сказка о потерянной девочке

Очень много лет тому назад в небольшом, но очень красивом городе жила маленькая девочка. И было у нее необычное имя. Звали ее Математика. Город был шумный, суетной. Каждое утро начиналось одинаково. Лай собак поднимал горожан уже в районе 7 утра. Разливистым эхом раскатывался он от одной части города к другой, минуя зеленые деревья и цветочные поляны, расположившиеся вокруг поселения. И словно синхронно все жители потягивались, ворочали головой и выползали из своих постелей. Лениво переминались с одной ноги на другую, трижды наклонялись в каждую сторону и вытягивали руки вверх. Каждая мама в каждой семье ставила чайник и большую кастрюлю с кашей на плиту. В это время каждый папа в каждой семье открывал ставни, отпирал двери и наполнял дом ярким солнечным светом. Каждый ребенок в каждой семье тщательно умывался и очень-очень внимательно чистил зубы. И спустя полчаса вся семья встречалась за завтраком. Большая чаша с кашей ставилась в центр стола и потом передавалась из рук в руки. Так начинался каждый день в этом удивительно однообразном городе. Была у него и еще одна особенность: ежедневно светило яркое солнце. Не знали горожане ни что такое дождь, ни снег, ни тучи. Каждое утро жгучее солнце выплывало на ясно-голубое небо, целый день оно горело и каждый вечер алым заревом скрывалось за кромкой леса. Весь день горожане трудились без устали. Они копали, читали, ходили, учили, ели....что они только ни делали, но что интересно - все синхронно. Все было очень слажено, как по какому-то идеально написанному сценарию. Не бывало в городе ни ссор, ни аварий, ни конфликтов. Поэтому не нужен был ни суд, ни полиция. Все были вместе, заодно и в унисон.
И только один единственный человек выбивался из общего ритма жизни города. И это была Математика. Каждое утро, когда все просыпались от лая собак, она еще спала. Пока все потягивались и наклонялись, она мечтательно смотрела в окно. Пока ее братья и сестры чистили зубы и умывались - она выбегала во двор и вдыхала свежий, еще прохладный воздух. А когда все уже готовые, выполнившие все свои дела, садились за семейный стол завтракать - она только начинала прихорашиваться. Стоит отметить, что Математика была очень и очень симпатичной девочкой. У нее были рыжие мелкие кудряшки, черные внимательные глаза и нежно-розовые губы бантиком. Удивляясь - приподнимала так мило и забавно она брови, что невозможно было не умилиться. Небольшого роста, тоненькая и изящная - она была очень привлекательной. Каждое утро Математика опаздывала к завтраку. В торопях влетая на кухню, где вся семья уже завершала свою традиционную трапезу, она виновато смотрела на мать, потом переводила взгляд на отца. Родители раньше ругались на ее беспечность и неорганизованность - а теперь просто осуждающе молчали. Они в ней разочаровались. И это молчание вызывало жгучие слезы в глазах Математики. Ведь она и рада была бы приходить вовремя, жить в унисон с городом, но не могла уловить музыку его движения, на могла понять его ритм, не могла жить как они. Как ни старалась. Она и списывала себе уже порядок действий, и время записывала, и даже будильник вместо лая собак ставила. Но ничего не помогало. В ее сердце была другая жизнь. И она жила другой жизнью. Она не ложилась спать со всеми, не дремала на спине, не любила кашу и не перетаптывалась с ноги на ногу по утрам. Математика была иной. В школе на нее смотрели с непониманием, взрослые - с разочарованием. И ей было очень больно от этого.
