Сорок - сороков 31. Приключения билла

ПРИКЛЮЧЕНИЯ БИЛЛА

Что, рыбак - чудак,
Это знает, каждый.
И вовсе не простак,
Даже очень разный.

Глупости не творит,
Сам знает все науки,
Ну а то, что говорит,
Так это всё от скуки.

Ну, бывает, и соврёт,
И еще руками машет:
Вот такая рыба прёт,
Он тут же и покажет.

А засмейся, поубавит,
И, глазом не моргнув,
С кем ведь не бывает,
Чуть-чуть я перегнул.

Но тут загнуть такое?
Уж больно лихо врёт:
Живет чудо, да какое,
Крокодил - не бегемот.

Он страшный и зубастый,
Пальчик в ротик не ложи,
Очень-очень он опасный,
И тут, товарищ, не спеши.

И пошел я с дядей Вовой,
Сам это чудо посмотреть:
Так еще в квартире новой,
И как бы мне не помереть.

Ну, конечно же, от смеха.
Ну, как такое может быть?
Вот веселье, вот – потеха,
Лгуна в обмане уличить.

В дверь мы позвонили,
Открывает дверь жена.
Свой сигнал они имели,
И на меня глядит она.

Её дядя Вова успокоил,
Нежно жену поцеловал.
Это мой товарищ новый:
Меня Григорием назвал.

И, в общем, познакомил,
Пригласил меня пройти.
И чёрт меня тут дернул,
Мне бы сразу - и уйти.

А жена гремит посудой,
Вот теперь - не убежать,
Я кем в глазах их буду?
Буду лучше я молчать.

Ведь какие крокодилы,
Лучше речь и не вести,
И понятно, будут вилы,
Тут браток меня прости.

Я уткнулся в телевизор,
И как будто бы смотрю,
Глянь, так я профессор,
Так очень важно я сижу.

А что же Билла не зовете?
Быстро мужички к столу!
Есть же чудо ты на свете,
Но пока и сам я не пойму.

Тут дядя Вова, улыбаясь,
Меня в их ванную зовет,
Ну а там сидит плескаясь
Крокодил, раскрывши рот.

Я был опешен, ошарашен,
И слов никак мне не найти,
Билл, поменьше огорошен:
Мне фразу смог произнести:

- С Новым годом, иди на фиг!
Потом нырнул под воду сам.
Вот так подарочек: и на фиг?
Тут уже поверишь чудесам.

И все Зайцевы хохочут:
Так достало их до слез.
Надо мной они хохочут:
Что не туда герой полез!

Вот история смешная,
Не случись она со мной.
Даже больше пресмешая,
     Потешайся, да над собой.

Крокодил уже в пижаме,
Он восседает за столом,
Пьет за здоровье с нами,
Мы и вам чайку нальем…

А телевизор - его слабость,
Любит юмор он смотреть,
Нахватался там верхушек,
Чтоб от тоски не умереть.

Так с улыбкою хозяйка,
Возносит Билла своего:
Удалой тот, не зазнайка,
И посмелее мужа моего.

Из подвалов хулиганов.
Он пуганул, так пуганул,
Тем уже не до карманов:
Кондрат чуть не загнул.

Они попадали от страха,
Всех трясучка их трясет,
Убежали бы,  для смеха,
Так тех, и ноги не несут.

Демократов - из подъездов:
Мы наркоманов так зовем,
Разогнал Билл и без съезда,
И вот со светом мы живем.

И собаки так же поутихли,
И котов не донимает крик,
Враз разбойники притихли,
Порасслышав зычный рык.

А рыкнул - для острастки:
Билл, не просто, а в трубу,
И скажу я без прикраски,
Что наложил на всех табу.

И дог крутой соседский,
К нам ругаться заходил,
     По виду очень светский:
Так в штаны и наложил.

Улыбнулся Билл красиво,
Все свои зубочки, обнажив,
Кругом мигом засмердило
И только чудом песик жив…

Наш дядя Вася из запоя,
Выходил который день,
Всё бранился с перепоя,
И чёрный стал, как тень.

Проснется - за бутылку,
И давай по новой пить,
А потом хватает вилку,
Всех грозится порешить.

С Биллом мы решили,
Дядю Васю навестить,
И, конечно, мы грешили:
А, как Василия лечить?

