Глава 25. Дружба

Гастон рассматривал золотое кольцо на пальце подруги. Что он испытал, когда этот ободок блеснул в лучах солнца? Страх? Злобу? Очередной прилив ненависти, усиленный невозможностью выразить ее? Мушкетер не задавал вопросов, не спрашивал, когда Натали официально утратит свою фамилию, а вместе с ней и остатки света, что горел в ней так ярко, когда она прибыла в Париж, и теперь потухал… Девушка не прерывала молчания: сколько она твердила, что Марк не злодей? Отчего-то благих деяний не хватало, чтобы оправдать графа, но давние проступки по-прежнему ставились ему в вину.
- Мне есть что сказать вам, - она разрывалась между другом и женихом: стоит Гастону узнать, что королева подвергается опасности, он не помедлит и секунды и уничтожит советника. Мушкетер не верил, что Натали может любить: принимал это за привязанность, заблуждение, плохое влияние. И потому не сомневался, что после избавления от Марка она не будет тосковать и недели, - не понимал, отказывался признавать, что подруга и враг – одно целое. – Граф… он вынужден подчиняться испанцам, - в этот миг дверь отворилась, и Натали встретилась взглядом с возлюбленным.
Он не ожидал, что после уговоров, просьб, угроз, невеста предаст его. Как доверять этому мальчишке, у которого извращенное понимание о любви, чести и дружбе? Он не ценил любовниц, пресытившись их ласками, служил королю, при этом проводя ночи в постели его супруги, и подставлял друзей, делая их сообщниками своего преступления и используя, чтобы снова и снова переступать черту дозволенного.
- Если вздумаете хоть попытаться что-то выяснить – я обнародую правду о вас и Анне. Вы умрете за это, королева тоже... – без предисловий перешел к шантажу Марк, прожигая мушкетера взглядом. Щенок уж собирался лаять, но граф умел обращаться с хвастливыми и чрезмерно самоуверенными детьми. – И отойдите от Натали, - Марк стиснул зубы, когда рука щегла обвила ее талию. Девушка не сопротивлялась, принимая это за проявление дружбы и не подозревая, что так Гастон распаляет ревность врага, провоцирует его. Любому терпению приходит конец… - Как бы я хотел увидеть, как вы сдохнете в муках…
- Вы не тронете меня, - мушкетер подскочил. Он бы немедленно напал на графа, но его остудило напоминание об Анне: каждого в комнате связывала своя темная история. – Одно слово, и я похвастаюсь: Натали подарила мне шпагу отца, ведь она покидает полк... Я буду драться от имени Беар! – стрела попала в цель: Марк вздрогнул, когда знакомый эфес блеснул в руках дамского угодника.
- Не вмешивайте в это мою жену, - прохрипел он, испытывая жуткое одиночество. Натали сидела на кровати, смотрела на него и молчала. Она была рядом с Гастоном, не с ним. И даже кольцо на ее пальце ничего не меняло: граф не обретет семьи на этой Земле, тепла домашнего очага. Ему предстоит вечно мучиться недоверием той, кому он подарил сердце… - Я могу забрать вашу жалкую жизнь, покончить с вами, - Марк легко победил бы ловеласа, умеющего покорять женщин, но так редко показывающего себя в бою. - Это было бы удовольствием для меня...
- Идите к черту! – воскликнул Гастон, направляя на противника шпагу.
Натали тут же встала между ними, продолжая шептать: «прекратите, хватит, не надо», - но оставаясь незамеченной. Ее разрывало: как объяснить, что Марк не изменник? Ведь он предатель… Броситься к жениху и стоять на его стороне, с готовностью идя на преступления, что он будет вынужден совершить? Девушка надеялась объединить графа и мушкетера против испанцев. Но они забывали о том, что над ними нависла смерть, что Франция ведет войну, что письмо Анны в руках Габриеля. В этой ситуации влияние сохранил только один человек: Этьен. И Натали предусмотрительно написала ему, но он задержался в гарнизоне, а потому лишь теперь, когда противники скрестили клинки и представляли, как вцепятся друг друга, пришел.
- Этьен! – Гастон обрадовался, что ему не придется справляться с советником в одиночку. Все же звание «первой шпаги» не достается понапрасну. – Он изменник!
- Вы сами предали Его Величество, когда легли в постель с королевой, - прошипел Марк, отходя к стене. Он избегал смотреть на Натали: она подставила его, пусть и желала добра. Она мушкетер, навсегда, и отдала свое сердце полку.
