Мовеавтон

МОВЕАВТОН

                Человек – животное  общественное.
                Аристотель               
       Автобус напоминал бочку с годовым уловом сельди. Изголодавшись за ночь в гараже, он залпом вобрал в себя эту слитную людскую массу на первой же остановке, и теперь, не делая бессмысленных промежуточных, вёз её к единственному предприятию в городке, на котором ещё можно было работать, надеясь, что за это заплатят не в будущем тысячелетии. Это повторялось каждое утро, изо дня в день, из месяца в месяц, и водитель автобуса, зная почти всех своих пассажиров в лицо, и, будучи уверенным в том, что до завода никто выходить не собирается, а новых пассажиров пихать попросту некуда, гнал пыхтящий от натуги, трещащий по всем своим швам, заклёпкам, закруткам и завинткам автобус через медленно просыпающийся городок прямо к заветной проходной.
       Престарелому ПАЗ-ику было тяжко. Он надсадно гудел, с трудом вползая на дорожные пригорки, и тут же глох на их вершинах, съезжая под уклон уже бездыханным. Каждую остановку ему приходилось опасливо объезжать, умело увёртываясь от сумасшедших, готовых даже лечь в грязь под колёса, чтобы ехать хоть под дождём на крыше. Автобус нервно сигналил, разгоняя этих ещё голодных до работы камикадзе, и, хлюпая по грязи изношенными колёсами, устало катил дальше. Он был перегружен донельзя, всё более терял свою гарантированную паспортную шустрость, поэтому непрерывно обрастал всё новыми живыми наружными украшениями, совершенно не улучшавшими его облика.
       В тесном салоне автобуса стояла сонная почти тишина. Часть пассажиров, стиснутая со всех сторон и слегка приподнятая окружающими над полом, расслабленно висела на чьих-то вогнутостях и выпуклостях, досматривая последнюю тридцатиминутную серию сна. Находившиеся в менее удобных позах с усилием таращили в запотевшие стёкла слипавшиеся глаза. Где-то в людской гуще кто-то уютно, по-домашнему сладко храпел, одиноко перекликаясь с двигателем.

       ...На крутом повороте автобус занесло. Многорукая и многоногая органическая масса, заполнявшая его, резко качнулась и прижалась к правой стенке салона. Мужчину, распластанного на поверхности закрытой задней двери, вмяло в неё заподлицо.
       Он пискляво выдохнул выдавленный из него толпой воздух, и отчаянно задёргался под многопудовым живым прессом.
       Толпа тут же откачнулась, но главное дело было уже сделано. Жертва « Часа  Пик » с трудом выбралась из шероховатостей двери, и, целясь в передавшего ей основную энергию народа парня, негромко выстрелила в него чем-то, пока не принятым в культурном обществе официально.
       Слова тут же увязли в гуле двигателя, но главную и наиболее выразительную их часть парень услышал. Надув разбуженные хамством глаза, он долго искал в месиве человеческих тел свою правую руку, а, найдя, сгруппировал её пальцы в увесистый кулак перед самым горбатым носом тщедушного автобусного бреттёра, сопроводив этот сложный процесс соответствующими выражениями.
       Удовлетворённый принятым вызовом, горбоносый стал долго вдыхать в себя воздух для повторного залпа…

       ...И тут оба они исчезли... Испарились без видимых и слышимых посторонними эффектов, точно их в автобусе и не было никогда. Освободившиеся места тут же заполнились, казалось, даже не заметившими происшествия пассажирами.
       Однако свидетели всё же были. Наблюдавший за развитием боевых действий мужчина средних лет, стоявший у заднего автобусного окна, сделал безуспешную в условиях локальной демографической катастрофы попытку отшатнуться, и забегал глазами, выискивая других свидетелей своего утреннего бреда.
       Случившееся видели ещё трое: двое мужчин и женщина. Женщина слегка побледнела, а мужчины растерянно переглянулись. Всё это походило на массовую галлюцинацию, и четверым вдруг стало в автобусе ещё неуютнее, чем всем остальным...
       Несколько минут ехали почти тихо и вполне пристойно.

