртное компании в соответствии с законодательством штата. Мне подробно изложили о происшествии, Стивен собственноручно подписал показания. Бармена увезли с тяжелыми жуткими ранениями от простого обеденного ножа. С учетом множественных надрезов столь тупым предметом был вынесен приговор как жестокое умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. Передо мной предстал тот бармен – щуплый лысый паренек. Стивен был вдвое больше. Ему не составило труда схватить бармена за руки, свернуть пополам и медленно вонзать тупым острием в кожу, при этом приговаривая, что-то по поводу того, что «и тебя порежем». Так было сказано в следствие.

В суде состоялась наша первая, с тех пор, и последняя встреча со Стивеном. Я не могла решиться посмотреть ему в глаза. Я четко знала, что должна буду делать дальше, а именно - я подала на развод. К моему счастью, процесс прошел быстро и автоматически, так как Стивену было назначено более четырех лет лишения свободы и, конечно же,  лишение права судебной практики.

С тех самых пор я ощущаю себя одинокой и никому ненужной. Именно ненужной, особенно в окружении безмолвных белых лиц моих «пациентов». И снова, благодаря своей вялости, я не нашла в себе достаточной решимости уйти из судебной медицины. Мне тяжело представить жизнь, не обремененную вечным напряжением и тишиной. Это доставляет мне азарт, когда каждый день я борюсь со своим вторым я, который умоляет меня покинуть данное место работы. Явно, не такие перспективы должна сулить моя профессия, но повторюсь – кто-то же должен этим заниматься.

На самом деле, не все так плохо. Да, мне тяжело и невыносимо бывает продержаться до конца рабочего дня, но и в мою мертвецки серую жизнь проникают лучики солнца. Мои друзья! Что бы я делала без Элли и Томми! Ребята не оставляли меня ни на секунду после моего первого визита в полицейский участок к Стивену. Они не давали мне окончательно замкнуться в себе. За то время моих внеплановых каникул мы вдоволь наболтались, навеселились! Иногда, мне хотелось продолжать играть роль отчаянной жертвы ситуации, только бы лишь  друзья никогда не покинули мой дом.
 Одно лишь никогда не смогли бы заменить мне Элли и Томми, это – любимый мужчина. После восстановления моего душевного равновесия, я не только вычеркнула Стивена из своей жизни, но и зареклась, что со своим новым возлюбленным буду куда внимательнее и нежнее. Мне захотелось мужского плеча! Жаль, претендентов на его роль я не имела. Почему-то к патологоанатомам и судмедэкспертам относятся, мягко говоря, настороженно: женщины брезгливо поджимают губы и отводят своих детей подальше, а мужчины, узнав, что юная симпатичная девушка целыми днями препарирует трупы, как минимум стараются увеличить дистанцию. Это так глупо, меня это раздражает! Бывает, что мы отлично общаемся с каким-нибудь парнем, ходим в кино, неуверенно держимся за руки. Его интерес к моей «секретной» деятельности нарастает с каждым свиданием. Парню кажется это таким забавным и романтичным, а я строю из себя кокетку с обещанием скоро приоткрыть завесу. Когда долгожданный день наступает, парень медленно начинает прерывать наши контакты, старается, как можно незаметнее выйти чистеньким из моей жизни. В итоге, мне только и остается, как ночами безнадежно поглаживать пустую сторону кровати. Ничего! На каждого дракона в замке найдется свой принц! Главное, чтобы, когда он найдется, принцесса не успела бы покрыться плесенью, окончательно потеряв какую-либо надежду на близкие отношения.

В конце неделе мы с Фрэнком находились в приподнятом настроении. Неделя заканчивается, а мы тихонечко попиваем чаек, разгадываем кроссворды и поглядываем сериалы. Да, вот уже второй день подряд в городе никого не убили, ну или, по-крайней мере, не нашли тела. К сожалению, раздался телефонный звонок, не суливший как обычно ничего хорошего. Так иногда случается, что нам приходится выезжать на место происшествия. Вот и в этот день, нас не потрудились позвать. Это произошло в живописном зеленом месте недалеко от озера. Сотрудники полиции не решились везти труп к нам в морг. Это насторожило меня. На месте было много людей, я посмотрела по сторонам и не увидела покойника. Повсюду сновали полицейские, кто-то старательно что-то опечатывал, искали следы обуви и отпечатки пальцев на предметах вокруг. Услышав сзади себя собачий лай, я подпрыгнула и смешно повисла на руке Фрэнка. К нам подошел большой полицейский, прислонивший носовой платок к лицу:

