Дэбора ю-миллер, валера и испания

ДЭБОРА Ю-МИЛЛЕР

Одним летом после трёхмесячного путешествия с моим другом из Ленинграда  (а теперь из Мюнхена), Валерой, мы разделились и я, взяв свой рюкзак, отправился своим путем.
Для путешествия этим летом я приобрел в Америке ЮРЭЙЛ ПАСС. Это проездной билет, который можно было приобрести на определенное время. В течении этого времени можно путешествовать по Европе куда угодно, кроме России. Надо только регистрировать билет при пересадке. Мой план был прокатиться от Испании через Бельгию, Люксембург, Норвегию и Францию в Данию и там навестить Торбена, моего друга по пантомиме. В Испании я задержался в Ибице. После накуренной кабины я начал сильно кашлять от комбинации дыма от Валериного бесконечного курения и открытого окна с моей стороны. Я держал маленькое треугольное окно открытым чтобы отсечь папиросный дым от моего дыхания. Валера курил без остановки, пока вёл машину. Поездка с Валерой сглаживалась тем, что он постоянно ставил одну за другой блатные песни с диким русским матом, очень изредка вставляя протёртую до хрипоты классическую музыку для моего ублажения, зная, что я её люблю. Конечно слушать её в хриплом исполнении с каким-то низким воем было невозможно, и доказав, что классика -это г--но, Валера снова ставил порнуху. Доехав до Испании, я решил отделиться, чтобы можно было порисовать. Валера гнал вперёд, только вперёд!
Я, пройдя Барселону и Мадрид, на корабле дошёл через Маёрку до Ибицы. Хотелось побыть на месте и избавиться от кашля.
Там я нашел кэмпинг (палаточный лагерь) за 5 долларов за ночь, прямо на берегу океана . Я поставил свою одиночную низкую палатку и в ней спал на спальном мешке. Так как я предполагал там пожить дней 15-20, найденная в отбросах литровая пластиковая бутыль из-под стирального порошка с отрезанным боком очень хорошо служила в качестве стиральной машины, и приобрела вторую жизнь. Стиральный порошок разбавлялся водой, и простыня плавала внутри бутылки, согреваясь на горячем солнце. После четырёх-пяти часов простыня полоскалась в душевой и в течение 13 минут высыхала на верху палатки.  Было очень жарко и не было смысла забираться во-внутрь спать.
Вскоре у меня появились друзья из Голландии, два парня и милая, привлекательная девушка с пшеничными волосами и заплетённой косой. Как только она снимала с себя тонкую полоску лифчика, коса тут-же распускалась и её густейшие виолосы слегка прикрывали её прекрасные очертания шеи и плеч, в то время как бюст был полностью предоставлен взорам тысячной пляжной аудитории. Впрочем, она была не одна. У неё было несколько конкуренток, но с нею никто не мог сравниться. Соски её небольших грудей стояли торчком на упругой поверхности загорелых холмов. Мэтью, как звали одного парня и Тайлор, как звался другой, как будто не замечали её привлекательности и, как ни в чём не бывало, вели шутливую беседу ни о чём. Карина обычно одевала тёмные очки и ложилась на спину, изредка поворачиваясь то на правый, то на левый бок, давая возможность зрителям оценить упругость и гибкость её загорелого тела.
По дороге на пляж я набирал пластиковый мешок спелых фиг, только что упавших с двух больших фиговых деревьев, растущих посередине дороги по пути на пляж, мыл их и раздавал моим новым друзьям. Я поражался, что никто, кроме меня не собирал эти фиги. Интересно, что люди предпочитают покупать вместо того, чтобы брать у природы её дары бесплатно. Что за логика? Кгда я был маленьким в Сибири и на Урале, нам в голову бы не пришло игнороровать природные плоды. Для того они и растут открыто для глаз, и падают перед носом, чтобы их срывать, поднимать и есть.
В кемпинге я провел замечательные 20 дней и в 5 утра, сфотографировав золотую волну восходящего солнца, пошел на корабль - паром идущий в Мадрид. Там я сяду на поезд, идущий в направлении Парижа.
Леня Ситер, мой американский друг, дал мне телефон одной своей знакомой и просил передать ей привет. Она предложила мне у нее переночевать в Осло. После того как я купил продукты на ужин и завтрак, мы встретились у станции метро и зашли к ней домой.  Разглядев её ничем непритягательную внешность, а также необщительность, стало понятно, что вечер будет тоскливым.  Молчание тяготило. Я ждал утра, чтобы уйти как можно быстрее. Уже утром, я разглядел через наружное окно веранды нобычный маленький домик, как игрушка, украшенный многообразными цветами и яркими орнаментами. Оказывается в нём жила бабушка этой девушки. Конечно я щёлкнул один кадр.
