Идти, не смотря ни на что

Идти, не смотря ни на что
- Смириться с настоящим просто, особенно когда страх перед возможными несчастьями будущего становится осязаемым.
Брат хмыкнул:
- Жека, ты же православный человек, да и не дура, - он замялся и снисходительно добавил: - Ну не круглая дура, по крайней мере. Ты должна понимать, что твоя сентенция далека от христианской трактовки. Ты же не станешь утверждать, что Божий промысел тебе понятен, что ты знаешь как лучше, знаешь больше Его?
- Не стану. - Женя откинулась на подушку и воткнула наушники плеера, не желая продолжать разговор. - Я живу. Какие тут еще могут быть вопросы и сомнения?
- Ну да, ну да… - Брат не весело вздохнул и всмотрелся в лицо младшей сестры.
- И не нужно столько укоризны! Отвернись, Новообращенный! – не нажимая паузы и не открывая глаз прокричала Женя.
Прошло три года, как она ослепла и сорок один день со смерти отца. И если первое Женя всё же приняла, то без папы, без его ненавязчивого присутствия она не могла, не желала находиться в доме, где каждый шорох, запах, предмет ждали, звали, скучали по нему. Неожиданно увлекшись православием, обретя веру, как ребенок новое хобби, брат – мент и спортсмен в одном лице, заговорил с ней о смирении. Ему показалось, что ей эта тема будит близкой и понятной, ведь по всем внешним признакам она смерилась, приняла свою судьбу и, не жалуясь, делает что может. Может она, конечно, не много, да и кто ее за это осудит? Сами бы сначала попробовали. Но… Женя не сдержала горькой улыбки: «Я живу, а согласна или не согласна я с такой жизнью, кого волнует».
 Брат сел рядом, грубовато обнял ее за плечи и отобрав надрывающийся плеер спросил:
- Жень, чего ты боишься?
- А тебе это надо? Я расскажу, но при условии, что ты поддержишь меня.
- Тааак…
- Я хочу поступить в университет Москвы. В МГУ хочу.
После такого громкого заявления наступила ожидаемая пауза. Он встал и, жестикулируя в такт собственным словам, затеял монолог с множеством риторических вопросов. Три шага до окна, и задумчивое:
- Разумнее восстановить тебя в нашем институте, академ твой давно истек, но попробовать можно. - Глядя вдаль на сверкающие после первого майского дождя улицы он сам же и ответил: - Но как ты будишь изучать язык? Сменить специальность? И он рванул к двери, разворот на пятках: - В Москве, я в инете читал, с материалами и вообще с условиями для инвалидов попроще, понятно. А где жить? Ага, - уже без пауз, - на первое время квартиру снять, а потом может общагу дадут, как иногородней. Поступить ты сможешь, там льготы для вас есть, это я точно знаю. А на житье деньгами мы поможем. Но почему? Женька, почему? Как ты там одна? Там метро, толпы, народ дикий! Снесут не заметят! А готовить себе? Ну чего там еще стирать? Мать точно будет против.
- Ну, вот видишь, ты сам всё знаешь. Да и кто, по-твоему, все это делал до сих пор?
Красноречивое молчание.
- Папа работал. – раздраженно сказала Женя, и неосознано провела пальцами одной руки по гладкой коже другой. Когда она еще училась вести домашнее хозяйство, как-то раз насчитала четырнадцать ссадин, порезов и ожогов. То нож соскочит, то промахнется и заденет утюг. – Если я не люблю заниматься домашними делами, то это не значит, что я не умею их делать.
С этого времени Женя поселилась у брата и его семьи. Его жена кормила Женьку и развлекала ее девчачьей болтовнёй. Маленький племяш легко засыпал на ее руках и при всей младенческой хрупкости, давал ощущение стабильности, некой основательности мироустройства. А ежевечерние перепалки с братом просто не оставляли времени на сомнения и уныние.