- Добрый день! Благодарю за скорый приезд. Час назад обнаружили труп вон там, на берегу озера, - полицейский чуть отвел платок ото рта и снова прижал его к лицу, указывая пальцем на озеро, - четыре месяца назад сообщили об исчезновении Мэри Кьюр, служащей отеля. По ее делу проходило два подозреваемых, одним из которых был ее муж, а вторым - отец. Оба имели неплохое алиби, не за что было зацепиться. Родные утверждают, что Мэри имела проблемы с сердцем. Они считают, что  исчезновение девушки не дело рук маньяка, а возможно, что у Мэри просто отказало сердце где-нибудь в безлюдном месте. Правда, зачем женщине приходить на озеро без машины и без знакомых одной?

Фрэнк пожал плечами и сосредоточенно направился к озеру. Мне редко приходилось видеть умерших не на привычном мне металлическом столе, где они лежат такие ровненькие и чистенькие. Тело женщины косо свисало над озером. Ее нога была неестественно отодвинута в бок. Мои страшные подозрения оправдались! Полицейские не захотели марать руки и везти почти разложившийся труп к нам в морг. Над нами навис омерзительнейший трупный запах. Я уткнулась в плечо Фрэнка и почувствовала, как мой напарник задержал дыхание. Не думаю, что это пугало моего его настолько же, сколько отвращало меня. И все же, с непривычки, не станешь спокойно вдыхать сей аромат. Тело выглядело ужасно, трупных пятен и след простыл, женщина была однородного коричневого цвета как мумия. Грудь лежала на грудной клетке двумя грустными спущенными воздушными шариками. Чтобы окончательно отмести подозрения в убийстве нам следовало проверить версии с больным сердцем. Я почувствовала непереносимое чувство тошноты:

- Фрэнк, можно я…

Фрэнк, не раздумывая, быстро кинул мне:

- Иди в машину.

Я послушно отбежала от него на пару метров и наблюдала, как он будет действовать. Кто-то из сотрудников подал ему маску. Слава Богу! А то мне было совестно перед своим коллегой, что я снова скинула всю грязную работу на него одного. По-хорошему, сейчас я обязана была находиться рядом с Фрэнком и записывать характеристики внутренних органов. Если конечно, их все еще возможно как-то охарактеризовать. У меня сжималось сердце, Фрэнка вырвало. Почему-то он не выглядел действительно подготовленным. Он то и дело останавливался, вставал на ноги и отворачивался от трупа на пару секунд. Потом судмедэксперт героически продолжал свою работу, а я стояла и держала за него кулачки, мечтая быстрее уехать с этого озера. Через тридцать, а может и больше минут, Фрэнк снова встал, но на этот раз он целенаправленно зашагал к машине. Аллен снял маску и начал жадно дышать, подняв голову вверх. Потом он обратился к полицейским:

- Все верно! Сохранившиеся участки сердечной мышцы указывают на то, что Мэри действительно перенесла инфаркт. Вот только, я успел заметить непонятные дырки в области обеих подмышек диаметром около трех сантиметров. Вы что не удосужились ее осмотреть?

Тело Кьюр все-таки было подтверждено насилию! Причем вероятно после перенесенного ею инфаркта. На этом наша работа заканчивается. Невозможно более обследовать столь разложившееся, клейкое тело. Дело полностью ложится на плечи полиции, ну а телом Мэри продолжат невозмутимо наслаждаться личинки.

Я уткнулась в переднее стекло и, не моргая, наблюдала за проносящимися мимо рекламными блоками. Вдруг мои брови дернулись, и я повернула голову на Фрэнка:
- Как думаешь, что бы это значило?

