Чёрный ход-2. Погружение... 6. Керосин

      Чертыхнувшись, дежурный схватился за трубку висевшего на столбе телефонного аппарата, старательно укрытого в глубоком деревянном шкафчике с откинутой дверкой. Захлопал ладонью по рычагу. Чертыхнулся ещё раз и бросился ловить мечущуюся под порывами ветра верёвку висящего на краю площадки колокола. Девочка подхватила падающую трубку, и аккуратно прицепила колечком к изогнутому бронзовому – или латунному: –рычагу, затем кинулась вниз. Бегать по ступенькам было некогда, она прыгнула через перила на середину следующего пролета, оттуда сиганула на следующий, и за считанные секунды допрыгала до первого этажа.

      Послышался колокольный звон. Когда она влетела в дежурку, пожарные только подняли головы, прислушиваясь к сигналу и смотрели на точно такой же телефонный аппарат на стене. Аппарат молчал. Пожарные молчали тоже. Метнувшись к столу, девочка припечатала рисунок  перед носом старшего и, отобрав у кого-то огрызок карандаша, ткнула в нужную крышу. Тот кивнул и быстро встал. По ушам ударил грохот, она невольно зажмурилась. Когда шум стих, сквозь приоткрытые веки была видна пустая комната и длинная опрокинутая лавка. Не стоило сомневаться, что с другой стороны стола валяется ещё одна такая же, свежеопрокинутая. Сбоку за компанию валялся стул. На улице загрохотала по брусчатке тяжело груженая подвода.  Полетели, подумала она и пожелала ребятам удачи.

      Подняла стул. Тот был прочный и пережил падение, наверняка далеко не первое, без видимых  последствий. Оглядела лавку и наклонилась, прикидывая, как половчее поставить на место это массивное  сооружение из дюймовых досок. Послышались шаги, после паузы шелест бумаги. Выглянула из-за края стола. У противоположного края стоял Командир и листал большой журнал, читая записи и мрачнея на глазах. Чертыхнулся и пошел к телефону. Девочка с шумом подняла лавку и уселась на неё. Командир оглянулся. Она глянула на телефон и покачала головой.

      Командир нахмурился и, помедлив, всё же снял трубку. Хмыкнул, подёргал за рычаг и  повесил трубку обратно. Сел рядышком на лавку.
  – Второй раз ломается! – пожаловался он. – Сейчас связистов вызову.

      Вставать не хотелось. Она  доелозила по лавке до раскрытого журнала, приползла обратно. Посмотрела последнюю запись, нашла отметку о сдаче и приёмке дежурства, показала Командиру кивнув на телефон. Пожарный подумал и кивнул.
  – Дельная мысль, дочка, благодарю! Так и сделаем, вызову связиста и напишу приказ о новом порядке приёмки смены.

      Девочка подумала и всё-таки встала, дошла до  телефона. Связист из неё ещё тот, но не раз обрывавшиеся шнуры от наушников плеера – это, как ни крути, но всё-таки опыт! Осмотрела раритет, ни разу не виданный даже на картинках и поманила собеседника. Показала подошедшему Командиру на один из многочисленных проводов, сходящихся на панели красного дерева под бронзовыми винтами. Провод был оборван у самого зажима…
  – Даже так! – покрутил тот головой. – Ну ладно, значит сначала приказ, потом связист.

      Через четверть часа она сидела в пустой дежурке возле раскрытого журнала и болтала ногами, благо под столом это не было видно никому. Зато было видно, что ей весело. Прибежавший на ночь глядя связист возился у аппарата, перебирая провода и изучая внутренности открытого деревянного корпуса из красного дерева. Глянув на неё искося, монтёр недовольно буркнул, что он не телефонист и порозовел ушами. Она демонстративно подняла брови. Связист нашел-таки нужный провод и начал его дёргать, прослеживая дальнейший путь.
  – Я старший электромеханик телеграфа! – произнёс связист гордо. – Был бы у вас тут телеграфный аппарат, вот тогда мигом бы починил!

      Она улыбнулась и нарисовала телеграфный ключ с выползающей из него бумажной лентой, покрытой точками и черточками, показала Старшему Электромеханику. Тот снисходительно улыбнулся. Ты смотри, подумала она, и впрямь разбирается, что ли? Знает, что из-под ключа лента не выползает.