- Мне очень повезло с родными, - Женя пыталась найти слова благодарности брату и его семье, - ведь одно надежное плечо стоит дороже всего сочувствия и всех сожалений. Плечо, в которое можно вцепиться и повиснуть, за которое можно держаться, идти лишь слегка касаясь, а в нужную минуту отпустить.
Брат лишь неловко хмыкнул и сказал: - Мои плечи всем плечам плечи! Не парься, Жека, ведь для чего еще нужны качалки?!
Пара месяцев прошли в суетной подготовке. Женя, до случившегося, была отличницей и теперь открывая, вспоминая, заучивая слова и тексты, она получала ни с чем не сравнимое удовольствие. Потеря зрения никак не сказалась ни на ее памяти, ни на способностях. Ноутбук Женя купила еще год назад, на отложенную за несколько месяцев пенсию. Говорящую программу откуда-то скачал и установил брат. Но если слушать и не засыпать под мерный бубнёж дикторов аудио книг она научилась довольно быстро, то синтезатор речи, делающий возможным работу с компьютером для незрячего человека, вызывал чуть ли не истерику. «Как это понимать?!!» - вопрошала она после очередной попытки освоить интернет. «Он либо квакает и булькает, либо настолько безэмоционален, что теряешь смысл на третьем предложении!» - но, тем не менее, изо дня в день Женя открывала ноутбук и понемногу привыкала и к немыслимому сочетанию горячих клавиш и к механистическому голосу. Рельефно-точечный шрифт брайля ей показал Иван Семёнович, родственник знакомого папы. Смысла в изучении специализированной манеры письма и чтения Женя не видела. Но делать что-то же надо, да и папа договорился. И буквы она запомнила, и читать медленно, но могла. Неожиданным и как впоследствии необходимым подарком оказался брайлевский дисплей, купленный в складчину всеми близкими родственниками. А интернет не скупился ни на учебники, ни на разнообразные курсы. И пригодился брайль, и совмещая восприятие на слух и через пальцы, Женя смогла подготовиться к поступлению. Решение принято – первый шаг сделан.
Дни вступительных экзаменов налетели, оглушили,  размазали и подарили шанс на новую жизнь.
Что значит выйти из домашнего изолированного круга в плещущий эмоциями, голосами, энергичными движениями мир?! Готовиться к первой за несколько лет проверки знаний, а получить снисхождение и сочувствие? Какие длинные переходы в университете! Какие бестолковые лестницы и всюду толпы! Всюду хаос криков, знакомств, страхов! Парни и девчонки, младше Жени всего на пару лет, ведут глупые, дурацкие разговоры! В метре от нее жизнь бурлит, и зона тишины, отчуждения рядом с ней. Женя посчитала себя готовой. Выучила все темы и билеты, научилась не плакать от собственной беспомощности. Она казалась себе такой взрослой и спокойной. Только этого не достаточно. Ну почему она не с ними, почему не участвует в таких дурацких, таких глупых разговорах? Почему профессора из комиссии не задают сложных вопросов? Почему у них такие мягкие извиняющиеся голоса? Ее приняли, пожали руку, пожелали удачи.
Женя шла, когда ее вели, стояла, когда ставили, отвечала, когда спрашивали. От нее ничего не зависит. Дело сделано, второй шаг и длинная дорога впереди. Она студентка МГУ.
Кто-то наполняется значимостью от собственных свершений, кто-то делает паузу, выдыхает и радостно бежит отмечать. Жене нельзя останавливаться. У нее лишь август и столько дел. Сдать трёх комнатную квартиру в центре родного города, подыскать адекватный вариант, т.е. крохотную однушку, в спальном районе Москвы. Выучить маршруты до ближайших магазинов, несколько раз в сопровождении брата доехать до университета, перевезти необходимые вещи, обустроиться. Месяц на исходе, родные вернулись к своим делам, и Женя осталась одна. Оказалось, что уже очень давно она не была предоставлена самой себе. Как раньше она тяготилась длинными тёмными вечерами, ночами в одиночестве дожидаясь отца с работы. У него был сменный график. И Женя звонила, искала компанию, включала аудио книги или музыку, что бы только тишина не давила. В чужом городе, в малознакомой квартире сегодня Женя наслаждалась и одиночеством и тишиной. Она набрала ванну, насыпала соли и легла. Впервые за три года позволив себе помечтать. Нет, это еще были не полноценные мечты с калейдоскопом ярких образов и картинок ее будущего успеха или счастливой жизни в кругу обожающей семьи. Она еще не растворялась, как раньше, в фантазиях до состояния розовой эйфории. Но ощущение желанного разнообразного будущего уже захватило мысли, а теперь и поселилось надеждой в сердце. Сделан очередной шаг и надо двигаться дальше.