Сама мысль о том, что это не обычное бытовое убийство или смерть по неосторожности вызывало у меня в груди легкий холодок. Обычно, после того, как полицейские получают полезную информацию из наших рук, виновника в смерти убитого быстро находят. И, как правило, в Санта-Барбаре не происходит чего-то, по-настоящему заслуживающее внимания матерого криминалиста. Тут же ситуация складывается по-другому, преступника не найдут! Это мог быть кто угодно! Какой-то на голову больной мог обнаружить труп бедной женщины и вместо сообщения о находке в полицию принялся наносить безжизненному телу непонятные мне дыры. Сразу вспомнилось дело Стивена. Мурашки пробегают по коже. Я сама то и дело наношу разрезы, и мне становится жутко, что кто-то может получать от этого занятия приятные ощущения. Работать, так скажем, для души. Также этот кто-то забрал с собой кусочки кожи Мэри Кьюр!

Фрэнк озабоченно посмотрел на меня:

- Знаешь, Розочка, это работа полиции. Не стоит тебе думать по этому поводу…
Меня возмутило то, что сказал мне Фрэнк.

- Да, но разве тебя это не волнует? Этот ненормальный сейчас гуляет по Санта-Барбаре! Я не могу представить… Ведь… Ведь это может быть тот старичок, что разливает нам кофе в «Триклс»! Или же молодой консьерж Густав!

- Согласен… В таком маленьком городке круг подозреваемых предательски неограничен. Но, Розалин, придаваться панике тоже не стоит! Поверь, это не единичный случай… Сама понимаешь сколько в мире нераскрытых преступлений.

- В мире да. Но я говорю о нашем городе.

На секунду мне стало неловко, что я веду себя как ненормальная. Фрэнк прав, это не повод становится параноиком. Иначе для этого мне хватило бы и более меньших причин. Ничего не оставалось, как замолчать и тихонько продолжить смотреть в окно.

На выходных я была счастлива, наконец, без остатка принадлежать самой себе. Знаю, я излишне нелюдима, отклонила предложение Элли встретиться в баре, жалуясь на то, что изрядно устала за неделю и хочу немного расслабиться перед телеком. Элли взяла с меня обещание впустить их с Томми в воскресенье с парой бутылок красного.
Как и ожидалось, удовольствие от моего уединения продлилось недолго. Скоро я стала испытывать дискомфорт от душного помещения и недостатка свежего воздуха. Идти на улицу совершенно не хотелось, да и не куда мне идти одной. Тем не менее, день не прошел даром. Я сделала по всему дому влажную уборку, занялась стиркой, приготовила обед. Точнее не то, чтобы обед… Всего лишь разморозила полуфабрикаты и подогрела их до золотистой корочки на сковороде. Bon appetit! Остальное же время я напрягала глаза просмотром скучных ТВ-передач. Почему на выходном показывают одни повторы? Да, все адекватные жизнерадостные люди сейчас отдыхают где-нибудь с друзьями или сидят на природе. Ну, а что делать с такими как я? Покажите же мне, наконец, хотя бы забытый мною первый сезон “CSI”. К вечеру я предалась обжорству. «С понедельника на диету! Овощи и фрукты станут моими лучшими и единственными друзьями!». Пока грузился компьютер, я галопом рванула на кухню, метая на компьютерный стол разные лакомства. Ужасные набеги на холодильник напоминали мне солдата, спасающего из пламени своих товарищей. Только вместо обожженных тел я тащила обугленные тосты с сыром и зеленью и пару пачек кокосового печенья. Стоит ли говорить, что я вегетарианец?

С полным животом я никак не могла уснуть. Всеми силами направляла свое сознание в мир грез, туда, где я нахожусь со своим обожаемым Мартином... Да, гитарист из Сайлент Плейнс уже давно и прочно завладел моим сердцем, несмотря на свой немолодой возраст. Он - моя несменная палочка-выручалочка в этом суровом мире. Может поэтому у меня все еще не поехала крыша? Или может, поэтому она и поехала? Словно околдованная им, я всякий раз мечтаю об этом мужчине, особенно последние годы, когда тот был так близко. Теперь, когда мы оба проживаем в Санта-Барбаре, казалось бы, ничего не мешало нам познакомиться. Ходят слухи, что Мартин весьма милый и доброжелательный человек. Но я все равно боюсь его, лучше уж еще раз оказаться один на один с безжизненным детским телом, чем с Мартином Крейном наедине. Или это слишком? После развода я будто бы изменилась. Я совершенно опустила руки, и лишь изредка тешила себя надеждами, что когда-нибудь наберусь смелости ввязаться в эту авантюру. Ведь, тут надо все грамотно провернуть. Что со мной? Неужели я теряю ту романтичную активистку, готовую сорваться с места ради безумной мечты? Стоя перед зеркалом, бывает, я начинаю вести с собой серьезный диалог. Жаль, он заканчивается легкими ударами себя по щекам, тяжелыми вздохами и жалобным взглядом.

