Две любви Книппер - Чеховой

   В московском доме Книпперов устраивались детские любительские спектакли. Отец Ольги был человеком состоятельным и воспитывал дочь по традиционной для  того времени схеме: гимназия, занятия дома, замужество. До определённого времени всё шло по плану. Закончив частную гимназию, девочка продолжала брать уроки музыки и пения, изучала языки, переводила с французского и немецкого, неплохо рисовала, участвовала в домашних спектаклях. Девочка увлекалась театром гораздо больше других детей, но отец запретил ей даже думать о театре.

   Для девушки из порядочной семьи карьера актрисы была немыслима. Мама Оли, талантливая певица, в своё время вынуждена была оставить мечту о карьере певицы. Но дочь решительно сказала матери:
  - Мама, ты всю жизнь страдала от того, что не могла пойти в консерваторию. Ведь это всегда был камень на твоей шее.
  - Да, я страдала, и ты страдай, пусть и у тебя будет камень, но о сцене и думать не смей, - ответила мать.

   Однако жизнь в одночасье всё изменила: умер отец Оли, оставив семье большой дом и ... большие долги. Пришлось отказаться от прислуги, сменить жильё. Мама Оли стала давать уроки музыки, Оля - уроки пения, младший брат - студент подрабатывал репетиторством.

   Знакомые жалели девушку, а она, напротив, была счастлива, как никогда. Её намерение пойти на сцену крепло изо дня в день. Домашние пытались всё ещё возражать, но девушка не слушалась их. Она поступила в школу Малого театра. Казалось, мечта исполнилась, но неожиданный удар настиг девушку. Проучившись месяц, в школе был назначен проверочный экзамен. После просмотра Олю вызвал инспектор и дипломатично сказал:
  - Вы не лишены права поступления на будущий год.
   Оля, воспитанная в духе строгих правил, взяла на себя смелость ответить:
  - Знаете, по - моему, это издевательство!
   Оля вышла, громко хлопнув дверью. А причина была в том, что надо было принять родственницу одной ведущей актрисы, а из четырёх поступивших в школу, одна Оля была без протекции.

   Оля была в отчаянии. Мать поняла, что не время запретов и воспитательных мер, и, имея обширные связи в музыкальном мире, устроила Олю в драмшколу Филармонического общества. Тут девушке по - настоящему повезло: она попала на курс Немировича - Данченко и сразу оказалась среди людей, бесконечно увлечённых и преданных театру. Класс, в котором училась Оля, считался одним из лучших в России.

   Первые спектакли прошли с успехом. Критики также отнеслись к молодой актрисе благосклонно. Одна из газет писала:
  - Первое место, бесспорно, принадлежит Ольге Книппер. Хорошенькая женщина, изящная и грациозная, артистка с огоньком и следами хорошей школы.

   Шёл 1897 год. В воздухе носилась идея создания нового, необычного театра. Зимой на репетициях стал появляться Станиславский. Вскоре Немирович - Данченко сообщил своим любимым ученикам - Книппер, Савицкой и Мейерхольду, - что им будет предложено через год войти в труппу вновь создающегося театра.

   В новом театре первым был спектакль Ал. Толстого "Царь Фёдор Иоаннович", а первой ролью Книппер - роль царицы Ирины, сестры Бориса Годунова. Публика, пришедшая на спектакль, была несколько насторожена и недоброжелательна. Но стоило выйти на сцену царю Фёдору - Москвину  и умной, нежной и сильной Ирине, всё изменилось. Москвин в безысходной скорби произнёс монолог, по лицу Книппер покатились две крупные слезы, а в зрительном зале послышались всхлипывания.

   Второй ролью Книппер стала роль Аркадины - гароини чеховской "Чайки." С этой роли начался новый этап в жизни театра и самой Ольги.

   Потом было множество ролей в пьесах Чехова, Горького, Тургенева, Толстого, Достоевского, Ибсена, Уайльда...

   Книппер умела понять своих героинь "изнутри", даже традиционные злодейки в её исполнении нередко выглядели страдающими, запутавшимися женщинами.

   В сентябре 1898 года 38 -милетний Антон Павлович Чехов впервые пришёл в театр на репетицию спектакля. И с этого посещения стал медленно затягиваться сложный узел жизни Книппер. Ей в это время было 30 лет.