      Связист вытащил из болтающегося на боку потёртого и сильно раздувшегося планшета зловещего вида нож и начал скрести кончик оборванного провода. Дёрнулся, с шипением роняя нож, оглянулся. Девочка сидела за столом, задумчиво разглядывая потолок. Наверное, с башни позвонили, подумала она, вон как током дёрнуло бедолагу!

      Смеяться не хотелось, сама однажды попалась под телефонный звонок, отцепляя от розетки параллельный аппарат, который баловства ради протянула в ванную. Она тогда ждала звонка, но вылезать заранее из пахнущей морской солью воды не хотелось, вот и осенила её гениальная мысль, благо старый телефон в кладовке смирнёхонько лежал на полочке. Вот и учудила...

      Лишь потом, когда получила в распаренную водой кожу страшенный электрический удар, прожёгший, как показалось, насквозь через обе руки, поняла, чем рисковала, притащив в ванную телефон. Убило бы наповал прямо в солёной воде, посреди пены. Вон, до сих пор при воспоминании мурашки забегали...  Она незаметно передёрнулась. Жуткая была история, аха. А вскоре после этого она впервые почуяла Проход…

      Связист подобрал нож, осторожно тронул провод и быстро завершил зачистку изоляции. Прикрутив блестящий медный хвостик под сверкающий бронзовый барашек винта, продолжил:
  – У нас, чтоб ты знала, буквопечатающие аппараты! Сразу пишут слова, безо всяких точек и тире. Ленту наклеивают на бланк и всё, готовая телеграмма!

      Как интересно, подумала она. А почему тут нету такого чудесного аппарата, сразу телеграммы делающего? Полезная ведь штука, в хозяйстве нужная! Связист проверил аппарат, поговорил с кем-то, повесил трубку на крюк, дождался дребезжащего звонка и снова снял трубку. Потом с довольным видом протянул ей вынутую из той же потёртой командирской сумки серую бумажку.
  – Наряд подписать нужно!

      Кивнув на лавку, она степенно выбралась из–за стола и, забрав бумажку, плавно пошла к выходу, как какая-нибудь Наоми Кемпбелл.
Не  похоже, хихикнула гадкая мысль.
Это ещё почему, разобиделась она, очень даже красиво иду!
Тебе, дорогая, назидательно сказанула ехидная мысль, недельку надо не мыться, тогда точно будешь, как Наоми!
Тьфу на тебя, огорчилась она, вечно ты всё опошляешь.
Мысль ехидно хихикнула и растаяла.

      Она дошла до двери, помахивая бумажкой. Услышала сзади вздох, хмыкнула про себя, роль шестнадцатилетней вполне удавалась и, степенно закрыв дверь, бесшумно поскакала во все свои тринадцать лет наверх к Командиру.

      Все были на выезде, в коридоре никого не было, можно скинуть маску старой девы. Вернувшись с Командирским автографом, с удивлением увидела, что связист смущенно протягивает  ей записку. Ну вот, допрыгалась, на свидание, что ли, пригласил?
  – Я тут название написал, – смущённо произнес электромеханик, – если что, пишите заявку, поставим вам телеграфный аппарат Юза.

      Она облегченно улыбнулась, обменялась со связистом бумажками, и тот умчался в сгущающуюся темноту. Спрятав бумажку в карман, она устроилась на стуле и принялась терпеливо ждать. Наконец, вернулся отряд, выезжавший по замеченному ею дыму. Девочка послушала краткий рассказ об удачном пожаротушении, ощущая исходящий от брезентовых роб запах дыма, потом приступила к педагогике, памятуя недовольство Командира при листании журнала. Встав на лавку, изобразила грозный вид, обвела  суровым взглядом озадаченных усталых людей в серых робах, затем спрыгнула с лавки, пододвигая журнал старшему, ещё более грозно нахмурилась и ткнула в пустую страницу. Затем приняла совсем ужасный вид и изо всех сил постучала кулачком по столу, впрочем, без малейшего звукового эффекта. Стол был слишком солидный, чтобы отзываться на её удары.

      Старший озадаченно глянул на страницу, почесал затылок и смущённо сказал:
  – Дык, это самое... Так получилось... Прям щас всё заполню!