В 9 вечера поезд остановился в Люксембурге. Я решил воспользоваться случаем и, не думая о ночлеге, обойти всю страну. Люксембург и горд и государство одновременно. Уже под утро я нашёл на поверхности идеально подстриженных кустов, как мне показалось, очень дорогие затемнённые мужские очки. Такой подарок очень мне в дальнейшем пригодился. Я сделал массу кадров затуманенного росой ночного и утреннего города, а в десять утра отправился в Бельгию, по пути остановившись в Брюгге, сердце фламандских живописцев. Познакомившись достаточно с Брюгге, через несколько часов уже был в Брюсселе. Обычно, чтобы освободить себя от лишнего груза, я пользуюсь ящиками хранения на вокзалах и оставляю только рюкзак с самыми необходимыми вещами.
У вокзала на ступенях стояла заворажвающе красивая девушка, возможно ожидавшая кого-то. На ней была невероятно короткая юбочка, скрывавшая только её трусики, но так казалось, что и их на ней не было. Она вся была только изумительные ноги на высоких коблуках и с округлыми ляжками. Можно сойти с ума. Я приостановился, раздумывая, смог ли бы я преодолеть неловкость и заговорить с ней. Понятно, что никакого продолжения быть не может, но надо практиковаться, чтобы избавиться от комплекса неполноценности. Кроме всего, часто красивые девушки рады, когда с ними неожиданно завязывают разговор, поскольку многие парни зажимаются при виде женской красоты. Она взглянула на меня и на её лице я заметил улыбку. Это придало мне уверенность подойти к ней ближе. На её локте я заметил нечто в вроде ранки. "Извините, но у вас на локте кровь", сказал я на плохом английском. Я не пытался создавать акцент. Он у меня и сейчас есть. От него трудно избавиться. И, конечно знаю, что мноие женщины "плавятся" когда слышат акцент. А плохой английский у меня естественно был. Я же не изучал Английский перед отьездом в Америку. Внезапно она покраснела. "Ох это не страшно. я ударилась вчера. Это пройдёт. А вы откуда? У вас акцент. Вы не отсюда". "Да, я путешествую, но живу в Амерке". Она заинтересовалась. Сделав шаг в мою сторону, протянула мне руку. Несколько растерявшись, я с радостью взял её руку в свою. Её рука была тёплая и уверенная. Мою руку она не отпустила, а подтянула меня к себе и слегка прижалась ко мне, поставив обнажённую ногу между моими ступнями и повернув её и мою рку так, что я вынузжден был её обнять. Непроизвольно я подтянул её к себе и наши губы встретились. Она прижалась к моим губам и мы начали целоваться. Я заметил несколько прохожих, остановившихся неподалёку." Что-то не совсем так", промелькнуло в голове. Она почувствовала моё замештельство. "Где ты остановился?"
"Нигде. Я уезжаю через пару часов в Мюнхен". "А я хотела пойти с тобой к тебе". "Она работает на станции", мелькнуло мысль. "Конечно, что за наивность. Надо уходить во-время". "Мне надо идти. Могу опоздать. У тебя есть визитка? Возможно я буду здесь в конце лета". "Нет, но я напишу тебе мой номер". Она вырвала бумажку из маленькой записной кижки и, написав губной помадой номер, протянула её мне. Я положил её в карман, притянул её к себе, Её груди плотно прижались ко мне, так, что я поцувствовал их тепло и пружиностость, мы поцеловалось взасос на прощанье, я повернулся и быстрым шагом удалился. Эта встреча заставла меня задуматься о мгновенности случая.
 Походив по Брюсселю, я сделал два рисунка в своей технике "продолжающейся" линии.
Париж. Здесь я уже был несколько раз. Лил проливной дождь. Ничего не оставалось делать, как засесть в кафе, взять маленькую чашечку капучино и рисовать. Нет лучшего вида, чем вид на Собор Парижской Богоматери, во-первых потому что из окна именно этого кафэ он хорошо виден, во вторых, потому что рисовать это величественое, музыкально-подобное призведение величайшей архитектуры, где пракически нет ни одной прямой линии, где вся архитектурная пластика в постоянном движении, как мызыка Вивальди, Моцарта, Баха и других величайших копозиторов, собранных вместе, при этом рисовать без карндашного наброска, сразу тушью, без размётки, не совсем просто, и отнимет много времени, неизвестно сколько, но закончить надо сегодня, а сейчас уже около 12 дня.
