Рисунок

Карлик маленький и сутулый, отчего всегда смотрит как бы исподлобья, оценивающе и недоверчиво. Глаза у него узкие и острые как иголочки, но совершенно темные, похожие на глубокие ущелья на изборожденном глубокими морщинами лице. Понять на что он смотрит, находясь в темной комнате, решительно невозможно, только если зажечь свечу: тогда ее свет отразится от чего-то в самой глубине его глаз и блеснет неожиданным блуждающим огоньком. Лицо у него бледное, на переносице пролегла складка, тонкие губы то и дело кривятся в усмешке, выражающей вечное недовольство и циничную уверенность в том, что уж он-то знает, он-то видит истинную подоплеку всего окружающего, отчего пребывает в вечном и томительном разочаровании человеческой природой.
В башне холодно. Что бы хоть как-то согреться маленький мистик часами перебирает старые фотографии, пьет чай, вспоминает, ходит из комнаты в комнату в поисках горелки, вместо которой неожиданно находит мольберт и краски. Он рисует Мастера: одинокого, сидящего в пустой комнате на самом верху башни при опущенных шторах, в халате и тапочках, в продавленном кресле с подаренной ему книгой на коленях; иссушенная возрастом рука прижата к глазам, плечи подрагивают от беззвучных рыданий. Рядом он рисует фигуру его самого, маленького мистика, которая срывается с кресла, падает на колени, прижимается щекой к рукам Мастера и тот обнимает своего ученика порывисто, словно боясь потерять в эту же секунду как легкий ветер…
- Снова любуемся собой? – спрашивает карлик, заглядывая ему через плечо.
- Нет… тоскуем…
Карлик хрипло смеется: - Ну.. ну…
- Ну зачем ты так, - с досадой восклицает маленький мистик, - это не только ненавистное самолюбование, не только желание своей светоносности, это тоска по такому вот минутному единству и пониманию, и больше всего тоска, томление по со-чувствованию. И он, и я могли бы быть в этом кресле, места взаимозаменяемы, главное – тонкость объятия.
- Ну конечно, я разве противоречу? – ухмыляется карлик. – Но ты скажи мне, почему все-таки так, в этой комнате, на этих местах?..
Взгляд его темных глаз пугает и совсем не располагает к откровенности, но маленький мистик все-таки отвечает:
- Я не хочу этого, совсем не хочу, просто не знаю, как еще он может подпустить меня поближе… а если в кресле буду я… боюсь что он… что он… просто не придет…