И был у нее во всем городе лишь один друг. По имени Трудолюбие. Он, в отличии от Математики, жил в ногу с городом, как и все остальные. Но, зная, что Математика так не может, он не ругался и не презирал. Он собственно вообще не предавал этому значения. Ему нравилась Математика. Его завораживали ее руки, походка, глаза. Он мог все уроки без устали наблюдать за тем, как отбрасывает она легким движением руки свою рыжую гриву на спину, а потом усмиряет ее, мягко вплетая каждый локон в косу. Он принимал Математику любой. Ему было не важно как она живет, ему было важно лишь, чтобы она была рядом. Они были лучшими друзьями. Но даже несмотря на такой ценный подарок судьбы, как Трудолюбие, Математика была глубоко несчастна. Она страдала от неприязни всего города к ней и к ее ритму жизни. Ей было одиноко, и она часто плакала вечерами. Когда солнце алым заревом опускалось за верхушки деревьев, все начинали посапывать лежа на спине, она смотрела на себя в зеркале, вопросительно приподнимала бровь и плакала от отчаяния.  Так ей хотелось стать как все. Жить со всеми в унисон. И в одну из таких ночей, стало Математике совсем грустно и тоскливо. Тихо-тихо приоткрыла она дверь и выползла на улицу. Было тепло. Пахло свеже скошенной травой. Бархатная темнота окутывала ее своими мягкими лапами. Математика легла на землю. Теперь трава и васильки оказались на уровне ее лица. Даже сквозь черноту было видно насколько насыщенные цветы ее окружают. Ярко-белые, желтые, синие. Они прожигали своими красками ночь. Девочка устремила взгляд на небо с разбросанными по нему звездами. Они были такие одинаковые. Как будто кто-то специально подбирал их по размеру и расставлял в строго определенном порядке. Математике стало еще грустнее. И тут она увидела....что-то летело вниз! Девочка не сразу поняла что это. Но приглядевшись увидела - это звезда падала. И падала она из созвездия под названием "Деловитость". Она затаила дыхание! Надо же срочно загадываться желание! Она и подумать не успела - как оно само сорвалось с губ. "Хочу быть как все и жить в ногу с городом" - выдохнула она. Все произошло в одно мгновение. Девочка буквально моргнула, и звезда уже скрылась из виду.
Первое, что услышала девочка, открыв глаза - это звонкий лай собак, раскатывающийся эхом из одного конца города в другой. Ее как подбросило. И как это она раньше не слышала!? Она потянулась, перетаптываясь с ноги на ногу, сделала три наклона и вытянула руки вверх. Потом пошла в ванну, умылась и очень-очень внимательно почистила зубы. И вышла к завтраку. И можете себе представить, но к завтраку она вышла одновременно со своими братьями и сестрами. Так же как и они отодвинула стул и села за стол. Родители в изумлении смотрели на Математику. Они не верили своим глазам! Неужели это их дочь?! Неужели она еще не совсем потеряна для города?! Они были счастливы! Этот день, сама не замечая того, Математика провела в точности как и все ее одноклассники. Она так же вскидывала руки вверх на занятиях, так же чесала волосы на перемене, так же держала ложку за обедом. И стоит отметить, что при этом она не прикладывала никаких особых усилий. Все движения исходили как изнутри, как под какую-то неосязаемую музыку или по неписаному сценарию. Так прошла неделя. Все были рады неожиданному изменению Математики. Все, кроме Трудолюбия. Ему так не хватало ее вскинутых бровей, аккуратных кос и иногда таких печальных черных глаз. Он словно чувствовал, что что-то тут не так. Что это уже не та Математика. Не та. Он повторял ей это изо дня в день. Но она как заведенная твердила про созвездие "Деловитость", которое наконец-то сделало ее нормальной. Она с воодушевлением рассказывала о том как гордятся теперь ее родители, как много новых знакомых у нее появилось и как счастлива вообще она жить в унисон с городом. И ничего не оставалось Трудолюбию кроме как опустить взгляд в пол и тихо пробормотать что-то о своем мнении.
Кто же был прав из них - показало время.
Так, в одно утро Математика как обычно проснулась с лаем собак и после ежеутренней процедуры, чистя зубы в ванной, взглянула в зеркало. С ее губ сорвался приглушенный крик. Она смотрела в зеркало, в котором не было ее. То есть вот они - руки, вот плечи, вот волосы. А лица нет. Вместо него пятно. Пустое пятно. В ужасе схватилась руками Математика за глаза, нос, губы. Все на месте на ощупь. Но где же они тогда? Где!? Математика не могла найти свое отражение. Ее парализовало от ужаса. Не знала она к кому обращаться. Это утро все перевернуло. Весь день металась Математика от зеркала к зеркалу в поисках своего лица. Она смотрелась в большие, маленькие, в круглые, в высокие. Но нигде не могла найти свое отражение. После уроков, где она в унисон с остальными выписывала одинаковые слова и откладывала ручку в строну, вылетела она на улицу и бросилась в сторону речки. Речка огибала весь город. Извилистая, чистая, звонкая, она была любимицей горожан. Там приятно было отдыхать, мочить ноги в прохладной воде, любоваться ивами, которые словно протягивала свои ветви к берегам. Там было хорошо и спокойно. Солнце отражалось в чистой реке, лучи разбивались о ее зеркальную поверхность и разлетались миллионами светлячков. Математика вылетела к реке, упала коленями в мягкую траву у самой воды и уставилась на свое отражение. Сначала оно было мутное, дуновения ветра заставляли его рябить и дрожать. Но вот все стихло. И девочка смогла очень внимательно посмотреть на себя. Вернее на то место, где должна она была видеть себя. Должна была. И не видела. Математики не было. Она потеряла свое отражение. Или себя. Девочка расседрилась, вскочила на ноги и со всей злости кинула в речку камень. Всплеск - по воде пошли большие круги. Птицы в испуге вылетели стаей из кустов и взмыли высоко в небо. И снова тишина. Математика закрыла лицо руками и громко заплакала.