      Она улыбнулась и подала поднятый с пола химический карандаш. Глянула уже без театральности на усталые лица и пошла на кухню. Через пять минут на табуретке у стола стояла большая кастрюля кипячёной воды и по рукам ходила самую чуточку мятая эмалированная  кружка с трогательной ромашкой на голубом боку. Народ блаженствовал. Вот, подумала она, доброе дело сегодня сделала, людей напоила! Можно и на боковую. Сколько можно бегать?

      На боковую она не попала. У самой двери в каморку её перехватил спускающийся с лестницы Командир, внимательно слушающий скороговорку спешащего рядом пожарного. Дослушав рапорт, кивком отпустил пахнущего горелым деревом молодого человека и попросил её подняться наверх через пять минут. Она лишь вздохнула про себя, затем подумала, что пять минут это как раз открыть замок, войти, присесть на топчан, встать, выйти, закрыть замок. Нетушки, решила она, повернулась и поплелась вверх по лестнице.

      Командир вернулся с крайне озабоченным видом и сразу полез в шкаф. Шлёпнув на стол толстую пачку бумаг, очнулся, глянул на сидевшую у двери девочку и хмуро улыбнулся.
  – А ты молодец, дочка! Глазастая. Вовремя заметила дым, успели вовремя потушить. Ещё бы минут пять... Полыхнуло бы на весь соцгородок,  дотла выгорел бы со всеми бараками. Сейчас Палыч придёт, подсоби с бумагами?

      Она кивнула и подошла к столу, ощутив неожиданный прилив сил.
  – Вот фамилия, – быстро черкая пером по клочку бумаги, произнёс Командир, – ищи акты на этого типа, они должны быть тут, найди все и отложи. 

      Он сел и со вздохом вынул из стола чистый бланк. Когда в кабинет бесшумно просочился оперуполномоченный Палыч, работа кипела вовсю.

      Девочка закончила первой и, выравнивая в аккуратную стопку надёрганные из архива бланки предписаний, заметила краем глаза сверкающие  хромовые сапоги. Подняла глаза, кивнула. Палыч еле заметным кивком ответил и перевёл взгляд на хозяина кабинета. Тот перечитал написанное, расшаркался внизу и полез в стол за печатью.
  – Всё, Палыч, – выдохнул он, – хватит тебе бездельничать, работа тебя нашла! Держи! – передал написанную бумагу, кивнул на девочку. – Она тебе предыдущие предписания подготовила, теперь не отвертится.

      Палыч бегло перечитал бумагу, задумчиво оценил толщину пачки протянутых ему актов и покачал головой.
  – Что? – встрепенулся Командир. – Чего-то не хватает?
  – Наручников! – усмехнулся Палыч. – Наручников не хватает.
  – Внизу заберёшь, – отмахнулся Командир, – наручники сейчас ребята в дежурке делают.

      Она смотрела на Командира и громко хлопала глазами. Тот усмехнулся.
  – Это, – показал он на пачку, – предыдущие нарушения коменданта того самого общежития, в которое с твоей подачи выезжали. Да, – кивнул Палычу, – это она разглядела первый дымок, иначе не успели бы однозначно. Так вот, это старые дела. Тут, – кивок на свеженаписанную бумагу, рапорт о сегодняшнем деле. Это как минимум, лишение должности. А внизу сейчас пишут  докладную про канистры с керосином, обнаруженные при тушении. Комендант, зараза этакая, сто раз предупреждённый, ухитрился притащить в свою кладовку чуть ли не месячный запас для примусов и керосиновых ламп всей своей общаги! Когда ребята прибыли на место, там уже дымилась стена кладовки. Ещё пять минут и...

      Она невольно зажмурилась. Картина, мгновенно вспыхнувшая в мозгу, была жуткая.
  – Вот–вот, – кивнул Командир, – игры кончились! С таким довеском как керосин, комендант ближайшие лет десять будет руду киркой отбивать где-нибудь в Норильске.
  – В лучшем случае, – вставил Палыч. – А в худшем, если обнаружится умысел, то и до Норильска не доедет. Сейчас участковый опрашивает тамошних обитателей, выясняет обстоятельства и уточняет детали.
  – Кстати о деталях, Палыч! – встрепенулся Командир. – Другие свидетели, кроме Даши по тому дому не объявились?

