Alkona - 051

"Алькона" психологический триллер с сексуальным уклоном...
"Меж оргией разврата и святым актом любви, существует незримая грань. Где Бог почти вплотную с Сатаной. Где Сатана так рьяно ловит души..."

Алька вздохнул слегка и осмотрел Алькону, -
– «Сказки. Я тоже вроде хочу девчонку, всю какая есть. Но она не хочет чтобы хотел я. А она хочет, чтобы хотела она. Может всё это и глупо, но иначе тут похоже не бывает. Всё перевёрнуто в представлениях и понятиях. Это сам бог нас так дурачит, чтоб мы его никогда не разоблачили. И мы покорно теряем головы и нам это нравится. И тебя он купил Римма. Первый раз всегда самый горячий и суматошный. Со второго раза только что-то начинаешь понимать и чувствовать. Я вот скажу наверное самую большую глупость. Тут мы однополые. Тут нет вроде различия. Тут нет даже одёжки что нас различает. Да хоть я одену платье, какая разница. Тут мы не то что свои, а единое целое, когда сходимся вместе. Различия все что до этого или после».
Римма поглядела на него и сказала, -
– «Ты просто опять хочешь сказать, что ты мальчишка. Потому, что я неинтересная без тебя. То есть, конечно я себе блажу там, что я хорошая и такая вся... ну нарядная, красавица и вообще. А что это, когда мальчишка рядом, если он не посмотрит на меня? Вот когда ты на берегу говорил, какая у меня кожа, тело, вот тогда я себя чувствовала по настоящему, а не блажила. Этот урод всё испортил! Припёрся, в очередь на меня становиться. Распутницу нашёл. Суд он великий. Ладно, я уж отошла. Есть просто мальчишки и есть уроды. Наверное и среди девчонок такие есть. А я скажу что платье не для мальчишки, это уже что-то... неправильное...»;
Алькона улыбнулась и притянула слегка упирающуюся Римму к себе и она тут же перебралась под другой бок к Альке. И он её обнял и поцеловал. И она опять спрятала лицо на его шее. – «Она более привередливая и только. Это комплексы от предков. Быть правильной, моральной и так далее. Любви без свободы не бывает. Давай представим что ты Адам и ещё никаких моральных законов не придумали. Разве это можно назвать распутством или грехом? И причём тут одёжка и на самом деле? Тут чувства и ощущения главное. А это всё от прикосновений, поглаживаний, то таких слабых едва заметных, что сродни стыду, и грубых, словно мы дикие звери в соитие. Вот я одеваю кружевную ночнушку, всю такую мягкую, нежную на ощупь, красивую, изящную и на её фоне мне моё тело кажется прекраснее в сто раз, ибо материал ночнушки трогает моё тело, даёт его почувствовать. А мальчишка вроде во всём грубее и проще. Но это комплексы. А мне хотелось бы чтоб это же почувствовал и мальчишка. Чтоб он ощутил эту ночнушку на мне и моё тело через неё. Вот в этом что-то есть. Нежный кружевной шёлк ночнушки и грубоватые ладошки мальчишки. Римма не понимает, что с подругой, мальчишку сильнее и полнее ощутить можно в сравнении. Потому в любви всегда хочется того, чего нет в реальности. В понятии; это нормально. Это предки, а не мы. Это не свобода, а скованность предрассудками. Это не мой стыд, а стыд от предков. Они взращивают эти комплексы в нас с пелёнок. Тут всё просто, или любовь или распутство, но вместе этого быть не может», - продолжила своё Алькона. Римма подняла лицо с плеча Альки посмотрела на Алькону, -
– «Я не такая. Я ради своего мальчишки на многое способна. Я не подпеваю предкам...».
– «Да все мы не такие. Все мы держим что-то своё избранное и особое для своего мальчишки. И тут и не надо подпевать предкам, ибо тебе многое может казаться, что это твоё. Потому что ты привыкла к этому с пелёнок. И ты не отличишь то, что истинно твоё, оттого что тебе привито от предков. Но подумай просто, что мы называем правильным? То, что все считают и давно уже, правильным. И скажи что это только твоё? Мы просто стараемся это правильное выразить как-то по своему, но это же ничего не меняет? В любви правильного не бывает. Правильно то, как это мы делаем и без этих предрассудков. Чего вот ты боишься или стесняешься? Показаться неправильной? Если бы мы правильными были, то и любить бы нас было не за что», - отмахнулась Алькона и потрепала Альку по волосам. Он голову не ломал, а был в лёгкой прострации, пусть девчонки щебечут своё у него под ухом, это на нервы не действует и уже оттого хорошо. Это был какой-то промежуточный период после первой разрядки и перед наступлением второго желания, но Алька таких нюансов ещё не понимал. Римма не нашлась что ответить Альконе и посмотрела на Альку, он был прост и благодушен и она нежно поцеловала его в щёку.