Первого сентября Женя проснулась в пять утра. Да и что значит проснулась?! Правильнее будет сказать – встала. Пол ночи она взбивала подушку, мысленно перебирала имеющуюся одежду, на случай дождя, на случай внезапной жары, на случай шквального ветра и снега со льдом. Женя пыталась медитировать лёжа на спине, гоняя пульс из безымянного пальца левой ноги в локоть правой руки и далее по всем точкам тела, пока не надоедало. Сон не шел. Под утро от волнения и предвкушения живот начало сводить, голова кружиться, руки мелко подрагивать.
- Ну и видок у меня сейчас, наверное! Трясусь как перед не выученной контрольной! А сегодня одна или две пары и то вводные наверняка.
Разумные мысли как-то не успокаивали. Но стирая испарину, нервно обжигаясь кофе, роняя одежду и дёрганным движением порвав колготки, Женя не расстроилась, в некотором смысле, она наслаждалась этими ощущениями. Ведь сколько времени ей не приходилось испытывать подобных эмоций?! Сколько лет она не чувствовала себя живой?! А палец можно подержать под холодной водой, одеть брючный костюм и туфли на низком каблуке и американку под пиджак. Не зря она и такой вариант предусмотрела! До университета ехать час пятнадцать, это с сопровождающим, значит накинем еще пол часа. Вышла из дома Женя в семь. Дверь на улицу придержал сосед. «Отличное начало дня!» - подумала она и ослепительно улыбнулась. Два шага и Женя забыв о ступеньках чуть не растянулась, спас от позорного падения ее тот же сосед. Вскричав: «Осторожно!» он схватил ее повыше локтя. Было больно, стыдно и обидно. Улыбаться расхотелось, куда-либо идти тоже. Сколько таких ступенек, бордюров по пути о которых она не помнит?! Нельзя отвлекаться, главное не отвлекаться. Сухо поблагодарив оказавшегося крепким пожилого соседа, Женя сосредоточилась на дороге, мысленно проговаривая весь маршрут и подсчитывая шаги.
- После лестницы семь метров налево. Там должна быть арка. И раз, и два, и три… вместо арки – лужа. Глубокая зараза! Туфли испачкала. И как теперь обходить эту лужу? А вдруг я шагну по прямой и испачкаю вдобавок и брюки?! А если я обойду ее ближе к дому?
Она двинулась в бок и назад, но там откуда не возьмись появился газон.
- Ну вот, а брат про него ничего не говорил. Как всё просто было, когда ходила с братом. Семь метров налево и арка! Ничего сложного!
Размахивая тростью и по сопротивлению и плеску воды определяя край лужи, Женя попыталась ее обойти с другой стороны. Обошла. Но арки на нужном месте не оказалось. А появилась перед ней скамейка.
- Включим логику - рассуждала Женя - скамейки либо у подъезда, либо на детской площадке перед домом. И чего я не заставила брата описать мне двор до мельчайших подробностей?
Она прислушалась и подумав, что гул машин из арки должен звучать громче попыталась на него сориентироваться.
- Я могу вам помочь?
Голос знакомый. Справившись с эмоциями, глубоко вдохнув и выдохнув несколько раз, Женя повернулась:
- Спасибо. Если можете, проводите меня в сторону метро. А то пока лужу обходила, потеряла направление.
