Друг мой, брат мой...

ДРУГ МОЙ, БРАТ МОЙ...
(Записки графомана)
                Папа говорил: уничтожай архивы.
                Из кинофильма «Убить дракона»
               
                Друг мой, брат мой, усталый, страдающий брат,
                Кто б ты ни был, не падай душой.
                С. Надсон
               
                Кто сказал, что герои происходят от богов?.. Это не так. Герои происходят от людей. Божественное естество не требует ни героических качеств, ни героических усилий. Они свойственны людям - обычным людям, поставившим перед собой задачу превысить планку, ограничивающую обычные же человеческие возможности. Аксиома: герой (или гений – без разницы) – это всегда не норма, а аномалия. Что есть «норма» и где предел человеческим возможностям – вопросы, не имеющие решения. Для меня вопрос в другом: всегда ли герой это свершение?.. Возможен ли герой «в потенции»?.. Или даже так: приемлем ли для людей герой с так и не реализованной потенцией?..
Ну, хорошо. Ближе к теме: «литературный герой» - всегда ли образец достойный…. Нет, ни подражания – Бог с ним! Хотя бы описания?..
Вопрос для меня: достоин ли мой Герой, человек о котором я собираюсь поведать - истраченных «чернил», как когда-то говорили?.. Бог весть. Не мне решать. Я знаю лишь о том, что последние несколько лет во мне дремлет потаённая потребность рассказать об этом человеке. Осенней надоедливой мухой зудит мысль: «Ты должен написать о нём»…» Но всему свой час. Настало время и для этого.
…Итак, рождение моего Героя…. Я ничего не знаю о его рождении. А, потому, начну с его смерти.
…Пятнадцать лет прошло с того дня. А «картинка» как живая перед глазами: на длинном столе в «гостиной» «хрущёвки» лежит мой друг.
…Мой друг?.. Этот жёлтый манекен, одетый в табачного цвета пуловер и армейские брюки из комплекта солдатской «парадки» - мой друг?!..
В голову приходят дурацкие мысли: у Бори, с его почти двухметровым ростом, всегда были проблемы с одеждой. Костюмы он  шил только «на заказ», ну а дома носил что придётся…. Надо же, армейские брюки!.. Сколько лет прошло с его «дембеля»?.. Восемнадцать…. А брюки всё ещё в приличном состоянии. Воистину сказано: «Советское – значит лучшее»…. Ну и по аналогии: «…от Москвы до британских морей – Красная армия всех сильней!»… Боже, что за дрянь лезет в голову в подобные минуты!.. Впрочем, он не служил в армии. Он, так же как и я, служил в ВВ. Только я пятью годами раньше….Правда, он был «вышкарём» а я – «конвойник»…. Господи, какая ерунда!.. Да... был у нас с ним такой прикол, опять-таки по аналогии…. Помните у классиков: « …В гимназиях не обучались. Митрич говорил сущую правду. …Он закончил пажеский корпус». Так же и у нас - с университетом....
Блин!.. Это… как удар по голове… тяжёлым пыльным мешком. Ещё час назад я сидел в своём офисе и моя заместительница позвала меня к телефону….
- «Игорь, это Кира…, жена Бори».
- Привет, Кира…. Не узнал голос… Что-то случилось?
- «Да. Боря умер. Сегодня утром…. Приезжай, если можешь, на Западный, на Тружеников….»
- …Да, конечно. Сейчас выезжаю.
- «Спасибо».
Гудки отбоя…. В голове звенящая пустота. Тупо перебираю лежащие на столе бумаги....
...Значит, Боря умер на Тружеников… в квартире своей мамы?.. Ведь он жил в квартире Киры…. Потом, потом!.. Сейчас не до этого!..
… А до чего сейчас?.. Ну, вот - я здесь, в квартире, сижу на табурете в изголовье желтокожей восковой куклы, которую зачем-то положили здесь вместо моего друга Бориса…. Оформлением документов занялась Кира и Боря «Маленький». Это бывший ученик Бориса Чернова…. И, получается, самый близкий из его многочисленных друзей. Мама Бори «Большого» (так его тоже называли, чтобы не путать их в разговоре «между своими») говорит, что Боря «Маленький» - единственный, кто бывал у них дома в период, когда Чернов уже слёг окончательно…. «Друзья познаются в беде» - дурацкая идиома, но, по факту, это, видимо, так…. Боря «Маленький» - единственный человек, кого он допустил к себе в свои последние дни….
Не верю…. Не хочу верить. Как же так?.. Неужели всё было напрасно?.. Больница… операция… химиотерапия…. К чему всё это?.. К чему все эти деньги, которые мы все - его многочисленные друзья, собирали на Борино лечение?.. Как я радовался, когда Боря после операции пошёл на поправку!.. Стал на ноги, вышел на работу…. И вот – всё…. Не могу поверить….
А ведь врёшь. Можешь.
…Когда ты его в последний раз видел?.. Кажется, осенью… Октябрь или ноябрь…. А сегодня двадцать шестое марта…
Он зашёл ко мне на работу. Пригласил выйти на улицу, перекурить…. Мы сидели на троллейбусной остановке, курили…. Разговор, казалось, шёл ни о чём. Господи, знать бы!.. Ведь, по факту, получается, он прощался со мной…. В ходе разговора я уловил исходящий от него запах алкоголя.
«…Боря, ты что… выпил?..
…Ну, да. – усмехнулся в прокуренные усы Борис. - А что, тебя, собственно, удивляет?..
- Тебе ж, нельзя! Ты же совсем недавно «химию» закончил.
…Да я, вроде бы, здоров, - неуверенно бурчит в усы Борис, - Что ж, теперь – не жить?..
- Боря, я такой же алкаш, как и ты…. Даже ещё хуже… ты же знаешь мои обстоятельства. Всё понимаю. Но у тебя другое. У тебя же пищевод недавно оперирован. Алкоголь… это ж такая дрянь…. А вдруг он как катализатор для твоей болячки сработает?
- Свинья не выдаст – бог не съест, – снова усмехается Боря.
Только вот, эта его усмешка мне не слишком нравится. Не больно-то весел сегодня Боря…. Хотя ни о чём и не жалуется…. А мне ли его не знать: двадцать два года не просто знакомства, а дружбы – это срок… Дружбы…. Теперь уж и не знаю…. Почему он мне не позвонил, когда понял что болезнь возобновилась?.. Не знаю….
Ан врёшь!.. Знаешь…. Был после этой встречи ещё один звонок…. Кажется, в декабре…. Он попросил в долг какие-то пустяки. А я отказал, зная Борину необязательность в подобных вещах…. Он ведь частенько бравировал этой своей необязательностью…. «Ты ведь знаешь – я человек необязательный» - одно из его «программных» изречений…. Надо ли говорить, что меня, как человека чуть-чуть более обязательного, эта его принципиальная позиция изрядно раздражала…. Особенно это касалось книг. Большинство книг, которые я сам же ему и навязал для прочтения (а их было немало - я всегда стремился делиться книгами с близкими мне людьми), он так и не вернул. Я даже пытался как-то «бороться» с этим.... Так, я как-то взял у него почитать редкую по тем временам книгу – «Молот ведьм» Крамера и Шпренгера. Через какое-то время он затребовал книгу назад: мама, мол, де, просит… Я в ответ предложил ему вернуть назад  мои книги. И, что же вы думаете?.. Его книгу я ему всё-таки отдал, а вот он мои так и не сподобился. И что ж?. Я и впредь, всё так же давал ему свои книги…. Сейчас, когда мама Бориса предложила мне забрать их, я отказался…. Это  было бы как-то неправильно…. Ну и пара его книг останется у меня…. На память….
В случае же с деньгами, логика у меня была простая: когда он был болен – я помог. А сейчас – коль ты здоров, будь добр - зарабатывай сам, выкручивайся…. Кажется, он просил деньги, чтобы закрыть долг, который образовался во время его болезни…. Во всяком случае, на здоровье он в ходе телефонного разговора не жаловался….
Это сейчас я знаю, что он угасал почти три месяца…. Всё спрашивал у матери (когда уже не мог сам вставать с постели): как там, мол, погода, не потеплело ли?.. Ждал весны…. Дождался. Но вместе с весною пришла смерть…. Слава Богу, хоть физические страдания он испытывал только в последнюю ночь. Смерть, как я понял, произошла вследствие болевого шока. Родные, к несчастью, не озаботились своевременно приобретением сильнодействующих болеутоляющих…. Кто ж, знал….
Не понимаю. Боря из всех нас («студенческой» компании) всегда был – «живее всех живых». Такая интенсивность жизни даётся Богом не всякому…. Иному, тридцати девяти неполных Бориных лет, по насыщенности людьми, событиями, хватило бы на две жизни....
Был человек, и вот теперь - кукла….
…Но…. Дежа вю. Я, ведь это уже видел…. Много лет назад…. Нет, не в реале,… в собственном воображении…. Как странно…. И как страшно.
«В комнате, куда мы вошли стоял высокий стол, на котором под белой простыней обрисовывались очертания человеческого тела. Подойдя к столу, я откинул покрывало с головы покойного. Глаза его были закрыты, но знакомые черты странно исказила гримаса отчаянья и боли. Кожа лица своей бледностью и оттенком желтизны напоминала восковую маску.»
Это строки из «Смерти дона Хуана де Тенорьо» - моего первого рассказа, написанного ещё в студенческие годы.... Для того чтобы написать эту небольшую новеллу, я проработал массу исторических и литературных источников. По форме это вещица являлась интерпретацией одного из так называемых «мировых литературных сюжетов» - легенды о Дон Жуане. И для любого читателя это очевидно. За исключением моих друзей-однокурсников....
Все прочитавшие эту новеллу украдкой, на лекциях в университете, конечно же, узнали в главном герое — доне Хуане де Тенорьо  - Борю Чернова.... Без труда угадывались и остальные персонажи.... Да и сюжетец в декоре средневековых Саламанки и Мадрида ясно просматривался и в современных, вполне местных, реалиях....
Казанова, Дон Жуан — эпитеты безусловно приемлемые для обозначения сущности Бори. Он был бабником, он был «мачо».... И не мудрено. Ведь, он был красив…. Чертовски красив!..
Высок и строен как кипарис                И профиль как на медали…                Да это ж – Чернов…. Да то ж - сам Борис…» -                В толпе восхищённо шептали….
Это шуточное стихотворение было написано Борей на одной из лекций в университете…. Так мы развлекались на занятиях…. А вот, второй из нашей «мушкетёрской» тройки — Серёжа Николаев, написал о себе что-то вроде:
Океаны бороздит от края и до края                Белоснежный суперлайнер «Сержик Николаев»!
Ещё одна картинка перед глазами: оба оболтуса: один - высоченный худой брюнет, другой - низенький склонный к полноте блондин, в аудитории на «перемене» исполняют куплеты,, отстукивая при этом чечётку:
«Чернов и Николаев — мы братья близнецы!
У нас одна мамаша, но разные отцы....»

...А обо мне эти обормоты сочинили следующий стишок:

