Человек. Глава 4

   Человек все никак не мог найти себе места, везде ему было не по себе. Абсолютно везде: и на скале, и у реки, и даже в его отраде, в саду. Он впервые в жизни, в этой жизни, боялся. Боялся того, что его снова будут посещать видения. Его кристально-синие глаза сияли лихорадочным блеском. Казалось, что такое невозможно: этот Человек не может быть чем-то взволнован, кто угодно, но только не он.

   Он пытался прийти в себя, но даже уйма цветов, его лекарство от всех эмоций, даже они не спасали его на этот раз.

    «Этого не может быть! Это бред! Абсолютный бред! Я просто сошел с ума! Но такого не может случиться! Это может произойти с кем угодно, но только не со мной!» - непрестанно стучало у него в висках. Его чуть длинноватые белоснежные волосы больше не лежали легкими волнами, а были растрепаны, словно он был в пути уже много дней, а навстречу ему дул сильный ветер. Хотя в этом мире никогда не было ветра.

    «Нет! Это всего лишь сон! Сон разума! Точно! Я всего лишь сплю! Черт! Я ведь никогда не сплю! А мой разум всегда в порядке! Что же случилось?!...»

    Он мерил шагами свою страну, не переставая думать. Со временем он довел себя до того, что ему казаться стало то, что кто-то следит за ним. Он буквально чувствовал на себе взгляд узких вертикальных зрачков. Но жил он ведь один, совсем один. Это был лишь его мир, мир гладкий, хрупкий, без единого изъяна. Он лишь один хозяином там был. Хозяин был и разуму своему, но что-то стряслось, что-то изменилось.

    Решив, все же еще раз отправится в сад, в надежде, что это приведет все его чувства в норму, он пошел вдоль реки, покрытой таким знакомым льдом, на котором не было ни единой трещинки.

    Вот и сад увидел Человек, вошел и ахнул: увидел, что его цветы, которые прозрачнее слезы, теперь цветны, ярки, пестры. Вскрикнул он и…провалился в бездну.

   Пришел в себя и рухнул на колени – все цветы его ледяные, словно из стекла, разбиты были…. До одного все, ВСЕ разбиты. Крик, исторгшийся из горла, разрезал воздух, словно меч. Ему захотелось разорвать свою грудь, свое горло ногтями – настолько невыносимой была эта боль, эта потеря. Вне себя от потрясения он поднял свой взор к небу и увидел птиц… огромных черных птиц…. «ДА ЧТО ЖЕ ЭТО ТАКОЕ?! ОТКУДА ВЫ ЗДЕСЬ?!» - вырвалось у него. Тут же птицы пропали.

   Паника охватила Человека: мороз по коже, дрожь, затравленный испуганный взгляд, нетвердая походка. Это даже походкой было трудно назвать, он едва мог сделать шаг. С трепетной нежностью он взял в руки лепесток фуксии. Единственный относительно целый лепесток этого хрупкого цветка и посмотрел в него, словно в зеркало. Вокруг глаза его левого явно просматривалась светло-бежевая снежинка. Совсем как те, какие он видел у себя на лице и груди у реки.
«Это снова лишь иллюзия! Да! Не может быть такого изъяна на моем лице! Оно ведь бело, как этот снег!» - с надеждою подумал он, и снова в «зеркало» взглянул. Но ах. Увы и ах – снежника с лица не исчезла. Человек вновь и вновь смотрел на себя, но не исчезала она.
«что же это стряслось?»
- откуда этот след?! – раздался крик, но нет ответа, лишь эхо вторит вопрос.