По-моему, я пытаюсь пережить эту ночь уже целую вечность! Наконец, почувствовав, что веки становятся тяжелыми, я постаралась максимально расслабиться и полностью раствориться в мыслях. Как же мне не везет – рука затекла. Я раздраженно вытащила руку из-под подушки и обреченно уткнулась в нее с мыслью: «Еще одна попытка…».




«… Снова то самое озеро. Нет же, почему снова оно? Я наделась никогда больше не увидеть этого места. В округе не было ни души. Во всю светило солнце, то и дело раздавалось пение птиц и жужжание насекомых. Но я знаю, чувствую, что должно произойти! Я стараюсь не дышать, но понимаю, что в любом случае должна изредка набирать воздух в легкие. Чтобы наверняка не почувствовать резких запахов, старательно делаю малые вдохи через рот. Кажется, помогает. Может развернуться и уйти? Нет! Подойди к озеру, ну же! Короткими шажками я продвигаюсь вперед. Мне страшно. Я неуклюже отдергиваю колющиеся ветки деревьев на моем пути. Приседаю возле красного объемного куста и осторожно отодвигаюсь, брезгливо сжимаюсь в ожидании коричневого тела, окруженного роем мух и слипшегося комка личинок. Но я не верю тому, что вижу. Тело Мэри вовсе не ожидает меня у озера, вместо него на берегу сидел ни кто иной, как Мартин. Он громко смеялся. От неожиданности, я спрятала свое лицо в кустах и покраснела. Услышав посторонние звуки, Мартин остановился и в упор посмотрел на мой куст. Он встал и медленно подошел ко мне. Я, затаив дыхание, ждала, словно ребенок, когда меня отыщут. Мартин раздвигает кусты и на его лице появляется улыбка. Я улыбаюсь, но продолжаю смущенно смотреть на землю, даже после того, как он, взяв меня за руку, приседает и придвигается ближе. Я набираюсь сил посмотреть на него, на такого прекрасного, желанного Мартина. Он мягко произносит: «Поможешь?». Я остановила свое желание поднять на него голову и в непонимании сдвинула брови. Он продолжил уже не таким мягким голосом: «Ты поможешь мне». Далее голос показался мне таким грубым, что я вырвала свою руку из его ладони: «Ты должна мне помочь. Ты и сама это понимаешь». У меня перехватило дыхание, и на мгновение я подняла голову и увидела, как его глаза наполняются черной, стекающей с подбородка кровью, а губы покрываются тончайшими фиолетовыми венами, продолжая повторять: «Ты знаешь!».





Я открыла глаза и по всему телу пробежала дрожь. В комнате было темно, должно быть мне удалось уснуть всего на пару часов. Хотелось пошевелиться, накрыться одеялом, перевернуться на другой бок, но тело не желало повиноваться мне. Я чувствовала, как пульсируют ноги и руки. Мне не впервой просыпаться от ночных кошмаров. Я спокойно закрыла глаза и постаралась представить что-нибудь хорошее. Рецепт моего хорошего сна: стойко переживи кошмар и попробуй заснуть снова. Я упорно лежала и, в конце концов, смогла повернуть голову на бок. Вот так уже лучше. Через минуту, я могла свободно шевелить руками.

