К вопросу о взаимоотношении философии и науки

Кажется иногда весьма странным, что возникает ещё вопрос о взаимоотношении философии и науки. Причём, нередко представители именно науки (особенно частных её разделов) отрицают необходимость философии, тогда как философы также нередко начинают открещиваться от науки. И за долгое время развития научного знания высказывались разные мнения о взаимоотношении философии и науки. В частности, в учебнике по философии науки для вузов [1] описывается четыре варианта ответов по данному вопросу.
Первый, наиболее очевидный и традиционный вариант ответа на данный вопрос, назван трансценденталистским. Кратко это выражается формулой «Философия – царица наук» и означает гносеологический приоритет философии как более фундаментального вида знаний по сравнению с конкретными науками. Философские знания являются фундаментом знаний конкретных наук, своего рода аксиоматической частью знания, тогда как знания последних можно отнести к теоремной части знания. Первые не требуют доказательств и выводимы из чистого разума, тогда как вторые опираются на эмпирический опыт и согласуются вторично с философскими истинами.
Вторым вариантом описания взаимоотношения философии и науки является позитивистский взгляд. В позитивизме истинным признаётся лишь эмпирически проверяемый язык научных теорий, а не метафизические умозрительные спекуляции философского стиля мышления. Позитивисты поэтому открещивались от философии как таковой, особенно от метафизики, и надеялись создать нечто вроде научной философии, всецело базирующейся на эмпирических методах.
Третьим взглядом на вопрос взаимоотношений между философией и наукой является антиинтеракционистская концепция, предполагающая автономное, изолированное развитие философии и науки. Причём, выделяют естественно-научную и гуманитарную культуры, относя науку к первой (познающей окружающий мир для утилитарных целей адаптации и выживания в мире), а философию – ко второй (направленной на совершенствование духовного потенциала человека, единящего его с Богом). Представители этого взгляда утверждают, что истины философии, включая и системы ценностей, не могут обрести статуса истины, не будучи лично пережиты индивидом на своём собственном опыте. В то же время, исследуя внешний мир в частных науках, человек отвлекается от внутреннего мира, отрекаясь от познания личного ради познания внешнего. Поэтому, согласно этой точке зрения, и философия, и наука имеют разные сферы приложения и совершенно не пересекаются между собой.
Четвёртым вариантом описания их взаимоотношений является диалектическая концепция. Согласно этому взгляду, взаимоотношения между философией и наукой, несмотря на принципиально разные предметы и способы познания, составляют единство и борьбу противоположностей в рамках единого целого. Философия в своем познании Общего опирается и на эмпирический опыт научного знания, тогда как и наука в своём познании частных аспектов Реальности вынуждена использовать методы и средства философии.    
В то же время, анализируя все эти варианты описаний взаимоотношения философии и науки, мы должны признать, что, поскольку объект исследования в конечном итоге и у философии, и у науки один и тот же, а различаются лишь ракурсы описания (общее и частное), то и те, и другие описания верны, истинны. Так же, как истинны описания всех слепцов, щупающих слона в известной суфийской притче. Видящий слона целиком человек выгодно отличается от слепцов, ибо он может видеть относительность всех их знаний и включаемость их в общее описание – в то, что видит он сам. Таким образом, философ в самом широком смысле – это зрячий человек, видящий наиболее широкую картину. Слепцы же видят лишь частные аспекты Реальности, и их описания слона аналогичны описаниям частных наук. Причём в каком-то контексте знания слепцов оказываются более точными (дифференцированными, конкретными), чем знания зрячего, ибо последний не имеет, например, тактильной информации о форме и текстуре частей слона. Если дополнить общую картину, получаемую зрячим, детализированной информацией всех щупающих слона слепцов, то мы получим наиболее полную картину – более цельное описание слона. Иначе говоря - некую интегрированную картину, которая наиболее полно будет отражать истину исследуемого объекта, никогда, однако, не имея возможности стать абсолютно идентичной объекту исследования.
