Покушение

               
               
(Из книги «О людях и для людей»)
          
Шлифовщик Бурлыкин как-то странно курил.  Опёршись локтями на станок, и как-то мягко улыбаясь, он упрямо смотрел в одну точку. Причём, казалось, что смотрел он прямо в лицо Саньки Демчука. От этого его неподвижного и пространного взгляда тому стало как-то не по себе, и он слегка поёжился, стараясь уйти  от этого застывшего взгляда. И потому он невольно пригнулся, стараясь спрятать лицо за суппорт токарного своего станка.  Но Бурлыкин  продолжал  смотреть прямо и упрямо в одну точку, как бы  сквозь суппорт и него всего, словно Санька был стеклянным и прозрачным. Зажимая в очередной раз деталь в патроне своего станка, Демчук слегка подмигнул Бурлыкину. А тот как улыбался, так и улыбается, словно заколдованный?
Санька оглядел себя, станок, пытаясь понять, что же увидел  смешного на нём или на станке Бурлыкин? Нет, ничего нет интересного!
Взглянул Санька опять на Бурлыкина: что же, он всё-таки, высматривает и чему улыбается, над чем он смеётся? Подмигнул ему ещё раз: «Ты чего?». Тот даже не среагировал.
Санька обошёл станок, подошёл к шлифовщику:
– Ты что, Петрович?..
Тот молчал и лишь продолжал улыбаться, уставившись всё в одну и ту же точку, как будто бы Саньки и не существовало рядом, и он у него ничего не спрашивал! Увидев этот его неподвижный взгляд вблизи, и испугавшись не на шутку, Санька ещё раз обошёл вокруг него и его станка, почесал ещё раз затылок и со всех ног припустился к мастеру:
– С Петровичем плохо… – выдохнул он.
– Как плохо? –  всполошился мастер, – заболел он что ли?
– Не з-зн-а-а-ю… – протянул Санька.
Мастер взглянул на побледневшее его испуганное лицо и тихо сказал:
– Пошли…
 Осторожно они подошли к дюжему и тихо улыбающемуся шлифовщику:
– Петрович,  Петрович, ты что? – легонько трогая за плечо, пытался привести его в себя мастер. – Очнись!..
Неожиданно и не сразу, но вот лицо шлифовщика прояснилось:
– Меня хотят убить…
– Кто?
– Не знаю. За цехом прячутся…
Демчук с мастером недоумённо переглянулись и тихо, с большой  осторожностью  вышли из цеха, обошли его вокруг – никого! Обошли соседний цех – тоже никого нет, время  позднее, вечерняя смена, ближе к полуночи – вокруг безлюдно! Просто жутко!
– Петрович, никого, – тихо сообщили они Бурлыкину, вернувшись в цех.
– А с чего ты взял, что тебя хотят убить?
– Следят.
– Кто? И почему за тобой должны следить? Шпион ты что ли?
– Богач я.
– Клад нашёл?
– Да нет!.. – тут он перешёл на шёпот. – Я одну получку отнёс в «МММ», другу – в «Селенг». Вот жена  и сказала: «Хоть бы тебя, гада,  грохнул кто-нибудь, буржуй несчастный!..  Жрать дома совсем нечего, а он деньги оттащил в банк, разбогатеть решил!..».  Да так громко кричала, что всю мою коммерческую тайну и выдала. С тех пор за мной и следят…
Мастер тихо потянул Саньку за руку и зашептал: « Безнадёжный случай, здесь только время поможет…».
А сам тяжело вздохнул: у него дома такая же история.  Тесть, как с ума сошёл, – всю пенсию оттащил в «МММ». А теперь в Москву на митинги ездит, в эмеменовскую  партию вступил, борется за возвращение вклада, то есть своей пенсии, кричит и митингует даже дома. А ведь раньше:  какой у него хороший был тесть, тихий…

Александр Бочаров.  2000.