53 из 62. Тихий час

          На тихом часе дрались подушками. А началось это с того, что Карась в третий раз подряд остался в дураках и должен был кричать петухом. Он, однако, упрямился, а Мохич и Диса, которым он проиграл в карты, толкали его в бока и в шею.
— Давай, Карась!
— Кукарекай!
— Не хочешь, кричи: «Я дурак!»
Все, кто был в палате улыбались наготове. И тут Лёшка, будто размышляя вслух, проронил:
— Трижды дурак четвёртого отряда.
Последовал дружный смех. В затылок Лёшке прилетела подушка. Он обернулся и наткнулся на злобный взгляд Карася. Зрители замерли.
— Получи, фашист, гранату! — крикнул Лёшка, запустив в Карася его же подушкой.
Так началась буча, которая вскоре перекинулась и в девичью спальню.
Перья летали под потолком, одеяла и матрасы лежали на полу. Кто бегал по кроватям, кто прыгал на панцирных сетках, кто подушкой молотил противника, кто с воплем носился в проходах между койками.
— Ах, ты так?!
— Спасайся, ангел мой!
— Трубка 15, прицел 120!
— Бац, бац ...и мимо!
Лёшка и Карась бились молча, стервенея от удара к удару. Глаза налились кровью, зубы ощерились. Их подушки давно выскочили из наволочек, и мальчики хлестались этими наволочками, целясь в лицо. Вот Лёшка закрылся локтем, но Карась снизу стегнул его по глазам. От боли у Лёшки брызнули слёзы, он спрятал лицо в ладонях.
— Отставить! — раздался резкий голос вожатого Марата.
Все остановились. Глубоко дыша и швыркая носами, смотрели то на Марата, то друг на друга. Утихал стон панцирной сетки. Перья медленно оседали на пол. Одно перышко опустилось на нос вожатому, что вызвало смех у двоих мальчиков.
 Смахнув пёрышко, вожатый сказал жёстко:
 — Строиться! В коридоре.
Девочек вывела вожатая Люся. Четвёртый отряд выстроился в две шеренги. Довольные собой ребята ухмылялись и подмаргивали друг другу.
— Тэ-экс…. товарищи пионеры, — проговорил Марат, окинув строй зловещим прищуром. — Нарушаем? — злорадно спросил он и сам же ответил: — Нарушаем. Это, знаете ли, даром не пройдёт. Не желаете спать? Пожалуйста! Только забудьте про озеро. Купание отменяется!
Пробежал ропот.
— Как отменяется?
— Это нечестно!
— Мы больше не будем…
Девчонки хныкали, мальчики ворчали. Начался гвалт. Вожатые переговорили между собой, и Марат, помня свою армейскую службу, приказал:
— Зачинщикам выйти из строя!
У девочек сразу вышли Марина Кезикова с Рукавицыной. Лёшка посмотрел на Карася и тоже вышел. Карась был в первой шеренге. Он быстро попятился назад, во вторую шеренгу, и так толкнул Козина, что тот, вылетев из строя, присоединился к Лёшке. Диса и Мохич рассмеялись, а когда Козин рванул назад, они сомкнулись и выпихнули его обратно к Лёшке.
В это время Марат прохаживался перед отрядом, то ли выуживая мысль из глубин мозга, то ли вспоминая армию.
— Значит, так, — медленно начал он и, ткнув пальцем в зачинщиков, резко продолжил: — Вы марш на территорию! — Затем он обернулся к отряду. — Остальным даю сорок пять секунд, чтобы лечь в постель. Тихий час никто не отменял. Время пошло!
Мальчики и девочки, как горох, рассыпались по своим палатам. Через сорок пять секунд стало тихо, как на кладбище.
А что же нарушители дисциплины? Они искупали свою вину на территории отряда: мальчики ползали по-пластунски вокруг корпуса, девочки делали приседания.