Иными словами, именно философия как знание Общего даёт возможность интегрировать частные научные знания в рамках единого Знания Мира. Но даже и зрячий (если продолжить аналогию с притчей о слоне и слепцах) не может сказать, что такое слон, откуда и зачем он, что внутри него и т.д. Получая всё более тонкие, более конкретные знания от частных наук (слепцов) и интегрируя их в единую картину, философ (зрячий) может всё более приближаться к возможно более полному познанию реальности (слона), хотя говорить об абсолютном познании не приходится. Ибо каждый раз будут раскрываться новые частные аспекты, расширяющие зону соприкосновения познанного с Непознанным.
Надо отметить ещё один аспект рассматриваемой проблемы. Дело в том, что те учёные, которые противопоставляли науку и философию, по сути, имели в виду под термином «философия» самые разные аспекты единого философского знания. Провозглашая что-то, обобщая результаты своих научных экспериментов, создавая новые теории, они, по сути, создают новую философию или новое знание Общего. Даже позитивисты, отрицая философию, имели в виду лишь метафизику – чисто умозрительные истины, никак не подтверждаемые никаким опытом и потому принимаемые аксиоматически. Поэтому есть резон уточнить, что под философией мы понимаем исследование Общего, Абстрактного, причём даже и в самой философии можно выделить уровни этого Общего, что и определяет множественность форм философии, так же, как и множественность форм научного, конкретного знания. Поскольку любой уровень конкретности может быть абстрагирован – переведён на более общий уровень с меньшей конкретностью и большей абстракцией, никакая наука не может обойтись без философии и её методов исследования Общего. С другой стороны, никакое обобщение невозможно без наличия конкретики, и чем меньше конкретного частного материала, тем грубее обобщение – менее истинно, менее точно, менее конкретно, а значит - и менее научно. Но так как Истина абсолютная есть, по сути, нечто всеобъемлющее, включающее в себя всё, то это всё и есть полная совокупность всех вариантов частного знания, частной истины. И в этом смысле лжи как таковой просто не может быть. То есть, правы все, истинны все точки зрения – в частности, и на рассматриваемый нами вопрос взаимоотношения философии и науки. Верны все рассматриваемые точки зрения, но верность каждой точки зрения касается лишь определённых аспектов объёмной Истины. Одни акцентируются на метафизической части философии, другие выделяют другой её аспект (например, аксиологический), третьи говорят о методологии (позитивизм) как части философии. И при этом все называют всё это одним термином, создавая определённую путаницу.
Примерно это же происходит и во всех других областях человеческого бытия, создавая разногласия и непонимание. Особенно часто это связано бывает с отсутствием объёмного видения отдельных плоскостных описаний одного и того же объекта реальности. Это аналогично взаимоотношению евклидовой геометрии и геометрий Лобачевского, Римана, Бойяи. Аксиомы Евклида верны сами по себе, но истинность их определена контекстом плоскости, тогда как неевклидовы геометрии выходят за пределы плоскости – в объёмное пространство. Аналогично, в любом вопросе необходимо уточнить контекст, понимать, что все возможные варианты ответов являются частными истинами, которые могут быть собраны в одном объёме пространства в виде единого голографического отображения объекта. Именно объёмное видение позволяет устранить существующие разногласия между оппонентами, демонстрируя взаимоотношения частей в рамках единого целого.
Уместно здесь отметить, что ещё древними китайскими философами были созданы универсальные (абстрактные) философские категории, приложимые к любой сфере познания – универсалии ЯН и ИНЬ в рамках ТАЙЦЗИ, порождаемые из УЦЗИ и далее постепенно дифференцируемые через САНЬ ЦАЙ, УСИН, БАГУА во «тьму вещей».
