Мариология и христология в статье Андрея Платонова

Мариология и христология в статье Платонова "Душа мира"



Начинаешь читать это, и вздрагиваешь. Это – о ком? И кто сие написал? Последнее легко выяснить: писатель Андрей Платонов написал в 1920 статью «Душа мира» для воронежской газеты «Красная деревня». В этом же году он вступил в РКП (б). И правильным ответом на первый вопрос было бы: это статья о революционной женщине, о надеждах, связанных с устройством «нового мира». И, осознав это, вздрагиваешь снова. Не может быть! Прочтем: «Некому, кроме ребенка, передавать человеку свои мечты и стремления; некому отдать для конечного завершения свою великую обрывающуюся жизнь. Некому, кроме ребенка. И потому дитя – владыка человечества, ибо в жизни всегда господствует грядущая, ожидаемая, еще не рожденная чистая мысль, трепет которой мы чувствуем в груди». Конечно, это сказано, о материнстве женщины – что особенного? Мать передает жизнь ребенку, и так происходит уже тысячи лет. Да, но почему ребенок – владыка человечества? И почему в жизни, по мнению автора, господствует «чистая мысль»? Зачем человечеству эта чистая мысль? Зачем ему такой «владыка»? Для чего победившему в революции «пролетариату» понадобилась эта «детская чистая мысль»? Откуда пришла эта тоска по чистоте? И как не вспомнить, что «владыкой человечества» в христианстве называется Бог, Который когда-то стал ребенком? И почему далее Платонов называет женщину «матерью владыки мира», что звучит уж совершенно «мариологически», и кажется, осталось только произнести «Матерь Божья»?
Как это понимать, когда наш писатель, как известно, участвовал в гражданской войне на стороне красных, и, по-видимому, в год написания обсуждаемой статьи, явно разделял революционную идеологию? Вот он говорит: «смысл ее существования – в сыне, своей радостной надежде, творимой сыном». Как не отнести это к Пречистой Деве, родившей Сына, подарившего всему миру радостную надежду Своим Воскресением? И если бы на этом Платонов остановился! Но нет – как будто читаешь статью из Богословской энциклопедии: «Женщина осуществляет ребенка, своею кровью и плотью она питает человечество. Она сводит небо на землю, совершенствуя человека, поднимая его, очищая сменой поколений его горящую душу». Разве не верят христиане, что именно благодаря Деве «осуществился» Младенец, в лице Которого небо сошло на землю? Она питала Своей плотью и кровью Его, а теперь Он питает в причастии Своими плотью и кровью все человечество? И лишь благодаря этому возможно совершенствование и очищение человека. Разумеется, Платонов, как и все революционеры, видит это очищение и совершенствование в революционной смене поколений, в светлом грядущем – не веря, что оно уже произошло в вечности и мы можем здесь и сейчас приобщиться к плодам Христова искупления..
И опять эти удивительные слова: «в женщине живет высшая форма человеческого сознания – сознание непригодности существующей вселенной, влюбленность в далекий образ совершенного существа – в сына, которого нет, но который будет, которого она уже носит в себе, зачатого совестью погибающего мира, виновного и кающегося. Женщина перегоняет через свою кровь безобразие и ужас земли  /../ что такое женщина? Она есть живое действенное воплощение сознания миром своего греха и преступности. Она есть его покаяние и жертва, его страдание и искупление. Кровавый крест пира со смеющейся, прекрасной жертвой. Это женщина, это ее тайное сокровенное существо. Она улыбается, истекая кровью, кричит от боли, когда рождает человека, а после любит без конца то, что ее мучило. Ее ребенок – высокий взлет ее нежной, творческой, сияющей души, проломленный путь в бесконечность, живая, теплая надежда, которую женщина держит в своих материнских ласковых руках. Женщина – искупление безумия вселенной. Она – проснувшаяся совесть всего, что есть. И эта мука совести с судорожной страстью гонит и гонит все человечество вперед по пути к оправданию и искуплению. И в первом ряду человечества – его любовь и сердце – женщина, со стойкостью вождя пробивающаяся вперед, через горы греха и преступлений, с испуганными, наивными глазами ребенка, которые страшней всякого страха своей затаенной упорностью и неизменностью; перед этим взором улыбающейся матери отступает и бежит зверь».
