Грустящий Демосфен

         Однажды, Демосфен решил придумать великую речь про взаимопонимание между людьми. Про великую силу сопереживания.
         И такая речь красивая придумалась! И решил он всем сочувствовать. И пошел он, окрыленный, репетировать.
          Пришел Демосфен на берег моря. А там бочка. А в бочке кто-то громко да тяжко вздыхает.
Заглянул – а там Диоген. Сердитый и бородатый. Демосфен такой:
- Эй, ты че..?
Посочувствовать хотел. А Диоген ему и отвечает.
- Иди нафиг! Мой катарсис, ни с кем не поделюсь! Иди, свой себе придумай! Прилетел стервятник! Иди отсюда, собака! И тра-та-та!...
         Ну, Демосфен подумал, и пошел. Камней себе в рот набрал.  И давай море перекрикивать.
А тут по волнам Афродита идет. Увидела Демосфена. И говорит.
- Здравствуй, прекрасный странник. Печаль в душе моей. Видишь розу в руках моих? Вянет она…
И смотрит, так смотрит… А у Демосфена камни во рту. Много. Начал выплевывать. Афродита подумала, что он плюется – презрение выражает. Вздохнула горько. Но он же, другое хотел сказать! Пока выплевывал, Афродита исчезла. Тьфу-ты!
        Тогда пошел Демосфен от досады в город.
А ему навстречу три сестры-Мойры. Лахесис, Клото и Атропос. Это те, что нити судеб плетут, на минуточку…
- Капееец! – подумал Демосфен.
А сестры поздоровались, окружают, щебечут, сами такие страшненькие. И запах такой, будто они только что селедки наелись. С луком.
- Точно, капец! – подумал Демосфен.
- Демосфен! Грустно нам, так грустно! Все нитки перепутались, а ножницами жалко! Пойдем, в пещеру, поговорим. Ну, посочувствуй нам! – говорят сестры.
Ну, Демосфен же мужчина, молодой, что он еще мог подумать?... Не поболтать же его, в самом деле, зовут?…
- Ой-ой, что-то живот прихватило! Девчонки, простите!
- Да ничего, мы сейчас еще Асклепия в компанию позовем!
И побежал Демосфен. Просто побежал.
           Прибегает к Софоклу. И говорит ему.
- Друг мой! Хотел я от чистого сердца хоть кому-нибудь сегодня посочувствовать, помочь. А получилось, что только печаль я сею, брань, неудовольствие, досаду и недоразумения! Да еще и вру! Хотел быть целебным эликсиром, а стал касторкой! Что же делать мне? Как ситуацию исправить?...
        И говорил еще полчаса примерно, он же Демосфен. А Софокл выслушал, и говорит.
- Царь то наш бывший, Эдип, был мудрым человеком. Мужественно грех свой исправил. Он все людям раздал, глаза себе выколол и пошел странствовать.
       «Да, я даже не мужественный!...» Так подумал Демосфен, и побрел домой. Пришел, достал нож… потом лук, зерно и решил кашу сварить. Пошел за водой, вернулся. Глядь – а на столе голубь сидит. Одним глазом на Демосфена смотрит, другим на зерно поглядывает. Отсыпал ему зерна на край стола осторожно. И отошел. Голубь протопал деловито к зерну, и начал клевать. Поклевал, наелся и улетел.
«Да, немного, но уже, получается» - подумал Демосфен. «Завтра еще попробую БЫТЬ ЧУТКИМ».