Последние слова Женя произносила чуть слышно. Осознавая, что для большинства зрячих ее объяснения всё равно не имеют значения. Слепой либо идет сам, либо сидит дома, либо его ведёт сопровождающий. А когда этому слепому учиться ходить и какие трудности возникают на пути – никому не нужные детали.
Сосед представился: «Зовут его Владимир Константинович». Для поддержания здоровья, ежедневно он совершает утренний променад пять километров, и такой же вечером уже с супругой. Очень интеллигентный дедушка из бывших военных. В Москве живет последние 10 лет, а до этого поездил с женой по славным русским частям. Их дочь работает учительницей, внуку двадцать восемь и всё еще бобылём. Так как у самого Владимира Константиновича времени теперь в избытке, он увлекся народной медициной, собирает рецепты и даже ведёт регулярно пополняемую рубрику на каком-то интернет сайте. До метро дошли быстро. Заслушавшись Женя полностью утратила контроль за дорогой и удивилась, когда внезапно ее сопровождающий остановился и попрощался.   
Стеклянные двери такие тяжелые, оказывается! И множество людей повсюду. Толкаются, спотыкаются о трость, матерятся. Очень не уверенно, поминутно извиняясь, Женя спустилась на платформу. Когда в утомленные августовские дни они изучали дорогу, не было столько народа. Видя ее белую палочку, не смотря на присутствие брата, некоторые пассажиры предлагали ей помощь. Сейчас она одна и от помощника бы не отказалась, но со всех сторон лишь мчащаяся толпа. Либо плыви по течению, либо не мешай.
- Это мой выбор! Это мой выбор! – как мантру повторяла она, потирая ушибленное о дверь плечо.  - Фууу…
Вагон тронулся, проведя рукой на уровне пояса Женя задела кого-то по голове, а поручня не нашла. Ей уступили место и она расслабилась. До Тургеневской по прямой, там переход на Чистые пруды. Всего одна пересадка. Наверное, по каким-то там канонам незрячих, это простой маршрут. Если бы кто-то взялся их классифицировать. От метро до университета дорогу запомнить легко, минут 15, но в основном по прямым вдоль шоссе. Хороший постоянный ориентир. Единственная сложность перейти по светофору огромный сумасшедший Ломоносовский проспект. Но ведь должен же кто-то его переходить. Авось, вся надежда на Авось!
И Женя идёт, идёт, не смотря ни на что!
За полтора часа пути она 6 раз ответила на вопрос: «А что случилось? Почему ты не видишь?» и «Куда, зачем едешь? Кто помогает? Как же одна? Где родители?».  А ведь еще предстоит дорога домой и так каждый день.
И она идёт, шаг за шагом, чередуя маленькие победы с мелкими ссадинами, идет не останавливаясь.
А центр вселенной МГУ. ГУМ первый, ГУМ второй, большой и малый сочок, ГЗ и девятый этаж, аудитории, аудитории, аудитории. Первый раз попав в лекционную Женя чуть не переломала ноги, ее индивидуальный способ узнать, что бывают такие огромные, как концертные залы классы. Ее постоянный сопровождающий: стыд! Стыд за собственную неуклюжесть, за незрячесть, за чуждость. И страх – страх удариться, испачкаться, опозориться.
- Простите, не подскажите… - вокруг студенты, но все молчат. Женя сжимает зубы, идет вперед, не для того, что бы куда-то прийти, но что бы врезаться хотя бы в кого-то материального, в кого-то, кого можно взять за рукав и обратиться лично. – Простите, не подскажите…
Когда страх и стыд вырастали и грозились поглотить ее, она шла. Помолившись: «Прости и сохрани!» - она шла, пока чьи-то руки не хватали ее за локоть в сантиметрах от края платформы. Шла, когда простояв бесконечные минуты никто, не помогал пройти через дорогу. Шла, когда не было желающего первым отвечать перед всей аудиторией.
