Жил-был я. Кн1. ч3. гл2. День Победы 1

 
   Глава 2 День Победы. Пустой город.

    Итак. Таллин. Девятое мая 1975 года. День Победы. Тридцать лет со дня окончания Войны.
    Удивительно. На редкость, ясный, солнечный денёк. Теплый воздух струится от нагретых стен. Небо чистое, лучистое. Настроение праздничное.
    Моя троица идет по улице Ваксали, держа курс на Ратушную площадь. Миновав Бастионный парк, вдоль старой стены, они вышли на перекресток. Справа - «Юксуур» и магазин «Лиллиед»  - «Парикмахерская» и «Цветы», слева... дай, Бог, памяти, гостиничка... «Копли» (!) и «Тиир» - без перевода понятно, что тир.
    Я, не спеша, следую за ними и вплываю в сладкое аппетитное облако аромата свежей выпечки. Неповторимый запах! Наверное, он вечно, клубится кругом этой кондитерской, которая стоит здесь, «Ab Urbe condita»*, став по праву одной из узнаваемых достопримечательностей Таллина.    

   Время - около часа дня. Расположение духа - радостное, возвышенное.
   Кажется, что само небо ликует – солнце яркое, блескучее, синева глубокая, облака легкие кипельные, ветерок теплый. 
   И, тем не менее, улицы пустынны. Мы, трое молодых людей и я, одни. Ни души, если, конечно, не считать маленькой черной лани, что притаилась в густой, влажной тени древнего замка. Но Город жив, Город наполнен звуками.
   В безветрии жарко, хочется прохлады сквозняка и поэтому многие окна открыты. На намытых стеклах играет солнечный свет и сверкает, ослепляя яркими бликами. Белые флаги, развевающихся тюлей. Красные флаги на флагштоках. Из окон льются песни, разговоры, смех, звон бокалов. Горожане празднуют тридцатую годовщину Победы.
   В этом море звуков есть одно, общее, что объединяет - из многих окон слышится бравурная и, по времени, точная песня - «День Победы» в исполнении Льва Лещенко.
   Но среди праздничного веселья наблюдается и другое. Что бросается в глаза? Закрытые окна. И странное ощущение, будто наглухо, закрытые окна! Кто знает? Может люди не любят сквозняков? Может, встречают праздник в другом месте? А, может, хотят побыть одни, подумать, вспомнить о своем? Вспомнить о том, что было, что утрачено навсегда. И не слышать. Не слышать! Не слышать всеобщей радости и новой маршевой песни.
   Безмолвные окна. Горящие свечи. Много горящих свечей. Колонны горящих свечей на подоконниках, плотно и наглухо, занавешенных окон.
   День Победы. День Памяти. День Откровений. День Боли. По всей стране. И чем западней от Днепра, Великой и Волхова тем больше горящих свечей на подоконниках намертво закрытых окон.
   Несомненно, понятия правды и справедливости у каждого свои. Говорят, что истина где-то посередине. Нет. Истина, в данном случае, не посередине, она или с одной стороны или с другой...
        ......................................................
   Гулко отзывается бравурная музыка в лабиринтах Старого Города и выводит меня из раздумий. Я на перекрестке пяти улиц: Ваксали, Пикк, Пикк - Ялг, Ратаскаэву и Вооримехе, у, любимой мною, достославной закусочной «10 минут».
Замешкавшись, я потерял молодых людей из виду и остался один. Стою, курю. Смотрю в небо. «Оп-па! Какой смешной флюгерок. Петушок. Что-то я тебя не припомню. Из новых, наверное. Или память меня подводит. Ну, что ж, раз флюгер, то показывай направление.
    Флюгер – петушок, что на крыше надвратной башни Пикк-Ялг, покрутившись, указал мне на улицу Лай.
    Ущелье улицы Вооримехе вздыхает тактами маршей. Еще минута ходьбы, и она приведет меня на Ратушную площадь. Но я разворачиваюсь и иду, обратно, на улицу Лай. «Есть предложение», совпадающее с желанием, просто и без затей, прогуляться по пустынному Старому Городу.
        ......................................................
    Стертые булыжники мостовых, высокие узкие тротуары, измятые водосточные трубы, вековые сколы на камнях, подернутые патиной стены древних домов.
Дома стоят, впритирку, образуя сплошную стену. Островерхие крыши, закопченные печные трубы, потемневшая от времени, массивная черепица, отделанные диким камнем углы, потускневшие наличники.
Каждый дом имеет свое лицо. Любой фасад можно читать долго и с интересом, рассматривать формы и детали  вензелей и виньеток, пилястров и фронтонов, замковых камней, окон, балконов, дверей, ворот, причудливых настенных фонарей, балок для лебедок, крылец и крылечек, избитых настенных урн и, конечно же, царапин, трещин, шрамов - следов ушедших времен. Находить, что-то новое, узнавать уже виденное ранее.
    - Да, ладно, - скажет кто-то. - Так можно сказать про каждый старинный и, даже, не очень старинный, город.
    - Согласен. Но, только это - мой Город. Это мои: прозрачные тюли и занавески на его окнах, цветы в горшках на его подоконниках, спрессованная пыль в углах карнизов, большие и камерные витрины, кафе и магазинчики, подъезды, низкие арки, щербатые старые каменные столбы по краям проездов во дворы. И я не хочу знать, что сейчас на месте того, моего Города. Города, в котором я давно не был. В Городе моей души.
    Я приложу ладонь к шершавой стене. Осторожно проведу по ней, оставляя на коже частички старой штукатурки. А может, это, дом проведет своими пальцами по струнам моей души? И душа отзывается тихой токкатой.
Склонив голову, я прижмусь щекой к выщербленной по-верхности, как когда-то в детстве, к изъеденной оспой щеке Отца. Моё тепло передастся камням, и дом ответит мне тем же - своим теплом. И уйдут хлад и боль.
     Невозможно описать словами понятный только нам диалог. Как не описать язык чувств, оттенки ощущений и промельк мысли.
             Ведя пальцем по неровной стене, натыкаясь на трещины и дикие камни, я двигаюсь вдоль дома. Поворачиваю и попадаю под низкий свод вечно сырой арки. Нетвердо ступая по мокрым гладким окатышам, я вхожу во внутренний дворик.
Тлен. На стенах, въевшаяся в штукатурку, шершавая вековая пленка лишайника, выцветшая серая краска, в углах зеленая вата мха. Сыро – моросит дождь. Но, что может быть роднее, знакомых с детства, старых дворов?
------------------------------------------
* Ab Urbe condita - От основания Города. (лат.)

Продолжение: http://www.proza.ru/2015/04/11/1006