Промысел 1 14 1

Начало:
http://www.proza.ru/2014/04/28/602

Предыдущая страница:

http://www.proza.ru/2015/04/07/864

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
СМУТА

Тепло разливается в мире, и вечер приятен, и жизнь хороша,
Но исподволь ноет под ложечкой, мается сердце, мутится душа.
Тревожат шуршащие травы, туман, прихотливая света игра.
Живущее ныне «сегодня» для дерзкого «завтра» былое «вчера».
Далёкая лента реки, по холму череда белогрудых стволов.
Пуста на просвет многоногая роща. Вершины сомкнув навису,
Лепечут листами деревья извечную сказку без вычурных слов,
Плодят неуверенность, знобкую дрожь тишины, беспокойство несут.
Старается время заставить в оглядки играть и о прошлом болеть,
Спешить, суетиться, вздыхая, морочиться, мига и звука жалеть.
Искать утешенья в истоке, который уже далеко позади,
Меж делом манить неизвестностью долгого и непростого пути.
И кажется, будто всё время нам надо вдогонку зачем-то бежать,
Ногами ловя отражение шага в трепещущей зыби камней,
Чтоб без опозданья попасть под раздачу невидимого дележа,
Который мучительно давит внутри и привычно пинает извне.
Но чем бы лихая судьба ни грозила, какой ни пугала бедой,
Всё так же толкает тропу человек среди яростных смут и разрух.
Шлифует лицо ему ветер, глумится мороз, насмехается зной,
Да только упрямее поступь, внимательней взгляд, обострённее слух.

