Ход Белой Королевы

Холодные струйки воды, льющиеся со стрехи за шиворот, заставили Несс вернуться в хлев. Дождь и не думал униматься. Идти в дом, чтобы получить порцию некрепких, но обидных тумаков, не хотелось. Может, Кларинда заснула под шелест дождевой капели? Тогда сейчас лучше не хлопать дверью и не греметь горшками. А для Несс и в хлеву найдется теплый уголок. С такой мыслью она залезла по лесенке на навес над закутой, в которой мирно похрюкивали трое черных упитанных поросят, свернулась клубочком в сене и решила подремать, раз уж выпал случай.
 Но заснуть не удалось - в голове закрутилась странная мелодия. Такая знакомая, будто где-то слышалась, когда-то очень давно, да позабылась - хотя Несс готова была поклясться, что ни разу ее не слышала прежде.
Мелодия звучала все настойчивей, пока не стали приходить на ум и слова - незнакомые, непонятные созвучия, соответствующие мелодии.
Поросята вдруг забеспокоились, заметались по загончику, натыкаясь друг на друга, и заверещали так, будто их режут. "Неужто крыс испугались, грязнули?" - рассердилась девушка, спускаясь с навеса. Вдруг сама собой настежь распахнулась дверь в хлев, поросята дружно взвизгнули и затихли.

 - Ну здравствуй, Несс. - В дверном проеме, чернея зловещим силуэтом на фоне вечерних сумерек, стояла женщина - маленькая, ростом с ребенка пяти-шести лет. Несс, взвизгнув, что твой поросенок, не долго думая, метнулась по лесенке наверх и прижалась спиной к сырым дырявым доскам хлева. В наступившей тишине, противно скрипнув, захлопнулась дверь, и гостья медленно, потрескивая рассохшимися от времени ступеньками лестницы, стала подниматься к Несс. Девушка захныкала и жалобно, охрипшим от страха голосом, взмолилась:
 - Стой, кем ты ни была! Не приближайся ко мне, я боюсь тебя!
 - Ты меня боишься напрасно, я тебе не враг, - совсем рядом тихо прозвучал тонкий, почти детский голос.
 С тяжелым вздохом незнакомка опустилась около девушки:
 - Ты, видимо, догадалась, кто я.
Все верно. Несс поняла сразу. Хоть Кларинда и потчевала девушку прозвищами, вроде "болотная тварь"и "безмозглая дура", так и не смогла вбить ей в голову, что она глупа.

Несс не знала, сколько лет живет в доме Кларинды - может, пятнадцать, может, больше. По рассказам тетушки, она нашла Несс под старой раскидистой липой, когда возвращалась из соседнего городка. До сих пор живет поверье, что старые деревья забирают болезнь. Но тот, кто оставил девочку под липой, решил, видимо, что младенцу не выжить и ушел. Как только Несс смогла различать, где веник, где совок, Кларинда приставила ее заниматься хозяйством. Иногда, в праздники, после доброй пинты крепкого пива, тетушка добрела. Подозвав Несс, не забывая, впрочем, сообщить ей, что она непроходима глупа и уродлива, Кларинда торжественно обещала, что обязательно "пристроит подкидыша". Что означало выдать замуж. Кандидатов у тетушки имелось всего двое: вечно пьяный сосед, у которого умерли от побоев три жены, оставив ему семерых детишек, да жирный и жадный хлебопек, нуждающийся не столько в жене, сколько в бесплатной прислуге. Нес так до сих пор и не решила, где ей будет хуже - оставаться у Кларинды в качестве "безмозглой дуры", идти к вдовцу нянькой или согласиться на рабство у хлебопека.

Несс, разумеется, не раз слышала о жителях холмов. Но одно слышать, а другое - встретить. Они никогда не приходят к людям просто так.

 - Мне нечего дать тебе, - сказала она незнакомке, едва различимой в темноте.
 - Ничего и не надо, - прозвучало в ответ, - всего лишь небольшая услуга. Вот, - маленькая холодная рука схватила руку Нес и положила на округлый живот, - гостья была беременна, видимо, на сносях.
 - Я никак не разрожусь вот уж несколько дней, - сказала незнакомка, - я не могу касаться железа, а ты можешь. Возьми нож, положи его мне на живот, и дети сами выйдут. Поторопись же, иначе они погибнут.