Службу бдительно несёт, без оргий -
Старший прапор Березов Георгий!
Разумеется, я никогда не был прапорщиком. Но, видимо, такие ассоциации я у них вызывал.... Я ведь был старше их на четыре-пять лет.... А в молодости — это срок....
Шутки шутками, но не так уж далеко от истины: девки на Бориса, буквально, гроздями вешались…. Внешность у него была весьма неординарная. Возможно, сыграла роль толика испанской крови в его жилах…. Ходила в его семье такая легенда....
Но, как там, в новелле?..
«Дон Хуан, обладая наружностью исконного кастильского идальго, имел довольно высокий для испанца рост. Худоба его членов, не скрывала общей мощности его тела, могучего размаха плеч, узости бедер и талии.... Одежда дона Хуана отличалась той долей небрежности, которая только подчеркивает изысканный вкус. Голос он имел довольно низкий, того приятного бархатного тембра, который так нравится женщинам. Его крепкие длинные пальцы могли с одинаковым изяществом сжимать эфес шпаги или перебирать струны гитары, сопровождавшей его серенады и сегидильи,  исполнявшиеся доном Хуаном с изрядным мастерством.»
Ну, кто ж, из знающих Борю, не угадает его в этом портрете?!..
Но дело было не только в его внешности…. Он не только был чертовски красив - он был дьявольски обаятелен! Мужчин к нему притягивало, пожалуй, с не меньшей силой, чем женщин. Разумеется, не в сексуальном смысле, а, так сказать, в общечеловеческом. Причём, это были люди самого разного плана — в образовательном, интеллектуальном и прочих отношениях. Его, попросту, любили. Да что там — любили! Зачастую — просто обожали.
Характеризуя его далее, я писал в новелле:
«Нельзя сказать, чтобы он был особо прилежен к учению, но разумом обладал глубоким и острым, способствующим быстрому усвоению тех научных истин, которые другим студентам давались с трудом. Если сюда прибавить дар красноречия, которым также в полной мере обладал дон Хуан, можно сделать вывод, что учеба его была отмечена похвалами профессоров, но отнюдь не отличалась долговременными самостоятельными занятиями.
Характер он имел довольно особенный: в нем сочетались ярко выраженные черты как флегматика, так и сангвиника, и даже хорошо знающие дона Хуана люди, не смогли бы, пожалуй, ответить – какая из этих черт преобладает и не является ли она (сегодня — здесь и сейчас!) всего лишь своеобразной маской, способом защиты....
... «Защиты?, - спросите вы, - Но нуждался ли в защите (да и от чего?!) дон Хуан, при всех тех качествах, которыми он, по вашим словам, обладал?» Да, - отвечу я,  - дон Хуан нуждался в защите. И, прежде всего, от самого себя.
Он сказал, мне как-то, что имеет железную силу воли. На мой взгляд,  (даже если он сам в это свято верил - в чем я, впрочем, сомневаюсь.) - это не так, Дон Хуан был слаб волей, и это впоследствии послужило одной из причин его гибели. Другой из причин была его извечная тяга к сладострастию: он никогда не мог себе отказать в этом удовольствии, что в свою очередь свидетельствует о слабости его воли. Впрочем, об этом позднее.
Вернемся к двум полярным чертам характера дона Хуана. Обладая, как уже говорилось, глубоким, аналитического склада, умом, дон Хуан имел склонность к созерцательности. Естественно, с изрядной долей скепсиса, присущей всякому умному человеку.  Скепсис этот, находит свои истоки, прежде всего в оценке разумом - самого себя. Ведь только через призму собственной оценки, человек воспринимает мир.
Право же, нет в этом мире ничего более мучительного, чем смотреть на этот мир трезво!.. Жить же в мире так, как, мы его понимаем, вообще невозможно! Для того то и нужна маска, глазами которой ты воспринимаешь этот мир, устами которой ты общаешься с этим миром, кожей которой ты защищаешь свое истинное «я».... Пожалуй, такой маской и была, (проявляющаяся особенно в веселых компаниях), блещущая красноречием жизнерадостность дона Хуана. Впрочем, это только мое мнение - людям, как известно, свойственно и ошибаться.
При всех его недостатках или достоинствах (как вам больше нравится), дон Хуан был поэтом, впрочем, лишь в той степени, которая не мешает трезвой оценке объектов своего творчества....
Способен ли он был любить? Я думаю, что не в большей степени, чем племенной андалузский бык в коралле....
Что же касается дружбы, то он не раз поддерживал ее как стаканом доброго бургундского, так и ударом шпаги, защищающим спину товарища. На другие ее проявления, ему просто не хватало времени, ибо львиная доля времени дона Хуана уходила на его многочисленных дам сердца.»
А вот вам характеристика личности дона Хуана, данная, так сказать, в развитии из уст другого героя новеллы - Лепорелло, в котором без труда угадывался уже небезызвестный Серёжа Николаев:
«Время безжалостно содрало с дона Хуана покровы юношеской восторженности, жаром низменных страстей, почти что напрочь, насухо опустошило сосуд светлой безгрешной любви к людям – ее заменили похоть и жалость. Да, да, не удивляйтесь - именно жалость! Человек, инстинктивно чувствующий свою ущербность, а значит и сам нуждающийся в чьей-либо жалости, способен жалеть других. Другое дело, что жалость эта, часто бывает слаба, почти что бессильна, как, естественно, и обстоит с этим в нашем случае. Впрочем, это болезнь всего нашего века, имя ей – душевная нищета! (Боже упаси вас путать с «нищетой духа»! Вещи суть разные.) Нет ненависти, но нет и любви; нет страха, но нет и дерзания; нет крайностей – есть aureas meditas, есть безграничное равнодушие ко всему на свете! И лишь чуть меньше мы равнодушны к самим себе… А при таких посылках - и жалость, как следствие – уже много!
Каскад чувственных перемен стер в его душе нравственную сущность человеческой любви. Безнаказанность, являющаяся, по сути, следствием попустительства со стороны светских властей и небрежением властей духовных, породила в нем безосновательную веру в удачу, в Его Величество Случай. Неумолимое время, убило в нем способность к принятию жизненно важных решений, волю к свершению действительно больших поступков. Самое большое, на что он способен, в настоящее время – это от чего-либо отказаться, уйти в сторону от стоящей перед ним проблемы, но уж ни в коем случае не попытаться как-либо ее решить. Жизненным кредо его стало: «Плыть по течению!» Таков ныне дон Хуан!..»
Прочитав новеллу, Боря лишь пробурчал: «забавно» и никак не выразил своего удовольствия или неудовольствия по поводу прочитанного.... Впрочем, он почти никогда не высказывал своего мнения по какой-либо теме в «превосходной» степени. Скепсис и ирония были его доминантами....
Видимо, следует раскрыть подоплёку интриги лежащей в основе сюжета моей новеллы. А суть её, по факту, заключалась в одной брошенной мною фразе: «Смотри, Боря, тебя когда-нибудь кастрируют!» Именно она послужила отправным толчком для моего первого рассказа. Дело прошлое, и сейчас излагаемые на бумаге «интимные» подробности уже ни кому не повредят, а вот тогда.... Насчёт кастрации это может и перебор, а скандал мог выйти изрядный, всплыви некоторые обстоятельства наружу....
Боря, будучи записным «ловеласом», в то время поддерживал «серьёзные», довольно «бурные» отношения сразу с двумя девушками. В общем-то, для нашего круга это отнюдь грехом не являлось, даже наоборот - почиталось своего рода «доблестью». (Ваш покорный слуга, в «ранешние» годы, бывало и тремя не ограничивался....) «Фишка» в том, что с одной из этих девушек он должен был через неделю сочетаться законным браком, а вторая при этом искренне считала себя «единственной и неповторимой». Всё бы ничего, да сложилась ситуация вполне водевильного характера. Обе девицы без малого лбами не сталкивались в подъезде Бориного дома. А если б столкнулись.... Право, я Боре бы не позавидовал. Естественно, я был знаком с обеими. Дамы были спортивными и темпераментными. Надо сказать, наблюдались периодически на физиономии Бориса следы от выяснения отношений со своими избранницами. Справедливости ради следует отметить, что и сам Боря был в этом отношении «лёгок на руку»....
Мы, его близкие друзья, были вполне в курсе всех этих «амурных» перипетий.... Перед Борисом в то время стоял сакраментальный судьбоносный вопрос (пожалуй, что и похлеще гамлетовского): «жениться или не жениться?» И уж, поверьте: выбор этот был весьма не прост. Дело было  даже не в выборе невесты, точнее не только в ней, но... и в её родственниках. Конкретно: папа будущей счастливой новобрачной служил в милиции в звании полковника.... Боря к тому времени уже имел возможность пообщаться с будущим тестем, и, надо сказать, перспективы будущего совместного проживания (а жить новобрачные предполагали в доме невесты) его, мягко говоря, не радовали.... Забегая вперёд скажу - "предчувствия его не обманули"....
Зная всю эту подоплёку и настроения Бориса.... Ну, как тут было избежать соблазна - малость поиздеваться над другом?.. Тем более, мне, как старшему товарищу уже были знакомы все "прелести" семейной жизни. Вот, по этому поводу незадолго до принятия Борисом окончательного решения я и сочинил следующий поэтический опус:
«Мечты, мечты.... Где ваша сладость?!»
Чего тебе ещё желать?
Ведь грузом каменным усталость
Легла на сердце — не поднять.
Проходит буйственная младость,
Пуста холодная кровать....

Уходят ветреные ночи...
И душу греет лишь вино,
А не чарующие очи...
И как-то стало все равно,
Ведь любишь всех ты их не очень -
Одно здоровье нам дано....

Но как-то в вечер, на балконе
Внимал ты гласу тишины.
На нежно-золотистом фоне
Блеснули в небе две звезды
(Как на полковничьем погоне)....
То был закат твоей Весны.

Отныне звёзды -эполеты
Сияют над твоей главой.
И путь во мгле очерчен светом -
Стать милицейским старшиной.
Всё может кончиться «декретом»....
(Остановись Судьба, постой!!!)

Напрасно с Фатумом тягаться -
Он Кодексом ответит нам:
Формулировкой «сто семнадцать»,
«Сопротивление властям» -
Пожалуй, тоже может статься....
Пора пришла жениться вам.

Пора пришла остепенится,
Забыть вино и грешный свет,
Служить, усиленно плодиться....
Но Дьявол шепчет вам совет:
«А может лучше застрелиться,
У папы взявши пистолет?..»