      Она замерла и насторожилась. Палыч помедлил, переключаясь на другую проблему,  и задумчиво произнёс:
  – Знаешь, нашёлся один товарищ. Вернулся из командировки в карьер Известняк, сам к нам пришёл.
  – Сам? – удивился пожарный.
  – Вот именно, сам! – кивнул Палыч. – И не просто пришёл, заявление принёс с требованием возмещения ущерба от пожара!

      Хозяин кабинета изумлённо смотрел на гостя.
  – Шутишь?
  – Никаких шуток, всё очень серьёзно! – откликнулся Палыч. –  Настаивает на вредительстве и посягательстве на руководящее звено.

      Пожарный покрутил головой. Девочка молчала и думала, смеяться ей или плакать. Командир глянул на неё и пододвинул листок бумаги.
  – Нарисуй, пожалуйста, про свёрток.

      Ага, догадалась она, так это про того самого… Подумав, стала восстанавливать свою пояснительную записку, пока хозяин кабинета возился у сейфа и пояснял детали оживившемуся оперуполномоченному. 

      Изучив рисунок и тщательно осмотрев в свете лампы поднятый за спусковую скобу пистолет, Палыч мечтательно поднял глаза к потолку.
  – Будет ему компенсация, руководящее, мать его, звено! – глянул на неё, развел руками. – Отличная работа, нет слов! Ну, я пошел, надо ещё телеграмму в Москву отправить с запросом по номеру этого пистолета. Глядишь, к утру и ответ придёт.

      При слове «телеграмма» она встрепенулась и полезла в карман за подсунутой связистом бумажкой. Показала Командиру. Сунувший в записку нос Палыч удивлённо поднял брови.
  – Слушай, дорогой товарищ, а почему я не знаю твоего телеграфного позывного?

      Командир задумчиво осмотрел бумажку и недоумённо поднял брови.
  – Действительно, почему? – он перевёл взгляд с неё на Палыча. –  И почему я его не наблюдаю на территории вверенной мне части? Заявку отправили сразу, как сюда переехали!

      Отобрал записку у девочки и положил под чернильницу.
  – Завтра с утра разберусь. Кстати, Палыч, у нас по плану скоро стрельбы.

      Она навострила уши. Зазвучала волшебная музыка!
  – Я понял, – кивнул опер, – разрешение и заявку на боеприпасы завтра подготовлю. Всё, как обычно?

      Пожарный искося глянул на девочку, покачал головой.
  – Не совсем, Палыч, впиши в заявку по две–три пачки на шесть с половиной и на шесть тридцать пять, найдётся?

      Опер на мгновение задумался, кивнул.
  – Хорошо, этого добра достаточно, есть ещё  немного для Боло, надо?
  – Конечно надо! – оживился Командир. – В кои-то веки такая оказия! Кстати, раз этого добра достаточно, давай по пять пачек!
  – Договорились, – усмехнулся Палыч, черкая маленьким карандашиком в извлечённом из планшета  блокноте. – Переслать обычным порядком или пришлёшь нарочного?

      Глянув на сияющие глаза девочки, Командир махнул рукой.
  – За дополнительным заказом нарочного пришлю, так быстрее будет.

      Добравшись, наконец, до своей лежанки в Пентхаусе, она долго пыталась вспомнить, что такое Боло, вздохнула, решила, что утро вечера мудренее и задвинула дверной засов. Быстро выскользнула из одёжки и нырнула под одеяло. Успела подумать, что ещё немного, и она тут приживётся, улыбнулась такой неожиданной мысли и заснула.

      Снилось ей болото. По болоту бегали бандиты, прячась за кустами и невесть откуда взявшимися на болоте деревьями, протягивали к ней длинные руки. «Ты, ты, ты!», злобно шипели они, тыкая в неё тонкими пальцами. Почему-то она до жути боялась именно протянутых в её сторону пальцев,  пыталась увернуться, но бандиты упорно наводили на неё пальцы и кричали: «Ты, ты, ты!». В конце концов она сумела-таки от них оторваться и вслед ей неслось: «Ты, ты, ты!» Она бежала, зажимая ладонями уши, но сквозь них всё равно доносилось всё громче и громче: «Тук–тук–тук!».

