Августина! Любовь из потухшего огня Роман. 1-6

6. В наши года не так легко прижиться

«В наши года не так легко прижиться», – так думала
я, пока довела Евлантию до её комнаты, где я ещё не
была. Сразу бросились в глаза большая икона Божьей
Матери и вышитое полотенце прекрасной работы, на-
крывшее её сверху. На трёх цепях висела стеклянная
лампада, в масле виднелся фитиль, который горел с не-
большим дымком. Кровать узкая, прекрасно натянутое
покрывало, тоже ручной работы, наверно, сама вязала
крючком. Стол так же покрыт белоснежной скатертью.
Такое впечатление, что убиралась к празднику, хотя до
праздника далеко. «Неужели она сама решила покон-
чить с собой?!» – подумала я, сворачивая покрывало.
– Ложитесь, Евлантия, я принесу вам чаю.
– Не надо чаю, только холодной воды, уж очень хочет-
ся пить.
Я выбежала на кухню и, скоро поднявшись по лестни-
це, была у неё.
– Вы простите меня, что я вас побеспокоила, вы пра-
вильно подумали: я решила уйти из этой жизни и вам не
мешать!
– А что, у вас что-нибудь было с Василием?
– Не было, но я всё же надеялась.
– Так вы такая молодая, вам всего тридцать пять, и вы
найдёте своё счастье!
– Моё счастье быть и находиться с детьми, а после се-
годняшнего случая вы меня здесь не оставите.
– Оставим, если заявим в милицию, ведь ещё бы не-
множко – и всё повисло бы на мне или же на Василии.
– Я честно обещаю: больше это не повторится, не го-
ворите и Василию.
– Ему уж точно скажу, пускай сам решает, что с вами
делать, вам точно нужен мужик!
Я позвала Василия и всё ему рассказала. Он не уди-
вился, понимая, что она к нему неравнодушна, но всё-
таки утром позвал милиционера, и он записал с её слов,
что она хотела покончить с собой. Нам же посоветовал не
оставлять её в доме – там, где много детей, – женщину,
решившуюся в отчаянии на самоубийство. Я не хотела,
чтобы моё пребывание здесь так плохо кончилось, и тем
более – дети к ней привыкли. Я умоляющим голосом про-
сила Василия оставить её. Всё бывает в жизни. И только
когда он обещал мне её оставить, я опять возвратилась к
ней в комнату.
Мы никогда с ней не разговаривали откровенно. Она
всегда была занята домашним хозяйством, я же писала,
а когда пишу, ухожу на третий этаж, под крышу, в свой
скворечник, где поставили мне пишущую машинку, что-
бы ничего мне не мешало. Евлантия с радостью приняла
весть, что Василий попросил милиционера не заводить
никакого дела на неё. Она встала, набросила кружевной
халат, села на кровать и сама начала рассказывать:
– Я сама была из неблагополучной семьи, отец пьяни-
ца, дубасил мать и один раз прибил до смерти. Его по-
садили, а меня отдали в детский дом. Мне было пять лет,
когда я попала в другую семью, и там то же самое... Че-
рез несколько лет мне стало десять и названый неродной
отец приставал ко мне, сначала садил себе на колени, я не
понимала, была ещё ребёнком, а он всё тёрся, доставая
из штанин около моих ляжек. Потом, в двенадцать, из-
насиловал и пригрозил, чтобы матери не рассказывала.
И так почти два года я там жила, боялась кому-нибудь
сказать, пока оба не спились. Меня обратно отправили в
детский дом, а там уже меня взял Василий, и я его счита-
ла отцом. Он никогда даже близко не подходил ко мне, и
это, может, меня и взбесило, ведь ничего из себя, и не та-
кая уж маленькая! Но он был отец, он и сейчас называет
меня «дочка». Но я переросла этот возраст. А как он стал
встречаться с вами, а потом объявил, что вы его жена, на-
дежда полностью пропала.
– Евлантия, к сожалению, до сих пор остался выбор
за мужчиной, но, честно сказать, я его тоже полюбила с
первого взгляда, может, оттого, что тоже давно не имею
мужика... Это наша женская доля. Но ты молодая, иногда
выходи в клуб, в кино, на танцы – может, повезёт, най-
дёшь лучшего.
– Вы правы. Вот милиционер часто захаживал сюда,
всё присматривается, и знаю, что у него и жены-то нет,
вдовец уже как четыре года...
– Утро вечера мудренее, пойду спать, а то завтра в
район, за ребёнком, получили извещение, что отдадут
мальчика восьми лет.
Я зашла в спальню. Василий сидел читал газету, я сра-
зу же заметила в нём перемену.
– Ты побрил броду, помолодел на двадцать лет и по-
стригся... Ну конечно, едем за ребёнком, папаша!
Он так обрадовался моим словам и похвалам, что сра-
зу же набросился целоваться.
– Ну что же, если мои слова тебя так воспламеняют,
я всегда буду их повторять! – и я улыбнулась. Слияние
души, слияние сердец и тихий вопль... и жизни не конец.
Утром было как обычно: Евлантия Николаевна уже на-
пекла блинов, мы позавтракали, и за нами приехала маши-
на. Василий ушёл в спальню, и, когда возвратился, я его не
узнала: молодой офицер в кителе, полно медалей и звезда.
О Господи, у меня была пелена на глазах, я его так не рас-
сматривала... а ещё после проведённой бурной ночи поня-
ла, что он мужчина ещё в самом соку, силён и полон энер-
гии, чтобы самому иметь детей. Что же он выбрал меня,
когда у меня почти нулевая способность родить?
Я тоже прошла в спальню, переоделась, уже чтобы
подходить ему, надела на голову шляпку, поверх белых
носков босоножки, взяла сумочку с документами и па-
спорт. Машина везла нас в районный центр, Василий по-
стоянно смотрел на меня, а потом сказал:
– Там есть и загс, давай остановимся, ведь дают три
месяца на раздумья, у нас есть время. Будь моей женой!
Я ему кивнула, он сказал, чтобы остановили машину у
загса, и мы написали заявления.
Он порхал, как маленький ребёнок, от счастья. Я же
чувствовала что-то сильное, зарождающееся... но в двух
словах – это любовь! Потом шофёр повез нас в детский
дом. Как только мы туда вошли, красивая девчонка лет
четырёх ухватилась за мою юбку:
– Мама, мама, я знала, что ты за мной придёшь!
Это было так трогательно, что я взяла её за ручку и
вместе прошли к заведующему детского дома.
– Машенька, а ты чего пришла? – спросил Пётр Пе-
трович, заведующий детским домом. Она, видно, только
стала говорить и ещё картавила.
– Мама пришла, за мной мама пришла!
Никто не остался равнодушным. Я сказала:
– Василий, давай и её возьмём, на одного ребёнка будет
больше – ничего, я помогу, и ещё возьмём помощницу.
– Если ты хочешь, давай возьмём, и Валерку тоже, я
его ещё в прошлый раз заприметил.
– А вы знаете, как оказалось, они брат и сестра! Мы
хотели просить вас взять двоих, но сейчас и просить не
надо, всё само по себе решилось.
– А как твоего братика звать?
– Валерка, а я его зову Валер!
– Сейчас мы подготовим документы на детей, а вы по-
общайтесь с ними.







http://www.proza.ru/2015/04/08/1812
© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2015
Свидетельство о публикации №215040801812