   Премьера "Чайки" прошла с триумфам: занавес долго не опускался, зрители неистово аплодировали, артисты стояли, как пьяные, у всех на глазах были слёзы, все обнимались, целовались.

   А Чехов в это время находился в Ялте. Вернулся он весной и узел между ним и Книппер  затянулся ещё туже. Позже Ольга Леонардовна вспоминала:
  - Помню солнечные, весенние дни, первый день Пасхи, веселье, звон колоколов, наполнивших воздух чем - то радостным, полным ожидания. И в первый день Пасхи пришёл вдруг Чехов с визитом, он, никуда и никогда не ходивший в гости.

   Весна 1899 года. Жизнь бурлила. Любовь и театр. Любовь и Чехов. Той весной Ольга не поверила бы, что вскоре эти понятия, слившиеся воедино, превратятся в любовный треугольник: Чехов, театр и она сама.

   Антон Павлович был болен туберкулёзом, и врачи запретили ему жить зимой в Москве. Поэтому был куплен дом в Ялте. Чтобы быть вместе, Ольге надо было проститься со сценой.

   Весной 1901 года Ольга и Антон Павлович обвенчались, но общего дома так и не сумели создать. Чехов подолгу жил в Ялте, жена - в Москве, и они писали друг другу письма, правда, почти ежедневно.

   На первый взгляд становится ясно, что молодая, красивая, талантливая актриса не захотела бросить сцену и похоронить себя в глуши даже ради любимого человека. Но, на самом деле, всё было сложнее. В 1895 году Чехов писал критику Суворину:
  - Извольте, я женюсь, если вы хотите этого. Но мои условия - всё должно быть, как было до этого, т.е. она должна жить в Москве, а я в деревне, и я буду к ней ездить. Счастье же, которое продолжается изо дня в день, от утра и до утра, я не выдержу. Я обещаю быть великолепным мужем, но дайте мне такую жену, которая, как луна, являлась бы на моём небе  не каждый день.

   Это письмо Ольга прочла уже после того, как Чехова не стало.

   Чехов переживал, тосковал, но ни разу не упрекнул жену. Он писал ей:
  - ...Если мы не вместе, то виноваты в этом не я и не ты, а бес, вложивший в меня бациллы, а в тебя - любовь к театру.
   Когда жена писала, что совесть её мучает, что они живут врозь, муж утешал её:
  - Ну как же быть, голубчик? Ты рассуди как следует: если бы ты была со мной в Ялте всю зиму, то жизнь твоя была бы испорчена и я чувствовал бы угрызения совести, что едва ли было бы лучше. Я ведь знал, что женюсь на актрисе, т.е. когда женился, ясно сознавал, что зимами ты будешь жить в Москве. Но на одну миллионную я не считаю себя обиженным или обойденным, напротив, мне кажется, что всё идёт хорошо, или так, как нужно.

   В отношениях Чехова и Книппер была ещё одна тайная печаль - отсутствие детей. Уже после смерти Чехова Ольга Леонардовна писала:
  - У меня такая боль на душе, что не осталось ребёнка. Ребёнок у меня всё бы перетянул, я это чувствую.

   Летом 1904 года Чехов с женой поехал в Баденвейлер, курорт для лёгочных больных. Это было счастливое для обоих время: они были рядом и строили планы на будущее. Супруги намеревались по возвращении купить домик под Москвой, родить ребёнка. Знали ли они, что Чехову оставалось жить всего несколько дней...

 ...Среди тишины и духоты ночи со страшным шумом вылетела пробка из недопитой бутылки шампанского. Начало светать. Из ближайшей церкви доносились звуки органа. За окном щебетали птицы. Не было слышно людских голосов, суеты обыденной жизни. Была красота, покой и величие...

   В каком вагоне привезли великого Чехова в столицу, и как его хоронили, думаю, знает каждый. Не хочется об этом писать. Больно...

   Когда Антон Павлович умер, Ольге Леонардовне было 36 лет. Бог дал ей долгую жизнь. Она не была монашенкой, не обрекала себя на затворничество, но, кроме Чехова, с театром не смог соперничать никто.