– «Не стоит создавать проблем Римма, каждый имеет право на своё мнение и понимание. Тебе хорошо вот так просто сидеть со мной?», - спонтанно произнёс Алька то, что пришло на ум и она согласно кивнула, - «Очень хорошо. Я не создаю проблем. Я... я просто хочу быть собой и настоящей. Для тебя. Ты мне сказал что я хорошая, вот я и внушаю это себе».
Алька понял, что она говорит глупости и вроде как специально, но ему проблемы тоже были ни к чему и он просто заткнул ей рот поцелуем, понимая лишь одно, то что случилось между ними – уже факт. Алькона сидела в одной распахнутой воздушной кофточке, и она встала и сладко потянулась, стараясь грациозно порисоваться перед Алькой и он это не мог не заметить. Она прошлась и нагнулась собирая бельё и раскладывая его аккуратно, словно невзначай встав к Альке задом и выпятив слегка ягодицы и поигрывая ими, порой слегка переминаясь с ноги на ногу и эта плавная игра его будоражила, её половые губки играли тоже, словно прося поцелуя его ствола. «Гибкость и пластика», - снова подумалось Альке. Римма всё же немного ревновала к Альконе и стала суетиться около Альки и поправлять волосы, выпячивая груди и поглаживать себя ладошками по коже тела и по ножкам и как бы тоже невзначай их раздвигая. «Пластика и гибкость», - повторилось в уме Альки. Их природа такая рисоваться перед самцом. Алька осмотрел себя несколько критично и потянулся за трусами, но тут появилась Алькона и предложила, -
– «Ну-ка, накинь мою кофточку, мне хочется тебя видеть в чём-то красивом». Алька задумчиво перебрал в пальцах материю воздушной кофточки и пожал плечами и она одела на него её, оставив распахнутой. Сама она накинула на плечи косынку, которая краями свисала между грудей и поцеловав его у губы, Алькона полу-легла у его стана и стала играть пальчиками с его стволом, который тут же встал в боевую стойку. Она рассматривала его по разному и ей это нравилось и Альке тоже было приятно. Римма покрутившись ещё и собрав своё бельё немного критично посмотрела на блузку на Альке, но нашла что он и на деле в ней смотрится как-то по особенному и красочнее. Всё-таки не стоит спорить с Альдоной, она большой авторитет у девчонок и она уже всё равно делила с ней Альку в сексе. Алькона наигравшись со стволом Альки, аккуратно взяла его в губы и увлажнила слюной, отчего он напрягся ещё крепче, затем она приподнялась и насела своей влагалицей на ствол Альки стала плавно покачиваться на нём и вошла в глубокий поцелуй с Алькой. Он стал поглаживать и мять её пышные и упругие ягодицы и эту сцену соития Римма впервые вот так вживую увидела со стороны. Она тоже как могла рассматривала ствол Альки в пальчиках и губах Альконы и её это очень возбуждало отчего-то. Покачавшись с наслаждением на стволе Альки, Альдона медленно сошла с него и взяв за руку Римму, усадила её на своё место, помогая заправить ствол Альки в её промежность. Римма стала качаться горячее и лезла целоваться и ласкаться с Алькой, словно желая доказать, что она лучше в сексе, чем Алькона. Алька её немного приостановил и сказал тихо на ухо, -
– «Помнишь что я тебе говорил на берегу? Расслабься и не горячись, иначе это всё быстро закончится», и она не стала спорить с мальчишкой и как смогла постаралась расслабиться и как ей только это удалось, голова у неё поплыла по облакам. Потом, Алькона поставила её согнувшись и упираясь ладошками в ствол дуба и Алька вошёл в неё сзади. А Алькона стала разглаживать спину и груди Риммы, а потом присев стала поглаживать ножки у Риммы и массировать её ляжки, Римма изгибалась всем телом и страстно перебирала расставленными ножками, а Алька словно внушал ей, - «Расслабься. Спокойно». И она плыла и её дух перехватывала высота этих облаков, она почти задыхалась. Но Алькона дала ей передышку и сама согнувшись задом к Альке, на ней было её платье, но Альке ничего объяснять было не надо и он поднял подол на её бёдра и вошёл сзади в её лоно, он сам правил ею покачивая за бёдра, а она разглаживала свои груди заламывая голову вверх и эта сцена опять взвела Римму, ибо в задранном платье Алькона казалась куда сексуальнее. Римма побежала и накинула своё платье тоже и подошла сбоку Альки и прижавшись к нему она подставила свои губы и потом задрала подол своего платья и приложила ладошку Альки к своей промежности, слегка расставив ножки. Как она старательно и страстно потиралась губками промежности о его ладошку и выпячивала свои молодые груди к нему. Алька вышел из Альконы и положил Римму на траву и расставил её ноги, а потом почти лёг на неё упираясь ладонями в землю по её бокам и вошёл в неё сразу с напором. Она извивалась под ним и стонала теряя голову и потом впилась в его губы и в этот момент снова потекла, задёргавшись всем телом.