Мой и без того чуткий сон прервал будильник. Должно быть, я забыла перевести его на «выходной подъем», тоесть вовсе отключить. Я раскрыла глаза и прислушалась к тишине. В этот раз первое, что пришло мне в голову, так это та кошмарная картинка из сновидения, где у моего Мартина брызжет кровь. Шторы были плотно задернуты, мешая проникновению хотя бы лучика света. Мне стало жутко, и я быстро задвигала руками под подушками в поисках пульта. Да! Выходное кулинарное шоу! То, что нужно! Что тут у нас? Ризотто с чернилами каракатицы? Советуете сделать? Нет проблем, у меня как раз лежат никому ненужные чернила этой самой каракатицы! Саркастично подвигав бровями, я резко сдернула с себя одеяло и энергично встала. Хорошим утро может сделать лишь мое хорошее настроение. Главное настрой.

Проникнувшись идеей о возможности продолжительного расслабляющего душа, я игриво потрясла головой перед зеркалом и закрыла за собой дверь в ванную. Всегда закрываю двери на защелку. Странная привычка, особенно, если учесть, что живу я одна. Раньше, проживая со Стивеном или с родителями, я часто позволяла себе оставить дверь открытой. Что тут такого? Меня  ведь все равно защищает шторка от посторонних глаз. Но теперь, живя одна, я не могла почувствовать себя по-настоящему в безопасности с незапертой дверью.

Вечером меня навестили друзья.

- Ты в курсе, кого я вчера встретила в супермаркете? – Элли смешно выпучила глаза и смачно закинула себе в рот кусок любимого сыра.

- Нуууу! – устало протянул Томми, наливая себе очередной бокал вина.
Элли замолчала, но ее глаза умоляюще ждали от меня реакции, я подыграла ей:

- Даже представить не могу!

- Грейси!

- Грейси? – одновременно вырвалось у нас с Томми. Парень скорчил шокированную гримасу и принялся снисходительно улыбаться.

- Отвали! – Элли ткнула Томми локтем и вернулась ко мне. – Грейси Ли… как же там ее… Одейро! Да, точно Одейро! Ну, вспоминай. Это же она крутила со всеми официантами на твоей свадьбе, ну?

- А, так сразу бы и сказала, что это та Грейси, от которой я целых два года не могла отвязаться…

- Так вот, она нашла себе какого-то чокнутого хахаля! Я была так удивлена, что шпионила за ними по всему магазину.

- Стоит порадоваться за девочку, наконец-то она выбрала себе подходящую пару, - Томми ненадолго включился в сплетню, а потом, набрав полные щеки вина, принялся тщательно разглядывать свои ногти.

Элли не унимаясь, продолжала:

- Этот чокнутый… Лучше так: эти чокнутые то и дело останавливались, хватались за газировку или печенье, а потом долго хихикали и прижимались к стендам. Я понятия не имею, что это могло значить…

- Любовь… - радужно пропела я.

- Я так увлеклась, что прямо там открыла пару шоколадных батончиков, не отпуская тележку. Занятно, признаться, зрелище.

- О, Боже, Элли, - меня охватила волна умиления, - какая ты жестокая, - я не переставала улыбаться и пристально смотреть на Элли.

- Я то что? Я ничего…

Мы обе потянулись за последним кусочком сыра. Я запищала, и моя рука в один миг опередила Элли, сыр неспешно, на еще большее возмущение Элли, оказался у меня во рту. Подруга завистливо сощурила глаза и долила себе последние капли вина. Я уставилась на нее и со стеклянным взглядом медленно начала:

- Ночью у меня снова был кошмар…

Элли внимательно выслушала первую фразу, а потом поменяла свою позу и ворчливо добавила:

- Ты должна бы уже привыкнуть. Поэтому мне это неинтересно. Я же не психолог!

- Как ты себе это представляешь? Привыкнуть… Как я так живу? Ровно через ночь мое сознание то и дело подкладывает мне свинью, я ложусь в постель с ожиданием неминуемого кошмара…

- Вот именно, все из головы! Поменьше думай об этом.

- Элли, я не могу… Я устала! – я сдвинула брови, и мои губы предательски задрожали.

Подруга отставила бокал и обхватила меня за руки:

- Розочка, я тебе уже говорила, но… Существуют психотерапевты. Думаешь для чего они сидят в своих душных кабинетиках? Они тебя ждут!

Я заторопилась опровергнуть ее слова и принять здоровое выражение лица:
- Нет-нет, все нормально, правда… Хотя конечно… Но не до такой степени все плохо, чтобы обращаться к врачу! Ведь правда?

