Нет меня

Глупая, глупая жизнь, переходящая, скучная, повторяющаяся из часа в час, из дня в день, и я, такая же аки жизнь, только несчастнее. Однообразно просиживая носки и одеяло, я не выхожу из дома, сутками, неделями. Согреваясь и общаясь лишь с присутствием кота, который большую часть времени лежит у меня на коленях. Как можно быть довольной и наоборот, тем что ты делаешь, результатом своих действий?  Весь день, делая что хочешь, находясь в зоне приятной, словно маминой утробе, я, при этом, в середине или же в конце дня, ощущаю в сердце щемящее негодование, маленького крота прорывающего ходы от мозга к сердцу, туда и обратно. Что же так рвано отчаянно необходимо, какой значимой или наполненной нужности я не осознаю?

Ты исчезла, ни больше и не меньше. Ты все еще продолжаешь представлять свое существование, свою жизнь, но по сути тебя больше нет, ты погибла под натиском ничта, ничта контактов, смыслов, действий.

Ты исчезаешь, когда ничего не происходит, ты вибрируешь, когда внедряется в твою жизнь нечто деструктивное, паразитирующее (как и ты сама), но это всего лишь имитация,  симулякр жизнепроживания.

Давай еще и еще, представь, что ты существуешь, что бы ты делала, что происходило бы с тобой?

Сложим в руки лодочкой, и разочарованно  скажем – все что ни представляется – не утешает, бессмысленно и пусто. Отчего же так?  Может не хватает влияния других людей? Когда некого проецировать, в полной мере познаешь свою опустошенность.

А еще тебе нечего сказать, пусть и так хочется, чтобы хоть немного существовать. Но в словах и мыслях тоже ничего, и как с этим жить скажешь?
Пойду ка я в своем воображении на улицу Нестандартную, а там лягу на дорогу, где пешеходы провожают свои ноги в эксцентричных одежках. На меня никто не обратит внимание, потому что я пока не хочу быть видимой центрифугой энтропии, я наблюдаю снизу вверх, за всем что цепляет непроизвольное внимание  –  удачные колготки с зубами, смеющиеся шипастые штаны, зазывающие и отталкивающие  влажно-сухие трусики, пыльные туфли и потертые кроссовки. Все это, как бы не хотелось чего то иного, мало говорит о прохожих. Так, мелочи, возможно кто то убегал от насильника, прикрывая сжатыми ножками кровавые потеки. Походка и то больше говорит: здесь все ее цвета, но в целом и общем – она живая, в этом мутном потоке. И ты решаешь существовать, когда внезапно появляется кто нагибаясь валетом к твоему лицу, и спрашивает, Вы не хотели бы приключений на голову? А ты отвечаешь, метко промазав соображая, что этот миловидный черноволосый паренек, с яркой, рубиновой улыбкой и бирюзовыми глазами, может предлагать обещая только что то нечто потрясающее. И ты в надежде протягиваешь руку, а он тебя резко поднимает, и забрасывает на плечи, проворачивая какой то акробатический трюк, где от тебя ничего не требовалось (удобно, правда?).
 
А дальше вы идете на японский фестиваль, смотреть фейерверки и лакомится всякими восточными вкусностями.  Пока что вы не разговариваете, проще и лучше молчать, и чувствовать эту тишину, так по особенному тонко появившуюся между вами. Такую приятную, понимающую и родную.

А ты в свою очередь не думаешь об экзистенциальной опустошенности, не предвзято вчувствоваясь в момент, который мог и не наступить.

Который, впрочем, и не наступил на самом деле.
Твое осознавание мыслительного процесса низвергает в глубины настоящего, где ты просто сидишь на диване с закрытыми глазами, отчетливо, словно кто-то другой, обнимая себя за колени.