       ...Вруг дама подавляющей всяческое воображение комплекции и возраста, определить который не рискнул бы ни один, находящийся в здравом уме эксперт, взорвалась. Она тяжело качнула своим могучим бюстом, прорубившим две дыры в монолите стоявших перед ней мужчин, и, вывернув почти отсутствовавшую шею, шугнула у себя за спиной кого-то, использовавшего антипод её бюста в качестве кресла.
       Она успела выкрикнуть лишь несколько самых главных слов. И тут же исчезла...

       …Автобус стал как будто наполовину пустым и облегчённо привстал на усталых рессорах...
       Стоявшую рядом с только что исчезнувшей дамой миловидную девушку внешним давлением вбросило в образовавшуюся пустоту. Она тут же тонко завизжала:
       - Остановите автобус!!! Остановите немедленно!!! Здесь человек куда-то пропал!!!
       Толпа зашевелилась, просыпаясь, закачалась, неразборчиво загалдела. Ничего не видевшие и не понимавшие спрашивали соседей, что там произошло, но даже видевшие что-то ничего толком объяснить не могли. Однако инстинкт подсказывал людям о наличии некоей опасности, и кто-то уже стучал в стекло водителю.
       Но автобус лез в гору, поэтому его остановка означала моментальное скатывание задом вниз, и непременное переворачивание стёртыми колёсами в небо. Водитель, не понимавший ничего, но знавший, что машину сейчас не уговорят никакие тормоза, упрямо мотая головой, вёл перегруженный, задыхающийся автобус к вершине.

       …От шума и гама проснулся спавший у окна изжёванный жизнью рыжебородый денди, по обличию бомж. У бомжа была роскошная нечёсаная растительность на голове и лице, маленькие, близко посаженные глаза, и, судя по сизому носу, большой алкогольный стаж. Он удивлённо заморгал красными заспанными глазками.
       - Это что за уже шум, а драки пока нету?.. - заинтересованно спросил он, привычно распространяя вокруг себя послевоскресные винные и водочные флюиды.
       Ему вкратце обрисовали ситуацию.
       - Га! Га! Га! - неожиданно мощно и раскатисто захохотал бомж. - Ну, народ! Пить надо меньше по выходным!
       Он подмигнул сидевшей рядом женщине.
       - А то штанов не напасёшься для такой ку...

       …В автобусе стало ещё свободнее...
       Соседка внезапно испарившегося куда-то бомжа истерично взвизгнула от неожиданности, и шарахнулась от его опустевшего кресла, как от чумного места.
       Опять поднялся крик. Уже сразу несколько человек пытались добарабаниться до водителя, а тот, всё так же мотая головой, вёл автобус к почти близкой вершине.
       - Товарищи!!! Господа!!! Граждане!!! - перекрывая стихийный шум, закричала женщина, видевшая начало эпидемии исчезновений, и сделавшая из всего этого какие-то выводы. - Миленькие!!! Родненькие!!! Будьте вы людьми!!! Не ругайтесь, пожалуйста!!! Хоть одну остановку!!! Иначе автобус дальше поедет пустым!!!
       Пассажиры не сразу поняли, что к чему. Ещё несколько раз в разных концах автобуса раздавался истошный визг: очевидно, там исчезали самые несдержанные...
       И вдруг все как по чьей-то громкой команде смолкли, стало слышно только надсадное гудение изнемогающего двигателя. Даже водителю стучать перестали...

       …Автобус влез, наконец, на гору и остановился. Водитель заглянул в переполненный салон.
       - Ну что у вас тут такое?!.. - спросил он, не скрывая своего недовольства. – Что за бедлам?!
       Все молчали, не рискуя открыть рты.
       - Двери... - почему-то едва слышным шёпотом попросила сидевшая около выхода женщина с белым лицом, крепко зажимавшая ладонью рот дико вращавшему глазами ребёнку, дёргавшемуся у неё на коленях. – Двери, пожалуйста…
       Водитель ошарашено пробежал непонимающим взглядом по застывшим каменным лицам молчащих пассажиров и исчез. Все двери со скрипом открылись.

