Одноклассница 2011 г

Я  пялился в монитор, пил чай и,  сгорбившись, набирал в поиске сайта «одноклассников», на  котором недавно зарегистрировался,  фамилии и имена всех тех ребят из школы, кого мог вспомнить спустя 13 лет  с момента ее окончания .  За неделю  плотного поиска у меня в друзьях появилось лишь три человека- все парни из параллельного класса, с которыми в школе тесно я не дружил, но не видел ничего плохого в том, чтобы узнать,  как у них дела. Все они оказались не слишком разговорчивы и, ответив на пару общих вопросов, не стремились к дальнейшему общению.  Я был удивлен,  так как, начиная поиск, предполагал, что на сайте должно быть гораздо больше народа из школы, чем в итоге оказалось.  Допив чай, я  вдруг вспомнил и набрал в поисковике фамилию девочки из нашего  класса , которую я очень  давно нигде не встречал, но мечтал увидеть, что с ней сделали прошедшие после выпуска 13 лет. Я  не мог вспомнить ее имени, но точно помнил фамилию, потому что в школе ее называли  созвучным прозвищем.  Ни с кем из ребят она  не общалась, я никогда не видел ее в кругу сплетничающих девушек или в компании поклонников.  Казалось, что она пережидает учебный день, чтобы покинуть стены школы и погрузиться в свой мир, лишенный каких бы то ни было  обязанностей.  Ее не дразнили, старались обходить стороной, настолько она была странной и даже внушала некоторым суеверный страх. Мы никогда не видели ее родителей, в колонке школьного журнала строчки сведений о семье пустовали. Несколько раз девчонки, сбиваясь в стаю, пытались проследить, куда она уходит после уроков, но каким-то странным образом теряли ее из виду.  Лично мне никогда не доводилось обмолвиться с ней хоть одним словом. Разговаривала эта странная девочка только на уроке литературы. Мы, открыв рты, слушали, как она читает наизусть Лермонтова и Пушкина и цитирует целые тексты Гоголя. Зачем я решил ее найти, я и сам толком не отдавал себе отчет, и был  практически убежден, что этой девушки никогда не было и не может быть на сайте «Одноклассники», такой далекой от всего этого она  мне казалась.  И сам  я, к слову сказать, пристрастился к интернету  недавно, всего пол-года назад, как только начал работать на дому.  Два года назад в автомобильной аварии у меня  случилась травма ноги, после чего я получил инвалидность и имел ограниченные возможности передвижения.  Годом позже левая нога практически отнялась, и  я  полностью осел в квартире. Я жил один, родители уехали в Израиль еще когда я не был инвалидом. Редкими письмами я сообщал им, что у меня все в порядке и о своей болезни умолчал, чтобы не  обременять  их возвращением. Последнее письмо от них я получил как раз за неделю до аварии, видимо, им совсем не о чем было мне рассказать.    Я не держал на них обиды и уже привык жить один, выходя лишь  до магазина или до почтамта  для оплаты интернета по мере необходимости. Подобные прогулки занимали у меня пол-дня.
Итак, набрав фамилию, город  и примерный возраст, я стал ждать. Скоростной интернет выдал мне одного человека. От  внезапного волнения я поджал под себя ноги. Это была она. Почему-то я заволновался, увидев ее. У меня в друзьях, как я уже упоминал,  числилось  всего трое человек, все были парни  и всех их я давно не встречал,  они жили в соседнем городе,  а я  после окончания школы  переехал. Знакомство с девушкой, пусть даже по интернету, пусть даже  именно с той, которая была всегда непонятна мне, волновало меня: ведь я не был физически полноценным человеком и обладал в связи с этим кучей комплексов. Я кликнул мышкой на ее страницу.  Черно-белая фотография девушки в том же возрасте и в том же платье, в котором я запомнил ее в последнем классе.  Она улыбалась , и это казалось для нее несвойственным.  Оказывается, ее зовут  Маша…  Ее возраст  не был указан на странице, как не был он указан и у моих троих  так называемых друзей.  Все, очевидно, пытались казаться моложе, чем были.
