4. Пополнение

   Анфиса смущённо смотрела на Сашку, прекрасно осознавая неловкость ситуации, а так же то, что её просьба является, мягко говоря, несвоевременной. Но муж отреагировал спокойно.
- И как она выглядит? Хотя это и неважно, надо забрать.
- Я могу за ней съездить в эти выходные, - произнесла Анфиса, - если ты, конечно, согласен.
- Да ради бога. Возьми нашу переноску, посадишь её туда, да и привезёшь.
   Таким образом, вопрос о принятии в дом четвёртой кисы был решён. С просьбой о кошке к Анфисе обратилась подруга из соседнего городка. Кстати, того самого городка, из которого в своё время была привезена Лицхен. Подругу звали Дарина, и они с Анфисой долгое время не общались, а спустя год, после возвращения пары в один из прекрасных краёв Сибири, возобновили общение. Дело в том, что Дарина была  ярой защитницей животных и строгой вегетарианкой. У неё в комнате жил фермерский кролик, которого она спасла от участи быть съеденным, и дворовый пёс, который теперь уже стал домашним. Дарина обожала собак, особенно обычных дворняг, потому что они умнее самой распородистой псины. Кто бы спорил! К тому же господа с родословной в сочувствии и помощи абсолютно не нуждаются по понятным причинам – на них зарабатывают деньги, а потому на улице они не остаются. Хотя всякое бывает, но подобные случаи редкость. 
   Дарина старалась помогать приютам материально – ежемесячно с её счёта списывалась небольшая сумма денег; она честно старалась подкармливать других, обиженных судьбой, в частности диких кошек, обитавших в подвале её дома. К людям они не выходили никогда! Инстинкт самосохранения у них был развит сильнее, чем другие органы чувств. Они не доверяли человеку, даже если он не собирался обижать их и регулярно оставлял им еду. Они знали многих в этом доме, и Дарину тоже – про её доброту известно было, наверное, каждой районной живности. В машине, в кармане куртки или пальто, но у неё всегда был припасён пакетик с кормом для какого-нибудь первого встречного бедолаги.
   Так вот, несмотря на то, что все квартальные животные знали эту девушку очень хорошо, дикие кошки из подвала не доверяли никому. Потому что от человека они видели до хрена плохого и очень мало хорошего. Жизнь научила их прятаться в темноте. Но еду, которую для них оставляла Дарина и другие сердобольные люди, они регулярно забирали, предварительно убедившись, что в радиусе пяти метров никого нет. Но вот по этому лету ситуация кардинально изменилась.
   Дарина как-то утром, гуляя с псом, увидела возле подвала незнакомую кису. Она не пряталась, а сидела рядом, наблюдая за людьми и готовая в любую минуту нырнуть в убежище (тоже мне, нашла собор парижской богоматери!). Дарина сделала всё как всегда. То есть выгуляла пса, завела его в дом и вынесла корм для кошки, если она ещё не ушла. Но та была на месте. Не подходя очень близко, Дарина показала корм и позвала кису, выкладывая пищу на асфальт. Кошка принюхалась, подумала и стала осторожно подходить. Решив её не смущать, девушка отошла на благородное расстояние, которое позволило зверю надеяться, что его не попытаются тут же схватить и взять под арест. Кошка начала есть, и Дарина, успокоившись, ушла домой, поняв, что корм будет использован по назначению.
   В следующий раз она встретила эту кису через несколько дней. Та, узнав девушку, радостно побежала на её зов, отбросив всё недоверие. Дарина вынесла корм и на этот раз смогла её погладить, пока она ела. Кошка была крупной, но изрядно похудевшей. Правда, размеры живота позволяли предположить, что киса в положении. Шерсть короткая, белая (в смысле, когда-то была белой, сейчас чрезвычайно грязная), но на спине, ближе к хвосту, расползлось чернильной кляксой  чёрное пятно, переходящее в абсолютно чёрный хвост. На кошачьем черепе между ушей и немного на лбу тоже имелось такое же пятно. Глаза – обычные, жёлтые,к тому же ещё и воспалённые и заплывшие. Но по тому, как кошка побежала за Дариной, можно было сделать вывод, что она не всегда обитала на улице. Доверие к людям у неё присутствовало, хотя по их милости она и оказалась выброшенной на произвол судьбы. Это было её основное и главное отличие от подвальных котов. Тем более она очень тщательно мылась – на лапках промывала каждый коготок, что тоже не свойственно диким кошакам. В общем, они с Дариной стали если не друзьями, то весьма хорошими знакомыми. Конечно, девушка очень её жалела, потому что понимала, что кошка не прижилась в подвале, и оттуда её гонят, раз она так часто гуляет по двору. И ладно – летом, но ведь осень неумолимо приближалась, наступил сентябрь. И вот тогда-то судьба вновь свела Дарину с Анфисой.
