Последний...

          
ПОСЛЕДНИЙ...

                Никто  не  проиграл, пока  никто  не  выиграл.
                Джек  Лондон
       Это был стопроцентный гуманоид мужского пола, гигантского роста и сверхмогучего телосложения. Он больше походил на передвижную боевую установку высокой огневой мощи, а не на живое существо. Многочисленное оружие, закреплённое на нём, жило, казалось, самостоятельной и весьма активной жизнью, отслеживая вокруг всё и всех как потенциальные цели, подлежащие возможному уничтожению.
       Кры–ры-ры привстал на клешнях, изображая вопрос, но Лавров остановил его коротким взмахом руки.
       - Надеюсь, я не ошибся, - сказал мужчина, и в голосе его металла  было не меньше, чем в гипертрофированных мышцах и закреплённом на них оружии. - Скажите, если это не трудно, всеобщее перемирие ещё соблюдается? - он говорил на слегка архаичном земном интерлинге.
       - Соблюдается. - Лавров пустил свой компьютер в режим свободного поиска идентификатора личности посетителя. - Уже сто двадцать независимых лет как соблюдается.
       - Я был слишком далеко отсюда, чтобы прийти раньше, - на обожжённое боями и обветренное бурями чужих планет лицо мужчины не пробились ни радость, ни огорчение, ни даже удивление. - Но лучше поздно, чем никогда. Принимайте!

       Он отстегнул от своего мощного плеча и сбросил на пол ангара дальнобойную зенитную установку. Вслед за ней упал шлем с лазерной пушкой, обнажив совершенно седую голову мужчины. Тот последовательно освободился от крупнокалиберного пулемёта, скорострельного пистолета и ультразвукового излучателя. Гора убийственного металла у ног мужчины росла, но на нём было не меньше десятка образцов всевозможного оружия. Когда истощился арсенал огнестрельного, волнового и лучевого, он достал из заплечных ножен молекулярный меч, который, упав лезвием вниз, по самую рукоятку ушёл в кристаллитовый пол.
       Последним был телескопический кинжал. Мужчина бросил его в общую кучу и повел плечами, точно удивляясь непривычной лёгкости и свободе. Он был всё так же огромен и могуч, словно снял с себя лёгкий спортивный костюм, а не центнер металла.
       - Куда мне теперь? - спросил он, спокойно глядя на слегка оробевшего Лаврова. – И с кем?..

       …Кры–ры-ры, увидев портрет на экране, наконец нашедшего нужный образ компьютера, замаячил на дрожащих клешнях, что означало высшую степень волнения.
       - Куда вам будет угодно, - сказал Лавров.
       - Как?.. - на вырубленном из закалённого камня лице мужчины что-то промелькнуло.
       - Куда угодно, - повторил Лавров.
       - Вы меня не знаете?.. - лицо мужчины сделало попытку быть насмешливым.
       - Теперь знаком. - Лавров повернул к нему экран компьютера с найденным портретом. - Но это уже ничего не меняет. Я знаю то, чего на данный момент, по-видимому, не ведаете вы. Дело в том, что почти через двадцать лет после начала перемирия была объявлена и всеобщая амнистия для всех тех, кто добровольно сложит оружие.
       - Даже так?.. - сказал мужчина голосом, потерявшим былую твёрдость. - А ведь вы меня огорошили! Признаться, на такой вариант событий я совершенно не ориентировался...
       - Вам что, некуда пойти? - спросил Лавров. - Тогда могу кое-что порекомендовать.
       - Пойти мне действительно некуда, - в голосе мужчины появилась грусть. - Но вашими рекомендациями я, пожалуй,  не воспользуюсь. Сориентируюсь на местности, мне не привыкать.
       Он расстегнул старую молнию на неуязвимом для всего комбинезоне, открыв загорелую накачанную грудь, отвернулся от принявших его безоговорочную капитуляцию, и широкими шагами победителя пошёл к уже поднимавшимся ему навстречу входным жалюзи ангара.

       …- Секунду! - запоздало крикнул ему Лавров уже в спину. - Только один вопрос! Вы лучший из лучших свободных рейнджеров, который когда-то был объявлен вне закона во всех регионах нашей Галактики. Вы шли сюда, ещё не зная об амнистии, а значит, совершенно добровольно отдавали себя в руки правосудия. Почему?
       - Ответ проще вопроса! - сказал мужчина, не оборачиваясь. - Сражаться стало не с кем, а в безоружных я не стреляю...
       У Лаврова стихийно возник новый вопрос, вызванный некоторой неудовлетворённостью полученной информацией, но он тут же сам нашёл на него достойный ответ.

       Прячутся слабые и трусливые, чтобы одичать до звериного уровня, а сильные и смелые выбирают людей, пусть даже видимых сквозь тюремную решётку...

      Оружие  начинает  говорить  и  само, но  заставить его  замолчать
                можно  уже  только  силой...