Разумеется, Боря не застрелился и дело действительно окончилось «декретом» новобрачной.... Не трудно догадаться, что брак был недолгим.
Развесёлая Борина жизнь создавала иллюзорный портрет эдакого безбашенного плэй-боя. По крайней мере для абсолютного большинства знавших его. Но, выходит, отнюдь не для меня. А ведь он со мной вёл себя также как и с прочими. Вопрос № 2: что дало мне повод дать такую — не очень-то светлую характеристику своему герою — дону Хуану?.. Что меня сподвигло на это? Какие-то события?.. Не помню. Не знаю.
Вопрос № 1 — главный: каким образом я сумел предугадать зримую мною ныне картину: жёлтую восковую куклу?.. Ответа нет. Мне страшно...
Пробегая взглядом страницы рассказа, написанного в студенческие годы, наталкиваюсь на характеристику ещё одного героя:
«Лепорелло являл собой тоже довольно любопытный образчик человеческой породы. Типичный северянин, коренастый толстяк с белесыми волосами и голубыми глазами, он обладал меж тем чисто южным темпераментом. Любимым занятием его были препирательства с собственным хозяином. Как мне казалось тогда, Лепорелло считал своим нравственным долгом постоянно поучать дона Хуана, стыдить его, обвинять в безнравственности и грозить ему Божьей карой. Впрочем, это ему не мешало принимать самое живое участие во всех попойках, драках и амурных похождениях своего хозяина».
Что ж, всё верно.... Хотя «толстяком» он тогда точно не был, но, видимо, тенденции уже тогда просматривались.... Дело не в этом. По ходу развития сюжета его образ открывается в новом качестве: член могущественной тайной организации, осуществляющей прежде всего фискальные функции и, соответственно, зачастую вершащей судьбы человеческие.... Надо ли говорить, что Серёжа в то время и не мыслил, что он когда-либо будет работать в «органах»?.. Опять вопрос, (хотя и не столь важный): каким образом я смог предугадать характер его будущей деятельности?..
Что (или КТО) движет моим «пером»?.. Сие есть тайна....
Глядя на «восковую маску» Бориного лица, я вспоминаю его другим....
...Сентябрь 1979 года. Первая лекция на истфаке универа. Для меня это «второй раз в первый класс». Два месяца назад я демобилизовался с действительной воинской службы и был восстановлен вновь на первый курс. Я ведь его так и не окончил, будучи призван в мае 1977-го....
...В окна аудитории льётся яркий солнечный свет. Вокруг меня пока ещё незнакомые лица — мои новые однокурсники. Это для них всё внове. А лекцию, которую читает знакомый мне преподаватель, я уже слышал три года назад. Я с любопытством рассматриваю моих новых товарищей. Естественно, в первую очередь меня привлекают девушки.... замечаю на будущее — пару-тройку более менее достойных дальнейшего внимания....
Из «мальчиков» моё внимание привлекает очень высокий молодой человек, вошедший в аудиторию одним из последних. В отличии от большинства облачённого в «джинсу», на нём светло-синий костюм-«тройка», голубая рубашка и галстук «в тон». На плече у него опять-таки синяя спортивная сумка. Сейчас я вижу его, сидящего чуть впереди на соседнем ряду в профиль.... Волосы цвета воронова крыла прикрывают уши, но не касаются плеч.... «Орлиный профиль».... Но он точно не кавказец, и, кажется, не еврей.... Это просто «порода»... хорошая «порода». О ней же говорят длинные тонкие пальцы.
Перекуривая на «перемене» между «парами», мы знакомимся и разговариваемся. О чём конкретно шла речь в тот первый день, моя память не сохранила. Но на девяносто девять процентов можно предположить что моего собеседника интересовал мой былой студенческий опыт, и, конечно же, мои «армейские» впечатления. Моему «визави»  всего семнадцать лет, мне же — двадцать один. Естественно, как старший «товарисч», я  ему интересен. Тем более что обучались мы сейчас на вечернем отделении, и, в перспективе, годика через полтора ему так же «светила» армия. Низкий «бархатный» баритон и ироничная манера речи, выдающая изрядную «начитанность», резко выделяли его из общей студенческой массы. Атлетическая фигура «пловца», истинно мужское обаяние (несмотря на столь юный возраст) и искренний встречный интерес сразу же привлекли к нему женскую половину «группы»....
….Ну а когда у нас выявились общие интересы в области поэзии и музыки, мы с Борей, что называется -  крепко «сошлись». Надо ли говорить, что этому в немалой степени способствовало пиво и прочие, разной степени крепости, алкогольные напитки?..
Я в то время вёл весьма «разгульный» образ жизни. Помимо не особо обременительной работы в качестве подсобного рабочего в ИПК универа,  этому способствовал ещё и факт сдачи большинства зачётов и экзаменов за курс. В общем,  «гулял» я, как мне казалось, на вполне  законных основаниях.
В течение пяти последующих лет поддерживалось плотное общение с друзьями-одноклассниками и их друзьями. Но если в «школьной компании» (помимо совместной выпивки) общение велось в основном на уровне - «музыка, шмотки, бабы» (примерно в такой последовательности), то с Борей, в процессе употребления горячительных напитков, можно было поговорить на гораздо более «высокие» темы....
Что касается «школьной компании», то единственно кто из неё выделялся, так это Андрей — друг детства. Но в 1979 году он всё ещё продолжал службу в СА. Только через год он демобилизуется и, так же как и я, поступит на вечернее отделение исторического факультета.... Так что пока на «высокие» темы я могу общаться только с Борей....
...Единственный изъян в облике Бориса (сразу бросавшийся в глаза) — небольшое косоглазие: один глаз при прямом взгляде явственно «уходил» в сторону. Казалось бы, это  должно было иметь негативный эффект в процессе гендерной реализации, но.... Обаяние Бориса было столь велико, что через пять минут общения с ним, девушки начинали если и не «кипятком писать», то уж «таять» точно....
Через несколько лет этот его физический изъян послужит поводом для временного разрыва наших отношений....
По истечении года работы в качестве «подсобника» (а по факту грузчика) я принял решение реализовать свои «властные» амбиции, т.е. «пробиться в начальники». В те времена, в молодом возрасте это можно было сделать только через комсомол. Что я и сделал, использовав партийно-административные связи отца. Первый год я работал в качестве «подснежника» - внештатного инструктора райкома ВЛКСМ, последующие три — заместителем секретаря комитета большого завода (с «правами райкома»). Вершиной, а также завершением моей комсомольской карьеры было исполнение обязанностей секретаря этого же завода. Секретарём я так и не стал по той простой причине, что  по образованию я - «гуманитарий», а на этой должности требовался «технарь» (Работа вроде бы, общественная, но завод есть завод — специфика!). Задачи, которые перед собою ставил, работая в комсомоле - «кузнице кадров», в целом были выполнены: я вступил в партию и попутно приобрёл изрядный опыт организационно-административной работы. (Он, кстати,   в будущем мне весьма пригодился....)
Так вот, одна из моих коллег по комсомолу неплохо продвинулась по карьерной лестнице, заняв «пост» первого секретаря районного райкома ВЛКСМ. И у меня возникла идея «определить по комсомольской линии» Борю. Благо образовалась на тот момент вакансия освобождённого секретаря одного из ПТУ. Боря на тот момент «делал вид, что работает» на должности лаборанта одного из НИИ при том же универе. Так что это могло быть неплохим рывком для последующей карьеры выпускника «идеологического» факультета. Я был абсолютно убеждён, что Борис обладает всеми качествами, необходимыми для руководителя-организатора. (При его-то природном обаянии»!)
Но... Моя коллега, пообщавшись с ним лично, в приватной беседе со мной высказала следующее мнение: вследствие природного недостатка Бориса — косоглазия, его кандидатуру могут «зарубить» при согласовании с вышестоящими — партийными органами. А ведь без их «одобрямс» в нашей стране в те годы ничего не вершилось. И, «партайгеноссе» весьма ревностно относились к внешнему облику потенциальных «вождей народа». В отличии от Святого ордена («Трудно быть богом» А. и Б. Стругацких»), КПСС увечные были неугодны. А уж в качестве руководителей — тем паче. (Я на сто процентов уверен: знай в своё время партийные органы о родимом пятне у Мишки «Меченого»,  не продвинулся бы он из «комсомольских богов» в боги кремлёвские.)
Но был выход. Косоглазие можно было устранить хирургическим путём. Такие операции уже были пущены «на поток» в Москве. Единственная проблема — операция, естественно, стоила определённых денег. Но, на мой взгляд, это вообще не было вопросом: семья Бориса была достаточно состоятельна. Тем более я знал: не так давно была продана машина — новая «Волга», а, значит, в наличии имелись средства, весьма значительные. Так считал я. А у Бори на это счёт, видимо, имелось своё мнение. Выслушав меня, он, никак не мотивируя, отказался от операции. Скорее всего он посчитал оскорбительным такое отношение «властей» к его изъяну. Видимо, он желал, чтобы его принимали таким, каков он есть. Что ж, желание вполне естественное — когда имеешь дело с обычными людьми. Но когда сталкиваешься с таким механизмом, как «аппарат», такое желание бессмысленно.
Вполне возможно, это событие в дальнейшем во многом определило его жизненную позицию. Отрезав себе возможность быть среди «когорты власть предержащих», он автоматически (но, думаю, вполне сознательно) поставил себя  по отношению к обществу в целом, в ряд, если и не маргиналов, то уж точно  - крайних индивидуалистов.
Я, естественно, сказал: поступай как знаешь — дело твоё. Но, в свою очередь, посчитал такое отношение к проделанной мной работе (а я ведь приложил определённые усилия) не только неумным, но и довольно оскорбительным. Последствия:  весь последующий год мы с Борисом практически не общались. Нет, формально мы встречались на лекциях, даже беседовали в числе прочих сокурсников на общие темы на перекурах, но прежних (дружеских) отношений в этот период между нами не было.
По истечении года постепенно отношения восстановились. Но за прошедшее время кое-что изменилось.
Боря довольно близко сошёлся с двумя Сашами - парнями с курса старше. Личности, на мой тогдашний взгляд (да и сегодняшний), довольно ординарные. Лучший из этих двоих — Саша «Гочкисс» был, как говорят, вообще «никакой».  Единственно, что его выделяло среди прочих, так это увлечение фотографией. Впоследствии он был, так сказать, штатным фотографом — издателем газеты ЦК ОЛНРК (Аббревиатура - «Общество Любителей Неказистого Русского Колорита». Так мы именовали нашу студенческую компанию. А под «неказистым русским колоритом» подразумевались — водка, пиво, вино и пр.)
А вот другой Саша, в просторечии - «Казачкевич», был «фруктом» иного порядка. Помимо определяющего пристрастия к спиртному, он, обладая довольно смазливой внешностью, имел несомненный успех у баб. Подчёркиваю — у баб. Для любой здравомыслящей женщины связь с ним безусловно являлась абсурдом. Был он на столько же глуп и бездарен, насколько самоуверен и самовлюблён.   Что ж, женские души — потёмки: порой их привлекают и подобные личности. Прошло столько лет, а до сих пор воспоминания о нём вызывают у меня чувства досады и раздражения: Казачкевич, в своё время, сыграл довольно скверную роль в жизни Бориса.
В течение года эта троица регулярно посещала довольно задрипаный бар, где обреталась публика весьма непритязательного характера - «Казачок» (отсюда и «Казачкевич»!). Единственным достоинством этого бара была относительно дешёвая водка «на разлив». Цель таких посещений помимо, естественно, выпивки - «дамы» опять-таки непритязательного характера и «облегчённого поведения». Наиболее ёмкое определение заведений типа «Казачка» - «гадючник» с претензиями.
Естественно, Боря, на фоне прочих «завсегдатаев» выглядел довольно ярко.... И, как ни странно, (Борю — «простым» ну ни как нельзя было назвать!) народ к нему «тянулся». Как-то, я впрямую спросил: что ты делаешь среди этих маргиналов?.. Он ответил примерно так: лучше быть первым среди последних, чем последним среди первых. И, как я понимаю, это стало его жизненным кредо. Всё просто: Боре было «отказано» быть в числе «нобилей» и он определил для себя роль «короля» среди «плебса». Позиция, на мой взгляд, изначально ущербная, но у Бориса на этот счёт было своё мнение....
Вино и бабы, как справедливо сказано, до добра не доводят. Как и общение с маргиналами. В отношении же Бориса, это было более чем справедливо. Я отнюдь не морализирую: ваш покорный слуга в студенческие времена тоже был не дурак выпить, но, видимо, всё же не так как Борис. Частенько, вся эта троица, собравшись вечером в универе, вместо занятий отправлялась в «Казачок». И, по всему, «возлияния» были весьма значительными, поскольку на следующий день Боря мог прийти на лекции всё ещё в состоянии жестокого похмелья. Как реакция на эту его очередную «болезнь», на какой-то из лекций и было мною написано такое вот «произведение»:
«In vino veritas» - латынь
Стучит в висках чеканным слогом…
Вздохнешь и молвишь: «Что же, с Богом…
И раздается нервный «дзынь» -
 То бьется горлышко бутылки
О грань стакана. Мелкой дрожью –
Трясутся руки… Сладкой ложью
Себя ты тешишь: клятвы пылки
Себе торжественно даешь,
Что больше в рот ты не возьмешь
Ни капли! Ни за что на свете!..
Твой Путь во тьме и прям и светел…
Минует ночь и снова дрожь
Твои одолевает руки…
И превозмочь не в силах муки,
Бутылку снова ты берешь.
Вновь раздается нервный «дзынь»…
Вздыхая, молвишь: «Что же, с Богом…»
« In vino veritas» - латынь
Стучит в висках чеканным слогом.
Боря, ознакомившись с опусом, по своему обыкновению хмыкнул и брякнул что-то вроде: «Чья б корова мычала....»
Господи, кто ж знал, что не пройдёт и десяти лет и всё описанное в этом стихотворении станет вполне  адресовано и мне!.. В то время Боря, так и будет «употреблять» по своему обыкновению, а вот у меня к тому времени начнутся первые проблемы....
И всё же.... Что (или КТО) движет моим «пером»?..
Да, всё верно, любили мы «погулять» в студенческие годы.... И девушек любили. И, случалось, попадали в различные перипетии на почве всего этого. Но Боре, пожалуй, «везло» в этом больше всех прочих. Вот характерный случай. Уж не помню по какой причине, а скорей всего вслед за бабами всю «троицу» занесло на сельскую «дискотеку». Последствия нетрудно было предугадать: «погнали наши городских». Причём, если оба Саши сумели как- то ретироваться с «места битвы», то Боре, по его обыкновению, пытавшемуся «отмахаться», досталось сильно. Когда я посетил «раненого» по месту жительства, видок у него был ещё тот: половина лица была совершенно чёрная от побоев и один глаз вообще не открывался. (Увы, опять таки: кто ж, тогда знал, что это всего лишь репетиция будущей беды!.. Но об этом позже.)
Естественно (для меня по крайней мере), грех было не поиздеваться над «болезным», что я и сделал, сочинив:
Сказ о том, как князь Борис на Каяле оброк имал и Каялом бит был.
(былина)

