Обмен

Обмен так и не состоялся. «Роллинг Стоунз» ввалился катящимися камнями в самый неподходящий момент. Его «кар» как раз уперся в красную черту на асфальте – закончился бензин… а тут такое. Почему ему так щемительно тоскливо от  голоса Джагерра, завернутого в страшную печаль? Ангел, леди Джейн и бутылочка рома… А потом он наткнулся на Боба Дилана, и ушел надолго, в себя, отыскивать неизвестные до сих пор корни…
 
Ник открыл дверцу, сплюнул на пыльный асфальт огрызок «верблюда», вылез на свет божий вдохнуть горячего калифорнийского воздуха. Перед ним лениво щурилась от солнца питейная фазенда дядюшки Билла - последнее пристанище людей с подорванным сердцем.
 
Он зашагал к своей точке выбора медленно, как в фильме с Иствудом. Ветер с пустыни развевал на нем длинный серый плащ, надрывно пытаясь сорвать с его головы видавшую виды шляпу. Ник был похож на большую свободную птицу, готовую вот-вот взорваться небом.
 
Внутри салуна за стойкой, уже целый час, тянущийся как мед с ложечки, его ждала испорченная «сопливым» чтивом дочь Билла, Мэри Стоунз. Ее душа просилась в поле, к шалашам и стоячим вигвамам, она ждала замены - своей способности давать на долгий путь с Ником к разгорающимся от невыносимой тоски звездам.
 
Он посмотрел на нее и сказал с грустью в мужественном хриплом голосе:
 
- Мэри, я передумал. Я вчера видел опять Марка. Он мне показался настолько красивым, что я не спал всю ночь. Мэри, я решил сделать обмен. Я не хочу больше быть крутым парнем. Я тоже хочу по ночам читать книги о беспримерной любви, плакать в подушку и ждать всю жизнь его…