Качели

Яна решила снять белье и занести  в дом, так как тучи сгущались и красноречиво предупреждали о скором начале проливного дождя. Но маленькая Соня ни за что не хотела покидать дворик, прогулка казалась ей несправедливо короткой, ведь они только вышли. Вчера Сергей наконец собрал подаренные родителями Яны качели, и Сонечка тянула мать к ним, умоляя своим тоненьким ангельским голоском: «Катяся. Катяся». Яна посадила дочку в нарядное ярко-голубое креслице и добросовестно привязала пятиточечными ремнями. Качнула несколько раз. Дочка залилась счастливым смехом.

Они купили этот дом почти два года назад – когда Сонечка только родилась. Сразу он Яне не понравился. Точнее сам дом был хороший, добротный, о таком можно только мечтать после съемной однушки,  – с просторным чердаком, тремя комнатами, кухней, большой ванной и, на что особенно обращал внимание Сергей – остекленной верандой. Муж смеялся: «Будем чай пить и на подрастающую клубнику любоваться". Но все это великолепие находилось в нескольких десятках километров от города, в глубине дачного поселка. До ближайшего магазина топать 40 минут.

Яна вспомнила первые дни после переезда. Осень, кругом ни души, только по выходным заезжают сюда редкие дачники и, видя ее с коляской, преодолевающей раскисшую после дождей дорогу, сочувственно кивают, участливо интересуются: «Совсем никакой возможности нет в город переехать? Даже на квартиру? Как же ты тут с ребеночком? И дровами, наверное, топите?»

А вот Сергей был доволен и горд. Идея купить хоть какое-то, но свое жилье, буквально овладела им после разговора с хозяйкой. Та, заметив, что Яна беременна, без лишних сантиментов предупредила: «Мне маленькие дети в квартире не нужны. У меня ремонт. Будете тут пеленки сушить, сырость разводить, потом стены мне разрисуете, мебель расцарапаете». Разрешила остаться только до родов. И вместо того, чтобы подыскивать новую квартиру, шерстя объявления об аренде, Сергей начал присматривать жилье, которое можно было бы приобрести на их скромные сбережения. Денег было, мягко говоря, не много, и даже заняв у друзей, они смогли позволить себе дома только вдалеке от города. Сергей считал покупку очень удачной, а Яне первое время хотелось схватить ребенка и умчаться к матери из этой глухомани. Но мать приехала сама, в гости. С порога раскритиковала и дом, и зятя: «Конечно, он-то на машине каждый день на работу ездит, ему то что, а тебя тут как отшельницу запер. Того и гляди, мхом покроешься. Эгоист. Не слушала ты меня, а ведь я предупреждала». Яна поняла, что если сейчас попросится к матери, то, конечно, обретет помощницу, а также возможность ходить в гости к подружкам, в торговые центры, кинотеатры и другие интересные и привычные заведения, но всю жизнь будет слышать эти навязшие на зубах как старая жвачка слова: «Я предупреждала». Мать с самого начала была против их брака, и уехать теперь означало признать ее правоту. Поэтому Яна только пожала плечами: «Не знаю, что тебе не нравится. Дом большой, просторный. И ребенку тут будет хорошо, не то, что в загазованном городе». Мать сыпала аргументами: скорая не доберется, сверстников для внучки нет, а потом как в сад отдавать. Но с каждым ее словом Яна находила все новые плюсы в своем положении.

Конечно, мать во многом была права. Прожив тут два года, Яна в очередной раз с тоской ждала зиму, заполненную одиночеством и тяжелыми однообразными хлопотами - снег расчисть, печку протопить. Но летом она была практически довольна свои положением: поспевала обещанная Сергеем клубника, приезжали соседи-дачники, даже подруг можно было в гости зазвать на субботние шашлыки. А, самое главное, никто не мог их выгнать из этого дома, у нее наконец, была отдельная спальня, а у Сонечки - детская, с огромным количеством игрушек, которых после дня рождения еще прибавилось. Родители Яны привезли сборные качели – хороший подарок, нужный. Однако мать как всегда плеснула ложку дегтя, выговорила дочке и зятю: вот вам, а то до детских площадок из вашей глухомани не доползти, пусть хоть в своем дворе ребенок радость видит.
Сергей поморщился, но промолчал, сдержался, дабы не затевать скандала с тещей. И потом еще месяц тянул, не желая собирать качели, пока Яна не попеняла ему: скоро похолодает, не до них будет. Поворчал, а вчера, наконец, после работы, приступил к установке. Малышка бегала вокруг, подавала болты, но покачаться смогла только в темноте минут пять. Потом ее, плачущую, мать унесла домой, обещая, что завтра они нагуляются вдоволь.

Сегодня уговорить Сонечку уйти с улицы было не так легко. Яна приводила знакомые всем родителям мира аргументы: конфеты, мультики, сказку, однако девочка никак не желала слезать с качелей. Яна решила быстренько собрать белье, занести его и потом вернуться за дочкой – может, малышка, увидев, что мама скрылась, сама попросится домой. Проверив, крепко ли ремни держат девочку, чтобы та, чего доброго, не убежала со двора через запирающуюся только на накидной крючок калитку (до нее у Сергея никак не доходили руки), Яна собрала простыни и пододеяльники и пошла в дом. Через остекленную веранду она видела, что малышка не проявляет беспокойства, качается себе да посмеивается. Пользуясь тем, что дочь занята, Яна решила быстренько подняться на чердак и снять коробку с зимними вещами – уже пора готовиться к холодам. Лестница наверх шла прямо из веранды. Это была отличная складная конструкция, крепившаяся к люку – придуманная и собранная мужем. В сложенном состоянии – небольшой прямоугольник на потолке, но стоило потянуть за веревку, и пружины мягко опустили лесенку прямо к ногам Яны. Еще раз бросив взгляд во двор и убедившись, что дочь не плачет, Яна ловко забралась наверх, откинула люк и…  Полетела вниз.

На дне рождения Сонечки отец Яны, грузный мужчина под 130 кг весом, решил проверить «хоромы» зятя. И как его ни уговаривали, полез на чердак. Правда, в люк проникать не стал – побоялся застрять. А потом жаловался жене, что под ним хрустнула ступенька, но никто не обратил внимания на слова пьяного старика. Яна решила, что родители просто пытаются указать на очередной изъян их дома, а Сергей после тирады, сопровождавшей подарок, вообще игнорировал все, что говорили тесть или теща.  И вот теперь ступенька, надломившаяся под отцом, окончательно развалилась под ногой Яны.

Очень болел локоть. Да и голове досталось. «Хорошо, хоть сознание не потеряла!» - подумала Яна, стала подниматься и тут с ужасом осознала, что не чувствует нижнюю часть тела.

Продолжение следует - http://www.proza.ru/2015/04/19/985