Мороженое. Часть первая

/me, споткнувшись на нуле, считает до семи...

Хорошо. Пусть будет несвязный поток слов, бред сморщенного убогого сознания. Просто так расскажу.

Что ты вспомнишь, поднимаясь из-под воды? И что ты вспомнишь, когда услышишь дневную коду?  Здесь же нет озер, здесь же нет вообще воды, только угли заката рассыпаны вдоль небосвода. Что споешь нам теперь, как звучит в твоем сердце ритм? Что споешь нам теперь, как начертано твое слово? Ты просто сгоришь на рассвете, точно так же, как сгорал на рассвете Рим, но воскреснешь к закату и начнешь свою песню снова. Ты ведь должна допеть ради нашей с тобой воды, ты ведь должна допеть, ведь не зря ее отдавали всем и каждому по-отдельности.

Ты.
Идёшь.
Тропой. Боли.

Нет, не нужно спорить. Стать сильнее — это вовсе не означает лишиться прошлого. Вспомни Хемингуэя. Это «праздник, который всегда с тобой». Хотя не важно, что это за тропа. Важно, что идёшь, так?

Странное слово - «полусон». Устало хлопает на ветру барабанная перепонка, со скрипом в песке поворачивается глазное яблоко. Вкусный лёд. Я научился его жевать так, чтобы не раздирать в кровь нёбо.

...ты лежишь на уступе зелёного склона, распластавшись по воздуху светлыми крыльями золотистых маховых перьев. Мы скрыты от бога под облаком сливочным, мороженое пополам с чёрным перцем. А я целую веснушки, они врассыпную и... в смущении, скажем так, а ты смеёшься заливисто и брызжешь любовью из глаз. На шнурке медные монетки, а флейта лежит на траве. Толкаешь меня и взмываешь, разворачивая крылья, пируешь на воздухе, питая меня красотой...

...и просыпаться в холодном поту в четыре часа ночи от автомобильных гудков.

Да какого х... Издеваешься, что ли?

Вглядываясь в тени на потолке, сделать два глубоких вдоха и медленно спустить ноги с кровати, чтобы не закружилась голова. Сны, что не остаются в памяти. Не с первого раза попав в тапочки, тащишься к столу, вглядываешься, болезненно щурясь, в монитор. Две с половиной страницы текста. Бешеная пляска рук, потому что не помню, когда написано оно.  Когда же ты устанешь уже... Сидя на стуле, обхватив руками колени, ты раскачиваешься, монотонно повторяя про себя: «Я тень на стене. Я тень на стене. Кривая, изломанная тень на стене. Не своя, не моя и не твоя, ничья, чужая и придуманная тень на стене. Когда же ты устанешь уже, Боже мой... Когда же уже?»

Тихий смех за спиной. Чернота на пределе поля зрения. Мы всё ещё живы. Мы радость неба,  мы блики солнца на воде. Так что ты вспомнишь, поднимаясь на поверхность?