Место, где я привык останавливаться, площадь Святой Михаил, или St. Michel. Так же называется и отэль, где меня уже знала хозяйка. Для центра города, и наиболее интересного района Парижа, цена в этом отэле самая дешевая. Мой номер под крышой. Очень романтично. Главное, есть где ночевать, и опять можно даже под дождем пройтись в кафэ чтобы засесть за рисунок. В ручном рюкзаке помещается бристольская бумага 9 инчей на 12. Все рисовальные принадлежности: карандаши, стиратеьнач резинка, бритвы для заточки карандашей, складной перочинный нож, и даже три крошечных точильных камня ддя заточки ножей, помещаются в пол - литровую легкую пластиковую кефирную бутылку. Главный инструмент это Кастэль Пэн, значит ручка с тушью. Особенность ее та, что тушь проходит через тончайшую трубочку и внутри нее даже есть поршень. Правда тушь все равно периодически высыхает и требуется много времени восстановить ее текучесть. Конечно у меня с собой есть и растворитель и дополнительные два маленьких контейнера, если в ручке тушь закончится. Запаса туши хватает на все лето 4 месяца и больше. Для легкости никаких других материалов я с собой не брал. Проходя нино одной из уличных стоек, где парень торговал всякой мелочю хозяйственых безделушек, я заметил тонкий хозяйственый выдвижной нож с узким тонким лезвием. Проверив кнстркцию и качество стали, и убедившись, что он хорошо выработан, сделал себе однофранковый подарок. Нож присоединился ко всем остальным инструментам в кефирной бутылке. Через несколько лет один из студентов в Нюваркской школе всё-таки украл его у  меня. Но мне удалось всё же долгое время попользоваться им. От постоянной заточки лезвие ножа стало чуть изогнутым. Ладно, жалеть не о чём.
Кафе располагалось прямо напротив знаменитого собора. Крошечной чашечки кофе за 4  Франка хватило на 4 с половиной часа. Все это время лил проливной дождь, но мне это было на руку. Рисунок тушью получился хороший.
Следующий день - снова дождь. Я решил сделать рисунок Пожарного  Департмента. На рисунке даже видны капли дождя. которые я запечатлел.
На третий день просто бродил по Парижу и сделал еще один рисунок в кафе сидящих посетителей и пора было уезжать.
При посадке, стоящая сзади меня худощавая женщина с двумя детьми и несколькими чемоданами волновалась, что не успеет зайти в вагон, и я предложил ей пройти впереди меня и помог погрузить вещи. Мальчику было примерно 14 лет а девочке может быть 12 с половиной. После их посадки я прошел немного вперед.
В поезде было "не продохнуть". Туристы сидели и стояли прижавшись друг к другу.
Мне удалось забросить рюкзак на верхнюю полку, чтобы освободить место на полу.
Через несколько остановок одно место освободилось и я позвал эту замученную женщину сесть. Она с радостью заняла место. Позже два места рядом с ней освободились, а затем и я смог сесть. После недолгого молчания я  заметил, что ей не терпится начать со мной разговор. Как обычно первые вопросы были о прошлом. Откуда я родом, где живу сейчас, как уехал, а затем более интимные, женат ли я, и так далее. Признаться я вопросы задавать не очень люблю, особенно если женщина не вызывает во мне особого интереса.  Примитивно, не правда ли? Позже в своей жизни я немножко исправился, но суть осталась той же. Просто меня воспитали мои родители и моя школьная учительница Мария Константиновна, помогать людям, особенно женщинам, старушкам и детям. Возможно потому что я ей помог, а теперь сижу напротив, от скуки, ей захотелось со мной поговорить. Понятно, что будучи с детьми, не особенно представляется возможность поговорить с посторонними взрослыми, если это не родители других таких же детей, В конце концов познакомились.
"Дебора Ю Миллер, это мое имя". Она представила своих детей, Девон и Илона.