То не лес трещит,
Не сыр-бор густой –
Едет князь Борис
Со дружиною.
Едет пить-гулять
Он по вотчинам,
Да оброк имать
С деревенщины.
А оброк имать
Не монетою,
Не пушниною,
Не дичиною.
Люб один товар –
Красны девицы.
Как приехал он
Во Каял-село –
Стал меды вкушать
Все столетние,
Пировать с своей
Со дружиною.
А напившися
Князь расчванился
И велел сбирать
Он на игрища
Девок, баб младых -
На гуляние.
Хоровод водить,
Князю песни петь…
…И гулял Каял,
И плясал Каял!
На смотринах князь
Выбирал товар.
Выбирал оброк –
Девку красную.
И одна ему
Приглянулася…
Приглянулася
И пандравилась –
Свет-Людмилушка
Прозывалася…
Разыгралася
Князя кровушка!
Стал себе в оброк
Девку требовать.
Но взмолилася
Красна девица –
Облилась слезьми
Ох, горючими!
Да и взвыла-то
Дурным голосом:
«Ой, честной народ
Пожалей меня –
Не вели отдать
Злому ворогу!
Злому ворогу
И растлителю,
Чести девичьей
Погубителю!
Пожалей меня,
Честну девицу
А отдай меня
Сваму суженому!»
…И вскипел Каял
Силой грозною
И разгневался
Он не шуточно
На Бориса-то –
Погубителя
Чести девичьей
И развратника!
Но сказал Борис
Полупьяненький:
«Хуторяне вы!
Деревенщина!
Вам за честь считать
Что беру себе
Вашу девку-то,
Неумытую!
А перечащих
Покараю сам
Я десницею
Богатырскою!..
...Но откликнулись
На Бориса речь –
Не смутилися
И не струсили:
Вышел молодец
Из толпы густой:
Не боярский сын –
Селянин простой.
А крещен-то был
Он Михайлою.
И кричал то он
Речи громкие:
«Не шути Борис
Ты с громадою:
Не тебе цветут
Во садах цветы!
Не тебе растут
Красны девицы!
А Людмиле-то
Не бывать твоей!
Потому, она –
Моя сужёная!»
Но смолчал Борис
На обидну речь.
Лишь взмахнул своей
Он десницею…
И взлетел мужик
Выше облака!..
А громада-то,
Разгневившеся,
На Бориса-то
И нахлынула!
…Люто дрался князь
Полупьяненький!
Мужичье бивал
Он без жалости!..
Да не та была
Уже силушка!
На пирах она
Порастрачена,
В кабаках с бабьем
Пораскидана…
А дружинушка
Разбежалася,
По лесам густым
Вся попряталась!..
Не стерпел один
Добрый молодец –
И нашла коса
Да на камень-то:
Приложил кистень
Он к головушке
Князя буйного
И распутного!
И свалился князь,
Как подрубленный!
На колени встал
Пред громадою…
А толпа с него
И отхлынула.
А добить его
Каял побрезговал…
И хвалу воздал
Добру молодцу,
Что свалил на земь
Князя буйного!
Славу громкую
Да во все концы!..
Не мечтал о том
Сын крестьянина…
Что ж, Боря, прочитав, как всегда, от комментариев воздержался....
Увы! Простая мораль «сей басни» не возымела действия на модус вивенди  Бори: следующее аналогичное «приключение» окончилось для него больницей. И в этом случае шутить мне расхотелось напрочь.
Поскольку никаких стихотворных «иллюстраций» к этой истории, естественно, мною создано не было, расскажу о случившемся «простыми словами».
Несмотря на разгульный образ жизни к шестому курсу все члены известной «троицы» переженились. И не только переженились. Казачкевич успел к тому времени развестись.  Да и Борин брак практически уже «дышал на ладан». Выпало наиболее слабое звено - «Гочкисс»: его «мелкобуржуазное нутро» превозмогло дурные наклонности: он стал приличным семьянином. Но, как водится, «отряд не заметил потери бойца» и как-то в очередной раз «бесстрашно... поскакал на врага».
«Засняв» в баре «прекрасных дам», оба приятеля попёрлись к ним «на хату» в  далеко не самый благополучный в криминальном плане район города - «Нахаловку». Программа намечалась стандартная: «Чай, кофе, потанцуем — пиво, водка, полежим». Да вот не задача! Как в анекдоте: нежданно-негаданно возвратились «мужья» этих «дам», и за малым, действительно чуть «не положили» обоих «лавеласов». Причём как средства морального воздействия со стороны «обиженных» были предъявлены обрез, кастет и т. п. До «огнестрела», слава Богу, дело не дошло, но вот Боря получил кастетом в глаз. В качестве «возмещения ущерба» «пострадавшие мужья» реквизировали у «героев-любовников» всё наиболее ценное  — дублёнки, шапки (дело зимой было), «гайки», «котлы»,  ну и «бабло», само собой. После чего («так и быть»)  убивать не стали, а просто выкинули «ловеласов» на мороз среди ночи на окраине города.
Сколько  помню,  во всей этой истории «Казачкевич» сыграл какую-то весьма неприглядную роль. Потому как дружба их с Борисом с тех пор распалась напрочь. В любом случае, «Казачкевич», в результате, можно сказать, «отделался лёгким испугом», а вот Боря....
Как у нас обычно водится, Борю «спасли» менты. Раздетого, замерзающего с разбитым лицом и явственным запахом алкоголя его под утро подобрал «луноход». Милосердно несколько часов дали погреться в «телевизоре» вместе с «бомжами», попытали малость,  профилактики ради, на предмет обстоятельств. И только после этого «по скорой» отправили в БСМП. Там Боря ещё сутки провалялся на койке практически без помощи. И только когда нашедшие его родственники подкинули врачам «лаве», им занялись серьёзно. Но время уже было упущено: пошёл воспалительный процесс и повреждённый глаз пришлось удалить. По иронии судьбы удалён был тот глаз, который косил. Потом было ещё несколько операций — в результате Борис стал носить протез. Для знавших его, как это не странно, внешне мало что изменилось: неподвижный искусственный «глаз» создавал впечатление того же самого эффекта косоглазия.
А вот внутренне, как я понимаю, эта история Бориса изменила очень сильно. Как мне кажется, именно она способствовала окончательному оформлению его жизненной философии.
… Смотрю на восковое лицо «куклы», а перед глазами другая картинка - полугодичной давности: та же желтизна и худоба лица, но на нём лихорадочно мерцает единственный живой глаз, второй — искусственный, полузакрыт веком.... Но сколько оттенков чувств тем не менее отражается в этом, вроде бы как всегда бесстрастном,  взгляде Бориса!.. Здесь и злость, и досада, и яростная надежда, и безмолвный вопрос: «Почему именно я?..»
Институт онкологии.... Борю менее суток назад перевели из реанимации  в палату.... Врачи говорят что операция прошла успешно, но видок у него ещё тот... Из-под перевязанного живота висят склянки дренажа, дыхание тяжёлое, прерывистое... На лице периодически возникают и тут же исчезают гримаски боли....
Я бы не сказал, что Боря шибко рад нам с Николаевым. И его можно понять: сидят перед ним два здоровых успешных мужика, как говорится «в полном расцвете сил», а он... «живой скелет».... Пока ещё живой....
Мы с Николаевым узнали о болезни Бориса только сегодня — от Киры. Она позвонила мне и рассказала что у Бори — рак.... Несколько месяцев назад он начал терять вес, прошёл обследование и вот.... Просила посетить в больнице — поддержать.... И тут же предупредила: не говорите Борису об онкологии — врачи первоначально «подозревали» спайки пищевода.... Операция показала опухоль... правда без метастаз, но... Борису лучше не говорить....
(Гораздо позднее, когда Борис уже «восстановился» после этой операции (ну, по крайней мере, стал на ноги, вышел на работу), я рассказал  о том, что Кира запрещала нам с Николаевым говорить ему об опухоли. Он отреагировал так: «А если даже и рак?.. Уж думаю, принял бы это не хуже прочих....». Что ж, действительно, смерть он принял достойно, как и подобает мужчине.)
...А сейчас, в больничной палате идёт наш обычный традиционный студенческий трёп. Мы «ржём» друг над другом и над Борисом, стараясь продемонстрировать отсутствие трагизма в ситуации. Боря поддерживает по мере сил — видно, что ему нелегко.... Когда прощаемся, обещаю зайти на неделе — принести какую-то недавно прочитанную мной книгу...
Когда выходим наружу — в солнечный летний день, Сергей мрачно констатирует: «Не жилец». Судя по всему, он прав, но верить не хочется.... Надежда ведь есть всегда.
Покуда, Борис лежал в больнице, я посещал его каждую неделю. А вот Серёжа там так больше и не появился.... Получается, это была их последняя встреча?.. Какая-то кошка пробежала между ним и Борисом в последние годы.... Внешне всё выглядело — как обычно, но общение между ними практически «сошло на нет». Да и в разговорах между мной и Борей, когда речь касалась Сергея, что-то такое «промелькивало».... В общем, не доверял Борис Николаеву почему-то....
...На кладбище гроб с телом Бориса «подзахоранивают» к могиле его отца. Тот тоже ушёл очень рано.... Кажется, ещё до призыва Бори в армию...
…Периодически, рефреном слышу тихие слова мамы Бориса: «...Почему он?.. Почему не я?.. Не понимаю....»
...Землекопы на «постромках» опускают гроб в могилу и присутствующие бросают туда по три горсти земли.... Дело вновь за землекопами.... Двенадцатилетний сын Бориса, Игорь, в порыве непонятного мне энтузиазма, берёт одну из воткнутых в грунт лопат и начинает кидать землю на крышку гроба.... Кто-то из мужчин отбирает у него лопату, отводит в сторону, объясняя что-то...
Я знаю, что Боря в последнее время не поддерживал контакт с сыном: была у него какая-то обида на Игоря.... Мне вообще-то непонятно, какая может быть обида на ребёнка. И об этом я говорил Борису, когда тот ещё был здоров.... Нет, я не верю, что сейчас ребёнок поступил осознанно, скажем, из обиды. Скорее уж, действительно, из желания «поработать»... Ну как, в «Томе Сойере» ребятня забор красила....
…Помянув Борю вместе со всеми прочими в кафе, наша компания однокурсников поднимается из-за стола.... Мы решили продолжить поминки в одном из пивбаров.... Это вполне символично: Боря любил хлебнуть пивка.... К нам присоединяются ещё двое: Миша «Кувалда», Борин одноклассник, и Боря «Маленький».
...Мы останавливаем свой выбор на забегаловке, расположенной буквально прямо у входа в юрфак универа.... Я смотрю на своих однокурсниц.... Им сейчас где-то «в районе» тридцати шести и они всё ещё достаточно привлекательны.... У нас была очень дружная группа, и  десять лет после окончания универа мы собирались практически каждый год.... Наши вечеринки обычно продолжались до утра. Я думаю: интересно со сколькими из наших сокурсниц Борис «переспал» в своё время?.. Не знаю, но уверен: наверняка с большинством из десятка здесь присутствующих.... Причём, не было никаких «романов». Просто переспал и всё — без каких-либо претензий с обеих сторон. У Бори такие вещи получались очень легко.
...Мы отнюдь не грустны. Боре бы это не понравилось. Он любил весёлые шумные компании и всегда был душой этих компаний. Мы ведём себя так, как если бы он был сейчас с нами, рядом.... Очень хочется верить, что именно так и есть.
Мы вспоминаем его без слёз и печали — так как будто он опять куда-то уехал надолго. Но, конечно же, вернётся. Обязательно вернётся. Как уже было когда-то....
На долгие периоды мы с Борей расставались дважды.
В первый раз — когда его призвали на действительную воинскую службу. По иронии судьбы (а скорее вследствие своего косоглазия) он был призван, как я уже говорил, во внутренние войска.
...На втором курсе я «загулял» ещё круче, чем на первом. Уверенность в безнаказанности мне опять-таки внушали сданные «вперёд» экзамены. Увы, мне это не помогло, и я был отчислен «за прогулы» перед началом зимней сессии. Естественно, я загулял ещё сильнее и гулял два с половиной года - до тех пор пока не вызван был на приватную беседу вторым секретарём райкома комсомола. Уж не знаю - откуда он узнал о том, что я не учусь: я ведь тщательно это скрывал. Тем не менее, мне без всяких моралей было мягко, но твёрдо сказано: Игорь, надо восстановиться. И я, к своему удивлению, был восстановлен на тот же второй курс в течение суток.
Какова ж была моя радость, когда на первой же лекции я увидел Бориса! Он демобилизовался и, также как и я, был восстановлен опять на второй курс. Естественно, со второй «пары» мы ушли, чтобы «отметить это дело». После бара мы продолжили празднование встречи у меня дома. На этот раз уже Боря «грузил» меня армейскими рассказами. Нам было о чём поговорить: «вышкарь» и «конвойник» суть вещи, конечно, разные, но контингент-то, в общем, один....
И, конечно же, мы пели песни.... Боря, для любителя, весьма неплохо владел гитарой, а уж его бархатного оттенка баритон вообще был выше всяких похвал.... Ещё после своего «дембеля» - на первом курсе, я пел ему «зэковские» песни, теперь же его репертуар в этом плане весьма обогатился. Но в полный восторг он меня тогда привёл двумя «вещами»: первая - «Когда с тобой мы встретились — черёмуха цвела...» и «Гоп-стоп» Розенбаума. Да, да! Впервые эту песню я услышал в исполнении Бориса. И, надо сказать, в Борином варианте исполнения она мне нравилась больше....
Во второй раз он исчез из моей жизни на целых три года.
История не очень хорошая. В начале девяностых Боря уволился из школы, где работал по окончании универа. (Кстати, по иронии судьбы, это была моя «родная» школа.) Как и многие другие в незабвенные девяностые, он решил «попробовать» себя в бизнесе. Попробовал. Попытка была неудачной. Как и многих прочих, его «развели» партнёры. Партия то ли водки, то ли сигарет бесследно «растворилась» на просторах бескрайней Отчизны. Естественно, бралась она под реализацию и, когда пришло время расчёта с поставщиком, Бориса поставили «на счётчик». «Тогда корнет бежать решился...». И бежал. Квартира, куда периодически ломились братки, пытавшиеся «отжать» долг, была срочно продана (тоже «тёмная» история — приобрёл её наш однокурсник, более Бориса преуспевший в бизнесе). В общем, о Боре мы три года не имели никаких известий.
Как впоследствии рассказывал сам Боря, он всё это время «странствовал» вместе с передвижным зверинцем в качестве «служителя».... Немало забавных историй об этих «странствиях» было нам поведано в своё время за «бокалом» пива или иного напитка.... Рассказчик он был замечательный!.. Да что там замечательный — просто уникальный! Помню, как-то сидя в «Казачке» (да, да, ваш покорный слуга тоже там бывал!), он рассказал сразу пять различных историй, начиная их одной и той же  фразой, то есть, как бы условно объединяя их общей посылкой.... Дорого бы я дал, чтобы иметь их в записи, и лучше в аудиоформате. Но, увы, от Бори не осталось даже записанных на плёнку песен, не то что рассказов. Никто не озаботился, да и кто ж знал...
После окончания его странствий мы случайно столкнулись с Борисом на улице. Проблема, как он говорил, «рассосалась», хотя и просил поначалу не слишком афишировать его возвращение. Но, естественно, весть о том, что  «Боря в городе!!!», разнеслась чрезвычайно быстро. И он, как ему и было свойственно, очень быстро «оброс» «друзьями» и приятелями. Почему — друзьями в кавычках?.. Очень многие искренне считали себя его друзьями. Главным из многочисленных талантов Бориса — был, безусловно, дар общения. Дар, обусловленный его «чертовским», буквально неотразимым обаянием. Люди, можно сказать, «липли» к нему. Но считал ли он этих людей друзьями?.. Вот вопрос!..
Борина карьера сделал ещё один виток: из служителей передвижного зоопарка он превратился в репортёра криминальной хроники! Один из его коллег по школе (бывший «шкраб» — по Бориной терминологии), а ныне главный редактор областной молодёжной газеты предложил ему занять эту вакансию. Что Боря и сделал. Надо ли говорить, что журналист из него получился великолепный (Что вы хотите - врожденный дар общения плюс «владение пером» - в частности, и недюжинный литературный талант — в целом!) Я почти не читал Борины статьи (на что он, кстати, весьма обижался). Что поделаешь: ну не читаю я «советские газеты»!.. Но я уверен на сто процентов — они были очень хороши. Борису многое что можно предъявить, но отнюдь не отсутствие литературных способностей. И, поверьте, я знаю что говорю. Ну и косвенным подтверждением этому служит его последующее назначение заместителем главного редактора. В этом качестве он и трудился, пока не слёг окончательно....
Вспоминая историю «странствий», Николаев замечает, что, возможно, именно там Боря подхватил заразу, которая впоследствии привела его к смерти. Кто знает, кто знает....
...Николаев предлагает тост: «За то, чтоб чаще встречаться в таком составе, но не по такому поводу». Поддерживаем.... Да, выходит группа не собиралась уже три года.... Странно.... Что-то непонятное творится с нами. Почему мы перестали встречаться?.. Ну да - все давно переженились (а кое-кто уже и развёлся), ну так семьи никогда не мешали нам. Существовало даже правило - жён, мужей на наши вечеринки с собой не брать. Что изменилось в эти два-три года?.. И, как объяснить тот факт, что живя практически в одном дворе — я, Борис и Сергей (друзья!!!), последний раз виделись более полугода назад?.. Может быть, просто уходит молодость?..
...Подвыпив, Боря «Маленький», рассказывает, как за пару дней до смерти Чернова, предлагал ему «наркоту», чтобы облегчить боли. Борис отказался — шутил: мол, ты ж знаешь, я - не по этому делу.... Боли тогда были не слишком сильные.... Боря «Маленький», перегнувшись через стол, вопрошает у «Кувалды»: «А почему тебя не было рядом с Борисом когда он уходил?.. Ведь ты же его самый старый друг — друг детства?.. Так где же ты был в это время?..» Миша в ответ растерянно мямлит: мол, он не знал... с Борей давно не созванивались.... Да, был известный напряг в их отношениях в последние годы. Борис весьма критически относился к браку Миши, точнее к его жене. Она, видимо, отвечала ему теми же чувствами....
...Странные чувства овладевали мною первые месяцы после смерти Бориса.... Двойственные. В первую очередь, конечно, чувство потери глобального характера. Боря был слишком значимым человеком в моей жизни. Я бы даже сказал — суперзначимым. Ушёл в небытие огромный пласт моей жизни, и мне казалось порой, что умерла часть меня самого. А с другой стороны, я постоянно находился в состоянии ожидания каких-то перемен в своей теперешней жизни. И эти ожидания были опосредовано связаны с Борей, а ещё точнее с его смертью. Были у меня две фикс-идеи на тот момент.... (Знать бы заранее, но обе они, действительно, во многом оказались - «фикс»). Но лучше обо всём по порядку.
Фикс-идея №1. Боря был «человек пишущий» и у него, безусловно, должен быть архив. И я почитал своим долгом разобрать его бумаги на предмет возможного опубликования литературных произведений Бориса. Эту свою идею я озвучил как раз в том самом пивбаре перед однокурсниками. Конечно же, я был всеми поддержан: каждому хотелось иметь что-то «на память» о Борисе. Решено было отложить реализацию этого проекта на май месяц — после «сорока дней». Я уже заранее предвкушал удовольствие от работы с архивом Бориса. Мне представлялось, что человек такого масштаба таланта не мог не оставить после себя чего-либо значимого....
Ну и в глубине души были предвкушения и другого порядка... Фикс-идея №2.
…Как-то вечером, вскоре после возвращения Бориса из «странствий», я зашёл к нему на работу — в редакцию. (Я там частенько бывал. Заходил и Борис ко мне на работу. Благо — недалеко.) И там Боря познакомил меня со своей коллегой — Кирой. По окончании рабочего дня решили зайти посидеть в кафе... Надо сказать, Кира меня сразу заинтересовала. И я, грешным делом, мыслил  заняться ею плотно.... Впоследствии, в ходе приватного разговора с Борей выяснилось — это его девушка. Признаться, я был удивлён: Кира была совершенно не во вкусе Бориса! А уж его вкус я знал: Борис предпочитал женщин покрупнее (ведь он и сам был роста немалого). Нет, конечно, бывали у него и «маленькие женщины», но это было скорее исключением из правил. А Кира была не слишком высокой, но и не низкой. Хрупкая, худенькая и в тоже время «фигуристая» с хорошими ножками.... В общем — «моя женщина», но.... Женщина друга  для меня  -  «табу». В конце концов — «девушек хороших» может быть действительно много, а вот друзей.... Короче, я напрочь выкинул из головы «матримониальные» намерения в отношении Киры....
А вот теперь ситуация кардинально, в корне изменилась. И пришли в голову мысли следующего порядка: сначала - «А почему бы и нет?..», затем - «Если не я, то кто же?!» И вот уже я  почитаю своим долгом «взять под опеку» вдову Бориса.... На полном серьёзе я мнил себя в некотором роде  его наследником. Разумеется, не в материальном, а скорее в духовном плане. И на это у меня были некоторые основания.... Конечно же, и эти планы были отложены на период позднее «сорока дней».
Надо сказать, на момент смерти Бори  была у меня женщина (Кстати меня познакомили с ней супруги Николаевы. Она была подруга жены Сержа.) Отношения между нами несколько месяцев развивались вроде бы нормально, но.... Буквально на второй или третий день после похорон Бориса, она в телефонном разговоре объявила мне о разрыве отношений. Такого поворота, на мой взгляд, ничто не предвещало. Естественно, я задал вопрос - «почему?..». Что было не так?.. Но ответа так и не дождался. Она категорически отказалась давать комментарии на это счёт. Так что «сие есть тайна великая» для меня и поныне. Я был огорчён, озадачен, раздосадован. Всё это для меня было очень странно. Моя женщина (по крайней мере, я её таковой считал) оставила меня в один из самых трагических моментов в моей жизни....
Впрочем, поскольку обрисовались новые перспективы, я не слишком переживал по этому поводу. Главными здесь были чувства досады и недоумения. Но где-то в глубине души я видел в этом разрыве своего рода «перст судьбы»...
До определённого для себя рубежа я не предпринимал никаких попыток сблизиться с Кирой, ограничивая общение редкими телефонными звонками....
...Смерть Бориса была для меня слишком значимым событием, чтобы это не нашло отражения в моём творчестве. Песня (стихи и мелодия одновременно) родилась во время поездки в трамвае. Позднее, конечно, были какие-то доработка, шлифовка, но основа была создана в течение не более чем получасовой поездки. Вот она:

ПАМЯТИ ДРУГА
                Б.Ч. посвящается
Поет струна гитарная и радость и печаль...
Смеется, вдруг срываясь на рыданье –
О том, что уж не сбудется, чего до боли жаль...
И том, кому не скажешь: "До свиданья!"
О том, кто не забудется, чей голос отзвучал,
Но чья гитара помнит его руки...
И чья, наполовину лишь, оплавилась свеча,
Рыдают и смеются эти звуки!

И в лад гитаре старенькой
Не громко подпоем
 Про русского, в Париже, дворянина…
И выпьем мы по маленькой,
Потом еще нальем,
Ну а потом сыграешь ты "Чужбину"!

Кружит, кружит мелодия, как чайка за кормой...
Слезою упадет на корку хлеба...
Я знаю, с нами рядышком, сидит наш друг живой –
Он с нами все равно - где бы он не был!
Сидит и улыбается, сквозь сигаретный дым...
И с нами он не плачет, а смеется!
Он с нами не состарится - он вечно молодым
Останется, и в песнях к нам вернется!

И в лад гитаре старенькой
Негромко подпоем
Про черную уставшую кожанку...
И выпьем мы по маленькой,
И молча помянем
Всех, развернувших в степь, свою тачанку...

Пусть песня не кончается, наш паровоз летит –
Не станем мы гадать про остановку...
И может не пo-жизни, так пo-смерти подфартит –
Мы вместе с Ним раздавим пол-литровку!
Возьмет гитару в руки он и голос зазвучит,
Под пальцами прогнуться три аккорда…
Ну а пока, да встречи той, пускай, он мирно спит...
О нем, друзья, мы будем помнить твердо.

И в лад гитаре старенькой
Негромко подпоем
Про юного рубаку и корнета…
Потом еще по маленькой
И молча помянем
В безвременье ушедшего Поэта…
...Для «стороннего» читателя многие строчки этой песни не совсем понятны. Но для человека близко знавшего Бориса, они более чем ясны. Речь идёт о песнях, которые исполнял Борис на дружеских вечеринках. И, за исключением последней «Про юного рубаку и корнета...» («Под барабанный бой...) - это песни, которые написал я: «Монолог в Париже», «Чужбина», «Чекистский вальс», «Теплушка»....
Борисом исполнялись  и многие другие мои песни. Большая часть из них - так называемые «белогвардейские романсы» теперь вошла в стихотворный цикл «На той единственной Гражданской...»: «Русская рулетка», «Карательный отряд», «Мечта» («Немало душ войною этой сломлено...), «Кавалерийская атака», «Графская пристань». Были песни и не на «белогвардейскую» тематику - «Штрафная рота», «Пролетели весёлые праздники», «Голгофа», «Псовая охота», «Столыпин», «Похоронный оркестр» («Горят у музыкантов трубы...», «Весна тридцать седьмого» , «Ростов» («Не думал-не гадал святой Димитрий...), «Самогонка». Были, наверное, и какие-то другие — не помню. (В году, эдак, 1986-м, возникла возможность нежелательного знакомства с «Конторой Глубокого Бурения» и я, с перепугу спалил весь свой архив. Увы и ах!)
В обширный репертуар Бориса входили романсы на стихи Есенина, цыганские, казачьи, народные, «блатные» песни и многое другое. В общем, всё то, что ныне обобщает понятие «шансон». Но костяком всё-таки были песни моего сочинения. Почему?.. Наверно, потому что они были оригинальны, и, главное, соответствовали поэтическим и музыкальным вкусам Бориса. Иначе говоря, мы «резонировали» с Борисом в творческом плане - были созвучны друг  другу. Ну и следующий немаловажный аспект: как в нашей компании так и во многих других, где бывал Боря, эти песни принимались просто «на ура».
Конечно же, большинство мелодий были довольно примитивны, но они всегда были органично связаны с текстами. И это главное достоинство подобного рода песен.
Открою маленький секрет своего творческого процесса: большинство стихотворных текстов изначально рождаются в моей голове уже в обрамлении какой-либо мелодии, то есть в виде песни. Иногда эта мелодия оригинальна, иногда не очень. Тогда, соответственно, её приходится  «дорабатывать».
Имели место, конечно же, и такие мои песни, которые Борис «не принимал» к исполнению. Обычно это были тексты более лирического характера....
Были у Бори в репертуаре и песни собственного сочинения, но их было очень мало. Мне на память приходят только две. Но к  глубочайшему сожалению, целиком я  их не помню. Но, тем не менее, к вашему вниманию:
Под барабанный бой
Нас на расстрел толпой
Ведут, а в небе пролетают тучки.
Сказал корнет лихой,
Рубака и герой:
«Ну, довели большевички до ручки!..»

А кто-то с горяча
Рванул погон с плеча
И зашатался плача и рыдая.
Но застегнув мундир,
Сказал наш командир: «
Стыдись, за царя ведь умираем!»

Далее идёт как минимум ещё пара куплетов, но, увы, я их не помню!.. А вот ещё одна, на мотив «Цыганочки»:
То ли в избу да запеть
От тоски, с морозу,
То ли взять да помереть
От трихамонозу.

То ли взять да бросить пить,
Наукою заняться…
То ли баньку истопить,
Да водки нахлестаться!

То ли песню сочинить
Никому ненужную,
То ли взять да соблазнить
Женщину замужнюю.

То ли с девкой согрешить –
Сделать ей ребенка,
То ли в доме приютить
Щенка али котенка!