       …Точно по неслышному сигналу люди ринулись наружу. Они сыпались из автобуса через обе двери, словно горох из дырявого мешка, и старались отбежать от машины как можно дальше, будто в ней скрывалась какая-то тайная опасность.
       Водитель заглушил перегретый мотор и заглянул в опустевший салон автобуса.
       - Господи!!! - испугался он, отпрянув от окна. - Да что же это такое творится-то?!!
       Он выпрыгнул из кабины и обежал автобус.

       …Рядом не было ни души. Ближайшие пассажиры находились уже метрах в ста, и, рассыпаясь по переулкам, всё увеличивали расстояние до одиноко стоящего автобуса. Люди разбегались в разные стороны, оглядываясь на бегу, и теряя вещи.
       Водитель по-прежнему ничегошеньки не понимал и не мог надеяться на вразумительное объяснение ситуации.
       - Вы куда?!! - заорал он вслед убегавшим, но люди были уже слишком далеко.
       Водитель затравленно оглянулся на совсем недавно родимый до боли автобус.
       - А?.. - спросил он самого себя о чём-то, и ему вдруг стало жутко.  Водитель нервно сорвал с головы засаленную кепку, скомкал её в руках, и, мгновенно вспотев от страха, петляя как заяц, побежал от своей машины.  Пригнувшись, он мчался по дороге к углу ближайшего дома, часто оглядываясь и ожидая от стоящего у тротуара автобуса чего угодно, даже пушечного выстрела себе в спину...

/ / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /

       ...Рыбин сидел в плаще на кровати и, тупо глядя на свои грязные ботинки, покоившиеся на белоснежной простыне рядом с торчавшими из-под одеяла босыми ногами жены, делал долгий-предолгий выдох. Только что он приготовился сказать тому парню в автобусе всё, что о нём думал, и вдруг оказался у себя дома... Смена декорации и ситуации произошла настолько быстро, что Рыбин был просто ошеломлён. Он переводил взгляд с одной хорошо знакомой вещи на другую, и упорно отказывался что-либо понимать. В мозгу был какой-то ступор...

       …Ему на суетливо бегающие глаза случайно попался настольный будильник.
       Рыбин судорожно подпрыгнул на уже безнадёжно грязной, благодаря ему, постели.
       Он чудовищно опаздывал! До начала работы оставалось всего двадцать минут, а ещё нужно было добираться до завода!
       Рыбин шумно свалился с кровати и пулей вылетел из квартиры.
       За его спиной с зубным клацаньем защёлкнулся замок... Рыбин замер на лестнице и, медленно оглянувшись, посмотрел на дверь шизофреническим взглядом... С десяток  секунд он пребывал в неподвижности, точно прислушиваясь или приглядываясь к чему-то, потом, как бы опомнившись, запрыгал вниз через пачки ступенек.

       …Он бежал по глубоким лужам к автобусной остановке и в его пустой голове гулял мокрый встречный ветер. Он лишь слышал ровный гул двигателя стоявшего на конечной автобуса, и думал о том, как бы не опоздать к его отправлению.

       …Из подъезда стоящего впереди дома резво выпрыгнул высокий худосочный парень. Застёгивая на бегу куртку, он тоже припустился к остановке. Рыбин не видел лица парня, но что-то в его фигуре показалось ему странно знакомым. Он не успел вспомнить, где совсем недавно видел этого ширококостного и сутуловатого - на остановке вдруг предупреждающе заворчал мотор у трогающегося автобуса.
       Рыбин расстегнул пуговицы на стеснявшем движения плаще и включил четвёртую скорость...

       …Для него это был уже второй экзаменационный заезд, а для кого-то - только первый...

        Обезьяна  стала  Человеком  только  благодаря  законам, которые
                наказывают, а  не  поощряют.