   Узнав, что дома у Анфисы живут три кошки, Дарина уточнила, а может ли к ним присоединиться четвёртая. Возможно, даже беременная. Анфиса пообещала посоветоваться с Сашей. Муж был демократичным человеком, и представители кошачьих не оставляли его равнодушным, но вот согласится ли он на четвёртую кошку? Во-первых, взрослую, во-вторых, уличную (то есть по любому предстоит приучать к туалету), в-третьих – неизвестно, как к ней отнесутся все остальные девки. Лизка приняла и Руфу, и Ганну с радостью, но они были котятами. Ко всему прочему именно Анфисе с Сашей предстояло заниматься новорождёнными котятами, буде таковые появятся. Согласитесь, нюансов  предостаточно. Но Саша  и не возражал. И в один из первых же выходных Анфиса, захватив переноску, отправилась в городок Дарины за кошкой.
   Предупреждённая Дарина с утра высматривала и вылавливала свою протеже. Так что к появлению Анфисы кису оставалось только посадить в средство для перевозки. Она сидела во дворе на скамейке возле подъезда Дарины – та тоже была рядом, поглаживая животное. Сообщив, что кошка накормлена и её можно везти, она помогла Анфисе запихать недоумевающего зверя в сумку, где тот опомнился, но было уже поздно.  Киса запаниковала, однако ласковый голос Дарины успокоил её. Поболтав, девушки распрощались, и Анфиса побежала на автобус.
   В дороге кошка периодически начинала проявлять беспокойство, одним из признаков этого было истошное мяуканье. Но тогда с ней начинали разговаривать, и она ненадолго замолкала. Ехали долго, по пробкам, к тому же Анфисе приходилось стоять. Так что к моменту приезда в город обе были изрядно недовольны и измучены.
   Первая неделя пребывания кошки на новом месте проходила неспокойно. Кошачье семейство было глубоко возмущено, особенно Лицхен, которая по праву считалась хозяйкой в доме. Она шипела, ругалась и всё время пыталась дать новенькой по морде. А та поджимала уши и куда-то забивалась, чтоб её только не трогали. Людей она тоже боялась, как выяснилось. Видимо, перепало ей достаточно и побоев, и не только. К туалету приучить её было сложно – всё-таки незнакомая обстановка и весьма посредственное отношение со стороны сородичей. Саша начал просто выпускать её на балкон, чтобы она для начала поняла, что дома нельзя гадить. От блох и грязи отмывали на два раза, глаза начали лечить чайными пакетиками. По поводу имени взгляды Анфисы и Сашки тоже на сей раз разошлись. Анфисе хотелось чего-нибудь мексиканского, типа Марры; Сашка же утверждал, что морда у неё ни фига не мексиканская, а чисто русская, и потому никакая она не Марра, а обычная Марфа. В конце концов, Анфисе ничего не оставалось, как смириться с Марфой. Кошке имя явно не нравилось: при попытке позвать её, она почему-то подёргивала ушами и с каким-то недоумением смотрела на новых хозяев. 
   Так вот непонятно проходило пребывание кошки в семье Саши и Анфисы. К сентябрю они переехали в новую комнату, в новой квартире. Обычный зал в хрущёвке после неаккуратной хозяйки, Анфиса отмывала эту комнату несколько дней, потому что дочь хозяйки не удосужилась в своё время помогать матери наводить чистоту в квартире. Но пара привыкла не только часто переезжать, но и отдраивать новые жилища до блеска. А вместе с ними привыкали и кошки. Лизка и Руфка уже были взрослыми, Ганна оставалась пока котёнком-подростком с непростым характером. Она не мяукала и не мурчала, если её гладили. Ругаться предпочитала просто открывая пасть и что-то очень тихо рыча-шипя. Непонятно. Но своих подруг любила, да и хозяев тоже, хотя предпочитала ни в коем случае это не демонстрировать. Новую кошку она тоже воспринимала в штыки, хотя никто не понимал почему. Одна Руфь отнеслась к новенькой довольно спокойно, то есть никак. Однако хозяева вряд ли стали  бы заводить такое котостадо, если бы думали, что кисы не будут принимать друг друга. Убедившись, что Марфе живётся туго, Саше пришлось взяться за кошачье воспитание. И дело не ограничивалось простым объяснением, хотя и нотации тоже имели место быть. Животных надо воспитывать. Как и детей. Есть многие, кто предполагает, что нужно только баловать. В итоге потом возникает вопрос: а что мы сделали не так? Почему наше дитятко выросло неблагодарное, хамоватое и эгоистичное? Так же и с животными. Те же дети – нуждаются в развитии и воспитании.
