Моя старинная душа

Моя старинная душа
Сколько я себя помню, я всегда была не по возрасту взрослой…

Это было не внешнем проявлением, а скорее, каким-то,  непонятым мне до недавних пор,  внутренним ощущением.

Я всегда любила быть одна, что не свойственно маленьким детям, мне было не скучно с самой собой, я жила своей, понятной и интересной мне внутренней жизнью, хотя также любила играть с другими детьми и была очень общительной…

Раньше я считала, что корни этого ощущения скрываются в моём несчастливом детстве, так как из-за болезни моего любимого дедушки, так как мы жили вместе с ним, бабушкой и мамой. Эта болезнь отняла у нашей семьи семь долгих лет, общих страданий и больничного запаха, с моих семи и до четырнадцати лет.

Дедушку, совсем ещё не старого, любимого и весёлого друга моих игр и забав, парализовало внезапно, он упал на кухне, и ударился головой о батарею, что резко повлияло на течение болезни.

 Все семь лет я провела в тишине.  В доме говорили шёпотом, музыка и телевизор работали чуть слышно.  Мои друзья, которых я всегда заводила очень легко, тихо шли в мою комнату и там мы, в полголоса играли, пели вполголоса, и тихо слушали замечательные пластинки, поэтому, наверное,  я так любила в детстве ходить в гости к друзьям, где можно было петь, бегать и кричать, играть в полную силу.

Иногда, когда дедушке становилось плохо, мне не разрешалось принимать друзей дома, я запиралась в комнате, читала старинные книги с прекрасными рисунками и иллюстрациями на мелованной бумаге, прикрытые рисовой бумажкой или рисовала карандашом или красками. Тогда я хотела быть художницей, участвовала во всех детских конкурсах, и получала призы в виде книг и разных детских пустячков.

Больной человек в доме - это тяжело, а лежачий больной, это просто страшно. Первым не выдержал, и сбежал мой добрейший папа, мне было семь лет, но я помню, как он уходил.

Дети не умеют прощать, для них нет полутонов, есть только чёрное и белое, хорошее и плохое.

 Я переживала очень сильно…

Он приходил по выходным, гулял со мной, лепил необыкновенных снеговиков зимой, а уезжая в командировки, писал мне чудесные письма, и рисовал со мной картины маслом на настоящем холсте…

Он так и не женился, и не завёл других детей, живёт один в Пушкино и по- своему счастлив, мы постоянно видимся, и все его любим.

Но я тогда всё равно чувствовала себя брошенной, мама пропадала на работе до ночи, зарабатывая больше любого советского мужчины, она была начальником планового отдела и секретарём парткома одного крупного промышленного министерства  в Москве…

Мама тогда была очень красива, изящно одета, строга, честна и резка в своих суждениях и суха, как сухарь. Думаю, что она очень уставала от не женской, нервной работы «кормильца» семьи , а дома так и не могла выйти из роли строгого начальника, не давала себе расслабиться…

Она меня почти не видела, правда проверяла мои уроки, и иногда даже помогала, и возила меня ежегодно на юг, в Крым или в Одессу.

Она иногда пыталась быть ласкова со мной, но у неё, как- то все заледенело внутри, как у Снежной Королевы, и её ласки были недолгими и какими-то болезненно-нервными.

Под старость она смягчилась, оттаяла, оказалась замечательной любящей бабушкой, прожила долгую жизнь, и вдруг, внезапно и мгновенно умерла совсем недавно на руках своих внуков, когда мы с мужем были в командировке за границей.

Я никогда не искуплю свою вину перед мамой, за то, что никогда не была с ней достаточно близка и за то, что не была с ней в последнюю минуту, но этого уже не изменить, только помолиться о спасении её, да и своей души…

Моей любимицей была бабушка, которая вместе с тогда ещё здоровым и всегда весёлым дедушкой, с семи месяцев нянчилась со мной, пока мама строила свою карьеру…

Наверное,  внуков любят больше, чем своих детей…

Пока я ещё не дожила до внуков, и не могу этого утверждать но, бабушка и дедушка не просто любили, а просто боготворили,  и баловали меня…

Бабушка на всю жизнь осталась моим самым близким и самым любимым человеком, ей были известны все мои самые недоступные тайны и глубины всей шалостей и мыслей.