Поверим ли мы, что это писал атеист? Откуда такая жажда искупления и совершенства, такая гремучая смесь мариологии и христологии, от которой испытываешь едва ли не священный ужас? Скептики скажут: да при чем тут богословие, - ведь и ранний Маркс писал о религии как «сердце бессердечного мира», перефразируя, по сути, Фейербаха. Но как же так: почему материалист и атеист, не верящие ни во что, кроме слепого движения частиц, вдруг обвиняет мир в бессердечности, да еще признает, что у такого мира должно быть сердце? Разве может быть у слепого движения частиц бессердечие? И почему одна случайная комбинация частиц (человек) ждет от другой, примерно такой же комбинации частиц (мир или иной человек) – смысла, цели, надежды, какого-то непонятного «сердца»? Вам же объясняли это: никакого сердца нет, а есть просто кусок мяса в груди. Почему в женщин, как полагает Платонов, живет высшая форма человеческого сознания, и чем она принципиально отличается от низшей, если все сводится лишь к броуновскому движению атомов? И почему сын такой женщины будет совершенным существом, да еще зачатым совестью кающегося мира? У протонов и нейтронов есть совесть? У электромагнитных полей и гравитационных волн есть потребность в покаянии? И человек, эта совокупность химический соединений, может стать каким-то «совершенством»? Сами эти надежды полностью противоречат материалистической философии, и автора цитируемых строк можно было бы легко обвинить в том, что он не может освободиться от благородных обломков христианской картины мира. Сколько раз атеисты разных эпох и культур прокладывали аналогичные пути мысли, перенося качества христианского Бога на свои, сугубо секулярные идеалы, греша при этом идолопоклонством? Ибо материалист не в состоянии, придерживаясь хотя бы примитивных начал логики, приписывать женщине «искупление безумия вселенной», «воплощение сознания миром своего греха и преступности», от которой бежит зверь, и которая держит в руках ребенка как живую надежду.
Почему это вселенная безумна? Вселенная физики, химии и биологии не может быть безумной или разумной – она просто есть движение материи. Если вы видите в ней безумие, то тут же попадаете в идеалистическую ловушку – есть безумие, есть осознание греха, есть жажда искупления и оправдания, и необходимость надежды – иначе зверь безумия победит. На это можно было бы возразить, что на фоне миллионов смертей гражданской войны, от ощущения этих невиданных ранее ужасов, - Платонов не может не противопоставить этой тьме светлый идеал материнства и деторождения. Однако такое возражение поверхностно: уже Гераклит сказал, что нет смысла в рождении детей, ибо рождается новая смерть. А с точки зрения материализма тем более тут нет никакой надежды: одно собрание атомов породит другое, но все они со временем распадутся на более мелкие единицы материи – и вот ради этого осознавать грех, опираться на совесть, жаждать искупления от безумия?! И потом, какой в атеизме может быть грех? Грех – это преступление заповедей Божьих. А если Бога нет – то что преступать? Приказы коммунистических вождей? Тезисы Маркса? Что это за морализаторство у двигающихся атомов? Вам элементарно докажут, что если мораль в такой картине мира и есть, то она «относительна», и на самом деле никакой морали не существует. Но у Платонова мы наблюдаем явственный пафос абсолютной морали, тоску по совершенству, что данное мировоззрение просто не может исповедовать. Все встало бы на свои места, мысли автор за всеми этими колебания вещества природы – Высший Смысл, Который и придает женщине и ее ребенку неразрушимую надежду на вечное бытие. И тогда женщина, Матерь-Дева действительно становится искуплением безумия вселенной, - ведь от Нее рождается в человечестве этот Высший Смысл, этот Ребенок, Который является нашей живой надеждой.  