Alkona - 050

"Алькона" психологический триллер с сексуальным уклоном...
"Меж оргией разврата и святым актом любви, существует незримая грань. Где Бог почти вплотную с Сатаной. Где Сатана так рьяно ловит души..."

– «Ух какие тут грозные все!? И все девчонки сучки и проститутки, не успели ещё даже любви научиться! Ты что тут гонишь...», - Альке эта дебильная пропаганда стала просто надоедать и тут с воем выскочила из кустов Римма, - «Это я сучка? Это я проститутка? Ты ублюдок вонючий от керосина...», - и она сходу влепила Смити такую оплеуху, что тот едва с ног не свалился. Алька вскочил, стараясь оттащить Римму, но это было не так-то просто, в раже она так по яйцам зарядила Смити, что тот с воем согнувшись пополам на землю рухнул.
– «Я, тебе, сейчас, за ту погань, что ты тут про меня развёл, самому палку в задницу всажу!», - лупила его ногами Римма и Алька понял, что это её бешенство, тоже наследие замка Гарвиша. Она с каким-то остервенением лупила его ногами в лицо, не давая не очухаться, не прийти в себя и Альке насилу её удалось оттащить от рокера. Он собрал покрывало и увёл её в лес, на природу, которая хорошо душу лечит. Они неспешно гуляли по лесу и Римма приходила в себя, ей снова было неудобно перед Алькой, что она так сорвалась на Смити. А Алька думал, вот довели девчонок, что им мальчишками быть приходится. Самки бывают агрессивнее самцов, - вспомнилось Альке. И тут у большого клёна они встали, осматривая пейзаж и она уткнулась Альке в плечо и заплакала.
– «Что за зверь такой появился? Иду по лесу и никак по голосу определить не могу? А это у нас невеста рыдает! Что за горе? Может и я утешить смогу?», - нежданно нарисовалась Альдона. Римма поглядела заплаканным лицом на подругу и просто высказала душу для облегчения, как бы больше оправдываясь перед Алькой, чем перед Альдоной. И та её утешила, -
– «И что, он ещё там на берегу остался? И про меня гадости говорил? Гуляй подруга, я его ещё успею наверстать, такое прощать грех!», и Альдона растворилась в кустах, а Алька только вздохнул, ; вот неуёмные эти девчонки по части своей репутации. Но пока Римма тёрлась о него и носик утирала, Алька вдруг почувствовал что ей надо. Он вспомнил некую ассоциацию с состоянием Магды, когда он её утешал и совершенно случайно. Нет, тут случайностей не бывает. От любви до ненависти один шаг и наоборот. Она разрядила ненависть на Смити и теперь горела прямо жаждой разрядить любовь на Альке. Чтоб он поддержал её как девчонку, признал её нормальной девчонкой, а не психушкой. Утешил её и уверовал любовью. И он даже не думая, стал её поглаживать слегка и обнимать и она сама, уже без всякой стеснительности и ужимок, взяла и разделась перед ним до гола и страстно вздохнув, отдала себя в его руки и власть. Даже случайно коснувшись, он почувствовал обильную влажность между её ножек, она впала в раж разрядки. Значит от гнева, страха, обиды и ненависти,  жажда секса обостряется. Но ведь её чувства и эмоции со Смити были не фальшивые и не наигранные, а настоящие, сильные и живые. Найдя глазами уголок поукромнее в тени раскидистой молодой поросли деревцов и мощного старого Дуба, он увёл её туда и там был таинственный интимный уголок. В глухой тени листвы и с «окошком» на солнечную полянку. Он там тоже разделся, уже не о чём не думая и не гадая. Римме надо было это его покровительство, признание и поддержка через секс. Он присел рассадив рядом Римму, так чтоб видеть «окно» на полянку и она страстно раскинула ножки и он поддев её за ягодицы, слегка насадил её на свой ствол, но понял, что она ещё девственница, и ему не хотелось рвать её плевру. Но её было не остановить. Он попытался ей это мягко сказать, но она и слушать его не желала и Алька поднажал и ещё раз, она слегка взвыла и полезла погасить голос, уткнувшись губами в его губы и они вошли в глубокий поцелуй. А дальше над Риммой уже работала природа и она сама стала наезжать влагалицей на его ствол и так старалась сделать это страстнее и чувствительнее. Её сутью ещё владела жажда разрядки. И тут в начале акта из-за плеча Риммы показалось лицо Альконы, оно загадочно улыбалось. Она умела прокрасться по лесу, как привидение. Алькона отвела осторожно волосы назад с шеи Риммы и поцеловала её в шею. Римма уже впадала в раж и повернула лицо и встретилась с губами Альконы и сошлась с той в поцелуе. Алькона стала из-за спины Риммы играть пальчиками с её грудями и Римма подложив под груди ладошки, подняла их насколько было возможно. Самки занятно отрабатывали свои любовные рефлексы, ласки, неги, ощущения, трогательности и чувственности и это подзадоривало Альку и он понял, что Римма своей энергией жажды разрядки, возбуждала и его, оттого её лоно казалось сочнее и плотнее, что повышало чувствительность и его ствола и он стал входить в неё плотнее и крепче. Римма уже дрожала станом от вожделения и перебирала ножками в страсти экстаза, сама стремясь напористее насесть на его ствол. Алькона не отрывая поцелуя, аккуратно положила Римму на