Дневник Евгения Петрова

Казалось бы, я, родившийся в 1948 году, должен знать всю степень лицемерия советской печати и, в частности, лицемерия газетных публикаций. Но даже таких людей как я, несомненно, удивит фронтовой дневник Евгения Петрова. Собственно, это даже не дневник, а несколько готовых очерков, которые оказались в своё время неопубликованными. На это указывает и то, что некоторый материал был передан по телеграфу. Дневники, как известно, по телеграфу не передают. Так почему же эти очерки остались не опубликованными? А не напечатали их по той простой причине, что слишком быстро немцы наступали. Ведь темп наступления немцев по территории СССР был значительно выше даже темпа наступления немецкой армии в Польше. Вообще, как мы знаем, в истории нет аналогов сдачи врагу столь огромной территории за столь короткое время, как это случилось в СССР.
Но вернёмся к очеркам Евгения Петрова.
От некоторых строк его писанины просто оторопь берёт. Даже не знаешь, смеяться или просто от недоумения почесать непроизвольно затылок.
Вот как, например, Петров изображает управление средств противовоздушной обороны под Москвой. Цитирую.
- Оказывается, пока германские самолёты летят над тёмной землёй, за их передвижением следят тысячи людей. Здесь точно известно, что делается в небе.
В общем, порядок во всём образцовый. Так и хочется спросить: «Что же эти армады германских самолётов добрались до столицы?»
Или вот ещё один опус под названием «На Западном фронте в сентябре».
Привожу цитаты.
- Немцы стали строить здесь очень серьёзные полевые укрепления примерно месяц назад, после занятия Смоленска, стоившего немцам громадных потерь.
Просто начали окапываться. Надо же! А ведь на каждого немца приходится по нашей же официальной статистике потерь восемь советских военнослужащих в Смоленском сражении.
А теперь представим, что эту ахинею товарища Петрова читает солдат, переживший ужасы боев за Смоленск. Что он будет чувствовать? Конечно, гадливое чувство презрения. Причём не только к этой статейке, но и ко всей советской печати и даже в целом к советской власти.
А как иначе воспринимать нормальному человеку этот пропагандистский бред про немцев, перешедших к обороне и про идеальный порядок в нашей драпающей армии.
Особенно меня умилило изображение пленённого немца, который просто счастлив, что попал в плен. Напомню, что у нас сдавались в плен целыми воинскими частями. Из-за этого мы стали применять коварную тактику. Наши солдаты шли к немецким окопам с поднятыми руками, а подойдя к немцам на достаточно близкое расстояние, забрасывали тех гранатами. Об огромном количестве пленных Петров не ведал? Конечно, знал, но писал слащавые опусы о массовом героизме.
Вот из-за таких статеек и развалился СССР. Конечно, не только из-за статеек, но и из-за лживых статеек, которые кроме презрения ничего не вызывают, тоже.
А вот ещё опус под названием «В лесу». Это о смоленском сражении.
Немцы в этом очерке вообще выставлены полными идиотами, которые и стрелять то из орудий точно не могут.
- С идиотической методичностью батарея немцев бьёт по пустому месту.
Причём уже несколько дней стреляют глупые немцы по болоту, где, естественно, никого нет. А генерал Конев вообще взял несметное количество трофеев и пленных. А порядок такой, что даже пробок на дорогах нет.
- движение построено так, что почти не ощущается.
Да у нас и сейчас-то от пробок все водители стонут. А сонмы машин, разбросанных по дворам и улицам сегодня. Это что, от большого ума? А ведь автомобилей мы имеем в несколько раз меньше, чем их приходится в развитых странах на тысячу человек. А ведь сегодняшние руководители все имеют высшее образование в отличие от тех, военного времени, когда наши командующие имели в основном по два класса церковно-приходской школы.
Ну, и, разумеется, в очерке «дух немецких солдат в последнее время сильно поколеблен».
Это какими же надо быть кретинами, чтобы пичкать людей такой лажью, как надо презирать народ, чтобы скармливать ему такую информационную парашу?
А вот ещё один опус под названием «Командир и комиссар», где Петров изображает идиота комиссара, демаскирующего позиции тем, что сидит снаружи на виду у врага и рассматривает местность в бинокль. Но, по мнению Петрова, такое поведение вовсе не идиотизм, а признак величайшего мужества и геройства. И вообще, сотни километров, что мы драпали и сдавали при этом один за другим города и села страны, оказывается, было мудрым и правильным решением партии и правительства.
Вот ведь как. Семьдесят миллионов наших людей оказались под немцем, но это всё, оказывается, запланировано мудрой партией.
А попробуй, возрази. Сразу расстреляют за распространение лживых, антисоветских слухов.
А вот ещё один опус Петрова под названием «Москва за нами». Этот очерк меня весьма удивил. Дело в том, что в нём упомянуты английские танки, которые советская армия получила к тому времени от англичан.
Я за всю свою жизнь не видел ни одной советской кинохроники, где бы показали иностранную технику, полученную нами от союзников. Ну, не считая разве что студебекеры, на которые мы устанавливали реактивную технику. Катюши были все на американских студебекерах. А тут вдруг Петров упомянул про английские танки. Наверное, поэтому этот очерк и не прошёл в печать, несмотря на болтовню о гордой русской нации, несмотря на болтовню о характере русского человека, который, оказывается, очень и очень добрый.
Я уж не буду говорить о том, что эти добряки не брали пленных вплоть до Сталинграда. Захваченных немцев просто изуверски убивали, отрезая при этом людям носы, уши, выкалывая глаза. Нет, таких ужасов я не буду приводить, хотя можно много примеров найти. Я просто в данном случае, соотносительно доброты, напомню годы революции, где эти добряки вспарывали животы в Питере офицерам и сбрасывали тех в Неву. Да, мало-ли было других примеров революционного зверства. Да и вообще, со стороны Петрова не совсем корректно писать о русском человеке, ведь в СССР есть и множество других наций. Кстати, напомню, что за время войны мы депортировали шестьдесят одну народность в необжитые места обширного СССР.
Да. Ещё немного о доброте. Когда немцы стали подходить к Москве, то НКВД сняло охрану с правительственных дач, которые тут же были начисто разграблены добрыми советскими людьми. Дачу Сталина не разграбили. Но не потому, что обожали вождя, а потому, что сапёры НКВД её взорвали.
У Петрова есть и ещё неопубликованный очерк о битве за Москву. Называется он «Сегодня под Москвой». В нём Петров упоминает горящие русские деревни, оставленные советской армией. Только вот корреспондент почему-то не упомянул ничего про приказ Сталина уничтожать всё при отступлении, не оставлять врагу ничего. Все жилища вдоль дорог, все жилища на расстоянии тридцати километров от линии фронта подлежали уничтожению. В данном очерке Петров изображает храброго танкиста, который встретившись с пятью немецкими танками, подбил два из них, а остальные удрали. А герой, конечно, не остановился на победе над взводом танков, он «помчался дальше, захватил противотанковое орудие, десять ящиков снарядов к нему и всё это в исправном виде (хоть сейчас стреляй!) доставил в своё распоряжение».
Я лично, прочитав этот «эпос войны» подумал о более чем трёх тысячах абсолютно боеспособных советских танках, которые достались немцам в результате Минской операции. А ведь такие огромные трофеи немцы брали не только под Минском.
В общем, от такой ура-патриотической писанины Петрова веет просто примитивной гадливостью.
Вообще примитивизма в писанине Петрова пруд пруди. Взять, хотя бы, его очерк «Клин, 16 декабря». Это день, когда советская армия освободила город. И в этом очерке Петров рассказал сказочку о смелых детях, которые стащили у немецких водителей «все ручки, которыми заводятся моторы». Именно поэтому все грузовики остались в городе. Фамилии мальчишек, естественно, Петров сообщить как-то запамятовал. Впрочем, не сказал Петров и о том, что водоспуски трёх водохранилищ под Москвой были взорваны, в результате чего огромная территория в декабре оказалась затоплена. Сколько погибло при этом советских людей, мы скромно не сообщаем и по сей день. Просто как бы мимоходом говорим о том, что на протяжении пятидесяти километров прошёл водяной вал высотой в два с половиной метра. В общем, искусственное цунами. Напомню, что один кубический метр воды весит одну тонну. Волна в два с половиной метра подобна мчащемуся экспрессу. Понятно, почему в том районе отступление немцев походило на паническое бегство.
Я понимаю, конечно, военную необходимость сохранения Москвы. Взорвали же мы и Днепрогэс до этого. Там тоже погибла масса народа, в частности и советских людей. Ведь водяной вал не разбирает, где немец, а где русский. Но почему мы до сих пор боимся сказать о последствиях? Что, люди не поймут? У тех, у кого родные захлебнулись в таких потоках, всё равно чувства не изменятся. Хотя, может быть появится некоторое уважение к советской власти. А ведь именно город Клин, если посмотреть на географическую карту, находится на пути следования этой искусственной волны, на пути гидродинамического удара. Так что если немецкие машины и не смогли уйти, то не благодаря мифическим мальчишкам, а из-за всё и всех сметающего водяного вала. И это в середине декабря. Конечно, потом вода успокоилась, разлившись на  огромной территории. Глубина затопления была приблизительно полметра. Мне могут сказать, что война есть война. Ну, так и умей сказать правду о войне, а не юли, как мелкий воришка на допросе в милиции. Если американцы или англичане говорят в открытую о своих потерях с точностью до человека, то мы до сих пор старательно скрываем статистику войны. Мы даже в 1945 году, когда немцы терпели поражение за поражением, никогда не сообщали народу о потерях советской армии. Но такая политика кроме презрения к власти не может вызвать ничего позитивного. Недаром у нас даже в 1945 году солдаты перебегали к немцам. Казалось бы, какой смысл? Но ведь переходили. Так народ обожал родную советскую власть.
А вот ещё интересный опус Петрова под названием «Что такое счастье».  Вот выдержка из этого творения.
- Мы любили говорить о нашем общем счастье, когда через пятнадцать лет мы построим коммунистическое государство, где всего будет вдоволь для всех.
Никита Хрущёв талдычил о коммунизме через двадцать лет, Сталин был посмелее, он этот рай на земле, оказывается, намеревался построить через пятнадцать лет.
Но, вернёмся к очерку Петрова, где он изображает отступающих гадов немцев, которые людям ничего не оставляют. «Ни одной крупинки еды, ни одного лоскута материи». Это «драпающие» в январе немцы. Бегут, бегут, но нагружают себя барахлом. В связи с этим мне вспоминается донесение немецкой разведки о положении на оккупированных территориях. Там есть такие строки. «Русские одеваются так плохо, как у нас в Германии последний бродяга не одевается».
В связи с этим мне вспоминаются рассказы советских солдат, когда они оказались на территории Германии. Наши солдаты были просто шокированы зажиточностью немцев и абсолютно не понимали, зачем эти немцы полезли в Россию, когда немцы живут столь обеспеченно.
Но Петров даже не утруждает себя вдумываться в то, что строчит. Вот, например, как он изображает советскую колхозницу, у которой немцы якобы застрелили четырнадцатилетнего сына. Женщина в горе, но, тем не менее, она весьма обстоятельно перечислила корреспонденту свои убытки. «Корова, восемь овец, две свиньи, 26 породистых кур, сорок пудов овса, много муки, крупы, сала и масла». Но, оказывается, это ещё не всё. Гады немцы вынесли все вещи, которых было немало.
А теперь вдумаемся в эту писанину. Ведь по одному перечню видно, что такое хозяйство советская власть причислила бы к кулацкому. А что это значит? Да то, что вся семья этой женщины была бы выслана на Север или в Сибирь, туда, где её дети просто умерли, если бы не скончались ещё в дороге от мороза в неотапливаемых товарных вагонах.
Этот очерк Петров заканчивает патетически.
Нет счастья без родины, свободной, свободной, сильной родины.
Интересно, как восприняли этот очерк те, кто был в это время в ссылке? Наверно с энтузиазмом детишки этих ссыльных пошли рыскать по помойкам в каком-нибудь советском концлагере пропитание, как это изображено у Ивана Солоневича в его автобиографическом романе «Россия в концлагере».
А вот ещё одна сказка корреспондента Петрова под названием «Птенчики» майора Зайцева».
В этом очерке Петров рассказывает об экипаже бомбардировщика. Этот экипаж без сопровождения истребителей громит немецкие аэродромы так, что с первого раза уничтожает все самолёты противника, находящиеся на земле. Экипаж молод, едва окончил лётные курсы, но настолько успешен, что уже совершил семьдесят четыре успешных вылета на боевые задания. Вот тут то и пригодилась Петрову наша скрытность, наша нелюбовь к статистике. Вот они, герои. Летают не эскадрильями, а в одиночку, без прикрытия и ничего, громят фрицев. Вот такие птенчики. Конечно, сегодняшнему читателю при прочтении этой лажи вспомнится и статистика потерь бомбардировочной авиации англичан и американцев, машины которых были очень хороши.
Лично я, прочитав этот очерк, невольно подумал о том, что вероятно в революцию вообще всех умных поубивали коммунисты, раз в наших газетах такую ахинею для умственно неполноценных, оставшихся в СССР, пишут.
Да что там говорить. Обратимся лучше к очередному опусу Петрова под названием «Военная карьера Альфонса Шоля».
Интересно, как этого солдата изображает Петров.
- Это существо в ефрейторской шинели, с мозгом овцы и мордочкой хорька.
Этот солдат бывший денщик, которого теперь послали на фронт, чтобы «затянуть дыры» на передовой.
Надо же, как оскудели людские ресурсы немцев. Даже неподготовленных денщиков на передовую посылают. А что, Петров не ведал, что мы абсолютно неподготовленное пополнение бросаем в бой с ходу. Лишь через девять месяцев после начала войны вышло постановление Государственного Комитета обороны о прохождении военной подготовки призванного пополнения. Кстати, у немцев солдаты проходили подготовку шесть месяцев в тот период, прежде, чем попадали на передовую.
А ещё в этом очерке я обратил внимание на такую фразу.
- немцы на завоёванной земле сгоняют женщин в солдатские публичные дома.
Дело в том, что в СССР в публичных домах служили чисто немки, которые имели даже воинские звания. Это были женщины военнослужащие. Арийцам не позволялось якшаться с русскими женщинами.
Но, может быть Петров и не знал об этом.
А вот ещё интересное высказывание из этого же очерка.
- действия Гитлера истолковываются его солдатами по-своему и не всегда в его пользу.
Прочитав это, я подумал: «А что было бы с советским солдатом на передовой, если бы он начал критиковать действия советского командования?»
Да такого бы солдата просто бы расстреляли. А вот немцы, оказывается, имеют возможность иметь своё мнение.
А вот очерк под названием «На Запад», написанный 13 февраля 1942 года. В это время мы теряли сотни тысяч человек буквально за считанные недели. Такая была ситуация. Но у Петрова мы освобождаем один населённый пункт за другим, практически не имея потерь. И этих освобождённых населённых пунктов так много, что «их уже перестали называть» по названиям.
Говорится о зверствах немцев с нашими военнопленными. Между прочим, к этому времени немцы освободили из плена приблизительно миллион советских военнослужащих. Это в основном украинцы и жители прибалтийских республик. Так же освобождали мусульман.
А ещё Петров изображает в этом очерке русского героя, который «подполз с пулемётом к двум немецким орудиям, перебил всю немецкую орудийную обслугу и,  захватив орудия, открыл огонь по немцам».
И кто же этот герой? А это абсолютно безграмотный человек, который до 1929 года не знал ни одной буквы. Но, тем не менее, окончил партийную школу, был председателем сельсовета, затем директором МТС, а потом директором леспромхоза.
И оканчивается очерк на весьма оптимистической ноте.
- К утру будет занята ещё одна деревня, название которой так и не укажут в сводке, потому что слишком много деревень будет занято на фронте в это утро.
Вот так то.
А вот очерк Петрова под названием «В феврале», написанный 21 числа этого же месяца в 1942 году. В этом очерке Петров изображает «типичных тупых гитлеровских солдат», которые уверенны, что Германия уже не может выиграть войну. Эти вояки слезливы, много плачут, мучаются мыслями о том, как бы немцы не выручили их из советского плена и поэтому просят поскорее отправить их вглубь СССР. Естественно, все эти пленённые немцы из нестроевых частей, которых немцы бросили в бой, из-за нехватки людских ресурсов.
И вот что интересно. Хотя Петров и изображает этих пленных немцев тупыми кретинами, но эти идиоты всё же немного умеют и мыслить. Например, они удивляются, почему сменили Браухича на другого командующего. «Как это  так? Всё время был хорош, а потом вдруг сразу стал плох?»
Интересно, а советские солдаты в то время задавали подобные вопросы. Ведь многих советских генералов не только снимали с должности, но и арестовывали. Да что там арестовывали, наших советских генералов просто расстреливали наши же. Например, 13 февраля были расстреляны нарком боеприпасов СССР Иван Сергеев, комбриг Николай Васильченко, генерал-майор Макарий Петров. И это лишь пример одного дня.
А вот интересный очерк Петрова под названием «Учитель музыки» от 15 марта 1942 года. В этом очерке Петров изображает немецкого музыканта, который абсолютно не знаком с иностранными произведениями музыкальной культуры. Мне, кажется, лучше бы Петров обратил внимание на наших специалистов. Мы и сейчас то, в эпоху так называемой «гласности», не знаем многих писателей лауреатов нобелевской премии по той простой причине, что до нас произведения этих лауреатов просто не доходя. А что уж говорить про сталинские времена.
Вообще в очерках Петрова много весьма удивительного. Например, в очерке под названием «В марте», советский патруль, действующий в ноябре под Москвой, весёлым голосом кричит водителю: «Ну, куда? Куда тебя занесло, ворона? К немцам захотелось?»
Надо же, немцы возле Москвы, а боец просто полон веселья.
А вот ещё очерк под названием «Май на мурманском направлении». В этом очерке много ляпов. Остановлюсь на некоторых. Вот Петров изображает ненца, погонщика оленей, который пришёл со своими оленями за три тысячи километров, чтобы воевать с немцами.
Вот ведь как. Сам пришёл человек за многие тысячи километров. А ведь этих ненцев советская власть просто вырезала беспощадно как класс. Ведь каждая ненецкая семья до революции имела в личном пользовании несколько тысяч голов оленей. Естественно, если в средней полосе России за две коровы человека объявляли кулаком и ссылали в необжитые места, то, что говорить про владельцев тысячных стад.
Но я хочу обратить внимание читателя на лётчиков Северного фронта. Дело в том, что уже с седьмого сентября 1941 года в небе советского Севера воевала авиагруппа подполковника британских ВВС  Рэмсботта-Ишервуда. И английские пилоты воевали весьма успешно. Несколько человек из них уже двадцать седьмого ноября 1941 года были награждены орденом Ленина. А вообще английские пилоты защищали северное небо СССР до 20 октября 1941 года. Но у Петрова об англичанах ни словечка. На харикейнах у него летают лишь советские пилоты. Причём летают столь успешно, что не пропустили ни одного самолёта на Мурманск. Но, дело то в том, что от Мурманска в то время оставались одни головёшки. Ведь это в то время был сплошь деревянный город. Напомню статистику. Всего на Мурманск было сброшено семь тысяч фугасных и двести тысяч зажигательных бомб.
Другими словами, этот очерк Петрова конгломерат лжи и лицемерия даже из одного этого сообщения о лётчиках. Но, ведь что такое советский журналист? Ему хоть ссы в глаза, всё божья роса.
В общем, скучно и мерзко читать опусы товарища Евгения Петрова. Поэтому я не буду анализировать даже кратко его опусы в полном объёме. Чего говорить, например, о его герое капитане, который оставался на мостике до полного погружения корабля. Потом этот капитан, когда корабль уже погрузился настолько, что вода покрыла рубку, взял в одну руку партийный билет, а в другую руку револьвер и поплыл.
Впрочем, я не осуждаю Евгения Петрова. Никто из советских журналистов не имел возможности писать объективно. Мы и сейчас-то склонны к сверхсекретности. Я, например, пытался хоть что-то выяснить о жене Евгения Петрова Валентине Грюнзайд, но это оказалось невыполнимой задачей. Интернет у нас тоже подвластен жёсткой цензуре. Я почему хотел хоть что-то узнать о его супруге. Дело в том, что она ведь по национальности немка. А что это значит? Вполне возможно, что её просто депортировали в места очень суровые. В конце концов у нас, в СССР репрессировали родственников и более влиятельных людей. Вспомним, хотя бы семью Сванидзе. Двадцатого августа 1941 года, всего через два месяца после начала войны,  были расстреляны брат первой жены Сталина со своей супругой. Их малолетний сын был отправлен надолго в ссылку.
Ещё двоих из Сванидзе, то есть близких родственников Сталина, расстреляли третьего марта 1942 года.
Но, если супруга Евгения Петрова погибла от рук НКВД, то, вполне возможно, что и смерть Евгения Петрова вовсе не случайность. Но, я не буду заострять внимание читателя на предположениях, не имею фактического материала. Остановлюсь вновь на очерках Евгения Петрова. Честно говоря, мне жаль его. Не потому, что человек погиб, а потому, что этот талантливый писатель вынужден был тратить свой талант на советскую лажу. Вот это действительно трагедия.