Стакан воды

        У дверей реанимации всегда толпятся люди. Их бывает много. Те, кто постарше сидят. Но большинство на ногах проводят томительные часы ожидания. Я и сам несколько раз приходил отметиться к дверям умирающих не очень близких родственников и потому знаю, о чем говорят те, кто, казалось бы, должен от горя биться головою о стенку. Но разговоры здесь самые простые. Людей волнуют высокие цены, политика местных властей, невысокая заработная плата . Если подальше от дверей беседы эти могут иметь и совсем отвлеченный характер.

       Около года назад у тех, кто дежурит в больничных коридорах, появилась традиция приносить Церковные иконки и ставить их прямо здесь на стульях, на подоконнике, на пожарных щитках. Возможно, эта традиция появилась и раньше, но я впервые столкнулся с этим чуть больше года назад.

     Скажу честно, сначала я просто удивился. Но после каждого моего визита в больницу в моей душе все больше и больше росло негодование. Почему люди вспоминают об этом только здесь, у черты, где с одной стороны неизвестность, смерть, мрак, а с другой - жизнь, причем, жизнь в большинстве случаев точно такая же  что и раньше?! Ничего не поменяется! Да и не может поменяться.

       Вот и вчера я проходил по этим жутким коридорам. Те же иконы и такие же люди. На лестничной площадке курят, пьют газировку, чьи-то проблемы вяло перебирают. Я возмутился , многое хотел им сказать о фальши и лицемерии. Готовился прочитать им проповедь об искренности и фарисействе. Неожиданно для себя  вспомнил, как ночью много лет назад делали операцию моему отцу.

       В субботу вечером ему стало плохо. В эту ночь я ночевал у подруги и обо всем этом узнал лишь на следующий день, когда на рынке  случайно встретил старшего брата. Брат подробностей почти не знал, только то, что отца увезла машина Скорой помощи. Кажется что-то связанное с аппендицитом.

       У меня были планы на этот день, и потому попал к отцу лишь во вторник вечером. Врач на что-то вяло намекал, но тогда мне было 25 и во всех этих житейских вопросах я ничуть не разбирался. Отец держался молодцом и, побыв у него минут тридцать или сорок блудный сын убрался восвояси. Есть еще  два брата. Не помню точно, но, уверен , с ними была такая же история.

 После больницы отец рассказал, что врачи долго не хотели делать ему операцию, требовали встречи с родными для выяснения финансовых вопросов. Ему даже пришлось выйти в коридор и долго звать на помощь. Только после этого врачи приступили к операции. Бесплатно. Тогда мы решили: Надо же , как нам повезло!