Разговор зашел об искусстве и она полюбопытствовала, если у меня есть с собой какие- нибудь работы. Показать рисунок было не просто. Вся бумага для рисования находилась в картонной папке. На края папки я наклеел клеёнку, которая заворачивается на другую плоскость, таким образом защищая соединения плоскостей от проникновения дождя. Сама папка, помомо всего, завернута в прозрачный пластиковый конверт, а всё это прикрепляется к рюкзаку между моей спиной и рюкзаком. Тем не менее, так как время позволяло, вагон немного разгрузился после нескольких остановок, мне удалось достать рисунок.  Когда она увидела Нотр Дам,  ее глаза расширились, она взяла рисунок в руки и приблизила к своим глазам. После долгого разглядывания она показала его детям.
"Вы это рисуете для себя или продаете?"
" Я художник и продаю свои работы, а также преподаю", ответил я.
"Я хочу у вас купить этот его.Сколько вы за него хотите?"
Вопрос застал меня врасплох. Мысли о цене замелькали как на рекламных табло в Нью Йорке. Одна цыфра засветилась.
"650 долларов", сказал мой голос.
Дебора вынула деньги из сумочки не отпуская моего рисунка и пересчитала сотни. Пятидесятку положила наверх.
Читателю могло бы показаться, что для меня продать работу, да ещё за такие деньги, обычное дело. На самом деле, это совсем не так. Именно потому, что я никода ничего не продавал, у меня замелькали в мозгу разные цыфры, в ином случае, я бы не задумывался над тем, сколько такая работа может стоить. То, что Дебора готова купить этот рисунок за такие деньги, придало во мне уверенность, что то, что я рисую, чего-то стоит. Впереди меня ещё есть немного времени до отлёта в Америку, так что теперь у меня есть приличный запас долларов. Ведь мой летний отпуск неоплачиваемый. За четыре с половиной месяца свободы ко мне в почтовый ящик не прийдёт ни одного чека. Одним словом, это везение. Теперь я могу позволить себе взять кофе даже с булочкой.
Мы обменялись адресами. Дебра настаивала на том, чтобы я навестил ее в Швейцарии. Ее дом был в Винтертуре, недалеко от Цюриха. Её муж в данный момент находился в Гон Конге. Тогда он еще не принадлежал Китаю.
В Копенгагене на вокзале мы расстались друзьями.
По прибытии в Америку я получил письмо от Дэборы. Она благодарила за рисунок и хотела видеть больше моих работ. Ее письма стали приходить довольно часто. Переписка приобрела регулярный характер.
Иногда в письма она вкладывала гон конгские купюры в стоимость сто ен одной бумажкой. Я в нескольких письмах писал ей, что я не заслужил этих денег и что они просто могут пропасть при пересылке. Я был уверен что почтовые машины просвечивают на купюры, но ее это не останавливало. Она очень религиозная женщина с искренней глубокой верой и считала, что бог её охраняет. И деиствительно, к моему удивлеию, всё, что она посылала, всегда доходило. В одном из писем дебора написала, что я напоминаю ей одного из сввятых, и что я непременно должен нодить в церковь, молиться, и познаёмиться с её друзьями, также глубоко верующими людьми.Однажды я их и посетил. Зили они где-то в отдалённой части Нью Джерси. Было темно и я с трудом их нашёл. Дверь у нихх была неприкрыта. Практически любой мог к ним войти безпрепятственно. Тем не менее я постучал и худощавый мужчина стретил меня приветливо и пригласик зайти во-внутрь. В затемнэнной небольшой комнате, по освещению похожему Рембрантскому, я с трудом увидел очень тонкую женщину, сндевшую в кресле с подлокотниками, и накрытую желлтоватым пледом. Весь интерьер, вместе с нею и её мужем показался мне античнымкак в старинной живописи. Я представился, скасав, что я зашёл к ним по рекомендации Деборы из Швейцарии. Они тут же предложили мне церковую литературу. Отказаться было бы неприлично. Взяв две тонкие брошюрки, я скзал, что тороплюсь, так как я долгое время потратил на поиски их жилья. Попрощавшись, я тут же пошёл к своей машине и въехал в тынель густой ночной тёмноты. Больше нам не пришлось увидеться, но я чувствовал, что я сделал правильно, навестив Деборы друзей. 
 В конце концов она написала, что я просто обязан полететь в Гон Конг и остановиться в их квартире у ее мужа.
Такая возможность пока что не представлялась и я держал эту идею в голове.


ИСПАНИЯ, НА ИБИЦЕ.

Снова приближается лето.
Будучи заядлым путeшественником, я решил расширить мои знания и записался на урок одного американского путешественника. Оплата этого урока в 20 долларов, в дальнейшем дала мне неслыханную экономию, несмотря на то, что я и сам не мало знаю о разных вариантах путешествий. Всегда полезно познавать чт-то новое. Не зря Ленин говорил "Знание - Сила"
В моей практике это подтвердилось определённо.