Тихо, тихо сели к Васе,
А тому было не до нас:
Тащился в серой массе,
На стакан лиловил глаз.

Иди на фиг дядя Вася,
И Билл стакан забрал,
И туда пошел бы Вася,
Коли черт его прибрал.

Под кроватью очутился,
Как? уже не помнит сам,
Там возился и крестился,
Он все не верил чудесам.

Всё орал, как потерпевший:
Моя Нинуля добрая, спаси,
Отрезвевший, и прозревший
Я всё ни грамма: ни-ни-ни.

Герой в улыбке ощерился
И стало жутко мне смотреть,
Вот такой бы да приснился,
А дядя Вася мог и помереть.

Окружили внуки Билла,
Им понравился рассказ,
Всё ласкают крокодила:
Он ведь умничка у нас.

Никого Билл не обидит,
И очень любит он детей.
Плохих, тех сразу видит,
И тогда держись, злодей.

Вот так Юля и Наташа
Крокодил совсем ручной,
Он добавки просит, каши:
Ах красавец наш речной.

Кормят, поят и ласкают:
Все учат Билла говорить,
И ещё музыку включают,
Чтоб его ламбаде научить.

И тогда в квартире тесно:
Тут Зайцевы танцуют все,
И их соседи повсеместно,
Такое не увидишь и во сне,

Все танцуют так ламбаду,
Что от восторга ходит дом,
И пешеход уж на подходе,
Головою вертит всё кругом.

Что такое, что случилось?
Ведь не на юге мы живем?
А если все же получилось,
Так и мы снежок примнем.

Наш народ веселый самый,
Как всегда, танцует и поет,
Так еще он добрый самый,
И гостям у нас всегда почет.

Билла в школу пригласили,
Зайти на утренник к детям,
Но, как нарочно, позабыли:
Кругом зима - сугробы там.

Срочно валенки одели,
Еще рукавицы на меху,
А на шубу всё глядели,
Хвост остался наверху.

Вот такой тут непорядок:
Да и шапка тоже никуда,
Налицо, весь недоглядок:
А потом решили - ерунда!

И по снегу, и со смехом,
Дети движутся гурьбой,
Будет людям там потеха:
Его хвост торчит трубой.

Постовой, тот умилился,
И руки вытянул по швам:
Генерал - наш нарядился,
Я с уважением, к ментам!

И стоял так очень долго,
Был раздумий полон он:
Генералов ведь немного,
Ну а наш так он рожден.

Ты его заметишь сразу,
Генерала, как не наряди,
И посты проверил сразу,
Ты вот такого проведи?

Ну а школа, вся гудела,
От волненья и от смеха:
Добрались - то пол дела,
А забыл всё - вот потеха.

Он долго речь готовил,
По слогам произносил,
А всего то и запомнил,
То, что раньше говорил.

С Новым годом, на фиг! -
Телевизор так его учил,
И для Билла это подвиг,
И вот он номер отмочил.

Насмеялись дети вволю:
Крокодил им всё родней.
Им так мило на приволье,
И смех летит всё веселей.

По губам и по ладошкам.
Всех за собою смех манит,
И надо отдыха немножко,
А задор тянет, как магнит.

Быстро время пролетело,
И всем пора идти домой,
Лишь веселье не устало,
И всех увлекает за собой.

Так все на улицу и вышли,
Чтобы артиста проводить.
Не спешили, всех смешили,
И всё учили Билла говорить.

Постовой уже дивится:
Какой с юмором мужик,
А на службе всё таится,
Ох, хитер же и шутник!

Его подарком одарили,
Так растрогался герой:
И меня ведь не забыли,
Несмотря что рядовой.

Подарков генеральских,
Детки целый воз везут,
И послаще они царских,
И еще, тепло они несут.

От рук, что прикоснулись,
И затем детям передалось.
От сердец, что не таились,
И уже любовью налилось.

Ну а дома их заждались,
Дядя Вова с тетей Ниной,
Похоже, сильно извелись,
Они со своею половиной.

У порога - распрощались,
Однако, дома все теперь,
Внучки деду отчитались:
Мы явились - без потерь!

