шла, шла и шла

Июня почти начало, вернулся мимо Байкал и гор уральских домой. В комнату огромную, гостиную. Форму скинул и под стул пинком запихал. Мамочка руками всплеснула, в трусах одних воин то. Влюбился, девченка короткая юбченка. Чёрт молодые, двадцать лет всего. Как целовались под берёзами в парке. Ещё говна нигде не было человеческого. Соловей распевал. Взял да расстался с барышней в самолёт прыгнул, улетел за Енисей с Леной. Поболтался, появился, не сотрешь. Под окном красавицы. Прическа Вакулы кузнеца. Ржала над модным, стёкла дрожали. Сама то зачесала за виски, фотомодель. Местного разлива. По двадцать пять, че ребятишки ещё. Айда на танец, медленный. В любви объяснялся, а сначала пужалась меня. Рожа больно угрюмая. Раз и попривыкла. Чеж, не американцы, улыбаться то. Того глади подхватят да в суд утащат. Вишни летом ели, верила компоты. Варенье закатывала банки, в погреб. Пахло чесноком осенью, укропом. В апреле грязь подсыхала с лужой. Помаленьку и текла жизнь то.