Ужас, приподнявший было волосы на голове у девушки, уже отступил, и Нес послушно полезла с навеса. Дождь перестал.  Храп, доносящийся из дома, свидетельствовал о крепком сне Кларинды. Крадучись, стараясь не наступать на скрипучие половицы, Несс взяла огромный нож с кухонного стола и свой белый передник - единственную новую вещь, купленную тетушкой для Несс за последние два года, и вернулась в хлев.

Все произошло так быстро - она только положила нож на высокий шевелящийся живот гостьи, как из-под юбки роженицы закричал младенец: один родился живым, второй вышел уже мертвым. Нес в кромешной тьме едва видела незнакомку, так что почти на ощупь перерезала пуповины и своим передником обтерла кряхтевшее, только что рожденное дитя. Это был мальчик.
Поросята снова забеспокоились, завизжали, и Нес спустилась, чтобы успокоить их. Когда она вернулась, на навесе никого не было, а дверь опять распахнулась сама собой.

Следующее утро было обычным. В пристройке рядом с хлевом кричали петухи, приветствуя наступление нового дня.
 - Мерзааавкаааа, ты где брооодишь? - кричала на весь двор Кларинда старческим дискантом, стоя на пороге дома, уперев дряблые руки в бока, в оттопыренной на пухлом животе серой ночной рубахе и в заштопанном старом колпаке, едва скрывающим седые пакли волос.
Несс выглянула из хлева: "Я здесь, тетушка".
События ночи казались теперь странным сном. Может, и не было ничего такого? Ан нет, вот он, передник - висел, аккуратно сложенный, на стенке закуты. Совершенно чистый! Несс подивилась этому, насыпала поросятам корм, забрала свое добро и побежала в дом готовить завтрак.

Спустя несколько дней она встала еще затемно. Вымыла лицо и руки в медном тазу, хорошенько причесалась и надела более-менее приличный чепец. В воскресенье с рассвета до обедни ей разрешалось покидать двор. И все это время она, словно голодный щенок в поисках косточки, бродила по округе, глазела на лавки и дома, слушала болтовню местных кумушек на площади и иногда уходила за городскую стену к старой липе. В такие погожие майские деньки, как этот, девушке нравилось устраиваться под ее раскидистой кроной и мечтать о разном.

Перед выходом из дому Несс по обычаю надела передник и старые башмаки - ничего, что большие и сваливаются, зато не босиком. Выйдя за калитку, она обнаружила, что с ней никто не здоровается: все знакомые проходят мимо, будто ее и нет. "Здравствуйте, тетушка Флидас", - поздоровалась девушка с пожилой румяной соседкой, которая не раз угощала "бедного подкидыша" кусочком высохшей лепешки и обязательно подробно расспрашивала о здоровье тетушки, о том, сколько кур в их курятнике, чем кормят они поросят и сколько денег может быть в кошеле старой скряги Кларинды. Но тетушка Флидас даже не повернула головы в сторону Несс. "Здравствуй, Бран", - обратилась девушка к соседскому мальчику, развозящему каждое утро на тачке зелень по домам. Но и тот не ответил, хотя она даже тронула его за рукав. Что же случилось? Неужели она так уродлива, что ею стали брезговать и те, кто раньше хотя бы здоровался?
Несс, насколько  ей позволяли норовившие свалиться башмаки, со всех ног побежала в сторону городской ратуши - там есть стеклянные окна, в которых можно разглядеть свое отражение. По дороге она заметила, что насмешливые дети зажиточных горожан, обычно кричащие ей вслед обидные прозвища, в этот раз смотрели сквозь нее, занятые игрой в камушки на пригорке.

Возле ратуши на заросшем мхом камне сидел человек, кто один был всегда добр к Несс - старый безногий попрошайка Лойх. Еще ребенком она прибегала к нему послушать чудесных историй, а еще он охотно делился с девчушкой съестным из подаяния.
В это утро он увлеченно, близко поднеся ладонь к глазам, пересчитывал мелочь. "Здравствуй, Лойх", - едва слышно сказала Несс. Тот поднял голову и сказал, подслеповато прищурясь:
 - Приветствую вас, добрая госпожа. Голос ваш знаком, а на вид я вас не припомню. Не подадите ли мне, бедняге, воевавшему за Короля, на пропитание?