Донни с Третьего Рукава сидит на краю обрыва, свесив ноги в немыслимую глубину. Ровна до отшлифованности водная гладь между берегом и гривой стремени, только урез зубчатый. Донни знает. Если пройти босыми ногами от пещерки Анд до глиняного живота, обнаружишь: песок не гладкий, а выстлан тонкими валиками, наглядными у грани между мокрым и сухим. Что означает наличие подводной волны, Донни не задумывался, но однажды проверил и обнаружил дальше выпуклых глин углубление, промоину под крутояром. Здесь и при минимальном уровне воды дно не обнажается. Глубокая яма, такая, что камень на верёвке в пять десятков локтей не достаёт дна, таится там. Донни пытался ползать с трубкой. Удавалось добраться лишь до некоего края, с которого начинается отвесный ствол. Проникнуть внутрь не получалось, мощное течение выдавливало. Донни с успехом пользовался находкой. Если хотелось окунуться, безупречно владеющий телом человек не спускался по тропе, а прыгал, налету переворачивался, вытянутыми руками входил в воду. Плеска не было. Анди говорил, что Великая река – существо непредсказуемое, коварное, уважающее сильных. Так оно и оказалось. Дальше, вплоть до Отмели Четырёх ножей, где отвесная стена резко идёт на убыль, подобных углублений шесть, и не все безопасны. Третья от места нового рождения Великой Реки дыра не выталкивает, а наоборот втягивает воду, пятая крутит, не позволяя выскочить вон. Донни совсем недавно задумался о том, сколько нужно знать для безопасной жизни, попытался сосчитать, что умеет, и сбился, наткнувшись на забывчивость. Чуть больше полутора десятков лет обитал неистовый мальчик в стойбище Третьего Рукава, бегал безоглядно, шлёпал по ягодицам коричневыми от глины пятками, хватал жизнь полной горстью без сомнений и обид. Однако круто захлестнула судьбина, выбросила в мир, где надо отвечать лично за себя. Зачем сталось так? Неужели нельзя было, как все, вернуться с женой к родовым кругам, поставиться в корне! Наверняка оболок для него натянули, собрали пожитки на основание новой семьи. Там было бы проще: сильный отец, мудрая мать, братья, которых, несмотря на разницу в возрасте, предпочитал слушаться, милая сердцу сестра. Эту отдадут замуж! Как подумаешь, жалко становится, но пока не отдали, можно баловать и ласкать. Правил безопасности Донни не нарушал, по дороге домой вёл себя дисциплинированно. Едва уселись для отдыха, не утолившая жажду водой из плоского кувшина Майт сложила голову на колени мужа, раздвинула шнуровку, впилась губами в крайнюю плоть. Ошеломлённый новым чувством Донни обнаружил: женщина знает много того, о чём предводитель недорослей нижнего конца не догадывается. До вечера довольствовались тактильным освоением, ждали возможности остаться наедине. Мешок, походная версия круга, позволил выяснить, как восхитительно слияние. Разные места женщины отличаются вкусом, неодинаково пахнут.
Майт оказалась неистребимой на выдумки в области тайных утех. Донни понял: тут действительно тайна, о которой никому нельзя рассказывать. Проговоришься, получишь в лучшем случае рождённую завистью насмешку, а в худшем- желание оказаться на месте себя. Глава семьи не задавался вопросом, почему женщину отдали в третьем круге, до тех пор, пока раны Майт ни зажили. Выяснилось: хозяйку ничего не интересует, кроме возбуждений и успокоений. Донни любил помогать матери, многое делал лучше девочек сверстниц, но и при таких способностях согретость круга оказалась под угрозой. Люди Третьего Рукава, приняв Донни в сообщество, дали утварь, одежду, обувь, зимнюю постель. Недостатка в воде и топливе быть просто не могло. Обеспечивающий торфом полстойбища исполин у себя сложил брикеты под обвязку, вылепил и обжёг огнём три громадных водоноса, соорудил четверной соломенный накат. Что ещё надо для полной защищённости! Из нежданных мест повылезала беда!
Во-первых: для промысла отлучаются не на один день, ходят, куда поведёт предводитель ватажки. Майт же и войлока не хотела подоткнуть. Оставить такую женщину одну в мороз казалось равносильным убийству. Во-вторых: мог появится ребёнок! У Третьего Рукава забота разрешилась бы.
Анди говорил: Донни зачат на испуге. Двух девочек гнали злые люди. Одна сорвалась с обрыва и разбилась, другая душой увековечила страх, который съел жизнь во время родов. Остался бесприютный младенец. Зайн вышла за овдовевшего охотника, потому что стало жаль маленького. Не Анди выбрал, но женщина , - взяла малыша за долго до круга выбора. Любимым сыном звала Донни мама. Несмотря на особенности Жены, его дети не были бы обездоленными с бабушкой, только в бассейне Великой реки даже ребёнок знает цену слову «Бы».