 Я попытался просмотреть другие   фотографии  Маши и список  ее друзей, однако оба раздела оказались  не заполнены.  Черно-белая  фотография была единственным островком информации об этом человеке, в чем  Маша была похожа на себя саму. Пока я водил курсором по разделам ее страницы, замигало уведомление о том, что Маша появилась на сайте. Я с несколько минут в волнении потирал руки, не решаясь предпринять какое-либо действие, а потом мне пришло приглашение дружить.  Черно-белая фотография одноклассницы  повисла в левом углу моей страницы. Делать было нечего. Я  ведь сам «зашел»  к ней.  Приняв приглашение  дружить, я  стал ждать, напишет ли девушка какое-либо сообщение.  Но Маша молчала. Что она интересно делает на сайте, если у нее в друзьях нет ни одного человека – думал я. У меня, кроме Маши, «светились» еще пара человек.  Я встал из-за стола и, опираясь на костыль, поковылял на кухню, пытаясь растянуть принятие решения.  Я давно потерял опыт общения с противоположным полом и потому не знал, с чего начинать. Когда я вернулся  в комнату, мне пришло сообщение от одного из находящихся на сайте друзей. В сообщении содержался банальный вопрос о том, как мои дела. Поскольку мои дела всегда были в одной поре, я быстро ответил, что все хорошо и продолжил   ждать  каких-то движений от  Маши. Интересно, почему она пригласила меня в друзья? Я никогда  не замечал, чтобы она проявляла ко мне интерес, как, в прочем, и к кому-либо другому.
  Через какое-то время я уже не мог ждать и  сделал первый шаг. «Привет, как дела? Ты меня помнишь?» Пару минут я терзался абсурдностью собственного вопроса, а потом увидел ответ: «Да,  и я очень рада знать, что ты тоже  здесь». Я долго разглядывал ее ответ и пытался понять масштаб и причину ее радости, а так же то, почему она употребила слово «тоже», ведь, кроме меня, у нее в друзьях никого не было.
«Как твои дела?...» - несмело продолжил я, продублировав  свой первый вопрос .
«Все прекрасно, лучше не бывает .  А  разве у тебя какие-то проблемы?» - пришел странный ответ.
«Ну, как тебе сказать… Есть  проблемы, конечно, но в целом все ничего. Работаю на дому». Я решил немного пооткровенничать, дабы вызвать взаимное откровение.
 « Рада, рада. Не каждый здесь находит себе занятие. Ты молодец. И ты единственный, кого я встретила в сети из тех, кого знала… Нас, молодых, мало.»
Я снова задумался, уставившись в экран и силясь понять  ее очередную фразу. Что она имела в виду? Причем тут наша молодость? Почему она никого не встретила, кроме меня? Насколько я понимал, пол-школы  точно должно было сидеть на сайте в связи с его большой популярностью. Я почувствовал что-то похожее на избранность… 
«Почему ты упоминаешь про молодость?..»  Пока я ждал ответа, я тяжело размышлял, не покажусь ли я новой собеседнице занудливым или неинтересным. Почему-то мне очень хотелось оправдать ее ожидание, угадывающееся в  первых сообщениях,  и поддержать интерес к себе хотя бы на том уровне, на котором он уже возник. 
«Если  нам было суждено испытать это сейчас, мы должны быть благодарны Богу за великую милость. Мы должны думать о своей исключительности… Ты не находишь? »
Это  сообщение  я долго перечитывал, думая о том, что еще немного и я ,наверное, буду казаться ей дураком. Мы говорили с ней на разных языках. И, хотя смысл ее слов до меня не доходил, я сделал вывод о том, что в этом была не ее проблема.
Я еще раз совершил рейд  на кухню и налил себе чаю. По возвращению меня ожидало новое сообщение от Маши.
«Ты не ответил…»- прозвучало оно напоминанием.
«Прости, я не понял вопроса..»- отправил я, нервно закусив губу. Ответ не последовал. Сначала я предположил, что у нее «завис» интернет, но уже через 10 минут я поддался странной панике. «Ну и наплевать на нее…»- пытался  уговорить  себя я сам. Однако волнение подступило так плотно, что я вскочил и стал ковылять  по комнате, словно что-то потерял.
Следующие два часа я одним глазом смотрел телевизор, другим сторожил сайт, надеясь увидеть тот самый мигающий значок. Уже минут двадцать  у меня на странице «висело» сообщение от друга, пытающегося уточнить,  что означает фраза о том, что у меня все хорошо. Ему, видимо хотелось владеть какими-то подробностями на этот счет.
