Дайте взлёт

               
      По рассказу моего родственника,  принимавшего участие в эпизоде.

                ... Евпатория. Ул. Революции. 1946 г. На улицу, из забегаловки, типа ресторанчика выбежала официантка:
                - Товарищи! Постойте! - Обрадовано зовёт она, увидев наш проходящий патруль и бросаясь навстречу, - Там, один Ваш! Мы закрылись, а он не идёт. Странный такой? Делает, какие-то знаки, да мычит, а сам не уходит!
               Мы, гремя сапогами,  прошли через притушенный зал буфета к столику,  где, покачиваясь,  и тыкаясь лицом в тарелку,  сидел капитан в авиационной форме.
              - Э! … Дружок! Да, ты никак готовенький? - Наклонился я к его плечу, дружески хлопая,  понимая, что с пьяными нужно быть пооккуратнее.
                Он отвалился головой и корпусом назад, пытаясь понять, кому, что надо?
  Фуражка съехала на затылок.  На, отупевшие  от выпивки глаза,   скользнула прядь чёрных волос.
               - Пора! Надо выходить! - Вежливо попросил я, показывая на опрокинутые венские стулья сверху столов, сдвинутые к углам и стенам.
   В сторонке, молча, с интересом наблюдали сбившиеся в кучу повара и официантки. Из-за моей спины выглядывали солдаты.
    Летчик покачнулся, икнул сыто и хлопнул легонько в ладоши, взмахнул  руками от себя, как крыльями над головой и что-то замычал, будто пытаясь встать.
    Я попробовал помочь ему встать. Он с силой, как отрезал, оттолкнулся, недовольно потянул скатерть, загремел не убранной посудой, бухнул на стул.
    Я оглянулся на солдат, желая дать команду: - «Вынести его!»…
     Как увидел входящего в раскрытую дверь буфета лётчика в майорской форме. Поспешил к нему.
             - Слушай, майор, тут Ваш, один, «кэп»… набрался, сидит, не уходит. Делает, какие-то знаки, как птица крыльями машет, да носом клюёт. Что бы это значило? …А? …
   Майор громко рассмеялся, вглядываясь  в сумрак и одинокий столик посредине залы.
             - Я его знаю! … Пусть она нальёт мне,  а я, всё улажу.
             - У нас закрыто, - вскрикнула буфетчица, дёргая руками из  фартука, заложенными туда на животе.
     Я строго взглянул на неё, направился к стойке: - Налейте!
     Она измерила меня, недовольно. И тут же плеснула водки в пустой стакан.
     Лётчик выпил. Пошарил в карманах. Достал деньги. Бросил на стоящие,  на стойке весы. Из конфетчицы достал конфету, развернул, заглубил глубоко в рот, крякнул довольно. - Хо - ро - ша - а!
           - Ну, так что? - Приступил я к нему.
   Мы опустились по ступеньке в зал всей толпой, двинувшейся за нами, как тени, где в той же позе сидел пьяный лётчик. Услышав наше движение, он вновь взмахнул руками.
   Майор пояснил: - «У нас,  перед взлётом, лётчик из кабины, задраясь,  делает отмашку  - убрать колодки  колёс. К взлёту готов»…  Отодвиньте стол и он выйдет.
   Мы с официанткой подхватили стол и отставили в сторонку. Недопитая рюмка плеснула, поплыло светлое пятно по скатерти под тарелку.
    Но, лётчик проворно вскочил со стула. Ничего,  не говоря,  подался  головой и корпусом вперёд так стремительно, будто пошёл на взлёт, слегка заплетаясь ногами. Осклизнулся на ступеньке к буфету, передёрнув ногами,  вылетел за дверь.
    Мы все, неожиданно, засмеялись.