***

 Я, думается, не являюсь одной единственной, у кого по душе скребет порой так, что головою о стену биться-единственный выход. А я-человек не из слабых. Так что же говорить про остальных?
 Мы с подругами часто собирались в небольшом новом пабе у детского сада. Паровые коктейли там-милое дело! К слову, контингент и обслуживающий персонал нам по душе был, вот и сидели там по два-три раза на неделе. Наслушалась я всего, конечно, и по несколько заходов. И о семье говорили, и об учебе, черт бы ее побрал, и о будущем. Насущные женские проблемы, конечно, как иначе? А как выпивали, так сказать, для повышения чувства единства между собой, то разговоры сходили в актуальную и вечную тему-тему любви.
  Как больно нам с Вами, милый читатель, как больно! Обесценилась вовсе преданность, обесценился стимул жить во взаимопонимании. Что остается нам? Я слушала на эту тему разглагольствования долго и внимательно, к слову, так же много я рассуждала взамен.
  Помнится, грустно нам было в начале весны; жизнь выбивалась из колеи, солнце вовсе забывало о нашем благополучии и светило без особого энтузиазма. Собрались мы по старой традиции, конечно, в пабе, а закончили у меня дома, почему нет? Вино и фрукты, длительные разговоры о будущем-по накатанной к теме любви и мужчин.
  Картина перед глазами так и стоит: давняя моя подруга, прижавшись к холодной стене, сжимает бутылку вина, упираясь в горлышко лбом, и тихо-тихо так, истерично ревет. И горестно ей, вижу же, горестно. Я, конечно, рядом села, говорю, мол, ну чего ты, дурочка, убиваешься так? А она, глупая, еще больше давай всхлипывать да задыхаться. Позже глаза потупила в стену, сидит, не шевелится. Я взглянула на нее тогда мимолетно, но помню этот взгляд пустой и безжизненный. Я, к сожалению, сама предательство пережила на тот момент совсем недавно, и мне вдруг за столько времени так больно стало! Я в глазах ее все тогда увидела и прочла, как на белом листе бумаги. Она, конечно же, вспоминала, как все было раньше. Как было и уже не будет. Она рассказывала о нем, как о чем-то святом и неприкосновенном. Она боготворила его, тряслась над ним, грезила о нем.
  Насытилась я в тот вечер немыми сценами. Нас четверо было; все четверо молча рыдали. Одна, мол, в беде оказалась совсем:влюбилась и в лучшего друга. Другая увидела в жизни не менее 20 мужчин, и все, подумать только, как один-идиоты. И тут я подумала:какие разные и какие одинаковые у нас проблемы. Как связывает нас желание быть нужными и любимыми, как разводит по разным углам нас преданность определенным людям. Я-очень сильная. Я в этот вечер думала:ну же, малышка, пить вино и не сдаваться. Но я сдалась. Мы все когда-нибудь сдаемся.
  Нас было четверо. Мы столько поднимали раз стаканы за любовь, что пропили ее, так даже не дождавшись.