В такой позе, на кресле, с бокалом чая я и уснул. Проснулся  я  от проникшего через занавеску луча.
2.

Три  последних вечера стали для меня самыми лучшими в моей жизни за последние несколько лет. И я не преувеличу, если скажу, что подобное волнение я не ощущал аж со школьной скамьи.
Появления Маши я ждал, едва открыв глаза  после беспокойного сна.  Моя воля – я вообще бы сидел перед компьютером круглосуточно и не отвлекался на сон и отдых, лишь бы не заканчивалось наше общение. Однако Маша появлялась и исчезала по расписанию. Поэтому жизнь моя начиналась в 9, а заканчивалась в 22 часа, после чего девушка  прощалась, даже если оставалась открытой та или иная тема, и пропадала с экрана. В перерывах межу сообщениями (отвечала она, обычно не сразу, словно листала какую-то мудрую книгу, прежде чем дать ответ) я работал.  Все сообщения Маши были короткими, словно афоризмы, но очень содержательными. Каждое из них наполняло меня каким-то теплым светом, чувством смирения перед всем происходящим, благодарностью за то, что я имел, несмотря на свои ограниченные возможности. Я исповедовался перед ней, как перед своим духовным отцом, распахивал  всю свою душу, выворачивал ее наизнанку, бессовестно выбрасывал в ее душу как в урну  весь свой  мусор,  мешавший мне жить, горел в своих обращениях к ней, потому что был уверен, что она знает  ответы на все мои вопросы, какими  бы они неразрешимыми  мне не казались.
Маша стала для меня всем.
3.

Очередным утром я ждал появления Маши в сети и разглядывал ее фото, увеличив в несколько раз. Мне показалось, что оно было вырезкой из какой-то газеты, но что могла наша одноклассница  делать на ее обложке или хотя бы даже на ее страницах? Вскоре в верхней левой части фотографии я увидел едва различимый текст, а точнее нижнюю часть шрифта, которым он был набран. Стиль шрифта напомнил мне еженедельник моего родного провинциального города, который выходил во времена моего детства и юности. Его название как раз таки печаталось на обложке таким шрифтом. Приглядевшись, я уже не сомневался, что фото Маши было помещено на обложке нашего старого «Вестника», и, по всей видимости, фото в интернете появилось путем перефотографирования последнего на цифровой фотоаппарат с данной обложки. Оставался лишь один вопрос. А точнее появилось еще больше вопросов о причинах такой популярности Маши. Неужели она чем-то прославилась с тех пор,как закончила школу? Я тут же набрал в «Яндексе» название еженедельника и мне было предложено выбрать год издания. Навскидку я набрал год выпуска нашего класса, и мне повезло. Ноябрьский номер украшало то самое фото,  и, увеличив обложку, я прочитал заголовок под фотографией.
Лишь перечитав его раз пятнадцать, я  правой рукой смог  нащупать на столе мышку. Левой рукой я прикрыл раскрытый от удивления рот. Нет, слово удивление мало подходило моим эмоциям. Дрожащей рукой я произвел все необходимые манипуляции, чтобы открыть ту самую статью, которую обещала обложка.  Прочитав ее, я в ужасе выключил компьютер прямо из сети, выдернув шнур,тем самым некорректно закончив работу операционной системы. На ее корректное завершение у меня не хватило мужества. После этого я уснул, а может потерял сознание.

4.
Весь следующий день я не выходил на сайт «одноклассников», потому что испытывал целый комплекс  эмоций начиная от страха и заканчивая недоумением. Однако одной из эмоций  было любопытство, поэтому к вечеру я загрузил свою страницу.  Онлайн был Игорь, на которого я и обрушил кучу накопившихся вопросов. «Ты помнишь …? А когда ты ее последний раз видел? А что ты о ней  вообще знаешь ?..» Ожидая ответа, я испытывал суеверный страх,  желая и одновременно не желая получить его.  Игорь ответил, что Машу он не помнит и сам после этого задал мне кучу встречных вопросов. Я не стал ходить вокруг да около, потому что носить эту новость в себе и ни  с кем ею не поделиться у меня просто не было моральных сил. «Она умерла, понимаешь? Умерла через  несколько месяцев после  выпуска, попала под Камаз, о ней в газете написали, понимаешь, о ее смерти, а я с ней общаюсь в одноклассниках, как такое может быть? это бред какой-то!» Вопреки моим ожиданиям помощи в ответ ничего вразумительного не пришло, кроме непонятного вопроса: «Ну и что ?» . Моему возмущению не было предела, и я в сердцах кинул свой костыль прямо на обеденный стол, отчего солонка  с треском упала на пол и разлетелась на куски. Меня посетил еще более суеверный страх, потому что не упало ничего кроме этой солонки. После того, как я ,доковыляв  до стола, собрал соль , я вернулся к монитору и столбик  моего ужаса зашкалил. Маша появилась онлайн. Не дыша, я уставился на ее фото, а когда пришло сообщение, я покрылся испариной. После долгих раздумий, я удалил его, не читая, и отправил Игорю вопрос, не писал ли он мне только что. Ответ был отрицательным.