   Когда отец Анфисы и его третья жена ещё жили вместе, у них появилась кошечка, наречённая Мусей. Потом на работе (у них был общий бизнес) одна девушка собралась уходить в декрет и попросила их взять к себе двухлетнего пекинеса. У неё вроде бы открылась аллергия на шерсть. Быть максимально честной у Надежды не хватило духу, поэтому она только сказала, что Туфик очень шумный и не приучен ходить в туалет на улицу. На самом деле это был полный звездец. Пёс рвал шторы, метил всё что видел, никому не позволял к себе приближаться – начинал кусать, и лаял, лаял, лаял без умолку. Терпения у отца Анфисы хватило ровно на три дня – до тех пор, пока паскудная псина не укусила за щёку его жену, когда та попыталась дать ему корма. Другие бы на их месте тут же бы созвонились с Надеждой и велели забрать пса обратно, потому что такой геморрой никому не нужен. Характер этой пары предполагал другие действия. Пса начали воспитывать. Ему просто дали понять, что он в этом доме не хозяин. Что те вещи, которые позволяла ему предыдущая хозяйка, здесь не пройдут. Что он – собака, и должен это осознать и принять. Ну и тому подобное. Через два месяца это был милейший пёска, который обожал хозяев, играл с кошкой и лаял исключительно шёпотом. Труднее всего, конечно, было приучить взрослого пса к туалету на улице, но и это через определённое время удалось. Туфика любили все знакомые, и никому даже в голову не приходило, какой, откровенно говоря, сволочью он был ранее.
   Анфиса тогда твёрдо усвоила, что животное должно быть воспитано, если ты хочешь жить с ним в мире и согласии. Как правило, выкидывают на улицу тех кошек и собак, которые не устраивают в поведении хозяев, хотя те сами виноваты в том, что не хотят уделять время и достаточно заботы своему питомцу. На сей счёт взгляды Анфисы и Саши совпадали, и она не возражала, когда муж весьма конкретно дал понять всем кошкам, что в этом доме только маме с папой решать, кому жить. Так что через очень трудную неделю накал страстей начал сходить на нет.
   Как-то вечером Саша решил дать Марфе игрушку, которой играли кошки. Обычную мышку, купленную в зоомагазине, её уже успели изрядно ободрать Ганка и Руфка, Лицхен играла редко, считая себя слишком взрослой. Но Марфа неожиданно заинтересовалась и схватила мышь двумя лапами. Анфиса и Саша с интересом наблюдали за ней. Та буквально с минуту её погрызла, а затем, неожиданно для всех, в несколько секунд сняла с мыши скальп!
- Ни хрена себе! – обалдело произнес муж, - да ни одна из наших девок не справилась бы, особенно так быстро, - и он с любопытством посмотрел на то, что осталось от игрушки. Анфиса же внимательно оглядела кошку и затем осторожно спросила:
- Саша… а это точно кошка?
   В голове у парня, видимо, сработал тот же щелчок, что и у неё. Он быстро включил настольную лампу и стал хватать всех девок для того, чтобы провести им гинекологическую экспертизу. Кисы были возмущены подобным отношением, недовольно фыркали, когда их подносили к свету и внимательно разглядывали. Самой последней в очереди стала именно та кошка, которая вызвала подозрения. Папа провёл анализ, отпустил и сказал:
- Это кот. Только кастрированный, как ты уже поняла.
   Анфиса закатилась в хохоте. И как только раньше не догадались, ведь и мыли его, и внимание обратили, что он крупнее остальных, и имя ему явно не нравилось. По крайней мере, можно было не переживать из-за беременности. Самое интересное, что у Саши уже был кот-кастрат (тот самый Васька с цепью на шее), но он не обратил внимание на анатомию новоприбывшего, поверив на слово подружкам, что это именно кошка. А Дарина даже витамины передала «беременной кисе»! Когда все, в конце концов, успокоились, девушка решила срочно отписаться Дарине, чтобы та тоже узнала, что это была не кошка, а кот. А Сашка философски заметил:
- Зато теперь у меня есть мужская компания, если надо вместе выпить, - и он тут же налил коту валерьянки, чтобы тот немного порадовался жизни.
   В тот же вечер кота окрестили Марселем. И, естественно, повесили знаменитый знак качества – цепь. Причём цепь не такую, какая висела у девок – тонкая, весьма женственная, а цепь сродни собачьей. То есть с весьма тяжеловесными звеньями. Сразу же стало видно, что это именно кот, потому что только кот способен таскать на своей шее такую массивную цепь.

(Рассказ основан на реальных событиях).