В-третьих! Про третье даже думать больно, ни то, что говорить! Раз, вернувшись домой, Донни прямо на тропе застал подвыпившего охотника Пайти в обнимку с женой. Шкодливый сластолюбец драпанул, поджавши хвост, лишь пятки засверкали, а Майт долго и с упоением рассказывала, какие у нахала руки, как сладко дрожит толкачик.
Чудовищной силы ощущение испытал Донни! Смешались все желания сразу. Возник позыв ударить Майт, только вспомнилось слово отца о недопустимости рукоприкладства по отношению к женщине, легло, куда надо.
«Зачем ты позволила?»
Спросил жену муж.
«Приятно мне. – ответила Майт. – Ты тоже позволяй, и мне расскажешь, как получится».
Донни видимо посинел, потому что Майт испугалась.
«Ты недоволен, охотник? Почему?»
«Не знаю. – выдавился ответ. – не делай так, прошу!»
«Хорошо, милый. Мне жаль огорчать тебя. Буду гнать этих».
Предводитель охламонов нижнего конца, весельчак и зубоскал, побоялся уточнить число «этих», поскольку заметил, что разговор слышит соседка. Не всё болезненное худо. Майт выполнила обещание. Однажды Глейст попытался в поисках хозяина переступить черту круга. Хозяйка подняла такой визг, что лежащие на тропе звери шарахнулись. Родичи без насмешек и перекоров стали наблюдать простоватую женщину, охотники дали понять, что не допустят бесчинства. Жизнь наладилась. Донни всегда был рядом, успевал успокаивать поминутно разыгрывающееся вожделение. Однако, промысел не ждёт. Зазорно до бесконечности жить с раздачи! Пока никто не требовал длительных отлучек. Донни ставил круги, прокладывал сливные трубы, устраивал ступени в откосе, рвал работу из-под рук соплеменников. Его хвалили, им восхищались. Люди с травмированной нервной системой чутки ко всему искусственному, слёту распознают фальшь, лесть, презрение, скрытую насмешку и другие проявления гордыни разумников. Донни чувствовал себя комфортно. Сильный род Третьего Рукава замесился в племени Синих Камней. Держали беду крепко. Ни одна сплетница не смела вякнуть у источника. Донни привык, притерпелся.
«Счастье – такое состояние души, когда благодаришь больше, чем просишь».
Пословица, известная с детства, всем говорится, но не всеми слушается. Просить сын Анди не успевает, поводов для благодарности множество, следовательно, формулировка работает. Донни действительно счастлив. Окружают люди, умеющие не задавать вопросы.
У края хорошо. Упругий ветер ласковой ладонью скользит по лицу. Не досаждают сдуваемые в траву насекомые, яростный свет создаёт впечатление надёжности, подпирает обрамляющую обрыв прозрачную стену. За ней воплощённая бесконечность, чуждая сжатию мощная даль. Справа у плеча лёгкое движение, схваченный щекой взгляд.
Женщина Нокка подошла незаметно, села, как Донни, свесив ножки вниз, коснулась руки.
«Давно не видела тебя, охотник».
Сказала, и раскололся мир. В глазах Аделаиды смертный ужас, трепещут на ветру неуловимые слезинки.
«Чем помогу?»
Спрашивает Донни.
«Будь счастлив, обязательно будь!»
«Вопреки твоей боли, хочешь сказать?»
«Да, охотник».
Что за беда? Откуда у этой неприятности? Неужели Нокк путается со всеми подряд, и нет ближних для подстраховки? Спрашивать неуместно. Любопытство увеличит душевный надрез.
«Трудно тебе? Кин-Нокк знает?»
«Знает, да».
«Зачем оставил одну?»
«Захотела видеть тебя, научиться, как ты, стоять над бедой».
«Я не один, женщина».
«Я тоже, охотник».
«Значит – выстоим, я сказал».
«Сын мой! Если ты мудр, то мудр для себя и для ближних твоих; и если буен, то один потерпишь».
* [Книга притчей Соломоновых глава 9, стих 12]
Где слышал Донни такое? Вряд ли вспомнит, только глубоко запало и проросло согретостью сердца.
«Обещай быть счастливым, охотник».
Велела Аделаида.
«Моя мать говорила: «Счастье у тех, кто благодарит больше, чем просит». Вспомни, женщина, за что готова благодарить».
«За Нокка, за тебя, за Моти, а главное, - за возможность жить и знать, что есть Создатель Мира, цель которого – жизнь».
«В таком случае, женщина, счастливыми могут быть все? Последнее слово даёт возможность подняться над болью, страхом, но не оправдывает стыда».
«Стыдно за ошибки, охотник. Их покрывает закон продолжения рода, велит хранить живое».
Донни задумался на мгновение, и разрешился исподволь мучивший вопрос: почему Ида в трудную минуту упомянула его рядом с Нокком и Моти! Первый муж, родоначальник, второй непревзойдённый мастер, а Донни кто? Да, конечно! Женщина считает, «этот – умеет выполнять закон». Пусть будет так. Не стоит страдать о невозможности дальнего промысла, о жизни с раздачи. Нужно хранить ближних, стать об руку с Моти, научиться всему, что может безногий мастер, и делать, делать так, чтобы в стойбище Синих камней не было обездоленных.
«Я понял, Аделаида! - Сказал Донни. – Ты просишь быть счастливым, я буду. Теперь пойдём, покормлю тебя».


Продолжение:
http://www.proza.ru/2015/04/13/1588