Несс изумилась. Какая госпожа? Кто? Ничего не сказав попрошайке, внутренне трепеща, медленно подошла она к высоким, стрельчатым окнам ратуши. Оттуда, немного искривляясь в множестве мелких стеклянных квадратиков, на Несс смотрела стройная девушка невиданной красоты, в темно-зеленом платье самого дорогого сукна, ее волосы скрыты были тонкого кружева высоким чепцом, какой носили, наверное, только знатные дамы. На пышной груди девушки лежала тяжелая золотая цепь с подвеской в виде оправленного в золото же переливчатого камня. "Что это?!" - выдохнула Несс. Она подошла поближе, чтобы еще раз рассмотреть свое отражение: миндалевидные глаза, темные, как бархатный камзол у судьи, небольшой аккуратный носик, розовые, будто лепесток розы, губы, ровная чистая кожа - разве это Несс? Она осмотрела и ощупала себя: все тот же белый фартук, скрывающий заштопанную много раз дыру на ветхом платье, стоптанные громоздкие башмаки. Еще раз посмотрела в окно - там виднелась та же прекрасная дама.

 - Не снизойдет ли добрая госпожа к нужде сирого и убогого? - послышался жалобный голос Лойха. Несс, потрясенная происходящим, не соображая, что делает, полезла в карман платьишка - там лежал кусочек лепешки. Она достала этот кусочек и, не говоря ни слова, положила его в протянутую ладонь Лойха. Попрошайка вдруг радостно взвизгнул и кинулся целовать ей руки:
 - Да благословит вас Бог, да будет вам такая же радость, как и мне, добрая, щедрая госпожа!

Несс, освобождая от цепких пальцев Лойха свои заскорузлые от постоянной работы руки с обломанными ногтями, увидела, что в попрошайка зажал в ладони большую золотую монету, какой она сама в жизни не видела.

Всю жизнь, сколько она себя помнила, отражение в спокойной воде запруды, в стекле ратуши, в старинном серебряном подносе, что Кларинда вот уже который год зачем-то прячет под периной, - показывало, что Несс некрасива, даже уродлива: кожа, покрытая темными веснушками и нарывами, кривые зубы, выпирающие из-под тонких губ, рыбьи зеленоватые глаза навыкате и тонкие бесцветные волосы. Ну а худоба Несс вызывала у людей брезгливое желание дать ей хоть сухую корку.

У девушки появилось острое желание убежать из города, чтобы поразмыслить над тем, что происходит. Не мешкая, она отправилась на любимое место - к липе.

Вот и огромные въездные ворота позади, каменный, выложенный серым булыжником мост тоже - направо с пыльной дороги, в траву, на пригорок, где шумит свежими листочками старое дерево. Вокруг искривленного, изборожденного глубокими морщинами, необъятного ствола там и сям в некоем странном порядке с незапамятных времен лежат тяжелые, заросшие мхом валуны.

Несс привалилась спиной к дереву и задумалась. Взгляд ее задержался на трепещущих под порывами легкого ветерка листьях: то темной стороной, то светлой...Видимое - невидимое... Передник! Точно! Девушка потянулась, чтобы снять его, но концы завязок странным образом приклеились к липе и, как ей показалось, втягивались в глубокие складки ствола. Вдруг откуда-то из-за спины послышался тихий хор тоненьких голосов, поющих ту самую мелодию, что Несс прислышалась в хлеву. Пытаясь высвободить приклеенный передник, Несс почувствовала, что увязает все глубже и глубже в шершавой коре. Она в панике задергалась все сильнее и непонятно как провалилась внутрь ствола.

Удивительно, но там оказалось просторно, и она почувствовала, что свободна в движениях. Сначала было темно. Но глаза быстро привыкли и Несс увидела вдали слабое свечение. Может, там выход наружу? - подумалось девушке, и она немедля отправилась в ту сторону. С каждым шагом свет становился ярче, вокруг стали проявляться пышные кроны деревьев, невиданные цветы, просторные зеленые лужайки. Прямо перед ней вспорхнули красивые с разноцветными перьями птички. Хор, поющий песнь, становился все слышней - будто сам воздух пропитался этой мелодией, и она вибрировала вокруг, создавая прекрасные картины. Откуда ни возьмись появились человечки - маленького роста, одетые в чистые камзолы и платья, мужчины в широкополых шляпах, а женщины в накрахмаленных кружевных чепцах. Они при виде Несс низко кланялись и что-то говорили. Поначалу девушке их слова показались непонятными, но постепенно их смысл стал открываться Несс, изумленной и очарованной увиденным. Все жители этого чудесного мира шептали восторженно: "Ход Белой королевы!", "Почтительно приветствуем Белую королеву", "Ваше Высочество!", "Прекрасная королева".