Всех трофеев не считали,
Тех подарков и не счесть.
А Билла дети почитали…
Засмущался Билл за лесть…

Не откажемся от торта,
И чайку мы все попьем,
Погуляли вы для спорта,
Но без чая - все помрем.

И Дядя Вова улыбнулся,
Своей Нине подмигнул,
- Что-то я тут запостился,
Кто бы чарочку плеснул.

Потом, все пели вместе.
Но дядя Вова вот поет!
И скажу я вам без лести
Его песня за душу берет.

Мы очарованы сидели,
Может, даже не дыша,
А душа все наша пела:
С упоеньем - не спеша.

Челюсть Билла отвалилась,
И что озёра – темные глаза,
Но может, мне и показалось,
Что таилась в глазах слеза.

Вздохнул по-человечьи,
Он перевел на нас глаза.
И конечно, мы не вечны:
А плескалась там слеза…

Как первый раз увидел,
Так не поверил я и сам,
Крокодилов я не видел:
- Тут поверь его слезам.

На рыбалке и случилось,
Тогда удивился я слезам:
Что б чудище слезилось?
Но не верь своим глазам.

Все переживает дядя Вова,
Сам от волнения привстал,
Переживал виденье снова,
Даже ростом больше стал.

Сам пою, а глазами вижу,
Рядом зелененький лежит,
Но тогда подумал - грежу!
Так трава ведь - шелестит?

Что бы жили крокодилы?
И я не поверил бы вовек,
Ни Амазонок нет, и Нила,
И Австралии здесь нет.

Ведь пою то я по-русски,
И сам, не черный папуас,
А вот здесь, у этой ряски,
Уже не вижу чудных глаз.

Испугался очень сильно,
Потом людям расскажи,
Что рыбак, оно понятно,
Но и народец не смеши.

И они ведь будут правы,
Так врать всегда грешно,
Ох, уж эти слухи, нравы,
И запел: хоть несмешно.

Страсть, и злость и силу,
И всё отчаянье смешал.
Глаза поднял – помилуй!
А крокодил опять лежал.

Крокодил стучит в ладоши,
Да, если можно так назвать:
Ты, родной мой, и хороший,
И решил его я Биллом звать.

Тут дядя Вова улыбнулся,
Его глаз разлилась синева.
И бородка - встрепенулась,
А это Билла гладила рука…

Так мы время проводили,
И жили у озера, вдвоем,
И часто от души чудили
Один раз ведь мы живем.

Рыбаки напьются пьяны:
Тут же, в гости мы идем,
Станут те, что истуканы,
Их найди потом с огнем.

Затем с меня и спросят:
Им говорю: я подходил,
А кого с тобой то носит?
Им в ответ - один ходил.

И не простая тут задачка,
Может что-то с головой?
А может, водка не такая?
Тут исчезнет весь покой.

И бросали пить поспешно:
Мне смешно, но я молчу,
Всех лечили так успешно,
Хотя сам чуть-чуть грешу.

Зато с рыбкой мы бывали,
Наш друг заботился о том,
Её очень просто добывали
Этим чудненьким хвостом.

Ударит этою - хлопушкой:
И, вдоволь рыбку собирай,
Лишь глушенные лягушки,
Не захотели с рыбой в рай.

Те челобитную писали,
И на имя мудрого царя,
Весь разбой и описали,
Но я считаю - очень зря.

Да разгневанный Великий,
Могучий Озерный исполин,
Вмиг, осерчал Змееголовый:
Здесь один хозяин - я один!

Чужестранца и иностранца,
Еще корягу: уродину собой,
Этого, вызываю самозванца,
На кровавый, смертный бой!

Цапля срочно полетела,
Биллу посланье отдала.
И свысока она глядела,
Новым судьей она была.

А тут, извольте, расписаться,
И золоченые поправила очки:
Да не вздумайте, скрываться,
Знайте. На расправу мы легки...

И тут нужда её прижала,
Может, гордыня, или как,
Как прижала, так и жала,
Не вздохнет судья никак.

Документ: тот пригодился,
Знать была бумага хороша….
Так и запишем: Не явился,
И дальше улетела не спеша.

А на восходе солнца,
Два красавца бились,
И кровью обагрились
Еще сонные оконца.

Да над Черной ямой,
Ужасный стон завис,
Самой жуткой самой,
Отзвук теснился вниз.