То ль женится раза три –
Пить да разводиться,
То ли в монастырь пойти,
Взять да оскопиться…
Я не уверен что все эти куплеты принадлежат перу Бориса (есть сомнение в отношении первого), но уж, по крайней мере, большая их часть - точно его. Внёс свою «лепту» и я:
«То ли быть, то ли не быть» -
Гамлета вопросы…
То ли тёщу опоить
Медным купоросом.
Ну и далее там шло ещё с пяток куплетов....
...Вспоминается,  интересный эпизод: мы «заседаем» у Бори дома в следующем составе: сам Боря, я и незабвенный «Казачкевич». (Конечно же, я его недолюбливал, но общаться из-за Бори всё-таки периодически приходилось). Между тостами Боря (как обычно) исполнял мои песни. «Казачкевич» сделал комплимент в адрес Бориса: мол, здорово ты сочиняешь! Естественно, я «внёс ремарку»: песни мои. «Казачкевич» не поверил. Я говорю: «У Бори спроси.». Тот, естественно, подтвердил: «Да, это его песни». «Казачкевич» был просто ошарашен!.. Спрашивает у Бориса: «А что же ты мне об этом не говорил?..» Борис отвечает: «Но  я и не говорил, что это мои песни».
Меня эта история тоже несколько смутила. Выходит, в тех  компаниях, где Боря исполнял мои песни под гитару (если я там  отсутствовал), люди воспринимали их как его собственные.... Нет, у меня не было претензий к Борису. Для меня главным было то, что он исполнял мои песни. Сам я, к сожалению, так и не овладел гитарой. Да и голос мой не шёл ни в какое сравнение с баритоном Бориса. Так что я был ему только благодарен. Ну а то, что он не афишировал меня как автора.... Простим ему эту маленькую слабость....
Песню «Памяти друга» я «показал» Боре «Маленькому». Ему понравилось. Он, кстати, хотя и пел гораздо хуже меня, но на гитаре играл несравненно лучше своего старшего тёзки. Решили исполнить её вместе на «сорок дней» - на поминах, которые намечались дома у Киры.
...На «сорок дней» за малым исключением собрались коллеги Бориса по редакции. Что любопытно, мама Бориса по какой-то причине прийти отказалась....
Песня была воспринята «газетчиками» более чем благосклонно и была для них вполне понятна: Борис частенько баловал коллег своим пением на праздничных мероприятиях. Затем, чтобы почтить его память, я в сопровождении Бори «Маленького», стал петь знакомые всем присутствующим песни. Надо сказать, я был «в ударе». Конечно же, я не пел как Борис (при всём моём желании — я бы так не смог), я пел так, как  видел исполнение этих песен изначально. Конечно же, без аккомпанемента Бори «Маленького» такого эффекта не было бы.... Но, видимо, получалось всё-таки здорово, так как моя манера исполнения впечатлила коллег Бориса. По крайней мере, один из них, подвыпив высказался примерно следующим образом: «Мы тебя не знаем, но Борины песни ты исполняешь классно».
Сюрпризом как для них, так и для Киры, стало подлинное авторство этих песен.... Подтвердил его Боря «Маленький». А уж «Маленького»-то в отличие от меня в редакции знали великолепно....
Необходимо здесь сказать и о нём. Но сначала предыстория.
 …В декабре 1989 года в мою холостяцкую «малосемейку» (невольный афоризм!) постучался Чернов. Причина визита достаточно банальна – общение за пивом. Справедливости ради, следует заметить, что пиво без общения, или общение без пива – нами в ту пору и не представлялись. Я был занят – занят чрезвычайно значимым делом: я писал свою первую в жизни повесть. Событие для меня – экстраординарное, хотя бы потому, что ранее ничего размером больше рассказа - в прозе мною написано не было.
На тот момент сюжет уже полностью сложился в моей голове. Более того, уже были написаны некоторые эпизоды. И первое что я сделал по прибытии друга, так это сразу же зачитал ему написанные тексты. Надо сказать, они были восприняты им на «ура». Конечно же, он узнал себя в персонаже, именуемом «Жорж». Да и я, в персонаже «Юрия», наверно, ясно угадывался….
Не долго думая и не мало не сомневаясь, я предложил Боре соавторство. Основания: как не крути, главные герои – это всё-таки мы с ним. И второе: Борис, был человеком творческим и, безусловно, литературно одаренным  И третье: вдвоем писать и легче и (главное!) веселее. Мой друг не долго размышлял над моим предложением (ну, минут пять от силы!). И принял его.
Так началась наша совместная работа. И, без преувеличения, могу сказать: эти два месяца совместной работы – один из самых замечательных периодов в моей жизни. К тому времени мы с Борисом были знакомы  четырнадцать лет! Согласитесь, это – срок. Наше соавторство родилось не на пустом месте: В каком-то смысле, к началу работы над повестью, мы с ним уже были соавторами: Боря пел мои песни. И уж во многом мы были  единомышленниками. В общем,  работалось нам с ним очень комфортно.
Обсудив общую концепцию повести, мы распределили между собой написание эпизодов. В настоящее время, я уже не могу абсолютно точно определить – какие из них были написаны мной, какие им, а какие совместно (черновики, к сожалению, сохранились не все). Но нами был установлен следующий порядок: написанное одним из нас  вычитывалось и редактировалось соавтором. Затем тексты вычитывались совместно, и редакторские правки обсуждались. Я не могу припомнить ни одного случая, когда бы мы с ним вступили  в спор по данному поводу. Процесс шёл просто удивительно гладко! Могу с полной уверенностью сказать: у нас был идеальный творческий тандем! И, результат его однозначен: повесть «Налёт» - по настоящему совместный труд вашего покорного слуги и незабвенной памяти моего друга – Бориса Григорьевича Чернова.
Коротко о сюжете: герои повести совершают налёт на сберкассу.
Забавно, что описываемый в повести разговор о налете («завязка») действительно был в реале! И, именно он, этот разговор послужил отправной точкой для нашего диалога с моим другом и соавтором – диалога, который, по существу, длится до сих пор…. Да, мы были очень близки друг другу по душевному настрою…. Настолько близки, что, в конце концов, имена наших героев стали отражением друг друга. Ведь «Юрий» и «Георгий», по большому счёту – одно имя. И, события, произошедшие с нами в реале, мы легко переносили друг на друга, в лице наших героев. И жизненная линия их по сюжету очень близка. Мы были зеркалом друг друга. В сущности, наши диалоги – это разговор с самим собой. Это, именно, то зеркало, в котором «рожа крива». И «Ревизор» Гоголя, здесь, в общем-то, не причём….
Но! Разница в наших взглядах всё-таки была. Иначе, просто не было бы предмета диалога. Разница во взглядах, казалось бы, мизерная: он в «минусах», а я хоть и чуть-чуть но в «плюсах» В действительности же – «дистанции огромного размера»! Другое дело, что в этой «действительности»  (реале) эта дистанция привела к иным последствиям. Ну так это уж так Господь распорядился! Но, инвариантность, разумеется, присутствовала, присутствовала….
Основной толчок (или, лучше сказать, пинок) для создания повести дала мне сама жизнь, во всем ее безобразии конца восьмидесятых…. Господи, как мы были очаровательны в своих попытках подвести идеологическое обоснование под зло. (Увы, это сказывается до сих пор – от советского образования/воспитания никуда не денешься! И, именно, это отличает нас от последующих поколений.) Как мы были наивны и не притязательны (Сверхмечта – «Москвичок»!)…. В общем, «Как молоды мы были…». Людей иного склада эта жизнь, возможно, подтолкнула бы к конкретным действиям…. Ну, а мы с другом поступили как «гнилые интеллигенты» - взялись за перо….
Изменила ли нашу жизнь эта повесть?.. Ведь мы тогда так и не смогли её опубликовать. Написать или опубликовать что-либо – «это две большие разницы», как говорят в Одессе. А уж в то не простое время издание книг – дело почти бесперспективное. Хотя, положа руку на сердце, возможно, мы не проявили должной доли настойчивости в этом деле…. Конечно же, повесть читалась, но читалась в узком кругу наших друзей….
И вот, странность!.. На жизнь кое-кого из наших друзей эта повесть оказала весьма существенное влияние. По крайней мере, я так думаю....
Как я уже говорил, Борис по окончании университета несколько лет проработал в школе в качестве учителя истории. Нетрудно догадаться, что отношения с детьми у него складывались разные.... Но вот два паренька по окончании школы из его учеников превратились в его друзей.... Один из них, после того как Боря пустился в «странствия», женился, остепенился.... А вот другой!.. Другой сел в тюрьму. И есть у меня подозрения, что написанная нами повесть сыграла в этом определённую роль. Я абсолютно уверен, что Борис давал почитать её своему младшему тёзке. Безусловно Борис пользовался у бывших учеников непререкаемым авторитетом. Но вот ситуация — их «кумир» исчез. Растворился на просторах Отчизны. Но!.. Осталась Книга (Прости меня, Господи!).... Чем не руководство к действию?.. Конечно же ученик пошёл несколько «другим путём» (раскрывать тему не буду: в данном случае нас интересует результат), но на пользу ему это всё равно не пошло....
Как порою интересно переплетаются людские судьбы!..
В ту пору (через семь лет после окончания универа!) я наконец-то сподобился пойти работать по специальности - в школу.
Середина девяностых — безработица. И, как вы понимаете, с дипломом «гуманитария» найти приличное место весьма непросто. Будучи уже несколько месяцев «не при делах», то есть уже «охреневая» от безделья, я с радостью ухватился за предложение Николаева пойти преподавать в школу при... исполнительно-трудовой колонии «общего режима». Надо сказать, место учителя в обычной школе мне предлагали неоднократно (благо «связи» в системе образования были), но я отказывался, поскольку просто боялся работы... с детьми. Да, да!.. А вот со взрослыми уголовниками — пожалуйста!.. За милую душу!
Вот так вот!.. Вашему покорному слуге предпочтительнее иметь дело с «уркой» нежели каким-либо «милым ребёнком». В тюрьму идти (работать, разумеется), я абсолютно не боялся. Проходили,как говорится. И не раз.
Демобилизовавшись из ВВ МВД я пришёл на «гражданку» с некоторыми «базовыми» вещами — неплохим знанием лагерного фольклора и «офенского» языка, почти полным отсутствием страха смерти (слишком многие угрожали убить — привык), и убеждением что «садиться» ни в коем случае нельзя — чревато. Надо сказать, что в последующие годы я свято придерживался этого убеждения. И даже если и нарушал закон, то старался это делать находясь «по другую сторону баррикады»....
Ну, а далее было всякое... Семь лет ловил и сажал жуликов в качестве «оперативника». Уйдя на «частные хлеба», работал в детективном агентстве.... И вот теперь я взялся «читать» осужденным только что вышедший в свет новый Уголовный кодекс. Надо ли говорить, что мои лекции «шли на ура»?.. Более благодарных слушателей в моей дальнейшей практике преподавателя не было.
Признаться, я не слишком был удивлён, когда на «перемене» ко мне подошёл Боря «Маленький». Поговорили. И, конечно же, впоследствии, «вступив в связь осужденным» (не подумайте плохого!), я в течение года (пока работал в этой ИТК), выполнял некоторые его просьбы, главным образом «информационного характера»....
В первую же нашу встречу после окончания Черновым «странствий», я рассказал ему о Боре «Маленьком», полушутливо попеняв: мол, как же ты «воспитывал» своих учеников, коли они теперь по тюрьмам ошиваются?.. На что Чернов весьма хладнокровно ответил: «А чё я?.. Я ж свою голову ему не приставлю».
Признаться, я ожидал, что Боря «Маленький», «откинувшись», встретится со мной приличий ради. Как он, собственно, и обещал. Но, увы. Встреча, конечно же, произошла, но спустя значительное время. А вот с Черновым он встретился много раньше!.. Так что некоторый повод для обиды у меня был. Но рассосалось....
…Первый год по смерти Чернова мы с Борей «Маленьким» встречались довольно часто. Видимо, у обоих была в этом какая-то внутренняя потребность. Возможно, даже неосознанно, Боря пытался обрести во мне замену своему старшему тёзке. Да и мне необходимо было заполнить возникшую душевную лакуну. Как я сейчас понимаю, эти попытки были изначально обречены. Потому как в обоих случаях на выходе - суррогат. Бориса заменить невозможно. Да и мне - «в его качестве» по отношению к Боре «Маленькому» было не комфортно.
Например: Чернов частенько заходил к Боре после работы (от редакции десять минут ходьбы) и... «расслаблялся». Пиво, портвешок, водочка.... Я сам грешен в этом отношении, но мне в отличии от Чернова было не очень комфортно в «хавире» Бори «Маленького»: ободранные стены, серое бельё на вечно неубранной койке, грязная посуда на колченогом столе, дверь истыканная ножами (Хозяин частенько развлекался, кидая в дверь комнаты кухонные ножи. Между прочим, с виртуозным мастерством — прям, хоть в цирк!). Компания самого Бори «Маленького» меня устраивала. Ну почти. Всё-таки разница в образовательном уровне, в общении сказывалась. А вот другие персонажи периодически собиравшиеся в этой квартире ради нехитрых увеселительных мероприятий.... При всём типологическом разнообразии охарактеризовать их можно было одним словом — ханыги. Я не Бог весть какой аристократ, но мне попросту скучно было в таких компаниях.
А вот Чернов «оттаивал» здесь душой. На работе - с «высоко интеллектуальными» коллегами, или дома с женой была качественно иная жизнь. Но по-настоящему легко Чернов  чувствовал себя именно в компании ханыг.... Невольно приходит в голову Дориан Грей....
...У нас с Борей «Маленьким» были планы творческого характера. С помощью компьютерных программ мы хотели записать CD-диск с песнями, которые в своё время пел Чернов. Разумеется, вокал - мой, а музыка и аранжировка Бори «Маленького». Увы, проекту не суждено было осуществиться. И, отнюдь не по моей вине: Боря так и не смог освоить необходимые компьютерные программы....
Между тем, наши отношения с Кирой планомерно развивались. Я не стал «тянуть кота за хвост» и уже через неделю после поминок на «сороковой день», пригласил её в театр.
Надо сказать, вся эта история с болезнью и смертью Бориса весьма негативно отразились на Кире — она изрядно похудела от переживаний, сквозь имидж двадцатипятилетней девушки стал проглядывать облик «бальзаковской женщины». Было её по-человечески жаль....
Конечно же, были сказаны традиционные в таких случаях фразы: Боря ушёл (земля ему пухом!), но мы живы и надо жить дальше....
Ни Кира, ни её мама не были удивлены моим поведением: определённые вещи женщины «просекают на раз». В общем, всё шло так, как я и предполагал....
Надо ли говорить, что в нашем общении практически всегда присутствовал третий?.. Мы очень много говорили о Борисе. И, конечно же, в ходе этих бесед прояснялись некоторые вещи,  бывшие для меня внове....