Несс посмотрела вниз, на свою одежду — на ней было то самое платье, что она видела в отражении окна ратуши. Еще не веря происходящему, приподняла подол: на ее узких маленьких ступнях красовались чудные, расшитые шелком туфельки; руки, унизанные перстнями, стали белыми и мягкими, а ногти ровными и розовыми. Потрогала руками голову, там топорщился накрахмаленными кружевами тот самый чепец. Неужели? Она, Несс, - кто?

 - Приветствуем нашу королеву Ровену, да будет славен вечно ход нашей королевы! - навстречу Несс вышла толпа нарядно одетых человечков. Они почтительно склонились перед ней.
 - Приветствую и я вас, добрые люди. Простите, но меня зовут Несс, и как попала сюда, не знаю. И я точно не королева.

Из толпы приветствующих вышла женщина. Облик ее показался Несс знакомым. Женщина, приложив к груди руку и немного склонив голову, обратилась к девушке:
 - Ваша мать, вдовствующая королева Меви, спасла вашу жизнь, о прекрасная Ровена, от преследования злого тролля Бирнира, что в те годы разорял наше королевство. Преданные слуги королевы Меви спрятали вас среди людей верхнего мира. После кровопролитной войны ваша мать скончалась, и теперь вы - наша королева, о прекрасная Ровена, - с этими словами женщина склонилась в глубоком реверансе. А Несс вспомнила, где она видела ее и слышала этот почти детский голосок:
 - Как поживает ваш сын, миледи? - спросила вежливо Несс женщину, - та заулыбалась и снова присела в реверансе, отвечая:
 - Благодаря вашей заботе, ваше высочество, мой сын здоров, - тут она подтолкнула локтем парня, что был несколько выше всех в этой толпе приветствующих, - ну же, Невлин, выйди к нашей королеве.

Парень вышел и почтительно склонился перед Несс, сняв шляпу, украшенную пышным пером: "моя королева". Его фигура, рост и цветущий вид никак не показывали в нем того младенца, что несколько дней тому назад девушка обтирала в хлеву передником. Увидев изумление на лице Несс, дама, мать Невлина, пояснила:
 - В нашем мире время идет иначе, чем наверху, о королева Ровена. Поэтому торжественный ход вашего высочества совпал как раз с совершеннолетием моего сына. Благодарю много раз за вашу милость к нам.

С этими словами все присутствующие радостной толпой окружили Несс. Невлин, став на одно колено, предложил свою руку, чтобы сопроводить ее в родовой замок. Невидимый хор грянул песню:
"Прекрасна королева Ровена,
Ход Белой королевы - вперед,
С ней будет процветать несомненно
В холмах живущий вечно народ..."

 - А почему меня называют Белой королевой? - обратилась Несс к Невлину, стараясь говорить как можно тише.
 - Снимите ваш замечательный чепец, о моя королева, - так же тихо отвечал ей молодой человек.

Несс остановилась. Развязав тонкие ленты, сняла чепец, и ей на плечи густой волной упали длинные белые волосы, прекраснее которых и придумать было нельзя. Сопровождающие ее возликовали с новой силой, вверх полетели шляпы, и вокруг все закричали еще радостнее: "Ход Белой королевы!"

***
На дороге, неподалеку от старой липы, остановилась повозка, с нее спрыгнула молоденькая пухленькая горожаночка. « Я посмотрю только, что это!» - весело сказала она на ворчание мужчины, держащего вожжи — видимо, ее мужа, — и побежала на пригорок. Там, на мшистой вершине одного из валунов, лежал аккуратно сложенный передник. Простенький, но чистый и почти не ношеный. Женщина огляделась по сторонам, пожала плечами, взяла находку и вернулась к мужу. «Чего добру пропадать. Раз оставили, значит, не нужен стал» - резонно заметила она, муж чмокнул лошадям, и повозка покатила в город.