И от Нее и Ее Сына бежит зверь, который есть грех и преступность мира – дьявол. Разве от рождения революционными женщинами революционных детей – грех и преступность ушли из мира? И зверское зло покинуло его? Нет и нет. Зла не стало меньше, - напротив, его заметно прибавилось, и безумие революционной вселенной возопило к небу об отмщении.. В этом ли заключается надежда на свет, о которой говорит наш писатель? И разве эта женщина, эта жертва останавливает кровавый пир мира? Если сама она - лишь грешница и преступница в безумной вселенной, в которой нет ничего, кроме движущейся материи, то как она может искупить этот грех и родить дитя, которое будет совершенным существом, дарующим надежду? Нет, и еще раз нет – это породит лишь новые грех и преступления – если такую женщину и ее дитя объявить неким совершенством и образцом. Это просто будет обожествлением земного греха, - со всеми вытекающими отсюда преступлениями. Христиане могут вспомнить о блуднице вавилонской и об антихристе.. Т.е. очевидно, что связывать надежду с женщиной, которая сама по себе есть лишь порождение той же безумной вселенной и ее потомство будет таким же безумным порождением – это означает не искупить грех и сумасшествие космоса, но, напротив, - еще больше его увеличить. И библейское представление об антихристе доказывает нам это..
Женщина могла бы быть искуплением абсурдности и зла космоса, если б она была свята, если бы Ее Дитя было совершенством святости. Но какая святость в коммунизме, идеи которого разделялись тогда Платоновым? Вожди революции оказались вовсе не святы, и сегодня многие люди обоснованно считают их чудовищами. Сама философия марксизма предполагает, что никакой объективной святости быть не может по определению: моральные нормы всегда относительны, а временная связь молекул под именем «человек» не может быть названа святой или грешной. Вот если бы в мире существовала совершенная святость и абсолютная мораль! Но такое возможно, если мир не ограничивается безумной вселенной; если существует еще разумная и гармоничная вселенная Господа Бога, Который любит мир и заботится о нем.. И только в таком мире возможны нравственная чистота и совесть. И в таком мире были и есть Дева Мария и Ее Божественный Сын – они не являются порождением безумной вселенной, ибо в мире всегда присутствует благодать Всевышнего, освящающая мир, делающая его не просто группой хаотичных частиц, но разумным порядком, имеющим смысл и цель, направляющая его к свету и любви.. И не зря написал Платонов, про дитя, зачатое в этой женщине-искуплении «совестью погибающего мира». Но разве у мира косной материи может быть совесть? Эта совесть возможна, если в самом мире есть нечто, несводимое к его телесной стороне. Если есть дух, получивший свое назначение в нашем космосе – сделать его благим. Христиане в связи с этим говорят о Святом Духе, благодатью Которого в Преславной Деве был зачат Иисус Христос..