 Семейная жизнь всегда «тайна за семью печатями» для посторонних. Но когда отношения между мной и Кирой стали ближе и, соответственно, доверительнее, открылись моменты, которые, я, может быть, и не хотел бы знать.
Согласитесь, одно дело - слышать воспоминания о том, как супруги исполняют дуэтом  «Я тебя никогда не забуду, я тебя никогда не увижу» из «Юноны» и «Авось» (Очень мило, да?), а другое...
Впрочем, «из песни слов не выкинешь». Раз уж я взялся писать о Борисе.... Нет, ни в хулу ему, а с желанием вспомнить, понять и разобраться.... Разобраться, может быть, в самом себе.... Ведь «свербит» отчего-то душа - от того и пишу. Просто не могу иначе.
...Со слов Киры Борис частенько «прикладывал руку».... Для меня это не то чтобы было шоком: в семье (да и просто «в отношениях») бывает по всякому.... Помню, Боря сам бывало появлялся на лекциях в универе со следами «женского воздействия» на лице. Но, похоже, у Бориса в отношении Киры это вошло в систему. То есть «учил» он её без особых на то оснований. Ну, если не считать надуманных поводов для ревности.... Это было странно, потому что Боря, сколь я помню, особой агрессивностью никогда не отличался. Даже в критических ситуациях эмоционально он был весьма сдержан.... Или во всяком случае старался не проявлять свои эмоции....  Не менее странным было для меня отношение к этому самой Киры: она безропотно терпела. Нет, она пыталась объяснить мне причины этого своего долготерпения, но объяснения эти были совершенно иррационального характера.
«Умом, - говорила она, - я осознавала необходимость развода с Борисом, но... не предпринимала никаких шагов к этому. И дело было даже не в каких-то моих особых чувствах по отношению к нему.... И роль жертвы мне совершенно не свойственна.... Я просто не могла уйти от него. Казалось (и, порой, я всерьёз об этом задумывалась), он просто околдовал меня».
...Всё это было для меня довольно дико. Я не понимал  ни Бориса, ни Киру. Чувства, которые я испытывал при подобных рассказах — возмущение, недоумение, досада....
Картинка описываемой Кирой семейной жизни была мрачноватой.... Нет, я не питал иллюзий по отношению к семейной жизни вообще. Благо опыт (и далеко не радужный) в этом отношении у меня имелся. Право, даже в самом благополучном её варианте, семейная жизнь зачастую очень далека от идиллии.... Но в варианте Бориса и Киры.... Да, конечно же, была и страсть (это, разумеется, нами с Кирой не обсуждалось, но подразумевалось), было совместное пение дуэтом под Борину гитару и прочие сентиментальные моменты.... Но…. Не знаю, даже, как и сказать.... В общем, в этом браке было мало света....
Разумеется, Кира рассказывала мне далеко не всё. И до сих пор мне многое не ясно. Например, вот такой нонсенс: я абсолютно уверен, что Кира сделала всё, что только могла для Бориса в период его болезни. И в тоже время я знаю, что последние месяцы своей жизни Борис провёл в квартире своей мамы. Кира же продолжала жить у себя.... Причины этого Кира объяснить не смогла или не захотела. Вообще, в беседах с мной о Борисе, она постоянно подчёркивала особый характер  его отношений с матерью....
Для меня это тоже было странно: в юности (когда его родители несколько лет работали за границей: то ли в Африке, то ли в Латинской Америке — точно не помню) и в свой холостяцкий период, Боря предпочитал жить с тётей — сестрою отца.... Возможно, потому что по характеру она была гораздо более либеральнее матери. Именно там, в квартире тёти проходила большая часть наших «посиделок» с горячительными напитками и гитарой. Мама таковые, конечно, категорически бы не допустила....
Теплоты в отношениях между свекровью и невесткой не было. А вот Борис, по словам Киры, в течение совместных лет проживания, каждую неделю (в определённый день, в определённое время и в любую погоду!) навещал свою маму. Что, в общем-то, достойно уважения, но.... Для меня, хорошо знающего характер Бориса, с его доминирующей необязательностью, это довольно таки странно.... Некая загадка в этих визитах была явственна и для Киры....
...Почему-то для меня откровением явился рассказ Киры о предшествующем болезни периоде жизни Бориса. Точнее, о его внутреннем настрое в то время. Судите сами.
Внешне всё выглядит более чем хорошо. Счастливый брак, достойная,  вполне престижная должность, прилично оплачиваемая работа…. Казалось бы, живи да радуйся!.. Но, со слов Киры, последние годы Борис постоянно находится в состоянии раздражения, недовольства собой, собственной жизнью…. Хотя, вроде бы объективных причин для этого нет…. Причём, этот негативный настрой был настолько силён, что Кира, на полном серьёзе считала, что  корни его болезни лежат именно в нём. Попросту говоря, Боря «ел» сам  себя....
 Такая вот двойная картинка: аверс («на публике») - вполне успешный, жизнерадостный, позитивный «красавец-мужчина» - «любимец дам» и «душа любой компании» и реверс (дома) – мрачный, желчный, вечно раздражённый… мизантроп?.. Не слишком ли сильно?.. А вот даже теперь и не знаю….
Хотя, почему эта нарисованная Кирой картинка на тот момент была воспринята мною как нонсенс?.. Разве сильно она отличалась от того, что было описано  в своё время в «Смерти дона Хуана де Тенорьо»?..
Почему то, что я ПИШУ, и  то, что  я ЧУВСТВУЮ, различно?..
Ну и была одна вещь,  из рассказанного Кирой,  расстроившая меня  по-настоящему....
Казалось бы, простой вопрос: кем был для меня Борис?.. Ответ очевиден  - другом. Поставим вопрос иначе: кем я был для Бориса?.. По мне так ответ аналогичен. Но если верить Кире… друзей у него вообще не было. Принципиально. По крайней мере, он таковыми никого не считал.
Если верить Кире…. Не верилось…. Хотя, для чего ей лгать?..
Что для меня является подтверждением дружеского отношения ко мне Бориса?..
Друг, как водится, познаётся в беде.
…Однажды ко мне пришла беда. Она пришла ко мне на мягких кошачьих лапах, убаюкивая тревоги уютным урчанием, с тем чтобы позднее вонзить осрые когти в мои плоть и душу и рвать и терзать их.... Я  был в состоянии отчаянья. Я не видел выхода. У меня уже были суицидальные попытки. Моё душевное состояние требовало участия и поддержки близкого человека. Я попросту не мог оставаться один – меня одолевали страхи!..
К родным, как это часто бывает, со своей проблемой я обратиться не мог. Оставались друзья. Таковых у меня  на тот момент имелось трое. К одному из них я даже и не стал обращаться, так как был уверен, что вместо ожидаемой поддержки получу лишь упрёки да менторские наставления. Второй, к которому я всё-таки обратился, отреагировал на моё обращение примерно так: «Разве это проблема?.. Па-адумаешь!.. Какие мы нежные…». Я ни в коей мере не в претензии к нему. Все мы люди разные. И, действительно, моя проблема в применении к нему таковой не являлась. Ему были просто не понятны мои обстоятельства…. Да и впоследствии, когда он действительно проникся серьёзностью моей проблемы, он не мог мне ничем помочь…. Просто такой человек.
А вот Боря…. Он смог и понять и поддержать. Пусть совсем на короткое время…. И, конечно же, эта поддержка не решила моей проблемы. Но мне стало легче. Пусть ненадолго, но легче. И за это я ему благодарен по сию пору.
Я рассказал об этом Кире. Она сказала, что хорошо помнит этот случай, поскольку накануне, прежде чем уделить мне время, Борис ныл, жаловался и возмущался: почему де он должен этим заниматься?..
…Что ж, может, так всё и было. Тем не менее,  в любом случае я ему благодарен. Чтобы Борис не говорил своей жене в отношении меня, но помог он мне однозначно.... (Любопытно, прям по Гёте получается: «...часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо».)
…Как Боря относился ко мне?.. Безусловно, с  этакой смесью уважения и  иронии. Впрочем, я не знаю человека, к которому он относился бы без иронии. Когда в нашем общении принимали участие третьи лица, он несколько абстрагировался от меня, всячески подчёркивая моё «старшинство».  Наедине же  вёл себя проще…. Сердечнее, что ли….
…..Между тем пришло время для реализации фикс-идеи №1.
Мы с Борей «Маленьким» нанесли визит матери Чернова. Моя идея была принята, в общем-то, благосклонно. Тем более, что я счёл своим долгом вернуть маме Бориса чистовую рукопись  «Налёта», переписанную  его собственною рукою….  И через какое-то время мне  была вручена довольно объёмная пачка бумаг....
Надо ли говорить, что я вожделел эту работу как гурман изысканное яство?.. Тут была смесь самых разнообразных чувств!.. И азарт исследователя, и предвкушение коллекционера, и жажда познать новое, и ностальгия по ранее знакомому, но утраченному.... И, пожалуй, главное: это было для меня ожиданием  свидания с ушедшим другом. Ещё одной возможностью хотя бы мысленно услышать его голос, прочувствовать его мысли.....
Да, именно с таким настроением я приступил к разбору Черновского архива....
Уже первый поверхностный просмотр имеющихся материалов показал, что архив далеко не полон. Я не находил в нём даже  следов некоторых вещей, которые ожидал увидеть обязательно. Зато имели место разного рода прозаические и стихотворные фрагменты, ранее мне незнакомые.... Но именно что фрагменты!.. «Полных» вещей было чрезвычайно мало....
В общем, складывалось впечатление, что это либо часть архива (возможно,  хранящаяся отдельно от основного блока), либо архив  выборочен, то есть изрядно «прорежен». Причём, принцип этого «прореживания» мне был не ясен....
Было чувство досады и разочарования.... Но если бы только это....С каждым часом работы (а это была именно работа — немалого труда стоило разобрать Борин почерк и хоть как-то попытаться систематизировать имеющиеся в наличии обрывки) возрастали чувства тревоги и недоумения. Как не отрывочен был исследуемый материал, даже  в первом приближении вырисовывались буквально кричащие вещи.... Повторяю, материал был крайне отрывочен, но достаточно объёмен, чтобы  «высветились» определённые тенденции.... Или уж скорее — доминанты....
«Высветились» - здесь определённо не то определение. Иносказательно говоря, Светом здесь и не пахло!.. Опять таки, иносказательно, здесь явственно «попахивало» серой и Тьмой. Да, да! Тьмой не физической, а вполне инфернальной — подразумевающей «чернокнижие»....
Бред?.. Кабы так. Был бы счастлив. Но те многочисленные (подчёркиваю — многочисленные!) прозаические и стихотворные фрагменты, которые мне удалось разобрать, можно было охарактеризовать следующими словами: Мрак, Тьма, Сатана, Зло....
Поверьте, мне, вполне  взрослому и  достаточно адекватному человеку, было страшно читать эти разрозненные страницы. Особенно ночью. ( Я ведь — Сова. И ночь наиболее плодотворное в творческом плане для меня время....)
Кроме того, помимо всего прочего были там тексты, написанные хотя и  «кириллицей», но для меня в прочтении — совершенно бессмысленные - «абракадабра».... И, действительно, это  было похоже на некие формулы магических заклинаний.... Естественно, у меня и мысли не возникло, чтобы их озвучить....
Я был реально напуган. Напуган до такой степени, что попытался «искать истину на дне стакана».... Разумеется, «изменённое сознание» не стало для меня подспорьем — ни в процессе «употребления», ни тем более после....Хоть на пьяную, хоть на трезвую голову — de facto на моём столе лежали бумаги, заполненные почерком моего друга Бориса, отдающие более чем явственной «чертовщиной»!
Ну и, кроме того, (и, пожалуй, это самое главное) за всеми этими бумагами исподволь вырисовывался образ человека,  абсолютно мне незнакомого... А   я ведь знал этого человека двадцать два года!.. И из этих двадцати двух  лет пятнадцать, как минимум, мы довольно плотно общались. И этого человека я искренне считал своим близким другом!..
Но, прорисовывавшаяся из рукописей картина говорила о человеке, у которого, ввиду его крайнего индивидуализма и эгоцентризма,   по определению - никаких друзей быть не может. Человек этот  - мрачный озлобленный мизантроп,  с гордыней и  высокомерием относящийся к миру и людям и видящий в окружающей действительности только тёмные её стороны....
И куда же подевался мой друг?.. Жизнелюб, пьяница, бабник, и при всём этом чертовски обаятельный и милый в общении человек?.. Неужели, ключевое слово здесь  «чертовски»?..
Бред!Бред! Бред! Кто мне поверит?!...
И, действительно, мне не поверили. Или не совсем поверили.
Ну кому я мог поведать о таких вещах?.. Только друзьям. А мне ведь  в то время   просто жизненно необходимо было поделиться этим с кем-либо....
Друг детства  Андрей отреагировал на мой рассказ спокойно и довольно скептически: мало ли там что можно написать. Бумага, мол, всё терпит. Не стоит преувеличивать и относиться к этому слишком серьёзно....
….Николаев окликнул меня на въезде  в наш общий двор.... Он сразу увидел, что со мной не всё в порядке, а потому попросил подождать, пока он не поставит свой «жигулёнок»....
Через десять минут мы уже сидели в кафе «Ветерок», то бишь на лавочке в придворовом сквере и пили дагестанский коньяк из пластиковых стаканчиков под яблоки....
Николаев сначала тоже категорически отказался мне верить.... Но после того, как я предложил ему самому ознакомиться с архивом Бориса, резко поверил   и  не менее резко отказался от моего предложения....
Подумав, Сергей сказал что наведёт справки об обстоятельствах болезни и смерти Бориса, а также на предмет его связи с сатанистами (в то время Николаев  уже работал   в органах, и, действительно, имел определённые возможности....). Сразу же скажу: ничего ему «накопать»  не удалось....
Много позже я рассказал о содержимом Черновского архива Боре «Маленькому». Он также отказался мне верить, заявив, что мне «показалось»....
Единственно,  кто мне поверил безоговорочно, так это Кира. Она восприняла мой рассказ довольно спокойно — почти как само собой разумеющееся. Наверно, потому, что это объясняло  её собственное поведение в отношениях с Борисом.... Возможно, ей действительно было легче признать себя «завороженной», нежели свою виктимность, как жертвы.... Любопытно, что она также категорически отказалась от ознакомления с архивом....
Нашёлся лишь единственный человек, который хотя бы взглянул на Черновский архив. И этого короткого ознакомления ему (а точнее ей) вполне хватило, чтобы согласиться с моей оценкой  его содержимого. Возможно, в других обстоятельствах она бы отказалась от ознакомления, как и прочие, но женское любопытство — вещь непреодолимая....
Как не было мне морально тяжело (да, пожалуй, и физически: почерк у Чернова  трудночитаемый), я продолжал разбор материалов архива. (А как иначе?.. Я обещал составить мемориальный сборник — значит надо это сделать. Работа шла довольно медленно, отчасти по известным техническим причинам, а отчасти от того, что мне жутко не хотелось этим заниматься. Я категорически отказался от разбора материала в вечернее и ночное время. Днём же - во время выходных, я находил тысячи причин, чтобы отложить  эту работу....