      Она вздрогнула и открыла невидящие глаза. В дверь комнатушки негромко, но настойчиво стучали. Она перевела дух и глянула на будильник. Мысленно чертыхнулась – будильник-то остался  дома, в 2012-м году! – сползла с лежанки, накинула кофточку, подёргала непривычный засов  и высунула нос за дверь. Снаружи стоял хмурый Командир и глядел на неё виновато и смущённо.
  – Извини, что разбудил, – буркнул он, – дело появилось неотложное.

      Она потрясла головой, вытряхая остатки сна, глянула в окошко – ночь на дворе! – кивнула и скрылась за дверью. Через пару минут, поставив новый рекорд на одевание, она выскользнула в коридор, на ходу орудуя гребешком. Командир качнул головой и направился к лестнице вверх. Вздохнув про себя, она сменила гребешок на ключ и принялась запирать Пентхаус.

      Наверху, в кабинете Командира, царила деловая суета. Двое пожарных спешно меняли свои брезентовые одеяния на висевшие в углу кабинета среднестатистические одёжки сугубо гражданского вида. Командир, поминутно отвлекаясь на дребезжащий телефон, сновал между сейфом и столом, тоже одетый, как оказалось, в гражданское. Она повертела головой и пристроилась в уголке  на краешке стула, готовая как внимать, так и бежать.
Через несколько минут все угомонились и расселись. Командир глянул на неё, на полуоткрытую дверь и девочка мигом её плотно прикрыла. Командир кивнул и переложил на столе какие-то свёртки.
  – Значит, так! – он припечатал к столу какую-то бумажку. – Пришла срочная телефонограмма. Завтра вечером мы ждём очередной груз с продуктами из Перми.

      Сидевшие у стола пожарные синхронно кивнули. Она же хлопала ресницами, не вполне понимая причину столь раннего пробуждения. Точнее говоря, ничего не понимая вовсе. Неужели надо предупреждать о завтрашнем грузе накануне ночью?
  – Так вот, товарищи, – Командир приподнял бумажку со стола, – груз будет сегодня.
Пожарные переглянулись, Командир глянул на ходики и уточнил:
  – Груз прибудет на Сортировку через сорок минут.

      Она проснулась окончательно и начала усиленно соображать, какое
отношение к ней имеет этот груз? Вряд ли привезут что-то лично для неё, хотя от ящика конфет она бы отказываться, безусловно, не стала! Командир пододвинул к себе лежавшую на краю стола серую картонную папку и побарабанил по ней пальцами.
  – Михалыч в деревню уехал, завтра вернётся, груз-то ждали завтра! –Командир перевёл на неё взгляд.
  – Можешь помочь с накладными? – он вытянул из папки какую-то густо исписанную бумагу и протянул ей. – Видишь отметки в каждой строке? Смотришь на ящик, ищешь в накладной и ставишь галочку.

      Она приняла листок в руки и внимательно его изучила. Ага, наименование, какой-то шифр, количество, галочка, галочка, галочка. Много галочек! Галочки – это мы понимаем, это не бином Ньютона.
Ну-ка, ну-ка, выскочила ехидная мысль,  что там насчёт бином Ньютона?
Кыш, пнула она несвоевременную мысль, ну, проходили мы бином, ну и что? Где ты в накладной видишь бином?
Ехидная мысль смущённо потопталась и растаяла.
Пожав плечами, девочка вернула бумагу кивнула, мол, чего тут не суметь-то? Командир спрятал листок и уточнил:
  – Обычно это делает Михалыч, но… – он покрутил головой. – А забрать всё надо быстро, одному мне не управиться с бумагами.

      Она кивнула и принялась сползать со стула, нацеливаясь на дверь. Следовало по-быстрому переодеться по-уличному. Через несколько минут она, одетая как положено, вернулась в кабинет. Пожарные стояли у стола и что-то там непонятное делали. Они там что, на троих соображают, подумала она и сунула нос к столу. М–да, почти угадала. Все трое точно соображали, только каждый сам за себя.

      Парни деловито набивали барабаны наганов блестящими жёлтыми цилиндриками патронов. Зелёное сукно стола было покрыто развёрнутыми тряпицами и от обилия оружия у неё зарябило в глазах. Командир с хмурым видом возился с разложенными на тряпицах пистолетами, перекладывая их в непонятном порядке. Затем вздохнул и замотал почти всё оружие обратно в холстинки..
  – Разбирайте браунинги, – мрачно сообщил он, убирая почти всё оружие обратно в сейф, – патронов к ним много.