Уточним сущность этих понятий. УЦЗИ – это недифференцируемое начало Мира, исходный Хаос, Пустота, Беспредельное. В нём ещё нельзя ничего выделить, нельзя о нём сказать чего-либо определённого. Далее в его недрах начинает проявляться нечто – происходит разделение на ЯН и ИНЬ – противоположные, но взаимосвязанные категории. Их появление превращает изначальное Ничто в Нечто, в ТАЙЦЗИ – Великий Предел, являющийся отдельной самодостаточной системой, целостностью, функциональная и структурная целостность которой определяется равновесным чередованием структурно-функциональных элементов ЯН и ИНЬ. То есть, увеличение ЯН сопровождается аналогичным и пропорциональным уменьшением ИНЬ, и наоборот. А предельный ЯН переходит в ИНЬ, предельный же ИНЬ переходит в ЯН. И это возможно потому, что в недрах ИНЬ содержится зародыш ЯН, так же, как в недрах ЯН имеется зародыш ИНЬ.
Структура ТАЙЦЗИ также может быть раздроблена на ещё более мелкие, но всё же цельные структуры типа САНЬ ЦАЙ (Три Уровня Мира), УСИН (Пять Первоэлементов) или БАГУА (Восемь Триграмм). Но деление это, которое может продолжаться до бесконечности, порождая «тьму вещей», носит, так сказать, методологический (с целью познания Общего в частностях), а не онтологический характер. То есть, целостный характер изначальной структуры сохраняется. Различается лишь количество рассматриваемых с целью изучения элементов Целого, Единого. И проблема обычно заключается в том, что за множеством отдельных элементов теряется осознавание Целого. И чтобы снова увидеть Единое (Целое) сквозь призму множественности необходимо периодически выходить на мета-уровень и обозревать «лес», а не отдельные «деревья». И далее, получив общую ориентировку, снова возвращаться назад и продолжать свою деятельность на своём конкретном уровне.
Надо иметь в виду, что бесконечность дробления УЦЗИ (АБСТРАКТНОГО) не исключает его присутствия в каждой конкретной «вещи». В то же время, каждую конкретную «вещь» Мира можно описать с различной степенью абстрагирования категориями той же китайской философии – в виде ТАЙЦЗИ, САНЬ ЦАЙ, УСИН или БАГУА. Или иначе: любой отдельный объект Мира может быть рассмотрен как отдельная целостность – отдельный мир, холон, к которому вполне можно прикладывать эти общие принципы. Ведь «что внизу, то и вверху», если вспомнить древний постулат эзотерики. В современной философии и науке аналогичное описание присутствует в виде голографической модели Вселенной, в которой каждый элемент Мира есть аналог всего Мира, его отражение. Соответственно, то, что приложимо к любому отдельному объекту Мира, присуще всей Вселенной, и наоборот. Изучая частные аспекты Мира, мы всегда можем путём индуктивного абстрагирования постигать и общие характеристики Мира. Верно и обратное: зная общие характеристики Мира, мы можем дедуктивно описывать обобщённо и конкретные особенности любого конкретного объекта, явления или процесса. При этом мы можем воспользоваться методологическими принципами китайской философии: ТАЙЦЗИ или в более конкретизированных вариантах – УСИН или БАГУА. ТАЙЦЗИ предполагает использование двух описательных категорий, тогда как УСИН – пять, а при БАГУА – восемь…
Попробуем приложить принцип ТАЙЦЗИ к рассматриваемому вопросу.
«Без ИНЬ нет жизни, без ЯН нет развития», - утверждает китайская философия. В данном конкретном случае, ИНЬ – это наука, изучение частного, тогда как ЯН – это изучение общего, или философия. И тогда получаем: «Без науки нет жизни, а без философии нет развития». То есть, конкретно-научное знание является сейчас основой современной жизни, но без философского обобщения, без интеграции этого научного знания, обеспечиваемого философией, нет никакого развития. Поэтому противопоставление этих двух вариантов знания нефункционально и нелогично, и более перспективным является рассматривание континуального единства Знания, признавая разделение на философию и науку лишь методологическим принципом, позволяющим функционально структурировать единое Знание.
Возможен и другой ракурс на то же самое. «Без ИНЬ нет жизни, без ЯН нет развития» - «Без философии нет жизни, а без науки нет развития». Ведь в разных контекстах категории ЯН и ИНЬ могут быть взаимозаменяемы. При рассмотрении в одной системе координат, данный элемент может быть отнесён к ЯН, тогда как при смене системы координат тот же элемент оказывается отнесённым к ИНЬ. Если признать эту версию, то получается, что философия, так или иначе, является основой жизни человека вообще, ибо без мировоззрения, на базе которого формируется методология и аксиология, человек невозможен в принципе. А наука как частное знание, базирующееся на философии, является основой развития цивилизации человечества, так как повышает адаптивность человека в мире.
