200 метров за линией фронта

Двести метров – не такое уж великое расстояние, всего четыре минуты ходьбы. Но на войне это расстояние длинной в жизнь.

Наш пехотный батальон был брошен на передовую с одним-единственным приказом: задержать фашистское наступление любой ценой. Три сотни солдат подошли к линии фронта и вступили в бой.

Командир батальона и я, фельдшер, находились на двести метров дальше линии фронта и вслух думали каждый о своем. Он сетовал на недостаток подготовки, я размышлял, каким образом мне помочь всем раненым с теми скудными средствами, которые у меня были. Но ни он, ни я не произносили мысль, которая мучила нас обоих: сколько вернется?

Я стоял, прижимая к груди свою медицинскую сумку, и смотрел на происходящую впереди мясорубку. Вокруг меня свистели пули, рядом падали бомбы, но я чувствовал себя прямо-таки в безопасности: ни одна пуля не была прицельной, все только шальные; а бомбили немцы хорошо, но не отлично, и их промахи давали шанс выжить.

Бой длился не более получаса, но понеся огромные потери, немцы спешно отступили. Я обрадовался было, что они ушли, но командир осадил меня, мрачно сказав, что они вернутся с новыми силами, а нам будет уже нечего им противопоставить. Однако я и слушать его не хотел, уверенный, что нужно только дать батальону отдохнуть и чуток подлатать раненых, и они снова разобьют немцев.

Я понял, как жестоко ошибался, только когда пересчитал всех собранных мной раненых. Двадцать семь человек. Только двадцать семь из трех сотен сумели пережить этот бой. И только трое были в состоянии сражаться снова. У девятнадцати были ранения разной степени тяжести. А остальных пятерых я буквально собирал по кусочкам.

Теперь я понял командира: если к нам не придут на помощь, следующего боя не будет, нас просто сметут.

- Федя… - прохрипел тяжелораненый Семен. – Дай закурить…

- Тебе нельзя, - я стал поправлять съехавший бинт. – Потерпи, я вас сейчас в госпиталь повезу.

- Не трудись, Федя, - сказал с соседней подстилки Костик. – Сам ведь понимаешь: мы не жильцы больше. На передовой все просто – у солдата жизни только на один бой… Мы свой уже…  Дай-ка лучше папироску…

Я достал пачку и дал им свои горькие папиросы. Вот значит как… У них длина всей жизни – в один бой, а я был за двести метров за линией фронта…