Интересно, что у Платонова все время говорится о женщине и ее сыне, - но почти не говорится напрямую о мужчине. Как будто достаточно только женщины, а в ней совесть падшего мира зачнет совершенного ребенка. О любви, в которой рождается это дитя, он повествует следующим образом: «Страсть тела, двигающего человека ближе к женщине, не то, что думают. Это не только наслаждение, но и молитва, тайный истинный труд жизни во имя надежды и возрождения, во имя пришествия света в страждущую распятую жизнь, во имя побед человека. Открытая нежность, живущая в приближении к женщине, – это прорыв каменных стен мировой косности и враждебности. Это величайший момент, когда всех черных змей земли накрывает лед смерти. В тишине засветившейся нежности матери-женщины погибают миры со своими солнцами. Восходит новый тихий свет единения и любви слившихся потоков всех жизней, всех просветившихся существ. Безмолвие любви – последнее познание двух душ, что одно. И женщина знает, что мир и небо и она – одно, что она родила все, оттого у нее нет личности, оттого она такая неуловимая и непонятная, потому что отдалась всему, приобрела сердцем каждое дыхание. Познав себя, женщина познала вселенную. Познав вселенную, она стала душой ее, возлюбленной мира, гордой гранитной надеждой. Она доведет страдающую жизнь до конца пути». Страсть тела, порождающая жизнь, сравнивается коммунистом Платоновым с молитвой и пришествием света в распятую жизнь, с прорывом мировой косности и враждебности. Но какой же тут материализм? Как раз для материализма это страшное кощунство.  Сравнить акт зачатия, любовные отношения мужчины и женщины, в котором материалисты принуждены видеть лишь биологический, животный процесс создания новых химических соединений – с молитвой! Ведь это означает чувствовать священное таинство жизни, ее божественность – и сеять опасные для атеистов религиозные семена. И какой же свет биологический процесс зачатия, роднящий человека с животными, - приносит в нашу жизнь? Да никакого: мы были суетной материей, и породили еще один объект этой материи – но все истлеет и возвратится в смертный круговорот природы. Нет в этом никакого света: без Бога материальный мир есть тьма, и в нем нет ничего кроме тьмы – таков должен быть последовательный атеизм. Человеческая экзистенция жаждет выхода из душной смертной камеры пространства и времени, о стенки которой она в приступе сумасшествия бьется головой; человеческая сущность ищет трансцендирования, чтобы покинуть пределы тленного мира – но всюду натыкается на равнодушные стены материи. И как не видеть, что только в небесной Матери и небесном Сыне есть истинный выход? У Андрея Платоновича, однако, вершина этого трансцендентного идеала уничтожена, закрыта, запрещена идеологией «нового мира», - и остается земное, тленное, холодное. Остается надеяться не на вечное, в котором не будет тленного времени, а на грядущее, которым атеизм заменил божественную вечность; надеяться не на божественный «верх», где всякую слезу утрет Бог, а на бесконечное и безнадежное движение «вширь», на метания по пространству и времени, которые всегда оказываются «прогрессом» белки в колесе, когда невозможны ни исцеление «вверху», ни наказание «внизу» - за отсутствием в мире атеизма «верха» и «низа»? И лишь земная женщина без горнего воздуха благодати в отчаянии глядит на тебя, держа на руках чудовищное дитя очередной утопии – может ли она в своей смерти дать вечную жизнь? Какой смысл в  ее восторженном воспевании?
Платонову можно было бы возразить: Вы так и не смогли избавиться от прежней, христианской картины мира, и Ваш коммунистический разум все еще плавает на поверхности «православного бессознательного», не зная, к какому берегу приплыть.. Черные змеи земли, ледяной щит смерти, враждебность космоса – не будут побеждены от того, что женщина зачнет и родит ребенка. Это вносит лишь некоторое разнообразие в холодную железобетонную стену мира – но затем снова одолеет смерть. И вот это свет? Да это просто мимолетная судорога веселости на фоне океана страшного безумия. Наш писатель говорит, что в тишине нежности матери погибают миры со своими солнцами и восходит тихий свет единения и любви всех потоков жизней. Но где и в ком сливаются потоки всех жизней? Только в Том, Кто сотворил всяческую жизнь. И, кроме Него, никто не сможет одолеть державу смерти. И это Его богослужебные тексты именуют Тихим Светом.. Только в Нем  рождение, любовь, свет – навечно побеждают смерть, ненависть, тьму. Грешная и смертная женщина вместе со своим грешным и смертным чадом – никогда не будут способны оправдать и искупить мир, исцелив его от греха. На это способен только Тот, Кто свободен от греха и смерти – и этот Свет в лице Иисуса Христа приходит через чистейшую Богородицу Марию, освященную силой Господа, в эту распятую жизнь, Сам став распятой жизнью – изнутри преобразив ее, разбив стену смерти и ада.. И вот мы видим Деву, Которой благовестил ангел: радуйся, Благодатная! Вот истинное пришествие света в мир! Вот молитва! Вот прорыв каменных стен! И в Ней погибнут все смертные миры со своими гибельными светилами, ибо Ее Сын воскреснет! И Она поет: «будут называть Меня блаженной все роды..». И об этом именно тоскует Платонов, об этой совершенной Деве, в Которой соединились святость и жажда материнства, в результате чего зачатие Ребенка произошло без участия всего греховного, преступного, безумного, что есть в человеке и мире – и тогда, жизнь породила Жизнь, и нет больше смерти. И Богоматерь знает, что мир и небо соединились в Ней, потому что Она полностью пожертвовала Собой ради воплощения Бога и спасения мира.  И разве о Ее сердце нельзя сказать, что Она «приобрела сердцем каждое дыхание», что славит Господа?