Долго плакала девочка. Пока шла по вымощенным дорогам, пока в тени ухоженного парка, пока толкала голубую калитку своего двора. И как только зашла она в дом - увидела  Трудолюбие. Он сидел на крыльце, поджав колени и постукивая пальцами по деревянными ступенькам. Он видел какая расстроенная и потерянная была Математика с утра в школе. Как вяло она вскидывала руку на уроке и как отстраненно держала ложку за обедом. Он чувствовал, что что-то не так. И зная, что сама Математика за помощью никогда не пойдет - решил прийти сам. Как же благодарна была девочка ему, когда увидела! Как заблестели ее мокрые от слез глаза. "Ах Трудолюбие! Что же мне делать?", вскрикнула она. И сев с ним рядом на крыльцо, спрятала голову в колени. Ее рыжие волосы отливали золотом на солнце. А все тело дрожало как от холода. Хотя на улице было очень тепло. Все рассказала Трудолюбию Математика. И как в зеркале себя не нашла и как в другом тоже. И как пошла потом к речке. И что там тоже ее не было. Нигде не было больше Математики. Нигде.
Долго думал Трудолюбие, что же теперь делать, где искать отражение, где искать Математику. И тут он вспомнил про созвездие Деловитость, из которого падала звезда. И решил, что надо искать хозяина этого созвездия, который и исполнил так необдуманно сорвавшееся с губ Математики желание.
Так отправились они в путь. Всем было известно, что все хозяева созвездий жили отшельниками в черте города. Они никогда не общались с горожанами, не выходили на дороги и не встречались просто так с людьми. Каждый из них жил в своем собственном доме, выстроенном из плотных темных бревен. И крыша каждого дома была посыпана звездной пылью, которая отливала серебряным сиянием, как только солнце садилось за горизонт.
Путь был не близкий, поэтому шли Математика с Трудолюбием весь день. Было жарко, хотелось пить. Несколько раз они останавливались, тяжело приваливаясь к деревьям, и жадно пили воду из фляжки, которую слава богу не забыли захватить с собой из дома. Только к ночи вышли друзья за пределы вымощенной дороги. Как раз когда засветились крышы домов созвездий. И это, словом, была удача. Потому что теперь им было не сложно узнать, какой именно дом им нужен. Еще издалека увидели они горящую крышу дома Деловитости и уверенно шагнули в его сторону. У самого порога Математика засомневалась. Ей было страшно. Ей было не по себе. И, наверное, если бы не Трудолюбие, то никогда не решилась бы она постучать в тяжелую дубовую дверь дома. Но делать было нечего. Трудолюбие мягко взял ее за плечо и уверенно сжал его. Математика глубоко вдохнула и с усилием дернула за ручку. Дверь скрипнула. Девочка постучала. В доме было тихо душно и темно. Казалось никого не было. Но пройдя внутрь, друзья увидели слабый огонек впереди. И двинулись в его сторону. Свет шел из дальней комнаты. Они заглянули. Это была просторная зала. В центре стояло большое, глубокое кресло. Огонь шел от камина. В комнате тоже никого не было. Математика, опасливо озираясь, подошла к камину. Огонь был холодный. Совсем-совсем не грел. Девочка протянула к нему руки. И совсем не почувствовала никакого тепла. "Ах!", вскрикнула Математика от неожиданности. Кто-то стоял прямо за ее спиной. Обернувшись - увидела она сзади себя громоздкого старика. Он был как укутан в черное одеяло. Лицо скрыто капюшоном. И только видно было как глаза из под него блестели и словно пронзали каждого вошедшего. Это был хозяин созвездия Деловитость, сразу поняла девочка. Она не могла вымолвить ни слова. Хозяин тоже молчал. Он ждал, когда она начнет. Минуты ползли медленно. Растягивались. Молчание затянулось. И неизвестно как долго бы это продолжалось, если бы в дело не вмешался бы Трудолюбие. Старательно подбирая слова, он обратился к Деловитости. Хозяин перевел взгляд на него. И молча уставился. Слушал. Пока Трудолюбие излагал всю проблему. И закончил Трудолюбие словами "где Математика? Где нам ее найти? Где ее отражение?" В комнате снова воцарилась тишина. Математика тряслась,чувствуя холод от маленьких языков огня, играющих в камине. Деловитость молчал. Потом медленно, как бы нехотя повернулся опять к девочке. И впервые заговорил. Приглушенный, сиплый