      Она торчала у края стола, разглядывая  оставшееся на столе оружие. Командир пододвинул к парням два свёртка и принялся снаряжать магазин третьего пистолета. Браунинги были разные, совсем разные, потёртые и облезлые. Объединял их только одинаковый вензель на рукоятках. Она тихонько вздохнула, провожая грустным взглядом исчезающие в поясных кобурах наганы.
  – Держи! – Командир защёлкнул обойму в рукоятку и протянул ей пистолетик, показавшийся на громадной ладони  совсем  крошечным. Она недоверчиво приняла в руки игрушечку и осторожно повертела его в ладони. Вальтер девятой модели, судя по надписи на затворной коробке. Вальтер, вальтер, вальтер, что-то в памяти этакое припоминается из прошлой жизни?
Бонд, услужливо подсказала умная мысль, Джеймс Бонд, любимое оружие –вальтер ППК!
Ну ты и сказанула, сурово одёрнула она распоясавшуюся мысль, ППК красивый, а этот… Типичный дамский пистолетик.
Ну, ещё вальтер П-38 был, не унималась умная мысль, Великая отечественная, в каждом фильме мелькает!
В каждом фильме мелькает парабеллум, снова возразила она, и он большой, да и вообще, П-38 будет в 1938-м году, а сейчас какой год?
Ну, стушевалась умная мысль, вроде как 1932-й был с утра, а что?
Ничего, вздохнула она, сгинь, а? И так на душе тошно!

  – Это так, для твоего спокойствия, – уточнил Командир, – не кривись, это  настоящий вальтер, карманный вариант! Именно для личной самообороны, а не для ведения боевых действий. Основная наша защита и оборона, ежели что –  вот!

      Командир хлопнул обоих пожарных по плечам. Она через пол почуяла пятками силу удара, но ребята даже не шелохнулись. Да, крепкие парни, чего уж там говорить, сообщила умная мысль, гляди, у каждого по два пистолета! Пожарные и впрямь принялись снаряжать и рассовывать по карманам ещё и браунинги. Командир проверил и снова спрятал свой наган, быстро снарядил магазин третьего браунинга и спрятал оружие стволом вверх в боковой карман заводского вида тужурки. Прихватил со стола пару серых папок и окинул взглядом своё войско:
  – Готовы? Тогда пошли!

      Она повертела вальтер в руках, пошарила в карманах, нет ли там крошек и спрятала пистолетик. На улице уже стояла большая подвода со свёрнутыми на дне рогожами. Девочка обошла транспорт кругом и задумалась. Что-то они упустили, но что? Она порылась в рогожах, осмотрела высокие деревянные борта подводы, напоминающие кузов грузовика–полуторки и, наконец, сообразила. Подскочив к Командиру, потянула его за рукав и изобразила руками вопрос. На секунду наморщив лоб, Командир удивлённо пожал плечами:
  – Зачем там верёвки? Ящики на дно, сверху рогожей прикроем, подоткнём под ящики и все дела!

      Она упрямо дёрнула головой, изобразила жестами «я щас!», метнулась во двор. В сарае её ждало разочарование. Жесточайшее! Либо тут вообще не было верёвок, что, собственно, маловероятно, либо перед уходом конюх заботливо их припрятал. Обежав дважды конюшню и распугивая сонных лошадей, она махнула рукой и посрывала со стен всё, до чего смогла дотянуться. Увидев её с охапкой вожжей, Командир только руками развёл. Через минуту, свесив сзади ноги, они сидели на старых драных ватниках в подводе и смотрели на уплывающий забор Пожаркома.
Командир рулил, то есть, хлопал вожжами по спинам пары привычно взявших приличный темп лошадей, а она и оба пожарных глазели на звёздное небо и редких в ночное время прохожих. Она заметила, что парни передвинули наганы за спину, и теперь ничего не выдавало в них людей вооружённых и опасных. Обитые железом колёса глухо рокотали по камням брусчатки, разгоняя ночную тишину.




11.04.2015 г.
v3.23.04.15 г.
г. Березники