спину и сама стала кормить её губы своими грудями из под распахнутой воздушной кофточки. Как только Римма присосалась к груди Альконы, та стянула с себя платье  и следом трусики. Алька входя в раж, разглаживал у Риммы и животик и ляжки и массировал её гуляющие от натуги раскачки, чуть вспотевшие ягодицы. Алькона так же плавно оторвав сосок от губ Риммы поцеловала ту в губы и пересела, так чтобы промежность её легла на коленку Альки и стала плавно потираться губками промежности о его колено и Алька понял, что она тоже возбуждена и не только разборками со Смити. Потом Алькона оторвалась на время от Риммы и повернувшись расцеловалась с Алькой в губы, положив его ладошки на свои груди и он их помассировал. А затем расставив пошире ножки уселась верхом на Римму так что животы их стали касаться и обнявшись с ней они стали целоваться в губы. Но в такой позе раскрытый зад Альконы с выступающей промежностью, немного возвышался над промежностью Риммы и Алька не думая чуть перестроившись всадил ствол в промежность Альконы и та аж вся изогнулась выпячивая свой зад как можно больше вверх и навстречу Альке подстраиваясь для его удобства. И Алька поразился, до чего природа сделала тела девчонок гибкими, для этого инстинкта совокупления. Дав хорошего напора на промежности Альконы, Алька снова перестроился на промежность Риммы и та застонала в голос, но Алькона закрыла её рот поцелуем. Что бы там ни было, Алька ещё раз переходил на Алькону и потом на Римму и вот вызволяя ствол из промежности Риммы та вдруг задёргалась застонала и неимоверно выворачивая раскинутые ножки кончила. Две девчонки делали силу ража секса у каждой вдвое сильнее. Алькона взялась за успокаивающий массаж Риммы, но встала так, чтоб Алька мог спокойно и удобно, разрядить в неё свой запал оргазма. И он не стал создавать лишних проблем и заработал стволом в её лоне. По тому как Алькона старалась ему подыгрывать своим станом, Алька вдруг понял, что это не хитрость и не игра, а насколько для них важен этот инстинкт. Они словно и созданы для того, чтобы давать мальчишке, отдавать свою промежность мальчишке, навязывать её и предлагать, но это была не какая-то проституция или распутство, это тоже было как искусство; преподать, приподнести, ублажить, раскрыть перед мальчишкой через стыд и грех. Уверовать и самого мальчишку в его половой силе и превосходстве. А это уже была и политика. И думая, Алька играл и так и эдак своим стволом в её половом канале и ей это нравилось и ей этого хотелось и глубже, и напористее, и мощнее и энергичнее. Сколько много всего им кажется в самом банальном акте покачивания голым станом. Он не стал кончать в Альдону, а разрядил сперму в сторону кустарника, занятно наблюдая за этой разрядкой и тут заметил что Алькона тоже наблюдает на этим извержением семени с каким-то пристрастием. Римма уже немного пришла в себя и сидела немного скромно съёжившись, ей было слегка неудобно, за то как она теряла голову и целовалась при Альке с девчонкой. Но Алька потрепав ей волосы, поцеловал её в губы и она тут же охотно ответила на поцелуй.
– «Почему ты не захотел, разрядить в моё лоно своё семя? У меня же зачатия от этого не будет», - задумчиво спросила Алькона и стала нежно играть пальчиками со стволом Альки, но ему уже было это как-то всё равно, он разрядился, рай закончился.
– «Не знаю? Спроси у природы. Инстинкты сами работают. Наверное не каждой самке подходят мои гены? С тобой это как-то не искусственно, а предвзято что ли. Хоть и доступно. Ты сложнее, чем я думал по-началу. Я ещё не разбираюсь в девчонках, не мучай меня расспросами. Я себя-то толком порой понять не могу», - пространно ответил Алька.
– «А я была хорошая?», - вдруг спросила Римма, словно не слышала то что сказал Алька и он подмигнул ей, - «Лучше всех. Первый раз наверное всегда лучше всех. Но для романа надо не это. Надо искать какие-то связи что ли? Что-то, что ты скажешь, что мы пара. Но этого в книгах не написано и предки ничего не скажут. Мы сами должны во всём разобраться. Здесь столько таинства что свихнуться можно. И что тут кроме как приятно и хочется?», - не спрашивая повернулся он к Альдоне и она вместо ответа поцеловала его в губы и подсев плотнее, накрыла ладошкой его расслабившийся ствол, - «Мальчишка. Это много. Очень много. Наверное, по мне как по девчонке – всё. До каждой клеточки тела, и каждой завитушки души. Это что-то противоречивое и вызывающее. Дерзкое, непостижимое и так манящее порой. Вот не знаю сама, хочется как-то вывернуться перед тобой, понравиться, завлечь, заманить и отдать себя всю. В девчонке всё равно накапливается, какая-то нежность, очарование, стыд и страсть, робость и жажда. И это всё не может оставаться во мне, это надо отдать мальчишке. Через все морали и запреты, грех и стыд, дойти, добежать, и упасть в объятия мальчишки. И тогда и только тогда, я чувствую себя девчонкой и это так здорово, аж голову кружит. И тогда я живу и мир настоящий, как сказка. Потому, что в нём есть мальчишка».