голос из глубины капюшона. Отрывистыми хрипами вырывался он откуда-то из глубины его огромного тела, укутанного черными тканями. "Ты должна выбрать, - начал он, - либо есть ты. Либо есть город". Девочка не понимала. "Твое желание дорогого стоило, - продолжал он, - тебя больше нет. Ты растворилась в своем желании нравиться этому городу, соответствовать ему. Ты живешь не своей жизнью. И ты счастлива ей жить. Но тебя нет. Ты должна выбрать. Либо ты - либо счастье в унисон городу. Но будь готова к последствиям твоего решения. Каким бы оно ни было." Математика не знала что ответить. Ей надо было время подумать. Но Деловитость не дал ей это время. Он сказал, что ответ нужен сейчас. Либо никогда больше не будет у нее такого выбора. Математика вылетела из комнаты, вперед по душному коридору, выскочила она на улицу. Сделала вдох. Чувствовала как ночной леденящий воздух проходит через ее тело, наполняя каждую его клеточку невыносимым холодом. А звезды все так же неизменно горели на небе. Одного размера. Как специально расположенные в какой-то логичной последовательности. Девочка знала, что город никогда не примет ее. Понимала, что возможно теперь, после того как все увидели, что она может быть нормальной, ее наверное даже возненавидят. И она не знала, как с этим жить. Наверное намного проще было бы оставить все как есть и подчиняться внутреннему ритму общей жизни. Но она не могла забыть этого пятна вместо лица, которое видела в зеркале. Как же сможет она жить без себя? Кто это тогда живет? Если ее нет...то кто тогда есть? Кто тогда чувствует музыку горожан? Кто просыпается и засыпает? Девочка дотронулась до лица. Ей казалось, что она пропадает уже не только в зеркале, но и в жизни. И ей хотелось удостовериться, что она еще на месте. Что она еще существует. Хоть где-то....казалось сходит с ума. Вдохнув еще раз, она вернулась обратно в дом. Ни Трудолюбие ни Деловитость за это время не сдвинулись с места, не произнесли ни звука. Они ждали. Математика на этот раз значительно увереннее подошла к камину.протянула еще раз руку к огню. И он показался ей немного теплее, нежели был раньше. Она выдерживала паузу. Никто не нарушал ее. Впервые подумала Математика о том, как хорошо, что у нее есть такой друг как Трудолюбие. Даже когда он не произносил ни слова, она чувствовала его рядом. Мыслями, эмоциями. Он поддерживал ее. Он был на ее стороне. Что ни случись. Он придавал ей сил и уверенности. Он был ее спасением. И зачем ей весь город. Если рядом есть он. И его намного больше чем всех этих бесчисленных новых знакомых. Пустых и бесполезных. И ему важна она. Только она. В отрыве от города. Никогда раньше столько мыслей не проносилось в ее голове. Они как пронзали и каждая следующую была все яснее, все отчетливее. Наконец Математика произнесла: "Я выбираю себя".
Друзья вышли на улицу. Неожиданно поднялся ветер и черная ночь стала светлее. Дети подняли глаза на небо. И открыли рты. Одна за одной, из каждого созвездия посыпались звезды. Такие яркие, такие разные. Большие, маленькие, они падали и падали в хаотичном порядке освещая верхушки деревьев. Они казались даже разных оттенков, вот та отливала чем-то алым, эта бирюзой, а еще одна сиренью. Ни одна из них не была похожа на предыдущую. Звездопад продолжался несколько долгих мгновений. Математика не могла оторвать глаз. Когда все стихло и ночь снова почернела, девочка уже знала, что им надо идти к реке. Она не могла объяснить, откуда она это знала. Она просто чувствовала. И быстрым уверенным шагом пошли они с Трудолюбием в сторону городской любимицы. Ночью дорога казалась еще длиннее и сложнее. Им мешали корявые корни деревьев, колючие ветки кустов. Они то и дело проваливались в какие-то канавы, а к лицу прилипала вонючая паутина. Но друзья не останавливались ни на минуту. Математика двигалась очень уверенно, потому что кажется знала, что ее ждет. А Трудолюбие....ну что Трудолюбие. Конечно он не знал. Он просто не мог чувствовать то же самое, что и подруга. Он не мог мыслить как она. Но он просто хотел быть рядом. Просто доверял. Поэтому он шел за ней. И ничуть не менее уверенно. В его шагах не было ни капли сомнения.