В конце концов,  я нашёл оптимальный вариант. Я стал разбирать архив в рабочее время. Не то чтобы на работе мне вообще нечего было делать, но   будучи руководителем, я,  в известной мере, мог сам распределять своё рабочее время. Кроме того, (и это главное) в отличие от моей квартиры -  я там был не один.
Коллектив у меня был за малым исключением женский. И, надо сказать, заботящийся и «переживающий» за своего начальника. Наверно, потому, что и я заботился о «своих женщинах», всячески их защищал  и «стоял на смерть» за них в, разного рода, бюрократических и аппаратных «битвах». Конечно же, они заметили, что «шеф» разбирает какие-то «левые» бумаги и при этом настроение у него — хуже некуда.  Одна из них ходила одно время у меня в «фаворитках», но потом решила, что у нас всё-таки слишком большая разница в возрасте, чтобы строить отношения «всерьёз».  Как мне не было досадно, я понимал что, действительно, вряд ли у нас получится что-либо толковое. Дело, конечно, было не в возрасте, а в  не достаточной общности интересов. В общем, мы «расстались» друзьями.
Так вот, Лена (а именно так её звали) улучила момент, когда я был вызван «на ковёр» в вышестоящую «контору», и удовлетворила своё любопытство. То бишь, залезла в мои бумаги. Ну, сколько времени было в её распоряжении?.. Часа полтора - не больше. Но выводы она сделала весьма близкие моим. 
На одном из рабочих «перекуров» мне было сказано: коллектив беспокоится за меня, поскольку, судя по всему, я - в депрессии. И, честно признавшись в перлюстрации (из самых благих побуждений, разумеется!), Леночка храбро поинтересовалась: а не влез ли «шеф» в какое-либо дерьмо, например – не вступил ли в секту сатанистов?..
…Я рассказал ей всё  как есть. Что, действительно, любопытства ради (из самых благих побуждений, разумеется!) влез в документы покойного друга, а там вот такое…. Получите, короче. Вот теперь и огребаю. Хотя, формально, «разгребаю», конечно…. Информация коллективом была принята, но легче  от этого мне не стало…. Да и чем они  могли помочь, даже при всём их желании?..
Разбирая архив, я думал…. Думал, прежде всего о том, как это вообще всё может быть?..
В ходе нашего с Борисом общения вопросы религии/мистики практически не поднимались. Априори нас воспитали атеистами. (Со слов Киры, Боря крестился за два месяца до смерти, когда болезнь возобновилась.... Как водится, в подобных случаях, многие пытаются обрести дорогу к Богу, чтобы воззвать к Его милосердию. Но кто знает — в чём  заключается Его милосердие для нас?..) В то же время нельзя сказать, что эти вопросы нас вообще не интересовали. Так, например, мы зачитывались «Мастером и Маргаритой» и «Альтистом Даниловым» в самиздатовском  исполнении.... Опять же, интересны нам были как    «Молот ведьм», так и «Апокрифы древних христиан»….
Интересом моих студенческих «научных изысканий» (курсовых работ)  в частности, были «Религиозные взгляды немецких гуманистов» и, даже – «Структура взаимосвязи развития культуры с общественно-политической борьбой между церковью и государством в России второй половины XVII века»… (Кстати, несмотря на весь мой энтузиазм, с которым писалась эта работа, оценена она была научным руководителем лишь на «удовлетворительно».)
А вот что касается Бори, в памяти почему-то отложилась только одна тема из его курсовых  - «Восстание Дольчино»…. Тогда мне это почти ничего не говорило. А вот теперь, в свете, так сказать, новых данных….
Как бы то ни было – рано или поздно всё заканчивается. Завершился и мой труд по разбору Черновского архива. Результаты  меня также не слишком радовали…. Из весьма объёмной  папки бумаг удалось «нашкрести» не более двух десятков законченных стихотворений.   Не больше дюжины из них, я мог бы представить к опубликованию. От этих стихотворений также «попахивало серой», но хотя бы не в такой степени как от прочих…. Романтика  шабаша….
Кстати, среди прочих бумаг был черновик газетной статьи (журналистского расследования)  с описанием шабаша сатанистов на Зелёном острове —месте, пожалуй, самом мистическом и легендарном из предместий нашего города.... Описание давалось как бы от стороннего наблюдателя (газетчика). Но уж теперь и не знаю: может, в данном случае это было литературным приёмом?..
Вопросов много, отгадок, практически, нет....
Итак, стихотворения были отобраны и распечатаны. К ним были присовокуплены «Предисловие» и «Послесловие», в которых я в самых обтекаемых и осторожных фразах охарактеризовал свою работу с архивом и то, что получилось из этого «на выходе». Оно и понятно: слишком всё было свежо и больно. И не хотелось, чтобы эта моя боль «перекинулась»   и на других....
Нет, для меня не было всё однозначно. Сомнения, душевные терзания и досада — вот мои доминирующие чувства на тот момент. Как бы мне хотелось, чтобы вся эта «чертовщина» оказалась вздором!..
Но рассказ мой ещё не завершён. Ведь была ещё «фикс-идея № 2».
Наши отношения с Кирой, вроде бы планомерно развивались.... Ну, может быть, слишком планомерно.... Возможно, кому-то из нас не хватало  в чём-то «остроты», а, возможно, для другого   имеющая место «острота» была несколько чрезмерной.... Отношения — вещь тонкая....
Возможно, формальным поводом для будущего разрыва,  так сказать, «трещиной», послужил мой «нажим» на Киру  в сфере её интересов.  Я обратил внимание, что читает она почти исключительно литературу эзотерического характера, и между нами   произошёл примерно следующий разговор:
Слушай, Кира, меня беспокоит твоё увлечение эзотерикой. Бросила бы ты эту фигню!.. Один уже доувлекался!.. За всё ведь рано или поздно приходится платить.... Бог весть отчего на самом деле умер Боря.... Понятно, болезнь болезнью, а вот первопричина этой болезни — большой вопрос....
А кто тебе, собственно, дал право вмешиваться в мои дела?.. Кто ты такой, чтобы указывать мне  - чем  увлекаться, а чем не увлекаться?.. Не слишком ли много ты на себя берёшь?.. И, вообще, ты ничего не понимаешь.... Я ведь живу не только в этом мире....
  ...Да, пожалуй, с этого разговора и началось отчуждение ко мне со стороны Киры. Наши миры отдалялись друг от друга.... Зачастую, беда в том, что миры, в которых мы живём, мы сами же и создаём....
  Через какое-то время в телефонном разговоре мне было заявлено: ни о каких серьёзных отношениях между нами не может идти и речи. Мы слишком разные люди, да и не испытывает она ко мне никаких особенных чувств.... Найдя формальный повод я попросил о личной встрече. В ходе её мной был предложен своего рода компромисс: мы, действительно, ничего друг другу не должны, но поскольку нет  и особых причин для того чтобы «разбежаться», то почему бы пока и не продолжать «встречаться»?.. Ведь ни у меня, ни у неё в настоящий момент других «партнёров» нет.
  Разумеется, я несколько лукавил — как с Кирой, так и с самим собой. Думалось: ну, да — она не любит меня. Ну а вдруг, со временем, как говорится «стерпится — слюбится»?.. Увы, не стерпится и не слюбится — пустые надежды.... Разумом понимаешь: что не срослось - насильно не склеишь. И былой опыт говорит о том же.... А каждый раз надеешься на чудо. Увы, чудес в таких делах не бывает....
  Кира согласилась на предложенный мной «временный союз без всяких обязательств по отношению к друг другу». Она всё ещё нуждалась на тот момент и во внимании, и в ласке, и в общении.... И, наверное, ей просто страшно было оставаться одной....
  И мы продолжали встречаться. И было общение, и был секс, и была страсть.... Не было только любви. Всё-таки, это вещи разные.
  Продолжалось это до тех пор, пока я не уехал в отпуск. Конечно же, я предлагал ей отдохнуть вместе, но она отказалась. Наверно, двух недель моего отсутствия ей хватило на то, чтобы осознать, что она уже может достаточно безболезненно без меня обойтись. По приезде, в телефонном разговоре выяснилось, что времени для общения со мной в ближайшее время у Киры нет. Я понял это правильно и, в дальнейшем, досаждать ей своим вниманием не стал.
  Конечно же было чувство досады, но... особых переживаний не было. А значит не было и любви. Доводы рацио и сексуальный интерес, увы, вещи неоднозначные.
  Мораль здесь проста: не следует стремится заменить кого-либо — нужно просто быть самим собой. И, конечно же, то, что я себя принимаю таким как я есть (а это уже само собой — супердостижение!), вовсе не означает, что меня будут принимать таким другие.
  ...С Кирой мы ещё встречались дважды. Примерно через четыре года после описываемых событий мною была написана   первая самостоятельная (без соавторства) повесть. Естественно, я жаждал услышать отзывы. И, желательно, от специалистов. Единственным профессиональным филологом из всех моих знакомых на тот момент была Кира. И я позвонил ей. Обрисовав ситуацию, попросил   найти время для ознакомления с повестью и вынесения профессионального «вердикта». Кира  заявила, что она не читает художественной литературы (филолог!!!) и от встречи отказалась. (Очень похоже, что её увлечение продолжалось, и она как и прежде читала только эзотерику.)  Но в некоторых вопросах я достаточно настойчив: набравшись наглости и найдя формальный повод для визита (забрать, де, у неё свою книгу), при встрече я буквально всучил Кире свою рукопись.  «Ошалев» от моей навязчивости, она согласилась  просмотреть её, но заранее заявила что никакого критического разбора не будет. Так, мол, вкратце выскажет своё мнение и всё.  Ну, а потом была вторая встреча, когда я уже забирал повесть назад. «Вердикт» был примерно следующий: мол, ничего - не хуже все прочей подобной «макулатуры». Что ж,  спасибо и на этом.   
  Но я упоминаю об этих встречах не в связи с моей повестью. Есть один любопытный момент.... Промежуток между обеими встречами был примерно недельный (много ли надо времени чтобы прочитать отпечатанную рукопись в объёме двухсот пятидесяти страниц?..) И обе встречи были заранее оговорены: то есть меня ждали. Но вот как выглядела  Кира во время обеих этих встреч — две большие разницы!
  В первом случае,  в вечернем освещении  меня встретила ослепительная красавица лет двадцати пяти!.. А вот во втором, днём,  меня встречала усталая неухоженная женщина лет под пятьдесят....
  Сейчас я уверен, что оба «облика» были созданы сознательно и цели этого, в общем-то, ясны. В первом случае на мне проверялись «женские чары». А во втором цель была поставлена обратная: устранить всякий мой интерес по отношению к её особе.  Всё бы ничего, но уж больно велик контраст между обоими созданными «образами»... И, порой, когда я вспоминаю об этом, меня одолевают сомнения, а только  ли это  - «женская магия»?..
  Да, каждый из нас живёт в собственном мире. И каждый вправе  «обустроить» его по собственным предпочтениям, населить  теми образами, в которые сам верит. Ибо, сказанное  «каждому воздастся по вере его» - это не только о том, что когда-то и где-то будет. Это ещё и о том, что здесь и сейчас....
  Эти «Записки» я пишу, потому что не могу не писать. Потому что пришло время их написать. Идея зрела давно.... И формы воплощения идеи на бумаге рассматривались разные. Предполагалась, например, форма романа-расследования. Причём,  всё должно было быть по-настоящему: опросы «свидетелей», друзей, близких.... Не осуществилось: предполагавшийся следователь-профессионал  Николаев отказался «вести дело». Ему видите-ли это слишком хлопотно.... Хотя, имею основания предполагать, что имели место и иные причины....
  В конце концов я принял решение полагаться только на свою память да в качестве источников  - на собственные литературные опусы, в той или иной мере касающиеся Бориса.
  Позднее возник соблазн использовать в качестве источника тот самый мемориальный  сборник, составленный мною пятнадцать лет назад в ходе разбора Черновского архива. Точнее, было две идеи: первая -  создать Борину мемориальную страничку в интернете и опубликовать там его стихи, и вторая  - включить в   «Записки» тексты «Предисловия и «Послесловия» к сборнику. Ну и, разумеется, мне хотелось ещё раз перечитать  отобранные когда-то мною стихотворения.... И, может быть (была надежда!), «с высоты» моего «почтенного» возраста как-то иначе взглянуть на всю эту историю.... Может быть, не так всё и мрачно?..
  Сколько я помню, я размножил порядка дюжины экземпляров сборника и все раздал. Предназначались они для родственников, друзей и однокурсников. Но персонально я помню только как вручал их маме Бориса, Кире и Боре «Маленькому». Кому были розданы остальные экземпляры — в упор не помню! Во всяком случае, себе я осознано не оставил ни одного экземпляра. Почему?.. Да потому, что «начитался» я на тот момент «выше крыши». Николаев также осознано отказался от «своего» экземпляра, видимо по тем же причинам, по каким отказался от ознакомления с архивом. 
  Из моих однокурсников, с кем я мог связаться, никто не помнит о сборнике. Говорят, что его у них никогда не было. Тоже самое утверждают Борин одноклассник — Миша «Кувалда» и мой друг детства — Андрей.
  Боря «Маленький» на мои звонки не отозвался....
  Остаются только мама Бориса и Кира.... По понятным причинам обратится к ним я не мог.... Да и не факт, что эти сборники у них сохранились — прошло пятнадцать лет. Что же касается Киры, я не уверен даже, что она хотя бы раз пришла на кладбище к Борису после похорон.... Но кто я  такой чтобы судить кого-либо?... Сам-то я когда был в последний раз у Бори на кладбище?.. Не помню. Несколько лет назад....
  Обычно я ходил туда на его день рождения.... Положить цветы, перекурить, помолчать, подумать.... О чём чаще всего думалось на могиле Бориса?.. Фото.... Почему нет фото на памятнике?.. Как правило, фото отсутствует на могилах мусульман. Но Боря ведь был крещён....
  Да, был красивый сильный человек, и вот теперь нет даже фото на могиле.... Досадно...
  А, может быть, и стихов никаких не было, раз от них и следа не осталось?.. Был талантливый творческий человек и... пустота.... Грустно....
  Так, может быть, тогда  не было и архива?.. Может всё это   - марево, сон, похмельный бред?..
А что есть?.. А есть добрая память о моём  друге Борисе. И запомнили его люди как любимца женщин и «душу» любой весёлой компании!.. Именно таким  он был для всех в течение не столь долгих лет своей взрослой жизни...
Говорят, что о мёртвых — либо хорошо, либо ничего. Но то о мёртвых. А Боря жив  в моём сердце!..
И душа моя всё ещё болит, терзаясь вопросом: друг мой, брат мой...  кто ты?..
И всё же: друг мой, брат мой... кто б ты ни был....