Оба варианта интерпретации категорий ЯН и ИНЬ в рамках ТАЙЦЗИ применительно к рассматриваемому вопросу оказываются функциональными и полезными для исследования и в принципе истинны в равной степени.   
Есть резон вспомнить также символ Дерева, предложенного когда-то Р. Декартом в его «Началах философии» [2]. Корень Дерева – это метафизика, Ствол – физика, а многообразие Кроны – это множество частных наук. Весьма показательная схема, которая по идее должна была устранить все вопросы о взаимоотношениях науки и философии. По сути, Дерево – это единый организм, который разделяется на видимые различные уровни. Несмотря на внешнее различие, они являются частями единой системы, причём каждая из них вносит свою неоценимую лепту в развитие всего организма Дерева. В то же время на субстанциональном уровне можно выделить некое единство – например, саму субстанцию дерева, единую и для корней, и для ствола, и для кроны, сосудистую сеть или соки, циркулирующие по ней. То есть, в контексте рассматриваемого вопроса можно утверждать, что и наука, и философия являются инструментами познания и вторично – призваны улучшить адаптацию и качество бытия человека в мире. И, в конечном итоге, наиболее актуальной на данный момент развития науки функцией глобальной системы познания, включающей в себя и философию, и науку, является интеграция всего накопленного знания в рамках единого интегрального Знания, облигатно включающего в себя и философию, и науку.
Иными словами, философия является неотделимой частью единого целостного знания, которая незримо присутствует в любой частной науке, и в то же время сама же в самой универсальной форме включает в себя обобщения фактов и знаний всех частных наук. И раз так, то надо прекратить споры, демонстрирующие дискретность мышления и восприятия, и перейти на новый уровень восприятия Мира (и соответственно - знания о нём). Этот новый уровень предполагает выход на мета-уровень, из которого становится доступным видение цельности структуры ТАЙЦЗИ (Мира, Единого Знания) – в противовес нынешнему восприятию разделённости и противопоставленности ЯН и ИНЬ. Это видение леса вместо видения отдельных деревьев. Это видение цельности вместо видения отдельных структурных элементов. Это восприятие единого интегрального Знания вместо ныне противопоставляемых ещё философии и науки. И это завтрашний день в эволюции знания, ибо интеграция с формированием новых целостностей новых иерархических уровней Единого Мира есть непременное правило эволюции. И границы между отдельными единицами носят относительный, условный характер. Они являют собой реализацию методологического, а не онтологического принципа. И множество объектов отнюдь не отрицает единства Мира. Как и единство Мира не отрицает, но включает в себя множественность объектов. Единство во множестве, и множество в единстве – вот он принцип Мироздания! И это же – принцип интегрального Знания, включающего в себя разграничения наук как относительный, методологический принцип.
Таким образом, все разногласия, возникающие в оценке любого явления или объекта, связаны с относительностью любой конкретной истины, имеющей отношение к конкретной системе координат (контексту). В то же время фактором, объединяющим все частные истины, является обобщение – пространственное сопоставление частных описаний и формирование единого голографического (объёмного) изображения исследуемого объекта. Первое является прерогативой частных наук, второе же – предназначение философии. И то, и другое может быть рассмотрено в качестве аналога Мира – единого континуума: предельно абстрактного, но постепенно всё более конкретизируемого – от Пустоты Бесконечности Духа до предельной плотности (конкретности) материальных частных объектов.
И Истина всегда всеобъемлюща. Она включает в себя всё. Все точки зрения. И это есть Знание интегральное, предполагающее и различия, но только в контексте Единства. И приятие этой истины, этого понимания - есть день завтрашний науки, которая нераздельно связана с философией, пронизана ею и сама же питает эту «царицу наук».