Когда они пришли, ночь начинала уже сдавать позиции. Отступать. Никогда раньше ребята не встречали рассвет. Не видели они как разукрашивается небо из иссиня-черного в почти белесое. Как первые лучи потом такого горячего солнца красят редкие облака в малиновые, рыжие, фиолетовые краски. Как блестят, нежно раскачиваясь, васильки. Как раскрываются ромашки. Как журчит вода, приветствуя новый день. Открывшаяся картина их поразила настолько, что они забыли и о мозолях на пятках, и о расцарапанных в кровь руках. Боль, усталость .... Все отступило. Когда стало совсем светло, Математика очнулась как ото сна. Она вздрогнула. Ей было страшно подходить к реке. Было страшно смотреть в ее такую правдивую зеркальную поверхность. Она еще раз дотронулась руками до лица. На месте. Сделала несколько робких шагов к кромке воды. Опустилась на колени. Склонилась вниз и зажмурилась. Сердце стучало в груди очень громко. Казалось вот-вот пробьет грудную клетку. Тук. Тук. Тук. Каждый удар отдавался как эхом. "Открывай глаза," - спокойно произнес Трудолюбие. Математика послушалась. Опустила взгляд вниз. Отражение зарябило. Прошло несколько секунд. И Математика увидела....себя. Она увидела свои черные глаза. Такие заплаканные и уставшие. Но свои. Увидела свой смешно вздернутый нос. Свои губы бантиком. Вот она. Вот она Математика. Она вернулась. Она нашлась!
"Город просыпается!" - Вскрикнул тем временем Трудолюбие. "Откуда ты знаешь?"- вскинула привычным движением одну бровь девочка. "Собаки лают. Ты разве не слышишь?." - Удивился Трудолюбие. Математика отрицательно покачала головой. Она не слышала. Больше не было в ней общего ритма города. В ней осталась только она сама. Настоящая, живая, и такая другая. И никакой больше музыки. Никакого сценария. Все было кончено. Навалились усталость, смешанная с грустью. Щеки стали мокрыми. Математика стала поспешно вытирать слезы. Но...боже. Это не слезы. Она закинула голову наверх. Трудолюбие тоже. Над городом нависла тяжелая туча. Серая, густая она закрыла собой солнце. Боже. Это были не слезы. Это был дождь. Впервые за всю историю города. Впервые. Никто и никогда не видел раньше дождя. Пресными каплями скатывался он по щекам Математики. И она уже и не вытирала их. Дождь становился сильнее. И еще сильнее. Это стало похоже уже на ливень. Дети промокли. Они хотели рвануть домой. Но стояли как вкопанные, не отрывая ног от земли. Все закончилось. Дождь стих. Туча исчезла в неизвестном направлении. И сново горячее солнце прожигало город своими яркими лучами. Снова голубое небо. И снова музыка, которую больше не слышала Математика.
Когда друзья вернулись домой, то отовсюду только и слышны были возбужденные возгласы. Люди не могли успокоиться. Дождь поразил их. Это никак не входило в написанный для них неизвестным автором сценарий. Горожане были в ярости. Они кричали и топали ногами. Как же возмутила их эта неожиданность, как же не понравилось им это новое, как же боялись они непривычного. Трудолюбие быстрее ушел домой, влившись в обычный режим и ритм, поработившего его места. А Математика плелась по мощеной дороге. Смотрела на разъяренных жителей и понимала: точно так же как на дождь они злятся на нее. Другую. Не такую. Не в унисоне. Вот они. Истинные чувства города к ней. Такой иной. Но на этот раз Математике не захотелось плакать. Она отворила голубую калитку своего двора, на цыпочках прошла в дом и юркнула в ванну. К зеркалу. Она посмотрела в него. И да. Она нашла себя. Вот она. Смотрит на нее большими черными глазами, удивленно приподнимая одну бровь. И она есть у себя. И есть у Трудолюбия. Она сделала свой выбор. И теперь только время покажет, счастье ли это - иметь себя. Такую другую. Такую иную.