Кто не робкого десятка,
Тот всё издали смотрел:
Ну, и сила! Ну и хватка!
Весь наш страх презрел.

И скоро солнце осветило,
Уже коронованного царя,
А тело старого - леденело:
И бледнела угасшая заря…

Скоро цапля прилетела,
Царю лягушку принесла:
- Мигом осудила я злодея,
Сама уничтожу лиходея.

Что бы не было повадно,
Наводить тень на царей,
Я съем их - многократно:
Ты умнейший мне поверь.

Да расшаркалась любезно,
Поглядывая робко на царя:
Их иногда губить полезно…
Ты не помни, Светлый, зла.

А Светлейший, и Мудрейший,
Все сетки рыболовов собирал,
Он решал вопрос важнейший,
Вечных браконьеров изгонял.

Гиблым озеро прозвали,
И люди ходили стороной.
Кто там бывал - те знали,
И хмуро качали головой:

И вода не замутится,
Чудо-юдо тут как тут,
А плохое и случится,
Не ушёл – тебе капут.

А потом: пострашнее скажут:
Прежуткий вой стоит кругом,
И в Черной яме черти пляшут,
Всех поджидают там с огнем.

И все было бы прекрасно:
Так зима постылая идет,
Солнце стыло хоть и ясно,
Глядишь, и стужу занесет.

Стал и Билл уже сонливый,
Сидит все больше у костра,
Сам величавый и красивый,
Ему помирать пришла пора.

Вот тут я и решился
Не бросать его в беде.
Если б я да отказался,
Не простил бы я себе.

Загрузил в коляску Билла,
За рулем устроился я сам,
Нам луна дорогу осветила:
Путь по сказочным теням.

Те в мотоцикл вцепились:
Ах, куда же, милые от нас?
И смеясь, шутя, влачились,
Истосковались мы без вас.

А наигрались - и отстали,
Но только беды начались,
Нас на трассе люди ждали,
И другие игры там велись.

Все ребятки молодые,
Все инспекторы ГАИ,
Все удалые постовые,
И проказы здесь свои.

Дед в коляске остается,
Ты в машину к нам иди,
Рядовой стоит - смеется:
Значит - гадости ты жди.

И там дышал я в трубку,
Документы предъявлял,
Уже ненавидя их улыбку,
Подарка худшего я ждал.

А тут дверца отворилась,
И крокодил в машину сел,
Люди еле-еле уместились,
Ну а крокодил уже храпел.

Все сломя голову летели,
Герои постовые, кто куда,
Лишь кустами шелестели,
И потешалась вслед луна...

Не до смеха  было дома,
Крокодил совсем раскис,
Его всё тело заледенело,
Голова стремилась вниз.

Мы испугались не на шутку,
Ведь мог герой наш умереть:
Нельзя оставить на минутку,
И приходилось с ним сидеть.

Мы лечили, и смотрели,
Так день летел за днем…
Тут все его и полюбили,
И все скучали мы о нем.

И ещё соседка зачастила,
Бабулька, старая совсем:
Я бы деда вашего лечила,
Ведь веселее нам вдвоем.

А однажды, сидит рядом,
И что-то Биллу говорит,
Лихо оценивает взглядом:
И где болит да что болит?

Бабулька старая, седая,
Но туда же, и ей лечить!
И хорошо почти слепая:
А сумела ж проскочить.

Все мы ожидали худа:
Скоро побежит молва.
И уповаем мы на чудо,
Шанс один - она слепа.

И это чудо совершилось,
Уже все соседи говорят:
Ия с дедушкой видалась,
Зря соседи, старого таят:

На ощупь деда крепкий,
Его сама ощупала всего,
И собою он приметный,
Тот дедок ещё: о-го-го!

Дядя Вова здесь смеётся,
Вот такая весёлая семья.
Так ещё и я им навязался,
И утешают Зайцевы меня.

А рассказ наш, не окончен,
Учат дети Билла говорить,
Путь его ведь не отслежен:
Смог же он сюда приплыть?

Будут почести и лавры,
Разное рекламное кино,
И эфиопы будут мавры,
Все то героям, что дано.

Распрощаемся на время,
Неприлично тут мешать.
Ведь учение - не бремя!
Нам ли истины не знать.
Пока!               

17 декабря 2000 г.