Элли закатила глаза и махнула на меня рукой:

- Тогда терпи! Научись наслаждаться, ха-ха!

- … еще неплохо изматывает секс, но для этого тебе необходимо с кем-нибудь познакомиться, - Томми незаметно подкрался сзади и уселся на подлокотник дивана.

- Во! Кхе-кхе, - Элли так торопилась поддержать Томми, что поперхнулась и стала кашлять.

Томми спокойно пару раз стукнул ей по спине и девушка продолжила:

- Твои проблемы мигом растворятся, останется лишь вечный вопрос: «что бы сегодня такого сексуального одеть».

Я цокнула, и на моих щеках показались ямочки.

- Элли права, Роз! Не надо так на нас смотреть, будто тебе десять лет!
 
- Ребят, я все понимаю, но не нравлюсь я мужчинам! Вот почему-то не возбуждают их девушки, увлекающиеся трупами.

- Женщина – актриса, - с умным видом Томми отхлебнул вино, - пусть он узнает о твоих «наклонностях» нося гордое звание «мужа». Давай так. Завтра тебе позвонит один мужчина, и скорее всего, пригласит на свидание. Не смей отказываться! Уверяю, ты не разочаруешься!

- Моя ты фея-крестная! – пьяная улыбка растеклась по моему лицу, и я чмокнула Томми в висок.

Я проводила друзей и подошла к зеркалу расчесать волосы. А вдруг он окажется тем самым единственным, кто примет меня такой, какая я есть? Пренебрегая советом Томми, становится актрисой, я не на минуту не намериваюсь отходить от своих принципов говорить кто я есть, пусть даже не сразу. Я пышно зачесала волосы в стиле восьмидесятых и, наблюдая за движением губ, произнесла вслух: «Хочешь меня? Ну же, иди ко мне!». В Санта-Барбаре остановка – синоним смерти. Спасибо, но как раз ее мне вдоволь хватает и на работе. Я не собираюсь оставлять надежду на свое счастливое будущее.

К счастью, неделя началась отлично. Во-первых, мне не приснился очередной кошмар, а во-вторых, по приходу на работу Фрэнк вручил мне стопку документов и усадил за оборудование с микроскопами, пробирками и разными баночками с растворами. Почему я не могу специализироваться только лишь на экспертизе крови, разных выделений, волосах, непонятных до определенного момента пятнах. Может, я все-таки не зря выбрала профессию судмедэксперта? Сидеть целый день с кривой спиной и тщательно смешивать вещества, принося при этом реальную помощь обществу!

Фрэнк задумчиво подошел к моему столу и долго молчал, пока я сама не поняла, что он задумал что-то спросить.

- У тебя ко мне вопрос? – не отрываясь от бумажек, спросила я.

Фрэнк поджал губы и будто бы себе самому пробубнил:

- … так, у меня же запланирована встреча …

Я отодвинулась от стола и посмотрела на Фрэнка. Он, перебив самого себя, вдруг быстро и четко сказал мне:

- Давай так! Завтра тебя ждут в средней школе им. Тома Лэнди.

Не давая мне опомниться, он бросил на стол какие-то бумаги и намеревался выйти из лаборатории. Я встала и преградила ему выход:

- Что?

- То, - Фрэнк указал мне на стол с бумагами и хотел отодвинуть меня с прохода.
- В школе? Зачем?

Он вздохнул и отошел назад:

- Мероприятие для школьников «Азбука профессий». Наше бюро попросили выступить перед детьми.

- Они что, там с ума посходили? Рассказать детям о стадиях гниения!?

- Розалин, не стоит сгущать краски. Просто пояснишь, как важна наша профессия. Смотри, не перестарайся. Я в тебя, правда, верю, но мне пора бежать.
Я обреченно опустила голову. С начальниками не спорят.

- Когда?

- Вон там все подробно написано. Подготовься и не переживай.

Я села за стол, схватила какую-то пробирку и принялась гордо продолжать свою работу, не обращая внимания на бумаги. Любопытство взяло вверх:  «Четверг, 12.00, Средняя школа им. Т. Лэнди».