Когда она умерла, страшно и в муках, моя самая лучшая часть умерла вместе с ней…

Поэтому,  вспоминая и переживая вновь своё прошлое, я думаю, что моя душа, наверное, ещё в детстве, обожглась и поизносилась, а дальнейшие многочисленные радостные и несчастные события  ещё больше состарили и изменили её.

Моя душа стала какой-то старой и потрёпанной, как у девяностолетней старухи, которая уже настолько устала жить на этом свете, что рада бы уже и расстаться с надоевшим, немощным телом, да не может и обречённо ждёт своего часа…

Долгое время я считала себя абсолютно счастливой, и чувствовала это счастье всей душой, но оно оказалось призрачным, и я ушла в себя, заперла свою душу на замок…

Мне снились сны о прошлых жизнях, они были реальнее, чем мне бы этого хотелось. Они снились редко, но поражали количеством мелких и, может, даже незначительных деталей, что и делало их абсолютно реально прожитыми и прочувствованными мной.

Я не видела себя со стороны, я просто находилась в другом теле, два раза в телах женщин из разных эпох и разных стран.

Первый раз это было более подробно. Я увидела своё отражение, меня из той жизни, в отполированном старинном металлическом зеркале.

Мне в этой реальности было 29 лет, хотя и выглядела лет на 20 не больше, и я была на пятом месяце беременности моим сыном, а в той реальности я была арабкой.

Арабкой с крупными выразительными чертами лица,  лет 45-50, с длинными жёсткими кудрявыми волосами с проседью, смуглыми сильными руками и босыми ногами, в длинном холщёвом домотканом платье в серую полоску. Я видела свой дом, посуду и каменный очаг посередине, над ним висела на крюке похлёбка, пахло мясом. Потом я увидела своего мужа, немолодого невысокого, коренастого, очень смуглого араба с кудрявыми седоватыми волосами, которого я очень любила и не смогла тогда спасти. Я видела, как он тогда погиб при землетрясении, упал в трещину, как и многие другие. И я осталась совсем одна…

Я жила в XI веке на территории современного Египта в городке с обмазанными белой глиной одноэтажными домами с плоскими крышами и полосатыми навесами от солнца, на краю пустыни.  Второй раз я жила в старинном европейском городе XVI века с серыми крепостными стенами и грубыми каменными домами  и щербатой мостовой с резким, вонючим запахом нечистот средневекового города. Но определила я эти даты позже по одной старинной астрологической брошюрке, которая попалась мне в руки.

Во второй жизни, которая мне приснилась совсем недавно, я не видела себя, я только ощущала себя внутри чужой молодой женщины, бегущей по полутёмной улице…

Я видела свои руки с обломанными грязными ногтями, подол длинной домотканой юбки и белого грязного фартука, грубые тяжёлые ботинки на ногах. Я убегала от своего убийцы и не спаслась…

 Я видела свою смерть и, понимала, что умираю, не успев ничего в своей жизни,  ни создать семью, ни родить детей, но я так и не поняла, кто был моим убийцей, и кто была я сама…

Осталась родинка выше сердца, в том месте, где в меня вошло во сне тонкое длинное лезвие…

Какими слезами и потрясениями были для меня тогда эти сны, это не выразить словами…

Каким таким чудесным образом я увидела фрагменты этих чужих, но как будто прожитых мной самой жизней, я не знаю. Я часто думала об этом, и решила, что кто-то хочет дать мне понять, что я должна выполнить за эту жизнь такое, что я не успела в прошлом.

Я не смогла, не успела обрести или сохранить тогда, в тех мнимых жизнях, свой дом, своего мужа и вырастить своих детей…

Я должна всё сделать правильно в этой жизни… Я построила с мужем свой дом, посадила, и вырастила свой сад,  воспитала двух своих детей, дочку и сына…

Так зачем же мне без конца посылаются испытания и мучения в этой моей жизни?

Что ещё я должна понять? За какие грехи своих прежних воплощений я должна заплатить?

Моя душа устала! Я не знаю, куда идти дальше! А может быть это такая нелёгкая дорога моей души к Богу, к Вере к тому, что может быть, даже и имени-то не имеет, а зовётся у нас Судьбой и Предназначением…

Я жду новых подсказок, новых открытий, нового понимания… Моя старинная душа ещё жива!

P.S.  Я подробно пересказала свои сны на бумаге, и получились два рассказа «Реинкарнация» и «Сон». Я сделала это, чтобы со временем не стёрлись мои яркие и живые воспоминания и ещё, потому -что в этих моих снах есть ответ, который я так и не могу найти и понять…