И лишь повторяла: «Это мой выбор, мой выбор».
 Однокурсники оказались обычными в меру весёлыми, в меру интеллектуальными ребятами. Не бесчувственные страшные звери, а обычные студенты. Для них само собой разумеется прочитать изменения к расписанию вывешенное у кабинета инспектора курса. Собраться компанией и посидеть в кафе на втором этаже за чашечкой кофе в образовавшееся окно между парами. Обменяться конспектами, вместе дойти до метро после лекций. Жене очень хотелось стать частью развесёлой студенческой жизни. Но как?
Предстоит семинар по Античке, девчонки договариваются, голоса близко, за соседней партой:
- В библиотеку со мной пойдешь?
Им не нужна помощь! Им просто скучно.
- Давай после пары.
Женя набирает полную грудь и, волнуясь и заикаясь, спрашивает:
- Можно с вами?
- Не вопрос.
Женя идет с девчонками в студенческую библиотеку. Интересуется всем что вокруг, внешним видом преподавателей, расположением аудиторий и факультетов первого Гума, где ей предстоит учиться ближайшие годы. Все бесконечно вежливы и тактичны. И она не решается договориться о новой встрече. Постукивая тростью, Женя пытается найти кафе, и вдруг, слышит, как ее окликают. Сломаны первые барьеры, ее предлагают проводить, не отказываются почитать в слух главу из учебника. Она никогда не была душой компании, но общаться любила, а теперь как будто с чистого листа, учится заново и этому. Учится Женя не взваливать решение всех собственных трудностей на хрупкие плечи зарождающейся дружбы. А как хочется! Как же хочется, попросить встретить, уговорить почитать еще и еще, напроситься в компанию. И как понять и научиться сохранять баланс между гордостью и постоянной зависимостью от людей и обстоятельств? Стыд и страх отступают, и растёт в душе нечто такое, крепкое сильное, что впоследствии можно будет назвать - чувством собственного достоинства.
Бесконечный поиск материалов, библиотека для незрячих, новый маршрут. Заказ на день рожденья – сканер для учебы. Вечная улыбка для родных: «Всё супер!». И череда похожих дней. Тук, тук – постукивает трость. «Простите, не подскажите…» - вопрос набивший оскомину. И сотни прочитанных статей. Ей нельзя знать меньше однокурсников, ее не спросят, ведь никто не усомниться в ее понимании предмета. Открыла рот, сказала: «А…» «Браво! Зачет!» - а вы бы на ее месте смогли бы так?! Ходит, разговаривает. Надо больше читать: первоисточники, переводы, спасибо брайлевской строке и родне, купившей ее.
Женя идет, идет не зависимо от того жалеют или уважают ее.
- Тук, тук… - Постукивает трость. Каждый день одни и те же вопросы: «Почему одна? Куда, зачем идешь?»
- Зачем? – Спрашивает себя Женя. – Действительно, идешь? Живешь? Зачем?
- Тук, тук.. – постукивает трость. Плеер, наушники. Не надо вопросов. От грохота поездов сердце замирает, а ориентиры срываются с цепи. И зазвучала мелодия: под фортепьянный перебор – ласковая улыбка невидимым окружающим. В такт с кастаньетами каблучки, трость. С каждым новым пассажем – шаг, другой. И бёдра двигаются в ритме, и ресницы трепещут в лад. Искры в глазах, какая разница кто увидит через тёмные очки?! Трость и кастаньеты – стук, перестук. Гитара дразнит! Скрипка плачет! А девушка идёт, идет, не смотря ни на что! И сдана очередная сессия, и приглашают потусить сокурсники, а у преподавателей, наконец, появляются дополнительные вопросы. И Женя идет. Чувствуя кожей дуновение ветра из арки, интуитивно поворачивает в нужном месте, получая удовольствие от снега и дождя, вливаясь в поток спешащих граждан. Главное не останавливаться!
 Бесконечная дорога впереди: решение, поступок, результат; мечты, планы, решение, поступок… надо лишь идти.