Значит она.  После этого, руководствуясь каким-то странным предчувствием, я набрал в «яндексе» редкую фамилию Игоря, обоснованно предполагая, что и по всей стране людей с такой фамилией может оказаться человек 5-10-не больше. Интернет, словно сообщник каких-то страшных  обстоятельств, выдал мне очередную шокирующую новость. Это не было обложкой, но статья  разместилась  аж на двух страницах. В эту минуту мне стало жутко оставаться одному дома, и я выкарабкался на улицу. Был летний вечер. Пасмурное небо добавляло красок моему состоянию. Я даже не подумал о том, что следовало бы одеть куртку,но возвратиться обратно было выше моих сил. Выйдя на окружную дорогу, я на мгновение остановился и посмотрел на свои костыли, словно размышляя, куда их направить.  Знакомых в этом городе у меня почти не было, а те, кого я знал, не смогли бы мне ничем помочь. Дорога казалась темной, и только свет от фар проносящихся по дороге машин время от времени оживлял ее. Я не знаю, как передать словами то, что происходило со мной в тот момент. Я даже не знаю, что мучило меня больше: то, что  я каким-то образом общаюсь с умершими  давно  людьми  или то, что я выложил перед  одним из них  всю свою душу. Последнее обстоятельство заставляло меня чувствовать себя беззащитным, совершенно  голым перед чем-то, чего я очень боялся и что было выше моего понимания, словно я вернулся со спиритического  сеанса с потусторонним миром, и это совершенно опустошило меня. Я был абсолютно подавлен, растерян, убит, напуган, истерзан страхом. Не имея никакого маршрута, я побрел вдоль трассы, совершенно не беспокоясь о близости проносящихся мимо  машин, и мое сердце стучало у меня в висках.  В какой то момент  сквозь автомобильный шум я почувствовал шаги за моей спиной и обернулся. Метрах в десяти от меня стояла она.  Волосы ее были распущены, а тонкое  бесцветное платье мокрым, как и  асфальт  трассы, на которой мы находились.  Поверх платья был  плащ. «Зачем ты удалил  мое сообщение?»-раздался ее голос, и я в ужасе закричал.  Судорожно размышляя, не является ли это сном, я закрыл лицо  ладонями и стал отчаянно тереть глаза , но суровая реальность с новой силой  обрушилась на меня, и я, бросив костыли, пополз.  Пополз как в страшных снах, которые снятся нам всем, в снах, где мы убегаем от кого то, а ноги  отказываются идти, словно прирастая к земле, и мы панически топчемся на том же месте, ощущая за собой дыхание преследующих нас.  Я не не знал, было ли больно в тот момент моим ногам, быстро ли я передвигался, не порвал ли я кожу на своих коленях – я полз и не смел оглянуться, потому что боялся сойти с ума.  Мои челюсти были стиснуты, и сам я весь сжался, боясь даже услышать что-то еще позади себя.  Асфальт сменила сырая почва и я, краем глаза увидев чугунную  ограду,  понял, что оказался на противоположной стороне дороги ,где начиналось городское кладбище. В страхе осознать происходящее, я  поднес руки к лицу, чтобы закрыть его, но не учел, что передвигался на четвереньках. Падение вниз лицом  закончило мой маршрут. Я ударился подбородком о что-то очень твердое и, открыв глаза, прочитал на прямоугольной стальной табличке свою фамилию, имя, отчество, под  которыми через черту стояли две даты.  Над ней  в овальной рамке висела моя главная фотография в «одноклассниках».