Я приобрел неоценимые знания о возможностях путешествовать вокруг света очень дёшево и интересно. Кроме этого. я узнал что можно летать как курьер..
Это значит что на мой билет погрузят на самолёт мешки с деловыми бумагами. Все совершенно легально. Я даже не должен прикасаться к мешкам а передать их получателю в обоих пунктах назначения. Условия таковы, что я должен лететь с наплечным багажём, только надо иметь две недели свободного времени, но зато билет будет стоить в четыре раза дешевле.
Я должен зарегистрироваться в одной компании в Нью Йорке, заплатив за год оним разом пятьдесят долларов, что я и сделал незамедлительно.
В это время я преподавал искусство в Нюваркском Учидище Изящных и Прикладных Искусств. Что было замечaтельно помимо того, что мне нравилось всё в этом заведении, включая студентов, что у нас был отпуск, а у студентов каникулы от 15 Мая до пятого Сентября, а плохо было то, что он был неоплачиваемый.
Начиная с июня в Нью Йорке начинаются жаркие дни и продолжаются до конца Августа а иногда даже до начала сентября. Порой жара доходит до 45 градусов цельсия. В самом начале моего пребывания в Нью Йорке я воспользовался кондиционером, который мне подарила мама. Моя оплата за электричество подскочила в пять раз, помимо этого я получил ангину и долгий кашель.
Поэтому вместо того, чтобы вкладывать деньги в отопление и охлаждение, а также лечение болезни, я предпочитал путешествовать с Валерой по Европе. Он после эмиграции жил в Мюнхене.
Билеты в Европу в то время были недорогие, а после лекции о туризме, я находил компании с большой уценкой билетов. Одна из таких компаний была "last Momeнt" (Последний Момент). Надо было прибыть в Кеннеди Аэропорт, встретиться с представителем этого агента, у которого связь со многими аэрокомпаниями и рисковать что билет не достанется. На метро до этого аэропорта от моего дома полтора часа и, учитывая тяжелый рюкзак возвращаться домой не хотелось бы. Следующая возможность через неделю, или можно лететь просто в Европу "куда глаза глядят".
Так со мной и произошло в зто лето. Когда я прибыл в аэропорт около агента уже стояли 3 человека, два парня и одна девушка. Парни летели в Милан а девушка в Мюнхен, то есть туда же, куда и я. Агент сообщил что в Мюнхен есть один билет. Он достался девушке и она тут же исчезла, чтобы не опоздать. Больше свободных билетов в Мюнхен на сегодня не было. У меня оставался выбор: отправиться домой и рисковать опять через неделю, либо лететь туда, куда будет билет. Я решил домой не ехать. У меня снова был выбор: либо лететь в Рим, либо в Брюссель. Я думаю что тот, кто читает эти строчки может позавидовать, стольким возможностям!
Брюссель намного ближе чем Рим, кроме того он меньше по размеру, а значит вокзал ближе к аэропорту. На поезде ехать было-бы дешевле, чем лететь. Вся моя затрата была 140 долларов. 70 до Брюсселя и 70 до Мюнхена. В Бруссель самолёт прилетел   в 11 утра. Походив по уже знакомому городу, сел на вечерний поезд. Пришлось сделать 3 пересадки. Ночь была бессонная. Рано, в пять утра я был в Мюнхене. Решил идти через весь город пешком, чтобы рано не будить друга. Мой тяжеленный рюкзак ехал за мной на тележке. Звонок в дверь в 6:30 утра. Пауза, звоню ещё раз. Снова пауза. Выждал минут 15. Дверь открывается. Валера очень сонный, в каких-то полуразвалившихся рваных тапочках на босу ногу и широченных, висящих трусах на большом в ширину и коротком теле. Протирая заспанные глаза: "Ты где был? Я тебя ждал вчера! Что случилось?.  "Пришлось лететь в Брюссель, а оттуда на поезде суда. Я приехал намного рньше. Не хотел будить. Шёл пешком от вокзала".
"Ты с ума сошёл! Надо было позвонить по телефону! Я бы тебя на машине подвёз!" "Неважно, я уже здесь". Валера тут же начал хозяйничать, приготавливя завтрак. Впереди четыре с половиной месяца свободы путешествий! И так каждое лето! Вот жизнь!

Григорий Гуревич