- Вы спятили? Вы подставили Анну! – Гастон наступал на него, не решаясь перейти к драке: Этьен не обнажил шпаги, а без него щенку не одолеть льва.
- Если я не буду выполнять их приказы - они навредят Натали! – да, он руководствовался эгоизмом: не потерять Любовь, - но разве это постыдно?
- Я бы спас их обеих, но вам же плевать... вы не думаете ни о ком, кроме себя! – на секунду Гастон оглянулся на подругу. А что, если ему предложат выбор: ее жизнь или благополучие Анны? Он до конца боролся бы за Натали, но никогда не рискнул бы королевой.
- Мы еще можем все исправить, если будем держаться вместе. Я не брошу Марка... – внезапно Натали подошла к возлюбленному и взяла его за руку. Свой выбор она сделала: быть рядом с графом до конца, который предопределила им Судьба. Его сердце наполнило счастье: их двое в этом мире. Остальное неважно.
- Ты сошла с ума? – Гастон подскочил к подруге, хватая ее за плечи. - Он погубит Францию! И ты будешь с ним? Я не позволю. Ты мушкетер! Я не отпущу тебя!
- Я не желаю зла этой стране, - Марк оттолкнул его от девушки. Она с ним.
- Как ты смела?! Покрывать предателя значит быть предателем! – зарычал мушкетер: он не допустит, чтобы Натали забыла об отце, матери и своих идеалах. Прибыв в Париж, она знала одно: советник - враг, которого надо сокрушить. Что теперь? Ошейник мешает бороться?
- Не смейте прикасаться к моей жене, - граф обнял невесту. Гастон задрожал, как в лихорадке: золотой ободок на пальце… только бы сорвать его, и девушка освободится от этого чудовища.
- Я убью вас! – он кинулся к Марку, но Этьен перегородил ему путь.
- Не принимайте поспешных решений, вы ошибетесь, – ровным голосом заговорил Этьен. Граф благодарно посмотрел на него: как жаль, что не он, воплощение благородства, так много значил для Натали! - Я боролся за ваше счастье с королевой, я буду бороться за счастье Натали. Не к чему ворошить прошлое: что сделано - то не вернешь. Марк наш друг.
- Вы пожалеете. Вы погубите всех нас! И Натали! – воззвал к нему Гастон.
- Вы не за Францию волнуетесь... Я лично отдам жизнь прежде, чем Анна пострадает, - хладнокровно пообещал Этьен. – Но я настаиваю, чтобы вы прекратили пытаться друг друга убить. Я требую, чтобы в случае угрозы, вы направили шпагу против врагов Марка и не иначе, - Этьен с горечью признавал, что Гастон может быть прекрасным другом до тех пор, пока дело не касается любви. Сердце полностью владело им, диктовало, что делать, затмевая рассудок. Почему он отказывал Натали в праве любить? «Все мы любим не тех... любовь не выбирают», - подумал мушкетер.
- Мне остается стать соучастником, - ухмыльнулся Гастон. - На виселицу так веселым строем! – безысходность вынудила его спрятать растерянность в сарказме. Он даже рассмеялся, зло, с надрывом, так что девушка вздрогнула.
- Вы святой, Этьен, - промолвил Марк, протягивая ему руку. Пожалуй, в этом мире нашелся второй человек, которому граф доверил бы свою жизнь, а, главное, жизнь невесты.
- Мы будем с вами до конца, - испытал ли Этьен облегчение? Или на сердце появился новый груз?
- Есть чем гордиться! Когда нас повесят, обязательно скажите что-нибудь про дружбу, я хоть посмеюсь напоследок! – Гастон ощущал, как его переполняет злоба. Необъяснимая, глухая и слепая, направленная против Марка: отныне он вменял ему в вину все неприятности, что приходили на память, даже плохую погоду.
- Не будем о смерти... – Натали прижалась к графу. Недоброе предчувствие пронзило ее, так что внутри все похолодело…
- Я не позволю злу коснуться вас, - Марк провел по ее волосам, склоняя ее головку себе на грудь. - Теперь нас связывает тайна. Кто-то предаст - погибнут все.
- Счастлив, - Гастон выскочил из комнаты. Ему требовалось время. Но что мог он изменить? Один в поле не воин…

...
Продолжение 18 апреля
...