И тут Платонов добавляет к своему гимну женщине: «познав вселенную, она стала душой ее, возлюбленной мира». Но разве у мира хаотической материи может быть возлюбленная? Разве эти сталкивающиеся звезды, галактики, планеты, – могут кого-то любить? Любить человека может человек – но вселенная ведь не человек! И снова мы прибегаем к Богу, возлюбленной Которого и стала Богородица Мария. И Она стала душой этого мира, сострадающей всем несчастным людям Матерью, которым Дева помогает Своими молитвами.. И опять: какая у атеистического мира может быть душа? Колебания атомов – сколько угодно, но душа – милосердная, возвышенная – никогда. И если Тютчев писал, что в природе есть душа, то он, конечно же, верил в Бога, Который вложил эту душу в мир. А в коммунистической идеологии? Никакой души ни в человеке, ни в мире – нет; есть только смердящий вселенский труп, бездушный мир, безумная вселенная, воспроизводящая таких же бездушных и безумных женщин.. И как бежать от ужаса сего? Платонов бежит к женщине, и в воскресение не верит: «Не увидеть рай, а упасть мертвой у врат его – вот смысл женщины, а с нею и человечества». Просто упасть мертвой?! И вот это – искупление безумия космоса? Наоборот, это окончательное его торжество! Однако христиане могли бы напомнить писателю-коммунисту, что Пресвятая Дева почти что умерла, упав у Креста Господня, зря Сына Распинаемого, и этот крест и есть врата рая! И в этом тоже смысл Ее существования, и в Ней – всего человечества. Сострадая Своему Божественному Сыну, Она усыновляет всех людей, становясь нашим «взысканием погибших» и «утешением скорбящих». И как бы иначе мы вошли в рай без Ее святости и сострадательной любви, открывшей нам искупление в Иисусе Христе?
Завершая свою статью, Платонов снова поднимается до религиозного пафоса: «в конце концов женщина лишь подготовляет искупление вселенной. Свершит же это искупление ее дитя, рожденное совестью мира и кровью материнского сердца. Да приблизится царство сына (будущего человечества) страдающей матери и засветится светом сына погибающая в муке родов душа ее». Христиане поправили бы автора только в одном: с появлением Преблаженной Девы искупление вселенной уже было подготовлено Богом, а затем совершено Сыном Девы, в Котором человечество и божественность соединились, и Его Царство приближается, грядет Судный день, когда наступит полное исцеление скверн мира - где не будет страдания, муки и погибели, а только свет Сына Божьего и жизнь вечная.. И Платонов доказывает нам, что архетипы мариологии и христологии существуют и в атеизме – но только мариология без Девы Марии и христология без Христа – лишены всякого смысла. Они могут принести спасение, только если мы поклонимся Сыну и помолимся Его Пресветлой Матери об искуплении душ и телес наших..
 



Все цитаты из статьи Платонова даны по ссылке: