1-784

__

Два, три и более схожих эпитета или глагола подряд – примета моего  «неправильного» стиля – они как ботва, но тоже украшают стебель предложения.

…Первое предложение – ствол. В следующем же развивается не основная тема, а нечто неожиданное или боковой момент – ветвь;  может быть много ветвей из одного ствола, так же как и ветвей из одной ветви…

__

Ван Гог уверил меня в том, что:

1. Писать надо яркими и чувственными  красками -  таковы  краски самой природы, в ней даже серый  ярок. Это симфония, а дирижерами являются прекрасное небо и восторженное солнце.

2. Никакого копирования - во всем нужно личное видение и  личное отношение к показываемому; и показывать нужно  только то, в чем  есть это личное,  только твоё отношение.

3. Нужен общий дух – единящий и пропитывающий. У Ван Гога мир клубится от действия духа.

1. Для реализации всего этого необходим свой метод и стиль, свои приемы…

…От расположения лицом к читателю и показа ему всей подноготной - и даже прямому к нему обращению, причем совсем не с  «приличной» декларацией - перейти сначала к обычному ракурсу, а затем и к загадке, когда, забывшись, пишешь только для себя. /Или подобный этому переход от открытой эмоциональности к благопристойной сдержанности, а затем и замкнутости или вялости./

И еще чтобы было ощущение, что ты через головы толпы, привстав на цыпочки и  задрав подбородок, махаешь руками и  кричишь, пытаясь что-то сообщить  кому-то.

…Солнце – это точка, овладевшая миром. Только материя не пускает и изгоняет свет. Пустоту можно заполнить посланцем солнца – светом или заставить материей…

«Солнце изливало  сверкающие струи, настоящий водопад света и, радостью наполняя свои чахлые сердца, люди выходили на улицу и  подставляли свои лица под те струи, омывались ими и кожей  слышали, как они струились  по телу …»

Это я  испытал вчера: пошел в библиотеку и хлынул мир, и в одной из сторон я увидел даль и то небо – синее с белым в желтом - а ветер был упруг и свеж, он сам раздувал мою грудь, как мехи и калил мое лицо, бледное и вялое, отчего  оно переродилось, а голова загудела. Я пыжил грудь, чтобы ветер не залезал мне под тулуп, и тот  примыкал к груди и грел ее…

В библиотеке же я читал поэтов -  и  вновь засох с первого стихотворения! Сколько ни листал, только удивлялся – зачем это? Зато был Ваг Гог. Но все же, радость и свобода там   как-то неуместны – все шуршат, у некоторых под носом книжки с  чертежами-пауками; потом, многие одеты слишком хорошо и лица имеют самоуверенные…. Другой мир, и имеешь ли ты право в нем  картинки и книжки листать?